Цунами

      Я ненавидела его взгляд. Взгляд, который рушил мои, как сама я считала, непоколебимые стены. Он мог манипулировать мной и моим состоянием, сам того не понимая. Даже спустя несколько месяцев после расставания он влиял на меня. Я отпустила давно, но любила до сих пор. В моей душе столько светлых чувств к этому человеку. С ним я чувствовала себя живой. Но без него свободной и невиновной. А это мне нравилось больше. Я умела уходить, и меня не держали узы привязанности. Но когда я видела Эдриана хоть мимолётно, океан эмоций внутри поднимал цунами в тысячи баллов. — Я хочу попробовать вновь, дай мне шанс доказать нам, что это того стоит, — уверенно озвучил Эдриан, касаясь холодными пальцами. Они всегда были такими, и почему-то ассоциировались с твёрдостью и уверенностью в характере Ньюмана. — Только скажи, что ты этого хочешь, и я переверну весь мир для тебя.       Глаза. Его ледяные глаза. Он заставлял в них тонуть. Захлёбываться. Я должна была сказать «нет», но мой рот застыл, не позволяя проронить этого слова. Так он действовал на меня. — Эдриан, мы уже пробовали, и у нас не получилось. Зачем вновь причинять друг другу боль? — Мы любим друг друга. Вот, что важно. Важны наши чувства. Тебе не больно от того, что мы не вместе? — сжимая челюсти, проговорил он. Напряжение между нами лишь накалялось. — Хватит этого. Хватит бояться, что опять не получится. Я готов быть рядом, только позволь. Дай мне эту чёртову возможность.       Расстаться с ним было ошибкой. Я это знала. Я осознала это буквально на второй день после его переезда из «нашей» квартиры на Манхеттене. Эдриан Ньюман — хороший, любящий, заботливый. Андреа Кемпбелл нет. Родители, которые почти не участвовали в моей жизни, отсутствие адекватных друзей, неудачные первые отношения сделали меня дрянью, что неспособна была осчастливить человека, который был дороже всех и всего. Который любил до беспамятства. Моё недоверие, придирки, скрытность добивали его каждый раз. Он держался стойко, не разу не предъявив и малейшую претензию. Пытался помочь, решить, исправить. Вскоре я сама поняла, что лишь всё порчу. Лишь причиняю страдания самому родному мужчине. Другая девушка сможет дать ему больше, как и он ей. Но даже спустя несколько месяцев, Ньюман ни разу не отступил. Боролся. Боролся за нас двоих. Мне не нужно было говорить. Слова излишне, больше скажут глаза. Взгляд, который я ненавидела, я любила больше всего.