Императорская дочка

      Находясь снова в школе, Хомура как всегда с интересом слушала новый и новый материал по поводу истории, математики и остальных довольно интересных наук, и пусть она прекрасно знала, что школа сейчас будет не самым безопасным для неё местопровождением поскольку остальные волшебницы тоже учатся в этой школе, а Саяка с Кёко вообще являются её одноклассницами, и одно лишнее движение и они могут вполне себе вызвать Акеми на разборки, всё же она не могла ничего с собой поделать, ведь даже будучи прикованной к постели в больнице, в те времена, когда она ещё не стала волшебницей, и когда у неё было слабое сердце, ей нравилось учиться и получать новые знания, ведь учёба было единственным ремеслом, где она обычно могла почувствовать себя по настоящему способной и полезной, где она могла даже стать нужной для кого-то. Другая же причина крылась в том, что вместе с ней и другими волшебницами в одном классе с ними училась и та, ради кого Акеми и переделала этот мир, та которая была одинока выполняя обязанности богини и та ради которой она не пожалела бы и своей жизни - а именно розоволосая миниатюрная обычная девочка Канамэ Мадока, которая не должна вспомнить о том, что она является богиней, и пусть само это притворство и разрывало сердце Хомуры, от того что ей приходиться врать и держать в не воле ту, которая являлась для неё светом, всё же она снова и снова подавляла ей память, и снова и снова держала свою птичку в золотой клетке и боясь как бы Саяка Мики и Кёко Сакура в попытках вернуть память Мадоки не натворили бед, ей и приходилось из-за дня в день сталкиваться с девчонками, которые не ведали, что происходит на самом деле.       Однако если раньше ей приходилось в одиночку сдерживать натиск волшебниц, теперь она могла хоть не много но расслабиться, ведь она прекрасно знала, что теперь она будет не одна.       Очередной звонок, на очередной урок стал для Хомуры сигналом, о том что настало время для второго акта представления, которое она разыгрывала перед волшебницами, ведь она прекрасно знала какой шаг на этот раз с подачи её матери предпримут другие волшебницы, даже не подозревая о том, что всё это было спланировано с самого начала.       И как только все ученики оказались в классе, туда тут же вошла красная руководительница, которая снова начала сетовать на свою не лёгкую женскую долю, хотя сейчас она на правах учителя английского языка должна была находиться в другом классе средней школы:       - Эх, ну почему всё хорошие парни уже заняты, вот блин! Вот так увидишь красавчика, а он уже состоит в отношениях! - и после очередных завываний, о том какая она бедная и несчастная, она решительно воспряла духом и произнесла: - Хотя так и надо поступать! Запомните девочки, если вы встретите замечательного во всех смыслах парня, то берите сразу, а то так в моём возрасте сподхватитесь, а все принцы уже заняты! Будете потом как я локти кусать! -       На что, когда классная руководительница перестала причитать вздыхая от досады, один из учеников, только подметил:       - Простите мисс Казуко, но разве у нас сейчас не урок физики? -       После чего англичанка наконец-таки отвлеклась от своих грустных мыслей и наконец-то сообщила ученикам то, что собиралась, рассказать:       - Ах да! Спасибо Танджиро, я как раз таки хотела сообщить вам, что Макото-сенсей уехала по делам и она не сможет какое-то время преподавать, так что пока её заменит новый преподаватель, из КНДР. -       И как только она это произнесла, в класс одетый в строгой белой гамме вошёл, Чу Ваньнин и пусть он ощущал себя слегка не на своём месте, перед целой толпой людей, и ему явно было неуютно под наблюдением такого количества молодых людей, всё же он старался держаться максимально строго и холодно и в этой же манере он произнёс:       - Я временно замещающий вашего преподавателя по естественным наукам, обращаться ко мне только как "Наставник Чу", соблюдайте дисциплину в классе, и тогда проблем не будет! -       Этот командный тон заставил всех буквально замереть от страха и изумления, ведь их новый преподаватель, казался им словно бы пришедшим из другого времени, ведь его манера говорить, его стойка да и обращение к ученикам, словно бы отдавало древностью тех времён, когда учеников за непослушание могли рассечь розгами.       Даже Хомура почувствовала себя довольно-таки неуютно после этой интонации мысленно побоясь, как бы этот тон не был последствием того, чего она наговорила своей матушке во время их вчерашней встречи, даже не подозревая, что подобная интонация,  для Чу Ваньнина, в особенности когда он кого то наставляет была в порядке вещей, и даже отец Хомуры в юности да побаивался своего наставника, зная каким он бывает строгим даже за малейшие провинности и нарушения.       И как только классный руководитель покинул класс Чу Ваньнин лишь спокойно спросил:       - На чем вы в прошлый раз остановились? -       На что руку неуверенно подняла Хомура, пытаясь держать себя в руках, чтобы никто не заметил ее дрожь, но так же уверенно и холодно, как и её мать, словно они не были знакомы вообще она ответила:       - В прошлый раз мы изучали Потенциальную и кинетическую энергию и темой этого урока , должна была стать механическая энергия, наставник Чу! -       Услышав подобное с каким хладнокровием в голосе отвечала их староста, сердце Саяки невольно сжалось от ужаса и она только мысленно парировала:       "Это ж насколько надо быть бессердечной, чтобы так спокойно, словно ни в чем не бывало, так холодно говорить со своей матерью? "       Остальные же ученики были поражены тому, насколько, интонации, манера поведения и даже эмоции были схожи между дежурной Акеми и новым преподавателем "Наставником Чу". Даже  Мадока, которая до этого слегка съежилась от неуверенности теперь лишь с любопытством глядела на дежурную, словно бы пытаясь понять в чем был секрет подобного сходства.       Пусть законы этого мира были и в новинку Чу Ваньнину всё же повезло, что тема механики и механизмов, была для него более чем известной, ведь он сам любил мастерить разные механизмы, поэтому этот урок прошёл для него довольно-таки хорошо, не смотря даже на то, что он попросту не мог понять японские иероглифы, что уж говорить об их прочтении поэтому чаще всего и имена учеников он не называл, а только лишь вёл свой рассказ опираясь на свои знания и умения, что кому-то показалось интересным, кому то занудным, но абсолютно точно никто не остался равнодушным самоотдачи профессора к своему любимому делу.       Вернувшаяся со звонком на перемену в класс классный руководитель с интузиазмом поинтересовалась как прошёл урок от нового преподавателя и услышав вполне удовлетворительный отзыв одобрительно кивнула, пока её в вежливом и холодном деловом ключе не окликнул её коллега:       - Прошу прощения госпожа Казуко, но можно мне взять кого-то из ваших учеников, чтобы разобраться в написании фамилий -       На что англичанка лишь одобрительно кивнула:       - Вы можете взять нашу дежурную по классу - после чего командным тоном произнесла: - Акеми, можешь помочь нашему новому преподавателю? -       После чего в таком же холодной интонации, как и у её матери Хомура твёрдо и уверенно ответила:       - Конечно, Казуко-сенсей. -       И отлично понимая, что во время перемены её бывшие коллеги попытаются вернуть Мадоке память, она оставила двух своих невидимых для обычных людей фамильяров следить за ними, и пусть волшебницы полагали, что у них теперь есть преимущество в виде Чу Ваньнина, в качестве их нового преподавателя, на деле же всё было абсолютно не так, ведь без божественного проведения на врятли бы его, не смотря даже на его опыт вообще взяли бы преподавать в школу, где нужно хотя бы знать язык на котором пишут ученики. И оказавшись в учительской родитель и ребёнок, наконец-то могли снять свои маски, и чувствуя себя до сих пор виноватой за вчерашние события Хомура тихо, и в тоже время боязно произнесла:       - Прости... За вчерашнее. - пусть многочисленные путешествия во времени и закалили характер юной девушки и она уже давно перестала быть болезненной и замкнутой девочкой, всё же рядом со своей матерью, она не могла не ощущать, казалось бы забытые для неё страх и неуверенность, ведь какой бы она не была всемогущим божеством, всё же она не могла не оценить во время вчерашней битвы с кошмарами силу и мощь Бессмертного Байдоу, и пусть она не помнила о том, что она чувствовала в детстве, всё же она прекрасно осознавала, что человек стоящий перед ней, был тем, кто самолично даровал ей жизнь и сие обстоятельства не могли не заставить её маску дать трещину.       На что как только Старейшина Юйхен, положив журнал учёта с именами учеников на стол, не мог с болью в сердце не сказать:       - Это... Ты меня, прости -       Услышав подобные слова сердце юной девушки дрогнуло, она ведь и подумать не могла о том, что слова сказанные ею могли так задеть её мать и она лишь с изумлением посмотрела на родившую её бывшую наложницу, который вновь начал упрекать и корить себя за то, что он совершил, пока не почувствовал тёплое прикосновение его дочурки, которая словно вернула бы его в настоящее:       - Я... не думала, что я была, так дорога для тебя... -       И это было действительно так, брошенная одинокая сирота без друзей и близких, раньше была словно бы оставлена на произвол судьбы, не веря, что на свете есть хоть кто-то, кто хоть как то дорожил ею, и в этой непроглядной тьме лучиком света для неё стала Канамэ Мадока, единственный человек, который отнеся к ней как к живому человеку и единственная которая сумела дать одинокой Хомуре то тепло в котором она нуждалась и именно поэтому нынешняя дьяволица была готова пойти на любую жертву, ради того чтобы спасти Богиню от тяжёлой участи сначала волшебницы, а затем уже и Богини и пусть она понимает насколько её действия не правильны и как они развращают жертву её возлюбленной, она готова была стать тем злом, лишь бы Мадока снова могла бы быть просто обычной девочкой и быть вместе с её семьёй, даже если бы Хомура и Мадока стали бы врагами.       А теперь и поняв, что ей дорожили и её родители сердце одинокой девушки начало вновь переполняться той силой, что и помогла ей изменить этот мир, силой что была светлее надежды и чернее отчаяния и внезапно для себя эта сила раскрыла ей её единственное уцелевшее воспоминание из глубин её памяти:       "Весть во дворце о родившейся принцессе разнесла со скоростью торнадо, сметая всё на своём пути, и прекрасно зная это император позволял слухам дойти до каждого уголка дворца на территории бывшего пика Сышен, ведь его радость не знала границ и он готов был прокричать в своём безумии на весь мир о том, что теперь у него есть дочь, которая пока что для него являлась единственным лучиком света, в этой непроглядной тьме, в которой он погряз, собственно как и для наложницы Чу, который напрочь отказывался отдавать кому либо на руки свое бесценное дитя, прекрасно помня о том, что в этот же день он проститься со своей дочкой уже навсегда и зная это сердце бывшего Старейшины дало слабину и как бы он не старался скрыть свою печаль всё же на его глазах выступили горючие слезы, с которыми он ничего не мог поделать. И смотря в очаровательные глазки своей маленькой принцессе, он спокойно и нежно касаясь её щеки шёпотом,произнёс:       - Си Бьен, девочка моя, тебе придется не легко... -       После чего перейдя уже на обычную громкость голоса он произнёс:       - Но всё же...Ты самое лучшее, что произошло со мной, за всю мою жизнь. -       И когда во дворце наступила глубокая ночь, ровно в полночь в лазарет к мирно сидящей наложнице вошло, то существо, с которым несколько месяцев назад бывший Юйхен ночного неба и заключил контракт, чтобы спасти от гнева императора, всё что у него осталось от его любви, его дочь. А вместе и с Инкубатором в тайне во дворец, воспользовавшись радостной, в честь рождения принцессы, суматохой проникла и юная четырнадцатилетняя волшебница, которая явно была рада удружить Кьюбею в благодарность за исполненное для неё когда-то желание, не зная, что на самом деле будет платой за подобную магию. Увидев пред собой человека, явно избитого настолько, что не возможно было даже определить пол человека, она была поражена его или её стойкостью и силой воли, этот образ светлого защитника настолько запал ей в душу что казалось бы она потеряла всякий дар речи, однако не обращая внимания на сию минутную задержку очередной своей жертвы по имени Муцури, Кьюбей хладнокровно произнёс обращаясь уже к недавно родившей наложнице:       - Уговор есть уговор! Протяни мне свою руку! -       И понимая, что у него нету выбора, Чу Ваньнин протянул одну из своих рук, продолжая при этом крепко и надёжно держать свою малышку, чтобы она не пострадала. После чего вытянув из Бессмертного Байдоу часть его энергии Инкубатор перенаправил её на то, чтобы всё забыли о том что принцесса когда либо существовала, после чего холодно обратился к изумленой волшебнице:       - Муцури! -       И та словно очнувшись от транса мигом подбежала к кровати где сейчас в последний раз за свою жизнь императорская наложница держала свою прелестную дочку, что ей говоря на последок:       - Доченька, я хочу чтобы ты знала, есть чувство что загоревшись будет ярче любой надежды, однако во тьме станет чернее любого проклятья и отчаяния... - и поцеловал малышку в лоб он произнёс - Я люблю тебя, малышка. -       После чего он с горечью отдал свою дочь в руки к незнакомой девочке, после чего он почувствовал как его сердце пронзила острая боль и видя как его дочь, та которую он ещё вчера казалось бы носил под этим же израненным сердцем и которую мгновение назад держал на руках, уносят подальше от дворца его душа словно бы разбилась на несколько маленьких кусочков и он не в силах сдержать подобную боль, что была даже сильнее, чем сами роды или ещё какое либо отчаяние он впервые за свою долгую жизнь заревел от этой боли после не в состоянии себя успокоить, он начал только тихо рыдать, переполняясь горечью от того, что он больше никогда не сможет увидеть свою дочь,и его горе было таким же как и у любой другой матери потерявшей свое дитя.       Почувствовав всё тепло от этого воспоминания Хомура лишь молча обняла, свою мать, осознавая теперь, насколько сильно она всё же была желанной и любимой для родившего её заклинателя.