Fatum

"Ророноа Зоро". Михоук злится сам на себя за то, что снова смотрит на буквы на запястье. Почерк крупный, грубый, с размашистыми хвостиками букв, но сама надпись крохотная - увидев мельком и не прочесть. Можно даже подумать, что ее и вовсе никто не заметит. Но мечник все равно аккуратно заматывает ленту на запятье и проверяет ее надежность. Эластичная полоса черной ткани надежно скрывает то, о чем Михоук и сам предпочел бы забыть. Но забыть о ком-то, кто без устали пытается с тобой сразиться, не так уж просто. Не то чтобы Зоро надоедал ему своим присутствием. В отличие от Пероны, он никогда от него ничего не требовал, и ему никогда не приходилось повторять дважды. Но в те моменты, когда их тренировки переносились или откладывались, Зоро выглядел как щенок, которого хозяева забыли покормить. Не сразу, но Михоук смог признаться себе, что такое внимание ему в какой-то мере льстило. Мечник расправляет газету и пытается сконцентрироваться на статье. Мальчишка занимал слишком много места в его голове, с этим нужно было что-то делать. Кроме того, сегодня метка болела сильнее обычного. Небольшой участок кожи покраснел и неприятно саднил, как если бы в рану занесли инфекцию. Иногда, правда, упрямый мальчишка и виделся болезнью. Вирусом, день за днем все больше растекавшимся по телу. Михоук помнит, как все начиналось. Сначала Ророноа захватил его руки. Пара недель, и вот уже от случайных касаний бьет током. Затем были лёгкие, и Михоук до сих помнит, как бессовестно мальчишка похитил его дыхание. Он даже не был в сознании, просто сидел под деревом и тихо сопел. Потом в животе поселились бабочки или, скорее, целый инсектарий. Сердце не выдерживает следующим и начинает биться о ребра, что птица, запертая в клетке, каждый раз, когда Зоро просто стоит рядом. Единственное, что пока держит оборону перед вездесущим мальчишкой - это разум. "Вы соперники" "Ты в два раза его старше" "Вы слишком разные" Но яд постепенно растекается по венам и с каждым днем все эти "но" кажутся все более бессмысленными. Может, и правда, такова судьба? По коридору, ведущему к его комнате, кто-то идет, и Михоук настороженно смотрит на дверь. - Михоук? - в комнате появляется сначала голова Пероны, а потом и сама девчонка. Она выглядит слегка обеспокоенной чем-то, и мечника это смутно тревожит. Михоук зорко осматривает ее и замечает неуверенные движения рук и взволнованный блеск в глазах. Он искренне надеется, что Перона не стала бы его беспокоить среди ночи из-за чего-то маловажного. Несколько мгновений девочка-призрак молчит и просто смотрит на хозяина замка. – У тебя есть жаропонижающее? И что-то от простуды? - Перона прислоняется спиной к стене и беспокойно трет носком ботинка пол. При скудном свете свечи Михоук не может хорошо разглядеть ее лицо, но все-таки она не кажется ему больной. Просто несколько встревоженной и, возможно, слишком тихой. – Ты плохо себя чувствуешь? - мечник сгибает газету и откладывает ее на стол. Он не уверен, есть ли у него нужные лекарства: сам он никогда не болел, а первые гости в его доме появились не так давно. – Нет, со мной все в порядке. Это Зоро, - Перона нервно дергает дверную ручку и опускает глаза в пол. Михоук с трудом сдерживает желание переспросить. Ророноа Зоро, подцепивший простуду, попросту не укладываетсяся у него в голове: мальчишка имел до абсурда крепкое здоровье. С другой стороны, это бы объяснило, почему метка на запястье сегодня пылает. Мужчина встаёт с кресла и берет в руки свечу. Стоило самому оценить масштаб трагедии. Сердце неприятно сжалось - что-то подсказывало ему, что Перона не из тех, кто любит подобные розыгрыши. Да и пришла бы к нему в такой час только в крайнем случае. Неровный свет от свечи пляшет по стенам замка, пока они идут к нужной комнате. Тени ночью длинные, почти живые. Они будто специально разжигают беспокойство в мечнике, и Михоук в очередной раз задается вопросом, почему не получается выбросить мальчишку из головы. Девочка-призрак молчит и только иногда неловко теребит кончики волос. Подобное поведение совершенно ей не свойственно, и от этого тревожное чувство в груди только растет. Михоук мельком смотрит на ленту на левой руке Черт бы побрал эту метку. Дверь в комнату Зоро открывается бесшумно, и первую пару секунд Михоуку кажется, что мальчишка просто устал от очередной изнуряющей тренировки и заснул. Но мираж рассеивается, когда парень поднимает на него и Перону красные мутные глаза и глухо кашляет. – На салат порублю, - рычит Зоро и пытается дотянуться до эфеса Вадо Ичимондзи. Движения у него вялые, плохо скоординированые. На щеках - лихорадочный румянец, а плечи мелко дрожат. Михоук сомневается, что в таком состоянии парень смог бы устоять на ногах, не говоря уж о том, чтобы привести угрозу в исполнение. Тем не менее, Перона на всякий случай прячется за спину Дракуля. – Что произошло? – Со мной все в порядке! - гаркает Зоро и пытается сесть. В руке он держит свой любимый клинок, но вид у него такой, будто вот-вот отключится. Пальцы на цуке лежат неуверенно и слабо. Сам он пошатывается и явно борется с головокружением. – Дурак! - Перона хмурится и обидчиво дует губы. - Он весь день тренировался под дождем. И не только сегодня. И не только под дождем. Заставлять леди беспокоиться совсем не мило! – А я и не просил обо мне беспокоиться, - вяло огрызается Зоро. - Я просто устал. Завтра все будет... Мальчишка не успевает договорить, потому что на лоб ему опускается прохладная ладонь Михоука. Голова у парня горячая, что раскаленная печь: впору воду кипятить. Мечник хмурится и неодобрительно качает головой. – Ророноа, - Михоук делает паузу. Его ученик смотрит в пол, уже зная, что скажет наставник. - Возвращайся. Зоро неуверенно мнет рукоять катаны и гневно смотрит в пол. Юноша бросает еще один яростный взгляд Михоуку за спину и все-таки опускает клинок. Вадо Ичимондзи покорно опускается в ножны и прислоняется к изголовью кровати. – Я буду в порядке, - бормочет Зоро и откидывается назад. Дыхание у него учащенное, на лбу выступили капли пота. Даже столь простые действия даются мальчишке с трудом. Болезнь справилась с ним слишком быстро, и Михоук задается вопросом, как долго Зоро чувствовал недомогание на самом деле. – Не сомневаюсь, - холодно замечает Шичибукай. - Но сейчас постарайся заснуть. Он еще раз осматривает упрямого мальчишку и снова неодобрительно качает головой. Михоук чувствует нотку разочарования, смешанного с беспокойством: Зоро так и не научился думать о себе. Видимо, придется напомнить ему, зачем он здесь. – Если ты не научишься слушать свое тело, ты едва ли станешь достойным мечником, не говоря уже о титуле лучшего, - от этих слов кулаки Зоро сжимаются, и парень снова опускает глаза, пересчитывая складки на одеяле. Ророноа чувствует неодобрение учителя и сердится - больше на себя, чем на колкие слова. Если он не может усвоить эту простую истину, то чья же в этом вина, если не его самого? В комнате на несколько секунд воцаряется тишина. Михоук в последний раз смотрит на ученика и поворачивается к выходу. Ладонь все еще горит от касания, а запястье начинает ныть, подобно старой, плохо зажившей ране. – Не понимаю, - тихо выдыхает Зоро ему в спину и уже громче продолжает. - Почему я должен сдерживаться? Михоук останавливается и бросает через плечо вопросительный взгляд. – У меня нет времени обращать внимание на погоду, слабость, боль и разводить сопли. Чем чаще я достигаю предела, тем быстрее становлюсь сильнее. Зоро крепче сжимает кулаки, он объят решимостью и, наверняка, не будь здесь Михоука, сбежал бы от Пероны и тренировался в каком-нибудь укромном месте. Шичибукай может догадаться, что сейчас мальчишка думает о своей команде и, вероятно, о том, что он слишком слаб, чтобы их защитить. – И для этого обязательно искать битвы в разгар бури или подставляться под удары грудью? Лицо Зоро вздрагивает, будто хочет возразить, но сдерживается. Соколиные Глаза ждет, пока мальчишка сжимает губы в узкую полоску и хмурит брови. Михоук отворачивается и выходит из комнаты, так и не получив ответа. Перона будто снова оживает и вылетает следом. Они оба знают, что для Зоро слово Михоука сродни закону, и в ближайшее время он останется в постели. Аптечка на Курайгане скудная. Большую ее часть составляют бинты, обезболивающее и обеззараживающее. Где-то на самом дне спрятаны таблетки от похмелья, но Рыжий слишком давно не появлялся на острове, и, скорее всего, у них истек срок годности. Само собой, никаких жаропонижающих и противовирусных. Перона робко дергает Михоука за рукав рубашки и неуверенно мнет руки. – Я могла бы купить лекарства на соседнем острове. – Разве ты не хотела бы остаться? - Соколиные Глаза вопросительно изгибает бровь и подозрительно смотрит на девочку-призрака. – Если ему станет хуже, я не знаю что делать, - на мгновение Перона кажется испуганной. И небезосновательно, должен заметить мечник: у Зоро в любой момент могла начаться лихорадка. - Кроме того, он меня совсем не слушает. Мечник кивает и, хлопнув крышкой аптечки, убирает ее на место. – Тебе лучше отправиться как можно скорее, но решай сама, когда отплывать. Перона наклоняет голову и нервно теребит волосы. В любое другое время она бы возмутилась, может, пожаловалась, что ее никто не ценит. Но сейчас она была слишком взволнована, чтобы требовать к себе внимания. – Я постараюсь вернуться побыстрее, - обещает она и исчезает в ближайшей стене. Михоук трет виски и безнадежно смотрит на неровное пламя свечи. Мальчишка определенно решил свести его с ума. Когда он возвращается к нему в комнату, Зоро уже спит. Или, скорее, пытается. Брови сведены к переносице, а руки судорожно сжимают одеяло. Мальчишка рычит и что-то бормочет себе под нос, изредка дергая головой. Выглядит он плохо, и Михоук, не сдержавшись, накрывает его руку своей. Мальчишка весь горит, а под смуглой кожей играют вены и сухожилия. Он непроизвольно дергается, когда его касаются чужие холодные пальцы, но быстро успокаивается под осторожными поглаживаниями. Михоук смотрит на своего ученика и чувствует себя рыбой, выброшенной на берег. Ему отчаянно не хватает воздуха – нет, ему отчаянно не хватает Зоро. Он не может насытиться легкими, случайными прикосновениями, он хочет запустить пальцы в изумрудные волосы, хочет прижаться губами к вене, пульсирующей на шее у мальчика, хочет коснуться шрама, рассекающего его грудь. Но единственное, что он себе позволяет - это осторожно провести большим пальцем по внутренней стороне предплечья Зоро и нащупать частый пульс на запястье. На руке у Зоро - чуть выше локтя - туго повязана бандана. Мальчишка снимает ее только когда собирается биться насмерть, и Михоуку кажется, что это своеобразный ритуал. Он догадывается, что под ней - имя, но не уверен, что хочет знать наверняка. Михоук касается кончиками пальцев ткани и задумчиво теребит ее край. Может, они и были соулмэйтами, но за все то время, что Зоро провел на острове, он ни разу не говорил об этом. Да и вообще вряд ли задумывался. Было, конечно, в этом что-то романтичное - соперники, связанные волею судеб; души, соединенные воедино, но должные вечно бороться друг с другом. Михоук бросает еще один взгляд на забывшегося тревожным сном ученика и снова задумчиво смотрит на повязку. Соблазн велик, но он не был бы Величайшим в мире мечником, если бы так запросто шел на поводу своих желаний. Если мальчишка захочет, он придет сам. Соколиные Глаза убирает руку и, откинувшись на спинку кресла, смотрит в окно. Ночи на Курайгане нельзя назвать беспроглядными. Они, скорее, зловещие, гнетущие. Из-за тяжелых облаков не выглядывают звезды, но свет рассеивается в тумане и покрывает весь остров тусклым лиловым свечением. Зорким глазам Михоука большего и не требуется. Он отстраненно рассматривает скрюченные горы, растворяющиеся в тусклом небе, и думает том, что ни разу не поднимался на их вершину. Зоро дергается и хмурит брови во сне, мгновенно притягивая к себе чужой взгляд. На лбу у мальчика снова выступили капли пота, а кулаки судорожно сжались на одеяле. Нижняя губа дрожит, как если бы он хотел что-то сказать, но тяжёлые путы сна мешали бы ему. Зоро несколько раз мотает головой из стороны в сторону и неожиданно высоким голосом скулит себе под нос. Что-то беспокоит его ученика, и Михоук с тревогой вглядывается в жесткие черты Ророноа. Все же Перона сделала правильный выбор, решив отправиться за лекарством немедленно. – Нет... - выдыхает парень и прикусывает нижнюю губу. - Стой... Думает ли мальчик о своей команде, о беспокойном капитане и своих друзьях? Или нечто иное терзает его? Когда Зоро вспоминает своих накама - особенно Луффи - в его глазах с новой силой загорается решимость, а лицо будто бы становится светлее и мягче. Но сейчас парень выглядит куда более отчаянным. Может, это то, что мальчишка так упорно от него скрывает? Причина тех плохо заживших ранений, с которыми он попал на Курайгану? Нет, не тех, что нанес адмирал Дозора, раньше. Михоук помнит, как горело запястье в тот памятный день. Коснись он открытого огня - разница была бы невелика. На своем пути к вершине искусства фехтования Соколиные Глаза прошел через многое, и боль была ему привычна. Со временем он даже научился ее игнорировать. Но в этот раз было иначе. Рука от кончиков пальцев и до локтя пылала, и пламя, бушевавшее в ней прожигало не только кости, но и саму душу. Михоук помнит, как сдернул с руки повязку и увидел залитые чужой кровью буквы. Ророна Зоро не просто умирал, он бился в агонии, и отголоски боли, которую тело уже не выносило, резонировали с его соулмэйтом. Мужчина смотрит на парня, мечущегося в постели и отбрасывает эту мысль. Нет, это что-то другое. Что-то личное, что-то, похожее на тревогу за товарищей, но связанное с невыносимыми муками. Что-то из самого сердца Ророноа. – Что же тебя беспокоит, лягушонок? - шепчет Михоук и снова вглядывается в лицо своего ученика. В уголках глаз собрались слезы, грудная клетка сокращается слишком часто, а на щеках проступил лихорадочный румянец. Михоук снова кладет руку на запястье ученика и надеется, что это немного его успокоит. Зоро шумно втягивает воздух в легкие, но метаться по кровати перестает. Только поворачивается на бок и утыкается носом в подушку. Широкие плечи несколько раз вздрагивают, а с губ срывается жалостный вздох. – Я так соскучился по тебе, - тихо шепчет мальчишка, и Михоук давит в себе внезапный укол ревности. Сейчас не время и не место. Он ожидает, что Зоро позовет капитана - этого вездесущего мальца, Луффи - но слышит нечто иное. - Куина!.. Михоук недоуменно склоняет голову и смотрит на мальчишку. Он смакует новое имя, вырвавшееся прямиком из сердца его ученика, и почему-то чувствует во рту горечь. Кто это? Вряд ли кто-то из команды — Михоук бы запомнил. Зоро произносит его с тоской и едва уловимым восхищением, что заставляет мечника снова хмурить брови. Возможно, кто-то из далекого прошлого, воспоминания о котором парень бережет больше собственной жизни. Кто-то, кого мальчишка потерял давным давно, но до сих пор не позабыл. — Не уходи, — выдыхает Зоро и отчаянно цепляется за руку учителя. Парень спит и обращается к той, кого видит сейчас под болезненным наваждением, но Михоук не может ему отказать и только молча переплетает пальцы с этим вздорным мальчишкой. Тот сжимает чужую ладонь чуть сильнее и притихает. Михоук прислушивается к мерному дыханию и позволяет себе осмотреть Зоро. Трепещущие короткие ресницы — такие же зеленые, как и волосы; приоткрытые губы, из уголка рта стекает тонкая ниточка слюны и оставляет темное пятно на подушке; золотые серьги — о! персональная пытка для Михоука — рассыпаны по смуглой коже. Картина, заставляющая сердце биться куда чаще необходимого. Плечи мальчишки несколько раз дергаются и из его легких вырывается глухой кашель. Серьги вздрагивают и с тихим звоном принимают новое положение. Искушение коснуться золотых капель, стекающих с уха мальчишки так велико, что Михоуку приходится вцепиться ногтями свободной руки себе в ладонь. Мечник беззвучно выдыхает и отводит взгляд. Эта ночь обещает быть длинной. Соколиные глаза поудобнее откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза, сосредоточившись на руке, которую сжимал его ученик. За ночь Зоро просыпается дважды. В первый раз, он, не отпуская ладони Михоука, поднимается с кровати и, бормоча себе что-то под нос, бредет к выходу. Он тянет за собой Шичибукая и бормочет что-то про то, что ему нужно срочно проверить подвал. — Вниз, нужно спуститься вниз, — Зоро дергает Михоука за собой и раздраженно рычит, когда тот не проявляет должного энтузиазма. Ладонь, однако, он не отпускает, даже наоборот, сжимает ее еще крепче. Затуманенное сознание мечется между решимостью найти во что бы то ни было подвал и полнейшим нежеланием отпускать чужую руку. Зоро растеряно оглядывается и смотрит на учителя. — Быстрее, мы еще можем успеть, — снова хрипит Ророноа и с новой силой тянет наставника к выходу. Тот качает головой и, поднявшись со стула, притягивает мальчишку к себе. Зоро слабо сопротивляется и продолжает бормотать что-то про подвал. Михоук прижимает его к себе и успокаивающе гладит по голове. Мальчишка еще пару раз дергается, а потом роняет голову на грудь своему учителю и замирает. Быстрое горячее дыхание Зоро заставляет Михоука забыть о своем собственном. Они стоят так какое-то время, пока парень не начинает тихо сопеть и не обмякает в чужих объятиях. Михоук аккуратно подхватывает Зоро под колени и переносит обратно в постель. Не будь мальчишка таким наивным во всем, что не касается военного дела, он бы думал, что Ророноа проверяет его выдержку намеренно. Зоро шумно втягивает воздух и бестолково шарит рукой по постели. Михоук качает головой и снова протягивает ученику руку. Тот вцепляется в нее, что утопающий в спасительный круг — на следующий день наверняка останутся следы. Но почему-то Михоуку все равно. Второй раз мальчишка открывает глаза с куда большей сознательностью и в этот раз без навязчивых идей. Он просыпается и смотрит на учителя мутными красными глазами. — М-хк? — мычит мальчишка, и Михоук с трудом узнает свое имя. — Да, Ророноа? — отвечает он и внимательно смотрит на ученика. Тот наблюдает за ним с легкой рассеянностью. Хватка на руке слабеет, но ладонь мальчишка не отпускает. — Позаботься о Куине, ты хороший человек, — тихо произносит Зоро и всматривается в наставника — слишком внимательно для кого-то, не различающего грань между сном и реальностью. А Михоук не знает, что ему делать под этим взглядом. Он плавится от теплых слов и этих зорких глаз цвета стали. Мальчишка воистину заставляет его гореть, даже не осознавая этого. Михоук прикрывает глаза на мгновение и восстанавливает утраченный было самоконтроль. Он сжимает ладонь ученика чуть крепче и чувствует, как Зоро начинает улыбаться. «Спасибо», — больше угадывает мечник, чем слышит. — А еще, — Ророноа широко зевает, — скажи Луффи, что морские короли не могли угнать наш корабль. Мальчишка снова проваливается в сон, оставляя Шичибукая наедине с разбушевавшимся сердцем. Привязанность к этому самоуверенному юнцу уже давно вышла за рамки обычной симпатии. Зоро сам не понимал, что творил с Величайшим мире мечником, и продолжал разбрасываться неосторожными словами. И с каждым днем, с каждым беспечным жестом Михоук проваливался все глубже и глубже, укрепляя связь между ними и все острее ощущая присутствие парня рядом. Ему бы бежать от Ророноа, как от чумы, как от проклятия, да он не может. Величайший в мире мечник не побежит от мальчишки, едва узнавшего что такое Воля. Да и, признаться честно, желания куда-то бежать, когда рядом чужая теплая ладонь, не было никакого. Михоук смотрит на разгладившиеся черты лица Зоро и впервые в жизни просит Перону вернуться по-быстрее. Вопреки расхожему мнению, он не сделан из стали и даже у его выдержки был предел. Мечник ненадолго прикрывает глаза. Сантименты были лишними в его профессии. Он даже имел смелость полагать, что чужое имя на запястье — старая, как мир легенда и встретить и полюбить свою родственную душу — равно что Золушке найти своего принца. Такая же сказка. По крайней мере, так он считал, пока у Курайганы волею Судеб не появилась пара новых обитателей. И с этих пор ему вообще в своей жизни пришлось многое пересмотреть. Например, никогда не любивший сладкое Михоук теперь обзавелся пачкой какао и маршмэллоу, а вечер заканчивал тем, что выуживал из самых необычных мест своего «не заблудившегося» ученика и отправлял спать. Светало. На размытом горизонте обозначилась узкая полоска света, и зеленоватый туман на острове засиял с новой силой. Перона возвращается ближе к полудню. Зоро все еще не проснулся, а она смотрит на их сцепленные руки и тихо хихикает, протягивая несколько пузырьков с лекарством. — Как он? — шепчет она и садится в изножье кровати. — Как человек, которому нужен покой, — негромко отвечает он, и Перона обидчиво показывает ему язык. — Между прочим, я волновалась, — девушка дует губы и бросает на него недовольный взгляд. — Знаешь, а он такой милый, когда спит. Михоук едва заметно склоняет голову, соглашаясь с ней. — Я не милый, — внезапно хрипит Зоро и раскрывает глаза. Сначала он смотрит на Перону, потом на своего наставника, а после переводит взгляд на их переплетенные ладони. Он густо краснеет и выдергивает руку, пряча ее за собой. Михоук с трудом успевает подавить желание потянуться за ней. — Извини. Мальчишка отводит взгляд и пытается сесть. Выходит плохо, и он снова валится на спину. Михоук заканчивает читать инструкции к лекарствам и открывает один из пузырьков. В маленькую ложечку падает несколько капель сиропа, и он подносит ее к ученику. Зоро пытается перехватить ложку, но Михоук ловко уклоняется от этого смазанного движения. — Разольешь, — строго предупреждает он, и Зоро, громко фыркнув, открывает рот. Перона снова хихикает, и мальчишка шлет ей очередной убийственный взгляд. — Теперь он под твоей ответственностью. Перона удивленно вскрикивает и подскакивает с кровати, уперев руки в бедра. На лице ее читается недовольство, а недавнюю тревогу, будто рукой сняло. — Я так торопилась, чтобы принести этому болвану лекарства, а ты заставляешь меня с ним сидеть?! — Раз не хочешь, тогда не сиди, — Шичибукай поднимается со стула и расправляет складки на брюках. Он бросает внимательный взгляд на девочку-призрака и в тот же момент понимает, что Перона его не бросит. — Мне не нужна нянька, — из последних сил рычит Зоро, и Михоук с удовольствием отмечает, что по сравнению со вчерашним вечером сил у него прибавилось. Он делает несколько шагов и дергает дверь за ручку. — Заткнись! Ложись и не поднимайся, дурацкий мечник! — последнее, что видит Михоук — это Перона, которая пытается с силой прижать упрямого мальчишку к кровати. Рядом появляется несколько призраков, витающих в опасной близости от Ророноа. Мальчишка щетинится и косится на них с опаской, но отбиваться от девушки не прекращает. Михоук тихо улыбается и растворяется во тьме. *** Есть одна вещь, которая беспокоит Михоука уже не первый день. С тех пор как Зоро выздоровел прошло несколько недель, но странное чувство тревоги, недоверия продолжает прятаться где-то в подсознании. Нет, он не боится, что мальчишку сморит очередной недуг. Во-первых, в этот раз аптечка готова практически к любому развитию событий. Во-вторых, за Ророноа и его тренировками сверх меры приглядывала Перона. Мечник уже несколько раз замечал, как она — не без помощи своих призраков — тащила его в замок. И наконец, сам Зоро вряд ли бы так просто сдался очередной болезни. Иногда он мог чувствовать недомогание, будь то ранение или инфекция, но всегда со всем справлялся. Словом, нечто другое не отпускало Михоука, когда он оставался наедине с собой. Он не мог понять, почему, но имя, произнесенное мальчишкой во время ночного наваждения, мучило его. Кто, черт возьми, такая Куина? Зоро громко рычит и выкрикивает название одной из своих техник, но Михоук без труда блокирует ее. Парень замахивается и старается выбить Когатану из рук учителя, но вместо этого сам едва не теряет один из своих клинков. Нож вспарывает кожу на плече легко, будто бумагу режет. Зоро стискивает зубы и поудобнее перехватывает катаны. Удар, удар — контратака. Удар — блок. Мальчишка теряет концентрацию. Пора заканчивать тренировку, не то он в очередном порыве скоро бросится под нож. Михоук делает неуловимое движение Когатаной, и одна из катан вылетает из рук его ученика. Прежде, чем тот успевает опомниться, он бьет его локтем в грудь, и Зоро болезненно хватает ртом воздух, теряя при этом Вадо Ичимондзи. Ророноа падет на землю и тяжело дышит, он упирается на оставшийся клинок и пытается встать, но Михоук успевает быстрее. Легкий взмах тяжелого сапога и последняя катана втыкается в землю неподалеку от него. Мальчишка падает на колени и поднимает на него взгляд, полный боли и досады. Но все меняется за секунду, и его лицо искажается от яростной решимости. Зоро хватает Вадо с земли и наносит последний удар, в который вкладывает оставшиеся силы. В этот раз Михоук едва успевает уклониться. Катана проносится совсем рядом с его плечом и оставляет небольшой разрез на ткани рубашки. Шичибукай ловит мальчишку за предплечье и заламывает ему руки за спину. Зоро тяжело дышит и выпускает разочарованный стон. — На сегодня достаточно, — Михоук отпускает парня, и тот быстро поворачивается к нему. На лице у Зоро крупными печатными буквами написано: «Я МОГУ ПРОДОЛЖАТЬ», но он сдерживается, только хмурится и фыркает куда-то в сторону. Зоро собирает мечи и решительным шагом направляется в сторону, противоположную той, где находится замок. Шичибукай хмыкает и качает головой. — Ты не против компании, Ророноа? — Михоук уже давно научился обращаться с непутевым учеником, когда дело доходило до ориентирования на местности. Мальчишка был невероятно упрям. И, может, он и согласился бы признать, что пошел не туда, если бы ему об этом сказала Перона, но с его наставником все было иначе. Ророноа и под страхом смерти не признался бы Михоуку, что заблудился. Это мечник понял еще в первые дни Зоро на Курайгане, когда тот плутал по лесу до поздней ночи, а после пытался убедить всех, грязный и израненный, что просто гулял по округе. Поэтому сейчас Михоук просто становится по правую руку от ученика и незаметно заставляет его поворачивать в нужную сторону, где-то придерживая за край харамаки, а где-то подталкивая локтем. Они идут по лесу молча. Зоро смотрит себе под ноги и судорожно сжимает уцелевшей рукой одну из катан. Он думает о чем-то своем, и Михоук терпеливо ждет, пока мальчишка решится озвучить свою мысль. — Ты выглядишь так, будто давно хочешь о чем-то меня спросить, — выдает он, и Михоук непроизвольно останавливается. Когда мальчишка стал таким проницательным? Однако в глазах у него нет никакой уверенности, и Шичибукай понимает, что это был просто выстрел в небо, чудом попавший в цель. Скорее интуиция, чем логика. Однако, и ее не стоит недооценивать. Михоук внимательно смотрит на ученика, замершего в нескольких шагах от него, и раздумывает, стоит ли вопрос того, чтобы лезть в душу к мальчику. Он задумчиво трет подбородок и возобновляет движение. Зоро следует за ним. — Это ведь из-за того, что было той ночью? — парень выглядит слегка обеспокоенным, и это настораживает Шичибукая. — Я что-то не то сказал? Михоук бросает на него пристальный взгляд, под которым Зоро быстро ощетинивается и снова принимает защитную стойку. Возможно не без основания. — Кто такая Куина? — все же задает интересующий его вопрос Михоук и не спускает глаз с ученика. У Зоро вздрагивают плечи, а взгляд тяжелеет. Губы сжимаются в узкую полоску, а брови сдвигаются к переносице. Михоук уже думает, что Ророноа не собирается отвечать, но тут мальчишка горько выдыхает и расслабляет плечи. — Это ей я дал обещание, — просто отвечает он, и Шичибукай сразу понимает, о чем идет речь. Обещание достигнуть вершины, стать Лучшим в мире фехтовальщиком, забрать титул, который сейчас носит Михоук. Он склоняет голову и благодарит мальчишку за ответ. Слова даются Зоро нелегко, и мечник достаточно уважает своего ученика, чтобы не лезть к нему в душу насильно. Но Зоро решает продолжить сам. — Мы были детьми тогда, учились фехтованию в одном Додзё. И она всегда была на шаг впереди меня. Две тысячи поединков и ни одной победы, — Зоро улыбается и на губах у него горько-сладкая ностальгия. — Я так хотел дотянуться до нее, догнать ее. Но Куина всегда была на шаг впереди. В голосе у него плещется что-то сокровенное, теплое и ласковое. Что-то, похожее на то, что чувствует сам Михоук, когда видит Зоро. Живот скручивается в тугой узел. Хочется, чтобы мальчик прекратил рассказ. — Когда мы сразились в две тысячи первый раз, она снова победила. Но мы дали друг другу обещание — один из нас во что бы то ни стало достигнет вершины, — мальчишка тянется к бандане, повязаной на плече и дергает за узел. — Никогда в жизни больше не чувствовал себя так, как тогда. Зоро не говорит этого вслух, но слово витает в воздухе. Слышать о первой влюбленности своего подопечного неожиданно тяжело. Ророноа убирает повязку в карман и закатывает рукав футболки повыше. — А на следующий день она умерла, — Михоук смотрит на выгоревшие буквы на чужом плече и не чувствует больше земли под ногами. «Куина», — имя, вычеркнутое из этого мира, содранное с кожи ее соулмэйта, но оставившее шрам до конца жизни, не только на теле, но и на душе. Горше всего слышать, что его упорный, старательный мальчик все еще любит ее. Михоук чувствует это по тому, как Зоро говорит о ней, как трепетно бережет шрам от ее имени, как решительно старается исполнить свое обещание. — Поэтому я обязан тебя превзойти, — Зоро снова одергивает рукав и возвращает бандану на законное место. Михоук сухо кивает, не в силах ответить ему. Ророноа молчит какое-то время, но потом добавляет. — Мне кажется, ты должен это знать. Не думаю, что в тот самый день у кого-то из нас будет настроение делиться секретами. — Я ценю это, — кивает Михоук. И никакие слова в его жизни не будут произнесены с большим трудом, чем эти. Он чувствует, как реальность ускользает от него, но он держится из последних сил, чтобы не потерять лицо перед Ророноа, не разочаровать его, сохранить хоть какую-то нить, связывающую их. — Знаешь, раньше я только Луффи об этом говорил, — Зоро поднимает глаза на небо и щурится, глядя на бледное солнце, нависшее над Курайганой. — Но с тобой легко. Как будто это мы с тобой родственные души. Ророноа улыбается, а Михоук чувствует себя так, будто его ударили под дых. Глупый мальчишка! Кажется, Зоро хочет сказать еще что-то, но смотрит на хмурое лицо наставника и понимает, что на сегодня откровений хватит. Остаток пути они преодолевают молча. Михоук передает мальчишку на попечение Пероны, уже вооружившейся парой рулонов бинтов, и удаляется в самый дальний и темный угол замка, дорогу до которого только может найти. Он почти сбегает. Вино. Ему нужно вино. Бутылку он выбирает необычайно долго и останавливается на красном полусухом из Ист Блю. Он зажигает несколько свечей, наполняет бокал и, помедлив, садится в кресло. И только в этот момент произошедшее по-настоящему наваливается на него. Он чувствует, как мир расходится, трещит по швам и разбивается вдребезги. Он не любит тебя, старый дурак. Никогда не любил и никогда не полюбит. Ты можешь расчитывать только на украденные прикосновения и невинную привязанность ученика к своему учителю. Ты жалок. Михоук роняет лицо в ладони и смотрит в пол, не думая ни о чем. Он пытается ненавидеть эту девочку, забравшую у него самое ценное, что было в его жизни, но не получается. Винить ребенка в том, что он сам себе выдумал, глупо. В ушах звенит. Мечник тянется к бокалу и залпом осушает его. Вкуса он не чувствует. Только горечь. Рука сама тянется к бутылке, и в попытке отвлечься Михоук всматривается в этикетку. «Ист Блю» Бутылка летит в стену и разбивается вдребезги. Михоук с удивлением смотрит на собственные пальцы и несколько раз, будто на пробу, сжимает и разжимает кулак. Странно — слушаются. Только дрожат немного. Мечник смотрит на пол, по которому разлетелись осколки и расплескалось вино, и думает о треклятом океане, в котором встретил мальчишку. Думает о бескрайнем голубом небе и морской пене, бьющейся о плавучий ресторан. Думает об уверенной ухмылке и дерзких словах, брошенных в порыве юношеской страсти. О поднятом вверх мече и клятве никогда больше не проигрывать. Он ненавидит себя за эту слабость. Как же этот самоуверенный мальчишка смог превратить Величайшего в мире мечника в бесхребетного осла? Злость переполняет его, кипит, выливается через край, и Михоук снова выскакивает из кресла. Он меряет комнату шагами и бесцельно бродит из угла в угол. Ророноа Зоро забрался ему под кожу, растворился в крови и отравил сердце. Шичибукай сдергивает повязку с запястья и с ненавистью смотрит на буквы. Почему все должно было сложиться именно так? В чем был смысл клеймить их разными именами? Он хочет избавиться от этой метки позора, стереть мальчишку из своей жизни и больше никогда о нем не думать иначе, как о сопернике. Хочется вырвать часть себя и бросить в огонь. Он хочет забыться, потому что сейчас невыносимо… Больно. Михоук смакует слово на языке и горько усмехается. Вот и дно. Ниже падать некуда. Мечник падает в кресло и пристально смотрит на отметку на запястье. Проходит минута, две. Он тянется к кресту на шее и обнажает Когатану. Так должно стать легче. Лезвие ножа тускло сверкает под неверным светом свечей, и чужое имя исчезает с запястья. Впервые за долгие годы Михоук видит собственную кровь. Он старается не думать, о том, что тянущее чувство в груди никуда не исчезает, а желание увидеть мальчишку не становится меньше. Но ведь раз нет метки, нет чужого имени на запястье, то и чувств никаких не будет. Ведь так?..