Лабиринт забвения

Рес-Кай никогда не любил внеплановые выходные. Плановые обычно согласовывались заранее и были, как правило, достаточно редки, чтобы Ам-Кай не начал его раздражать. К счастью, разбитое лицо оказалось вполне веской причиной, чтобы мальчишка не ляпнул что-нибудь вроде «Отец, а пойдём сегодня в парк?» или «А может, в кино?» В свои пятнадцать он всё ещё был недостаточно разумен, чтобы понять: не надо портить отцу репутацию. Ноль! Это даже не жалкая единица. Не иначе, Ор-Вас была с дрянной кровью… Увы, проверить это значило бы с вероятностью в пятьдесят процентов отдать мальчишку песку. Пусть живёт. Он, похоже, всё-таки начал усваивать то, что Рес-Кай вдалбливал в его пустую голову. За весь выходной, что колдун провалялся в своей комнате, весь в раздражающей мази, Ам-Кай заглянул только утром и вечером, чтобы вежливо пожелать хорошего дня и спокойной ночи. Следующим утром они столкнулись в дверях, когда один собирался на работу, а другой — в школу. — Нормально? Господин Кир-Силь вчера явно был не в духе. Рес-Кай никогда бы не подумал, что плесневелый старикашка запустит его вниз по лестнице с такой силой. — Спроси у зеркала, отец. Я вижу тебя настолько редко, что уже забыл, как выглядит твоё лицо. А, очередная утренняя грубость. Если бы Ор-Вас не сгинула в Кай-Хо, ноги бы его не было в этом доме. С началом рабочего дня Рес-Кай выбросил мальчишку из головы. Подчинённые явно провели последние два дня продуктивнее, чем их начальник. Эр-Диан съездил в Теелин и выяснил, что Аль-Тен обосновалась в Змеином братстве. Параллельно он, впрочем, подрался с какой-то своей подружкой-коброй. Кер-Со вынес мозг контртеррору, и кто-то накатал на него жалобу за грубость. Рес-Кай выкинул её, не читая. Контртеррор постоянно присылал жалобы — там все были помешаны на вежливой речи, будто их массово перекусали библиотекарши с нижних этажей. Где-то в середине дня Рес-Кай спустился к ним в компании Кер-Со. Надо было отнести Шар-Лин скелет ранвиша и одну весьма неприятную для старой ведьмы новость. У лифта они встретили Мон-Со, опять вернувшегося неведомо откуда (из Ро-Ис, по словам агента, но у Рес-Кая не было доказательств). На этот раз левая половина лица у горе-Хранителя была обожжена, а рука висела на перевязи, хоть и без гипса. Кер-Со, увидев брата, скривил губы, как будто собирался от души наорать на него, но в последний момент сдержался, не пожелав выносить скандал на публику. В лифте Рес-Кай наблюдал за тем, как он в ярости пытается поймать взгляд брата и донести до него своё неодобрение без слов, и еле сдерживал усмешку. Едва лифт остановился на нужном этаже, сквозь разъезжающиеся двери послышалось бормотание Шар-Лин: — Заявление об увольнении? Какого най-шу? Как он посмел?! Единственный «он» Библиотеки вышел из лифта с совершенно равнодушным видом. — Найти вам замену будет трудно, полковник, — невозмутимо заметила Шар-Лин, повертев в руке документ для привлечения к теме. Видимо, она решила не заметить, что её предыдущие слова слышали посторонние и сам Мон-Со. — Как бы то ни было, замена подойдёт для этой работы больше, — отозвался он и криво усмехнулся: — Книги — это всё-таки не ко мне. Он непроходимо туп, если до сих пор считает, что эта Библиотека ничем не отличается от других. Однако это уже не имеет значения. — Вам не придётся искать замену самой, Шар-Лин, — произнёс Рес-Кай. — С нынешнего дня Библиотека по приказу правительницы Дан-Клар переходит под полный контроль Комитета Равновесия. — Вы не имеете на неё никакого права! — Господин Гал-Лес тоже так говорил. Кстати… Вам сообщили, что три дня назад он спрыгнул с крыши главного корпуса Эн-Сем? Они как раз закончили ремонт… Шар-Лин сузила глаза и гневно зашипела. Недостаточно угрожающе — её квалификация не выше восьмёрки. — Вы. Не. Посмеете… — При чём здесь я? Откуда-то из-за полок вышла арзачка с оцинкованным ящиком. Она остановилась в отдалении — то ли приказ был нужен, то ли без гипноза любопытство взыграло. Да, к слову… — Итак, арзачка подслушивает, — начал Рес-Кай, указав в её сторону. — От Библиотекаря мы вчера получили вот это… Он развернул к Шар-Лин экран своего планшета и показал ей запись. Аль-Тен на фоне башни Змеиного братства заявила об уходе из Библиотеки. Кто-то скинул эту запись в приёмную Комитета. Подлинной она была или нет, по своей ли воле Аль-Тен говорила — в любом случае ситуация повернулась весьма выгодно. — Хранитель уволился, — продолжил Рес-Кай, глядя в побелевшее лицо Шар-Лин. — Библиотека закрывается, не так ли? Старая ведьма чуть истерично хохотнула и ледяным тоном произнесла: — Да, Бассанийская Библиотека закрывается. Затем она перешла на древнеменвитский. Зычный голос разнёсся по всему помещению, и в дальнем, невидимом конце раздался грохот. Он приближался, становился громче. Вскоре стало видно, как стеллажи сворачиваются в трубку, будто кто-то с того края катит в сторону лифтов гигантский каменно-деревянный ковёр. — Прочь!!! — крикнула Шар-Лин. Рес-Кай не видел, кто его толкнул. Когда звёзды от столкновения с углом перестали мельтешить перед глазами, он обнаружил себя сидящим на полу лифта с арзачкой на коленях. Справа сидел Кер-Со. Его брат по-прежнему равнодушно стоял у двери и смотрел на молниеносно мелькающие номера этажей. — Слезь с меня. — Извините. Она завозилась, пытаясь подняться на ноги между сидящими. Наконец, Мон-Со подал девчонке руку и перетянул её в свою сторону лифта. Оцинкованный ящик ударил Кер-Со в висок. Чокнутая! Трое выскочили из лифта на первом этаже. Рес-Кай поехал в офис к Син-Вел, чтобы доложить о своём полном, полнейшем провале. Ранвиш остался у Кер-Со. Надо будет потом направить его к кому-нибудь из колдунов, кто разбирается в теме. Как бы не пришлось связываться с Нен-Кри…

***

«…в связи с этим прошу направить меня на прохождение медицинской комиссии и, в случае если таковое будет возможно, дозволить мне вернуться в состав регулярной армии — к моим должностным обязанностям или…» Мон-Со довольно долго обдумывал, как можно сформулировать фразу «в каком угодно качестве, но верните меня на службу» на языке военного канцелярита. Наконец, перебрав с десяток вариантов, он впечатал выбранный в заявление и отправил его в Военное министерство. Пусть весь мир катится к зорнам вместе с Ильсором, Кир-Силем, Библиотекой и всем, что связывало с ними Мон-Со. Путь назад, командиром какой-нибудь эскадрильи, был закрыт. Слишком много порочащих связей. Но если вернуться хотя бы пехотинцем или штабным работником в очередную глухомань… По крайней мере, ни Ильсор, ни кто-то другой не будет его там искать. В это хотелось верить. В памяти лиофона, который Шар-Лин следовало бы забрать, хранилось сообщение в адрес Ильсора: «Помоги мне». Судя по времени, оно было отправлено, когда Мон-Со сидел в кладовке Кир-Силя. В его собственной памяти этот момент вообще не был отмечен, но сообщение точно отправил не он. «Нужна помощь», если бы Мон-Со взбрело в голову обращаться к арзакам, но скорее, он бы просто промолчал. К сожалению, основным вариантом, если в Министерстве его таки услышат, оставался штаб. Идеальная справка от комиссии Мон-Со не светила. Состояние всё ещё было отвратительным. После превращения он чувствовал себя старой футболкой, пережившей тысячи стирок, десятки дворовых драк, футбол и забытый утюг вдобавок. Половину рабочего дня опять пришлось потратить на личные дела. Добраться до ближайшей больницы, найти там нужного врача… Лицо и руку с утра невыносимо жгло, и Мон-Со был рад, что Ильсор ухитрился этого не заметить. Увидев ожоги, арзак бы снова стал уговаривать его перебраться в Ламиэре. И Мон-Со не был уверен в своей стойкости. Следовало признать, он был непростительно слаб, но рядом с Ильсором ему стало гораздо легче. Смешно! И позорно. Стоило Мон-Со вернуться в Библиотеку после прощания с Ильсором, как Шар-Лин принялась выспрашивать, не вернулась ли память. Нет. Не вернулась. — Жаль. Я пыталась вам помочь, но… Зеркало. Из осколка того зеркала она сделала артефакт, призванный стимулировать возвращение воспоминаний. Она забрала Мон-Со из-под руин его дома и отправила в зеркало. Он смог вырваться оттуда, но облился зельем и был изгнан. После её рассказа Мон-Со был отправлен к врачу. Ожидая своей очереди, он написал и отправил Шар-Лин заявление об увольнении. Она как-то говорила, что Хранителя нельзя уволить, но он может уйти сам. К возвращению Мон-Со Шар-Лин подготовила печатную версию заявления, но подписать его не удалось. Библиотека закрылась. Шар-Лин осталась внизу и, возможно, погибла — Мон-Со понятия не имел, как действует на людей тот жуткий рулон из полок, но крик «Прочь!» подсказывал некое направление мысли. Касси тоже куда-то делась. Сам Мон-Со остался писать прошение в Министерство в одном из залов обычной библиотеки. Там его и нашёл Кер-Со, когда закончился его рабочий день. Прошение было давно дописано, и Мон-Со читал первую попавшуюся книгу с ближайшей полки. Чем ещё можно заняться в библиотеке? Хотя, справедливости ради, чтение выходило бесполезным — в голове после нескольких часов осталась лишь пара абзацев. — Ты сидишь тут весь день? — Как раз думал, в какой части города можно найти недорогую гостиницу. Хорошо, что карточка не сгорела, но, если Министерство не ответит на этой неделе или ответит отказом, придётся срочно искать работу. Раздумывая над этим в течение дня, Мон-Со открыл для себя совершенно неожиданную сторону арзакской проблемы. Они занимали всю нишу низкоквалифицированного труда, и у менвита буквально не было шанса найти работу вот так сразу. Если заглянуть в прошлое (для чтения как специально попалась «Дорога без колеи» Ве-Шон, где главный герой-менвит работал обычным строителем), то человек мог работать хоть сразу после школы. Сейчас профессии, где такое было возможно, оказались исключительно арзакскими. Для нормальной работы требовались специализация и квалификация. Мон-Со со своим авиационным образованием и отвратительной репутацией мог стать разве что надсмотрщиком… Впрочем, если верить слухам, не меньше трети от общего числа приходило в профессию именно по той причине, что больше было некуда. — Можешь остаться у меня. Это выйдет вовсе бесплатно, — сказал Кер-Со. — Твоя ссылка официально не оформлена. Надо же… Подстраховались, что ли? С чего бы? Оставив вопросы при себе, Мон-Со кивнул, принимая приглашение. — Спасибо. — Тогда пошли. Тебе какие-то лекарства нужны? — Нет. Что-то купил Ильсор, средство от ожогов выдали в больнице. Пожалуй, единственной проблемой могли стать кошмары — Кер-Со не должен был их видеть. Но лекарства от них в быстром доступе не было. Только через психиатра. У Кер-Со была машина на воздушной подушке. Более манёвренная и с более плавным ходом, чем старые модели, она неуловимо напоминала вертолёт. А брат за рулём… Мон-Со как будто на самого себя за штурвалом в зеркало смотрел. Как назло, Кер-Со ещё и жил на верхнем этаже свечки, в квартире, выходящей окнами на район с более низкими зданиями. Мон-Со надолго завис у окна, рассматривая мутное от яркого городского света ночное небо. С земли оно не было и вполовину таким притягательным. — Скучаешь? — Брат незаметно подошёл и встал рядом. Мон-Со не стал ему отвечать. Второй сеанс самовскрытия за день был ему совсем не нужен. — Куда ты снова влез? — Кер-Со старался говорить мягко — излишне мягко, так что скрыть допрос у него не получилось. — Библиотечные проблемы. Это в прошлом. — Ты так же говорил, когда в кадетку вернулся из госпиталя, — вздохнул Кер-Со, скрестив руки на груди. — А потом я нашёл тебя под партой в кабинете математики, трясущегося и бледного как доска. — Заткнись. Воспоминания о панических атаках были намного хуже воспоминаний о самом Кир-Силе, особенно если в моменты атак Мон-Со кто-то находил. Брат в таких случаях неизменно садился рядом и начинал рассказывать какие-то совершенно неуместные будничные глупости: кто с кем подрался, кто над кем подшутил, кому Кар-Кет подзатыльников надавал… На этот раз он внял просьбе и сменил тему. — Как там твои арзаки? — Что значит «мои»? — Мятежники. На связь не выходят? — Нет, — соврал Мон-Со. Что он знает? О ком он знает? Как глубоко, по мнению Кер-Со, его брат во всём этом увяз? Если бы Мон-Со поддался на уговоры своего личного пустынного духа, каковы были бы шансы, что они с братом однажды не наставили бы друг на друга оружие? Так ведь и будет: либо Ильсор, либо Кер-Со окажется на вражеской стороне. Ни один из вариантов Мон-Со не нравился. — Я подал прошение, — зачем-то сказал он. — Скоро начнётся война. Снова хочешь в пекло? — Вряд ли возьмут. — Ты был хорош. Отправят в первых рядах. — Тебя это волнует? — Ты мой брат, болван. Младший. Мон-Со повернулся к нему и всмотрелся в серьёзные светло-голубые глаза. — Мы давно уже не дети. — И всё же. Ужинать будешь? Эма, кажется, закончила. Эмой звали арзачку, принадлежавшую Кер-Со. Невзрачная женщина старше среднего возраста — исключительно приложение к бытовой технике, безо всяких физиологических функций. Мон-Со поймал себя на мысли, что был бы разочарован, если бы она оказалась красивой. Арзаки — люди. И путь назад, к удобной концепции живых вещей, отрезан. Пора смириться. И забыть — на войне, к счастью, арзаков нет. Хотя… Провинции уже много лет в нормальных отношениях — с кем война? Остаются как раз-таки только арзаки. Ужин прошёл несколько беспокойно. Сначала Эма рассказывала про проведённую генеральную уборку (видимо, она всегда выдавала доклад за ужином, стоя у стены), потом Кер-Со дважды позвонила какая-то Вай-Тей, которую он оба раза проигнорировал, затем последовал звонок от Рес-Кая, отвлёкшего брата минут на пятнадцать ради каких-то дохлых ранвишей. — Почему ты так внезапно решил уволиться? — спросил Кер-Со, наконец добравшись до половины своего ужина. Мон-Со скривился. Как давно брат стал таким въедливым? Раньше это, кажется, не было его характерной чертой. — Ты сам зовёшь меня дегенератом. Что мне делать в Библиотеке? — А до этого? Ты ведь сам туда пришёл зачем-то. — Сам? Она работает в режиме бессознательной рассылки. — Что, как искусственный интеллект на бирже труда? Мон-Со лично не сталкивался с этой дрянью, но слышал, что она могла быть весьма настойчивой в попытках найти тебе идеальное, с её точки зрения, место работы. — Да. Разве что Библиотекарь собеседование проходит. Кстати, как и где его проходил Ильсор, если их Библиотека давно закрыта, а в Бассанийской арзаков ликвидировали? Впрочем, уже плевать. — Это… странно, — прокомментировал Кер-Со и наконец заткнулся. В последующие полтора часа Мон-Со услышал от него только одну фразу: «На полу сплю я. Ты и так похож на жертву наших дознавателей». Квартира явно была рассчитана на одного жильца. Небольшая кухня, в которой помещались только гарнитур и шкаф для пылесоса, ванная, прихожая со встроенным шкафом и комната с односпальной кроватью и складным столом. Эма, как и прочие местные арзаки, жила в общежитии, где-то на втором или третьем этаже. Из примечательного во всей квартире были только окна от пола до потолка, завешенные плотными, параноидально чёрными шторами, которые, впрочем, сейчас были раскрыты. Кер-Со действительно уступил кровать брату, а сам устроился прямо на полу, завернувшись в туристический спальник. Мон-Со вспомнил, как обычно устраивались спать арзаки, и порадовался, что он сейчас не среди них. Спать сперва не хотелось — выспался, казалось, на несколько ночей вперёд. Однако не прошло и десяти минут, как Мон-Со уже проваливался в до отвращения знакомое нигде с полумёртвыми бабочками и словами, разодранными на части. Проснулся он поздно. Ни Кер-Со, ни Эмы дома не было. Зато, выйдя в сеть через оставленный братом планшет, Мон-Со обнаружил в своём почтовом ящике ответ из Военного министерства. «К комиссии допущен», — говорилось в нём.