Монстр. Ник

      Тренировка была мучительной. Весь день проходил с одной только мыслью: поскорее бы всё закончилось.       Грин избегал меня, поскольку боялся, что я всё-таки донесу отцу за произошедшие, в отличие от его друзей, которые не знали кто я. Я не собирался болтать, но мне даже на руку то, что он об этом подумал. Так я выиграю время для того, чтобы оклематься и набрать сил. Я уверен, что он так просто не отстанет от меня. Только вот я не могу понять причину его злобы. Я не поверю, что все дело в компании Рида. Тут что-то другое. Или кто-то другой. Может, он ревнует ко мне Ариану?       Я быстренько окунулся в реке и тут же набросил свою одежду. Я спешил к Риордану, который сегодня настоятельно просил меня к нему прийти. Но уже во входе в лагерь меня перехватил Солас. — Есть разговор, идём к главному, — я кивнул и мы отправились в палатку Фариса. Тот стоял у стола и видимо ждал нашего прихода. Солас тут же отошёл в сторону, а главный подошёл ко мне и стал внимательно всматриваться в моё лицо. — С кем ты подрался? — холодно поинтересовался он, хотя внутренне его одолевал небольшой страх, он думал что Локи увидит меня таким и разозлится. — Я с кровати упал, — ответил я, продолжая следить за его взглядом. — Брось. Эти байки будешь рассказывать остальным, а мне не надо. Думаешь, я не отличу обычный удар от ушиба при падении? — фыркнул он и отошёл к столу. — И как мне отправлять тебя такого в Асгард? — Зачем? — я скрестил руки на груди. — До увольнения ещё три дня, я уверен, что смогу прийти в норму. — Затем! — рявкнул он и обернулся ко мне. — Есть определенный приказ отправить тебя сейчас в Асгард. Вопросы не ко мне. Будь моя воля, ты бы не вылезал с тренировочного поля. — Ладно, — бросил я, понимая, что он сильно разозлён, что мой отец нарушил режим лагеря, требуя моего возвращения в середине недели. — Мне собираться прикажете? — Да. Собирайся и отправляйся к воротам, Солас проводит тебя к кораблю, — ответил главный и я покинул палатку, направляясь к себе, где меня уже караулил Рид. — Главный вызывал? Что-то случилось? Признавайся, что натворил, — он толкнул меня в плечо и рассмеялся, ожидая рассказ о моей провинности. — Мне надо уехать Рид. Сейчас, — пожал плечами я. — Так что извини, я не приду. — Так что случилось? — Я не знаю.       Я немного поспал, пока добирался в Асгард. На пути меня встретил солдат и тут же проводил в тронный зал, где находился Локи. Он беседовал с каким-то мужчиной, но увидев меня, тут же велел тому уйти. — Что за срочность? — вместо приветствия поинтересовался я. — Два дня слишком много? — Что с твоим лицом? — он подошёл ближе и стал пристально всматриваться в меня. Я сделал шаг назад. — Ничего страшного. Неудобное падение, — коротко ответил я. — Так в чём дело? — Я бы не стал вызывать тебя впустую, Ник, — Локи вздохнул. — Это требование Анелии. Только так она согласилась остаться. — Она ведь дала мне слово… — Ты тоже давал обещание и не сдержал его, — отец развернулся и направился к столу. — Она у себя, думаю, ещё не спит. — Ладно, — пожал плечами я. — А ты-то отдыхать будешь? — Если есть разговор, то отложим его на завтра. — Хорошо, тогда до завтра, — я покинул тронный зал и направился в жилое крыло замка. Всё моё былое недопонимание и раздражение проходило, поскольку он в чём-то прав. Я обещал приезжать на каждое своё увольнение. Но в прошлый раз я счёл, что мне лучше остаться.       Я подошел к знакомой двери и прислушался. До меня доносился ровный поток мыслей мамы. Она вспоминала меня. Я постучался и аккуратно приоткрыл дверь. Мама тут же вскочила с кровати и бросилась ко мне. — Ник! — она буквально вцепилась в меня, отчего я ощутил резкую боль. Раны ещё не зажили. Но я не показал это маме, не хватало, чтобы она ещё и переживала попусту. — Прости, прости, что не приехал, — произнёс я, делая глубокий вдох и аккуратно отталкивая её. — Что у тебя с лицом? — её рука потянулась к ссадине, но я перехватил её и обошёл стороной, чтобы она больше не трогала меня. Не потому, что я не хочу, а потому, что мне больно. — Ну, это так. Ничего серьезного. Как ты тут? — я подошёл к окну и облокотился о стену, спрятав руки за спиной. — Нормально, — вздохнув, она присела на край кровати. — Просто без тебя мне тут делать нечего… — Но мы ведь договорились, — спокойно произнёс я. — Это временно, я уехал в лагерь не навсегда. — Для меня каждый день вечность, — прошептала она и взглянула на меня. — Теперь, когда ты так близко, когда я знаю, где ты, расстояние приносит боль.       Я ничего не ответил. Чем больше времени проходило, тем большими загадками говорила она. Я медленно подошел и присел рядом с ней, поскольку ни смотря ни на что, а её слова были такими глубокими и проникновенными, что достигли моего сердца и глубины души. Обняв её, я тихо прошептал на ухо: — Чтобы не случилось, я буду рядом, — и взял её за руку.       Спал я хорошо, но мало, поскольку давно себя приучил вставать рано. Сделал бодрую и интенсивную зарядку, принял душ, сходил в лазарет и попросил доктора отца сделать мне чудо-мазь, которую я взял с собой про запас и к завтраку я был уже в комнате. Мама принесла поднос и поставив его на стол, тут же крепко обняла меня. Я обнял её в ответ, просто стараясь не заострять внимания на её обычное странное поведение. — Доброе утро, — мягко произнёс я и присел за стол. — Я, правда, думал прогуляться в столовую. — Доброе. Не отнимай у меня эти бесценные минуты, — она подошла ко мне. — Минуты, когда я могу за тобой поухаживать. Для меня это важно, — её легкая ладонь легла мне на плечо. Я взял её руку и обернулся к ней. — Я достиг того возраста, когда мне пора ухаживать за тобой, — вздохнув, я взглянул на содержимое тарелок и подумал с чего мне стоит начать завтрак. И мой выбор пал на лёгкий фруктовый салат.       К счастью, я не потратил много времени на еду и вскоре был полностью свободен. Я помог матери отнести посуду на кухню, а после мы отправились на прогулку по Асгарду. Я решил показать ей обрыв, на который меня водила Рей. — Ты знаешь, я так благодарна тебе, что приехал, что сейчас со мной, — её голос был наполнен грустью и печалью. — Всё будет хорошо, я пройду подготовку, вернусь сюда, — вздохнув, я смотрел вдаль и вскоре мы оказались у обрыва. Я подошёл к самому краю, проверяя себя. Но меня ещё мучил страх, не такой сильный, как прежде, однако дух захватывало и ноги все равно становились ватными. — Бояться это нормально, — произнесла мама, подходя к обрыву. Она с лёгкостью прочла мои мысли. — Тем более страх высоты один из самых распространенных. Я промолчал, не желая с ней спорить. Я считал иначе, я считал, что со своими страхами необходимо бороться и смотреть им в лицо. — Я тоже боюсь Ник, многого боюсь, — она взглянула вниз, ветер развивал её волосы. — Но больше всего, что ты погибнешь.       И снова я промолчал, не зная, что отвечать. Я могу ей пообещать, что буду аккуратен, но откуда мне знать, сколько мне осталось жить? Признаться, я особо не задавался этим вопросом, по крайней мере, столько, сколько себя помню. — Я думаю, этот страх присущ всем. Я тоже боюсь твоей… — я не смог произнести это слово. Оно казалось для меня недопустимым. — Давай не будем больше говорить на эту тему. Лучше скажи, что такого произошло, что ты не стала дожидаться моего увольнения и потребовала моего приезда сейчас. Именно сейчас. — Я задыхаюсь одна в замке, — призналась мама и взглянула на меня. — Раньше, я всегда была в движении, пыталась достигнуть свою цель, постоянно рисковала жизнью. А сейчас, моя жизнь стала до боли однообразной. Мне даже не с кем поговорить. И не думай про отца, ты прекрасно знаешь, что мы не ладим. — Я бы мог тебя понять, если бы знал всё, — я присел на землю и свесил ноги в обрыв. Сделал я это нарочно, не смотря на возрастающий страх. Я просто боролся с ним. Мама пристроилась рядом. — Но вы молчите, отнекиваетесь от меня. Даже ты не хочешь мне рассказать, хотя бы чуть-чуть приоткрыть завесу. — Если бы я могла, — она пожала плечами. — Уже поздно что-либо говорить. Надо было с самого начала рассказывать правду. — Никогда не поздно рассказать правду, — ненавязчиво заметил я. — Поздно, — твёрдо ответила она, и я решил с ней не спорить. Это бесполезно и приведет лишь к пустому конфликту. — Тогда, если тебе так невыносимо быть тут, уезжай, — как бы неприятно мне было говорить это, но я должен. Я хочу, чтобы она была счастлива. — Забудем про обещание. Только скажи, куда уедешь, чтобы я смог тебя потом найти. — Я бы на время твоего увольнения действительно уехала, но, — она опустила голову. — Это плохое решение, — в мыслях её мелькнуло что-то про отца, но она тут же установила блок. — Просто приезжай на каждое увольнение, ладно? — Я постараюсь, — я приобнял её.