Ещё одна возможность всё исправить

      Бал Монстров.       Кетсия и Сайлас пришли в комнату, где Сайласу стало плохо. Девушка ещё не догадывалась о том, что перед ней Сайлас, а не Стефан. Вдруг сзади появился сам Стефан и правда раскрылась. Он ударил Сайласа за то, что он играет на чувствах девушки и сказал Кетсии, что он и Деймон заодно. Злая Кетсия остановила сердце Сайласа и иссушила его. Ей было безумно больно, она решила запить своё горе вместе со Стефаном.       Они пошли в бар, сели за барную стойку, бармен им налил алкоголь. После душевного разговора, Кетсия вернула память Стефану. Он поблагодарил её и ушёл.Он поскорее хотел добраться до дома и поговорить с Еленой и Деймоном. Девушка же сталась пить в одиночестве из-за подлости бывшего.       Дом Сальваторе.       К дому на такси подъехала Кэтрин и долго думала, входить или нет. Её голову посещали разные мысли. Она задавалась разными вопросами: «Почему Деймон так поздно её позвал? Что за срочное дело?»       Была не была, она направилась к дому. Дойдя, постучала в дверь, и ей открыл Деймон. Девушка вошла и прошла в середину дома. Елена стояла около дивана, на диване лежал Сайлас. Увидев иссушенного Сайласа, Пирс обрадовалась. — Не может быть. Он иссушён, а это значит, что я ему больше не нужна. Всё кончилось. Теперь я могу жить спокойно, — не скрывая радости, сказала она. — Не совсем, — сказал Деймон и хватил её за руку. — Деймон? Деймон ты чего? — уже испуганно сказала она, смотря в его холодные глаза. — Прости. — Нет… Деймон! Пожалуйста! Елена?! Елена, скажи ему! Я не хочу умирать! Не хочу!       Елена была встревожена, но помогать Кэтрин она явно не хотела.       Деймон укусил её и с силой приложил шею девушки к губам Сайласа, чтобы тот выпил всю её кровь. Она сопротивлялась из последних сил, но Деймон её крепко держал. Вдруг из-за двери появился Стефан и резко оттолкнул брата и помог встать девушке. — Ты в порядке? — спросил он.       Кэтрин кивнула. — Уходи. Сейчас же, — приказным тоном произнёс Стефан.       Девушка, ни минуты не думая, выбежала из дома. — Что ты творишь, Деймон?! — крикнул Стефан на него. — Стефан… так нужно… пойми! — крикнул тот. — Ни слова! Ни слова больше! Кого я вижу вновь? Ты решил пойти по головам? Решил стать прежним Деймоном? — зло смотря на брата, задал он риторический вопрос. — А ты? — с болью в груди сказал, взглянув на Елену. — Как ты можешь спокойно на это смотреть? Как ты можешь, Елена? - В глазах Стефана считалось полное разочарование в двух самых близких ему людей. — Стефан, как ты не можешь понять? — раздраженно сказал Деймон. — Единственный способ обменять жизнь Сайласа на жизнь Бонни, если он будет магом. Чтобы он был магом, нужно лекарство. Кэтрин — лекарство. В чем проблема?       Стефан схватил его за футболку. — Если бы на месте Кэтрин была бы Елена? Ты бы так же поступил? Скормил бы Елену Сайласу, да? — Стефан, пожалуйста… — Елена хотела что-то сказать, но не могла подобрать правильные слова.       Стефан отпустил его и посмотрел в глаза Елены. — В кого ты превратилась? Ты обвиняешь Кэтрин в её самолюбии, эгоистичности. А как поступаешь ты? — Стефан, ты всё не так понял, — пыталась оправдаться она. — Как я должен был понять? Вы с Деймоном решили, кому стоит жить, а кому нет. Решили обменять одну жизнь на другую. Справедливо, да? Что тобой движет? Ненависть к Кэтрин? — Кетсия тебе вернула память? — удивленно спросил Деймон. — Да, представь себе. Она оказалась вполне нормальной. — Стефан, Кэтрин это заслужила, — сказал твёрдо Деймон. — А ты кто у нас? Верховный суд? Теперь ты решаешь, кому стоит жить, а кому нет? — Хватит играть в доброго. Кэтрин умрёт и точка! И ты мне не помешаешь! — грозно сказал старший Сальваторе. — Нет, Деймон. Ты этого не сделаешь. А если посмеешь, то можешь забыть, что у тебя есть брат. — Ты сейчас серьезно? Ты сейчас вступаешься за Кэтрин? За ту, из-за которой наша жизнь была разрушена? За ту, которая сбежала от Клауса, тем самым поставив на кон жизнь своих родителей?        Деймон не понимал такое отношение Стефана к ней. — Я сейчас заступаюсь за беззащитную девушку, у которой никого нет, которая 500 лет жила в одиночестве, которую никто не поддержал, от которой отреклась семья, у которой забрали ребёнка, которая пережила смерть семьи. Ты обвиняешь её в том, кем стали мы? А кто виноват в том, кем стала она? Её жизнь так же разрушена, как и наша, Деймон. Разрушил её Клаус Майклсон. — Ты забываешь кое-что. Она виновата в смерти своих родителей. Она так любила свою жизнь, что сбежала, а Клаус отомстил. — Мне напомнить, как мы обманули Клауса со смертью Елены? — Стефан, ты не в тему, — пытаясь не сходить с темы о Кэтрин, сказал Деймон. — Да что ты говоришь? Ну так поведай, что же в тему? Смерть Кэтрин в обмен на жизнь Бонни? Давай посмотрим реальности в глаза. Умирает Кэтрин, оживает Бонни. Если опустить все подробности, то это обмен. Жизнь лучшей подруги и жизнь врага. Выбор очевиден, не так ли? Только по какому праву? — То есть ты готов на то, чтобы жалкая стерва жила, а Бонни, которая, помогая нам, умерла, чтобы она осталась в загробном мире? — злился Деймон. — Я не готов возвращать её такой ценой. По крайней мере это не справедливо и цинично… Это низко, Деймон… Хочешь правду? Если вы так судите о Кэтрин: о том, что она опускалась низко ради своих целей… вы ничем не отличаетесь от неё тогда. — Стефан, по-аккуратнее со словами, — грубо сказал тот. — А то что? Деймон, ты мой брат. Да, от тебя я мог ожидать этого. Я от тебя видел и хуже поступки… — сказав, Стефан взглянул на Елену, — Но от тебя… лт тебя я такого не ожидал.       Елена молчала, не зная, что сказать.       Стефан покачал головой, смотря на них двоих, и ушел из дома. Он был в полном огорчении и не хотел их видеть. — А ведь он прав, — задумавшись над словами Стефана, сказала Елена. — Нет, он не прав, — настаивал Деймон на своей правоте. — Нет, прав, — перебила девушка. — Он прав во всём. Поступая так же, мы только низко пали. Он прав. Мы не можем забрать жизнь Кэтрин, потому что нам этого захотелось. — Кэтрин совершила много ужасных поступков. — Никто не лучше, Деймон. Все совершали ужасные поступки. Всем дали шанс. А ей? Кто был рядом с ней? Кто ей дал шанс?       Елене было отвратительно от самой себя. Слова Стефана тронули её до глубины души. Она понимала насколько они с Деймоном низко пали в его глазах.       Выйдя из дома, Стефан направился к своей машине. Его остановил женский голос. Это была Кэтрин. Парень обернулся на её голос. Она стояла с опущенной головой, как провинившийся ребёнок. — За меня никогда не заступались, — робко произнесла она. — Во всём должна быть справедливость, Кэтрин. Ты имеешь полное право начать свою счастливую человеческую жизнь. — Счастливую? Через что мне нужно пройти, чтобы она была счастливой?       Стефан промолчал.       Наступила минута неловкой тишины. — Где ты живешь? Я отвезу тебя, — наконец заговорил он.       Девушка пожала плечами. — Понятно. Садись в машину.       Кэтрин охотно села. Стефан сел за руль и повёз её в ближайший отель.       Он всю дорогу ехал в раздумьях. Что же всё-таки его сподвигло на проявление доброты к Кэтрин? Чувство справедливости? А может всё же чувство любви?       Она же всё радовалась тому, что он рядом. Всю дорогу девушка не отрывала глаз от него. Она любила его до безумия. Когда он сегодня заступился за неё, она больше не хотела его терять. Она была готова на всё, чтобы быть с ним. Ей было куда идти, ведь теперь она обрела дочь, но хоть этот короткий миг она хотела провести с ней, а с ним. Не сдержавшись, она заплакала. Заплакала от боли прошлых лет, от чувства любви, от осознания содеянного, от всего, что было в её жизни, в её пятистах годах одиночества. Стефан услышал эти всхлипы и остановил машину. — Кэтрин…       Девушка отвернулась от него. — Что случилось?.. Посмотри на меня.       Кэтрин, сжимая зубы, посмотрела на него. — В чем дело? Если ты переживаешь насчет Деймона, то он тебя больше не тронет, — уверенно сказал он. — Я люблю тебя, Стефан, — без злого умысла, от чистого сердца, по-настоящему призналась она — Кэтрин, не нужно…       Он перевел взгляд на дорогу и задумался. — Я знаю, о чем ты думаешь, я знаю, что ты не можешь простить меня. Думаешь, что я внушила любовь тебе тогда. Это не так, Стефан. Скажи. Через что я должна пройти, чтобы получить твоё прощение? — Знаешь, был момент… всего момент… когда я думал, что всё могло быть по-другому. — Как? — Ты права, я любил тебя. И это чувство было настоящим. Но всё построено на доверии. — Ты всегда был слишком доверчив. — А ты бежишь от этого. В этом вся разница, — сказал он и вновь посмотрел на неё. — Был момент, когда я доверял тебе. — Может, будет ещё один? — А ты думаешь стоит? — Дай мне шанс всё исправить. Доверься мне снова. — Нельзя простить человека за один день. — Я готова ждать… Дай мне ещё один шанс всё вернуть… вернуть нас… Я постараюсь всё изменить. — Я храню твою фотографию в книжке… Сто сорок пять лет я её там хранил.       Девушка слегка улыбнулась, Стефан положил свою ладонь на её щеки, по которой катились слезы. — Так позволь мне хранить твоё имя в своём сердце, — договорил он.       Больше не нужно было слов. Это были заветные слова о ещё одной возможности всё исправить, начать заново, начать всё с чистого листа.