Монстр. Ник

      Мне кажется, будто жизнь потеряла краски и превратилась в беззвучное чёрно-белое кино. С утра я покинул комнату и скрылся в библиотеке, пытаясь хоть как-то усмирить внутренние терзания.       И эти слова: «Всё из-за тебя. Все беды моей жизни», постоянно всплывали в моем сознании, напоминая о том, какое место мне отведено в жизни родителей. Только почему они так долго врали мне? Так долго врали…       Я сидел у камина и всматривался в серый текст книги. Я не выбирал её, а просто схватил ту, что попалась под руки. Текст был мне не знаком, видимо он на языке Асгарда. Я просто смотрел на незнакомые слова. Со стороны могло показаться, что я увлечён чтением, на самом деле я просто был в себе. — Ник, — за моей спиной послышался голос отца. Я не обернулся, делая вид, что вовсе не услышал. — Ты пропустил завтрак и обед. — Мистера Симмонса вроде как сослали отсюда, — напомнил я о вчерашнем случае. — В нём больше нет необходимости, — пояснил отец и подошёл ближе. — Но еду тебе приносят в том же распорядке. Только теперь мои слуги. — А как на счёт того, что мистер Симмонс готовил мне мидгардскую еду? — я специально выделил последние слова. — Твои слуги тоже будут мне её готовить? — поднявшись, я обернулся к нему и скрестил руки на груди. — Откуда ты… — Я много раз слышал, как об этом говорил демон, — я уже не боялся раскрываться. Теперь мне нечего терять или бояться. А играть в послушного сына мне надоело. — Всё-таки надо было лишить его языка, — фыркнул Локи. — Пока ещё ты будешь есть то, что готовил Симмонс, продуктов предостаточно. Но после перейдешь на режим питания Асгарда и будешь употреблять наши продукты. Они калорийнее, так ты быстрее наберешь вес. — Как все, однако, у тебя предусмотрено, — съязвил я и вновь отвернулся от него. — Уходи, — взяв книгу, я сделал вид, что погрузился в чтение.       Вечером я вернулся в комнату и, наконец, поужинал. Это был первый приём пищи за весь день. Хотя странно, я совсем не испытывал голода. Лишь лёгкое покалывание в животе напомнило мне о том, что пора подкрепиться.       Я сидел на балконе и наблюдал за городом, погружаясь в поток шума. Лучше слушать его, чем собственные мысли. Они разрушали меня и вгоняли в уныние.       Я услышал, как в глубине комнате хлопнула дверь, видимо кто-то пришел. Но в ту же минуту до меня донеслись легкие шаги и по приближающимся мыслям, по которым я понял, что пришла Анелия.       Я не обернулся, совершенно не желая разговаривать с ней. — Сегодня вечером очень прохладно, — мягко произнесла она, словно вчера ничего не было. Я молчал. — Тебе не холодно? — она подошла и присела рядом, выжидая моего ответа, которого не последовало. — Ник, мне кажется, нам надо поговорить, — она подсела ещё ближе. Я не сдвинулся с места, продолжая молчать. — Я была не в себе, понимаешь, — она вздохнула и опустила голову. — Тогда, когда напала на твоего отца. Я была в том же состоянии, что и ты. И после… — После отец надел на тебя рада-хань, — перебил её я, говоря совершенно спокойно. Я смог абстрагироваться, представляя, что нас разделяет огромное пространство, и её слова совершенно не имеют значения. — Я нашёл его описание в книге, он используется для блокировки способностей. — Я знаю, — она вздохнула. — Но, он вывел меня из состояния, а эмоции-то остались. Эмоции он не блокирует. — В порыве, обычно произносится то, что думается на самом деле, — я поднялся и подошел к перилам. — Уходи. — Нет, Ник, ты ошибаешься, — она поднялась и пристроилась рядом. — Если бы я так считала, то я бы давно ушла, — она взяла меня за руку, я тут же одернул её. — Прости меня, Ник.       Я снова промолчал и вернулся в комнату. Простить? Она говорила это так, словно случайно порвала мой альбом и пришла за это извиниться. — Ник, — она вернулась в комнату. — Я очень тебя люблю, правда. Все беды в моей жизни из-за моей глупости и наивности. Только из-за этого. Ты ни в чём не виноват, — она вздохнула и подошла ближе. — Я люблю тебя. Разве могла я… — её голос дрогнул. — Ник, я была не в себе. Это последствие способностей, тех же, что испытываешь ты. Если ты не простишь меня, я погибну, — она опустила голову и подошла к балконной двери. Я видел, как ей плохо и её речь показалась мне искренней.       Я медленно подошёл к ней и положил свои руки на её плечи. Я не был уверен, что простил её до конца, но, по крайней мере, некая часть обиды растворилась. Я почувствовал облегчение, чем-то схожее с глотком свежего воздуха в душном помещении. — Спасибо Ник, — она обернулась и крепко обняла. — Знаешь, я бы действительно не хотел, чтобы ты терпела издевательства отца из-за меня, — я обнял её в ответ. — Я совершенно серьезно говорю тебе, уходи. Покинь замок. Ты не должна терпеть такое отношение к себе. Ты достойна нормальной жизни. Только скажи мне, куда уйдешь. Как только мне дозволено будет покидать замок, я найду тебя. Даю слово. — Нет, — она отошла и вытерла одинокую слезу. — Я больше тебя не покину. И не проси. Я лучше потерплю, но буду видеть, и слышать тебя. Знать, что с тобой всё хорошо, — она перевела дыхание. — Пока мне дозволено, я буду здесь. — Ты думаешь, что отец способен тебя выгнать? Я ему не позволю. — Ник, — она усмехнулась, чем обрадовала меня. — Не надо. Не надо ругаться с ним из-за меня. В чём-то вы похожи. И он, и ты не знаете прошлого. Только ты из-за потери памяти, а он из-за собственного упрямства. — Ты по-прежнему не можешь рассказать мне правду? — я это спросил чисто для себя, однако был уверен, что ответ будет отрицательным. Но маленькая надежда теплилась в моем сердце. — Нет, — она начала заламывать пальцы. — Прости. — Ладно, — отмахнулся я, уже привыкнув к таким ответам. — А что у вас с отцом происходит? Почему вы не ладите? За что он так плохо к тебе относится? — Я же уже говорила, — она присела рядом и начала гладить свои колени. — Он упрям и не хочет узнать правду. Когда-то в прошлом его родители обманули его на счёт меня, и он верит им, — она говорила расплывчато, но я замер в надежде услышать хоть маленькую каплю правды. — Мои дедушка с бабушкой? — Нет. Они его ненастоящие родители, — я не знаю, что странного было в этой фразе, но в душе сразу же защемило, в память словно в печатались слова: не настоящие родители. Эта фраза нашла отклик в моём сердце. — Но он любит их и относится, как к родным. Не говори ему об этом разговоре. Он не особо любит вспоминать своё прошлое, в частности детство. — Ладно, — вновь согласился я, полностью запоминая информацию. Необходимо записать её в блокнот. Надо будет с отцом поговорить о его родителях. Что же он мне скажет. — Ответь мне на один вопрос, — я сжал руки в замок и поднялся. — Ты жалеешь о том, что связалась с отцом? — Нет, Ник, — вздохнув, она поднялась и поцеловала меня в щёку. — Я пойду к себе. Если честно у меня что-то разболелась голова.       Перед сном я решил навестить отца. Мне хотелось снова попробовать с ним нормально поговорить. Хотя бы о его прошлом, если уж моё — закрытая тема. Но как только я попал внутрь, то сразу удивился.       Там была мама.       Заметив меня, они оба тут же замолчали и наигранно улыбнулись. Я почувствовал укол раздражения, поскольку их улыбки были наполнены наигранностью и враньём. — Голова уже прошла? — как можно вежливее поинтересовался я у матери. — Да, — ответила она и перевела взгляд на Локи. — Полагаю, мы договорим завтра. — Я всё сказал, — спокойно ответил тот. — Хорошо, — вздохнув, она окинула нас взглядом. — Приятной вам ночи, мальчики, — быстрым шагом она покинула тронный зал. — Ты что-то хотел, Ник? — поинтересовался отец и встал со своего трона. — Просто поговорить, — я подошёл к ступенькам и приземлился на одну. — Говорить? Со мной? — он присел рядом, и устало вздохнул. — Да, — дёрнул плечами я. — О твоих родителях. Это запретная тема? — Нет, но и не очень приятная, — я краем глаза заметил, как Локи стал более суровым. — Я не уверен, что нам стоит об этом говорить. По крайней мере, пока. — Ладно, — переведя дыхание, я поднялся. Мне кажется, что я начинаю сходить с ума. Это постоянное: Не сейчас, не могу, не надо, начинало действовать мне на нервы. — Я привык, — бросил я и поспешил вернуться к себе, чтобы поскорее погрузиться в размышления.