***
Спустя одну палочку благовоний собрание, наконец, подошло к концу. Ло Бинхэ, повелительным жестом отослав подчиненных, поспешил отыскать Шэнь Цинцю в редеющей толпе. Тот, подобный великолепному цветку среди поросли сорняка, возвышенный и задумчивый, отыскался быстро. Настоящий небожитель, ступивший на грешную землю, он не мог не выделяться среди других. Сердце Ло Бинхэ переполнилось любовью. Он желал тотчас заключить Шэнь Цинцю в свои объятья, спрятать от взоров, которыми одаривали бессмертного все эти жалкие демоны. Но прежде чем жгучая ревность взбунтовалась бы в его душе, Ло Бинхэ заметил нечто, взволновавшее его не на шутку. Ему не могло привидеться: отчего-то Учитель казался чем-то глубоко недоволен! Шэнь Цинцю поднял на ученика свой взгляд, и Ло Бинхэ вдруг почувствовал себя неожиданно… беззащитным. Не от собственного страха или неприязни в глубине глаз его возлюбленного, но от чего-то столь же темного, замершего на дне расширенных зрачков. Повелитель демонов едва не запнулся, а во рту у него враз пересохло. Ох, он не мог не узнать этот взгляд. Тем же ужасающим взором он сам глядел на Учителя, снедаемый жаждой и похотью. Шэнь Цинцю сдержанным жестом поманил Ло Бинхэ к себе. Тот, замерший в нескольких шагах, осторожно подошел, не обращая внимание на десятки взглядов, с жадностью впившихся в их фигуры. Он был слишком поглощен тем, кто предстал перед ним, чтобы волноваться о досужих наблюдателях. Торец веера коснулся подбородка Ло Бинхэ, вынуждая того поднять голову. Адамово яблоко судорожно дернулось на обнажившейся шее, когда демон сглотнул наполнившую его рот слюну. — Учитель? — голос Ло Бинхэ стал ниже, а взгляд все никак не мог оторваться от мнимого спокойствия, маской застывшего на лице Шэнь Цинцю. Тот молчал, отстраненно разглядывая тех, кто еще не покинул зал. И вдруг подался вперед, прижимаясь губами к изгибу белой шеи Повелителя демонов, смыкая зубы на тонкой коже. Ло Бинхэ задрожал. Десятки шепотков взметнулись под каменные своды, но ему было совершенно безразлично. Учитель, который никогда не приветствовал выражение чувств на публике, проявил инициативу, от которой подкашивались колени. — Учитель, — жалобно застонал Ло Бинхэ, вцепившись в плечи Шэнь Цинцю, когда почувствовал, как горячий язык заскользил по месту укуса. — Супруг, — с налетом самодовольства поправил Шэнь Цинцю, отстраняясь, и легким изящным движением раскрыл веер, пряча за ним лицо. Ло Бинхэ ошарашенно на него уставился, не представляя, как после этого ему удастся сохранить хоть каплю достоинства Учителя. Выдержки Ло Бинхэ всегда было слишком мало, но теперь, когда его супруг вдруг сделался искусителем, он не знал, стоит ли ему умереть прямо сейчас. В ином случае даже возмущение Шэнь Цинцю не сможет остановить пламя, охватившее нутро демона, подобно лесному пожару. — Идем. Повелительный тон Шэнь Цинцю сладкой дрожью осел в животе Ло Бинхэ. Он повиновался, и они вышли из зала, вскоре очутившись в личных покоях Повелителя демонов. Просторное помещение вмещало несколько комнат и было обставлено, как казалось Шэнь Цинцю, с некоторым излишеством. Что же поделать? Его маленькая овечка имела тягу к роскоши и не слишком заботилась о том, насколько утонченными были эти вещи. — Сядь, — Шэнь Цинцю, скрыв часть лица веером, наблюдал, как его ученик, покорный и взволнованный, послушно подчиняется. За резным балдахином и полупрозрачной тканью, туманной дымкой стелющейся до самого пола, скрывалась широкая постель. — Учитель… Ло Бинхэ смотрел жалобно, но Шэнь Цинцю не обманывался. Он отчетливо видел в глубине глаз ученика совершенно очевидное предвкушение. Пускай тот ничего не понимал, но безропотно принял правила игры, теперь с нетерпением ожидая ее продолжение. Шэнь Цинцю, подойдя, коснулся изящными холодными пальцами щеки ученика. Тот потянулся навстречу, радостно встречая незатейливую ласку, и Шэнь Цинцю улыбнулся, запуская пальцы в мягкие вихры волос. Было в этом что-то успокаивающее, расслабляющее. Но тут рука заклинателя зацепилась за простую красную ленту, которой Ло Бинхэ обхватил часть волос на затылке. Помедлив мгновение, Шэнь Цинцю потянул — и тяжелые пряди рухнули на плечи ученика. Глаза Ло Бинхэ напоминали два черных омута, глядящих так, что утонуть в них было бы так просто… должно быть, таким же взглядом оригинальный протагонист довел до исступления не одну сестричку. Шэнь Цинцю хмыкнул. Лента живой змеей скользнула по его ладони, наполненная духовной энергией, и стекла на запястья Ло Бинхэ. Мгновение — и руки этого черного лотоса были надежно скованы. — Не рви, — опережая любые вопросы, произнес Шэнь Цинцю, с довольством наблюдая тень недоумения на юном лице своего супруга. В незатейливом движении ладонь Шэнь Цинцю опустилась вниз, пальцы обвели покрасневшую кожу на шее демона — там был запечатан укус, что он недавно оставил на глазах десятка свидетелей. Возможно, в глубине души он оплакивал свою потерянную репутацию, но вместе с тем ни о чем не сожалел. Ощутимая дрожь прошлась по телу Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю, все еще скрываясь за веером, запустил пальцы под ворот чужих одежд. Кожа ученика была горячей, такой, что впору обжечься, не сумев обуздать демона. Но Шэнь Цинцю в себе не сомневался, оттого без тени раздумий еще больше ослабил тяжелое одеяние. И все же на мгновение он замер, когда пальцами почувствовал неровность чужой кожи. То был шрам, когда-то оставленный Сюя прежде, чем Шэнь Цинцю собственными руками скинул невинного мальчишку в зияющую пропасть Бесконечной бездны. Укол совести оказался болезненным. Шэнь Цинцю, сложив веер, отбросил его на постель и наклонился, оставляя мягкий, почти робкий поцелуй у тонкой полоски шрама. Сверху послышался подозрительный всхлип: Ло Бинхэ всегда был так раним, когда дело касалось этой части их общего прошлого. Подняв голову, Шэнь Цинцю столкнулся с блестящими от слез глазами Ло Бинхэ. — Этот супруг такой плакса, — губы Шэнь Цинцю тронула мягкая улыбка, когда он стер влажные дорожки с милого лица. — Этому мужу слишком сложно сдерживать себя, ведь он так счастлив, — Ло Бинхэ закрыл глаза, прижимаясь к ладони учителя. — Разве это не дивный сон? Шэнь Цинцю ответил ему поцелуем. Медленным, властным — он подчинял себе чужое пламя, бушующее в желании дорваться сразу до всего. Бинхэ вцепился связанными руками в ворот одеяния Шэнь Цинцю, и тот прижался ближе, мягким движением укладывая ученика на спину. Водопад черных волос накрыл их, когда Шэнь Цинцю склонился над Ло Бинхэ, пряча от внешнего мира. Восторг на чужом лице не стал откровением, но все же немного смущал — не так уж легко оказалось привыкнуть к этому бесконечному обожанию даже спустя годы. Шэнь Цинцю выпрямил спину, седлая чужие бедра. Ло Бинхэ жадно цеплялся за любое действие Учителя: то, как он поднял руку, вытаскивая из короны изящную шпильку; то, как легко расправился с широким поясом и убрал украшение из нефрита в сторону; то, как спустил с плеч верхний халат — ничего неприемлемого, но звери внутри Бинхэ скалились и рычали, готовые ринуться вперед, разрывая остатки ткани, и впиться в прекрасное тело. — Бинхэ, — Шэнь Цинцю, будто читая мысли, положил ладонь на грудь супруга, — этот муж желает сегодня справиться со всем... сам. В конце его голос дрогнул. Лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы понять, как смущен был Шэнь Цинцю, произнося подобное. Его внешнее спокойствие оказалось не более, чем маской, а рвения Ло Бинхэ хватило, чтобы научиться читать сквозь нее. Застенчиво улыбаясь, Повелитель демонов спросил: — Учитель желает наказать этого ученика или одарить? — Бесстыдник, — чуть нахмурившись, Шэнь Цинцю шлепнул Бинхэ по губам. Тот не растерялся и тотчас скользнул языком меж тонких пальцев. Заклинатель вздрогнул, но не стал отнимать руку, пусть первым его намерением было именно это. И Ло Бинхэ едва не задохнулся от восторга, когда изящные пальцы Учителя скользнули в его рот — всего на фалангу, но он тут же совершенно распутно пленил их губами. Шэнь Цинцю ощутил чужое довольство самым буквальным образом. Конечно, его ученику не нужно слишком много, чтобы возбудиться. Это было все еще… смущающее обстоятельство. Как и вся эта сцена, если быть честным. Шэнь Цинцю чувствовал, что с каждым мгновением его решимость тает. Но стоит ли потеря лица мимолетного желания самоутвердиться? Шэнь Цинцю зажмурился, отгоняя глупые мысли. Боги, о чем он все еще думает? За столько лет можно было уже понять, что мыслительные процессы — не самая сильная сторона этого мастера. Он умудрился приревновать Бинхэ — одного этого было достаточно, чтобы поставить крест на собственном благоразумии. Стоило честно признать: этот старый учитель пал жертвой очарования одного бесстыдного главного героя. Неровен час — и начнет вести себя как сестричка из гарема. — Учитель? — обеспокоенный голос Ло Бинхэ вывел Шэнь Цинцю из мыслей. Он уже отнял руку, и теперь она самовольно скользила по обнажившейся груди ученика. Стало быть, вид при этом у Шэнь Цинцю был слишком отсутствующим — и это стало достаточной причиной для волнения Ло Бинхэ. — Все в порядке, — прочистив горло, поспешно заверил его Шэнь Цинцю. — О чем же задумался супруг? — Ло Бинхэ неуверенно улыбнулся, глядя большими сверкающими глазами на Шэнь Цинцю. Ах, само воплощение неуверенности. Не стоит даже заглядывать в мысли маленького ревнивого щенка, чтобы понять, какими опасениями полнится эта голова. Совершенно напрасными. — Этот супруг размышлял, — с неожиданным весельем решил ответить Шэнь Цицню, — о Бинхэ. Сегодня он увидел много любопытного. Его ладонь легла на упругую грудь демона. Даже спустя столько пережитых страстных ночей, Шэнь Цинцю не был особенно инициативным любовником. Стало быть, его можно назвать бревном?.. Что ж, он и в самом деле во всем полагался на Ло Бинхэ, который не утруждался долгой прелюдией. Конечно, они работали над этим — Шэнь Цинцю мог даже признаться себе, что научился получать удовольствие от происходящего. Это перестало его пугать, перестало отвращать, и с некоторых пор отнекиваться он стал лишь ведомый привычкой. Сейчас, восседая на связанном, совершенно открытом Бинхэ, Шэнь Цинцю вдруг почувствовал, что ему… как бы сказать? Интересно? Он назвал это так, обводя пальцем ареол соска, и прислушался к удивленному вздоху, которым одарил его Ло Бинхэ. Наклонившись ближе, сжал его, потянул — и наградой ему стал звонкий, совершенно несдержанный стон. — Что… что же так заинтересовало Учителя? — кусая губы, спросил Ло Бинхэ. — Бинхэ всегда так переживает, будто бы этот мастер намеревается сбежать от него к кому-то другому, — Шэнь Цинцю изящным движением заправил прядь волос за ухо, поднимая на ученика взгляд, от которого по телу Бинхэ прошлась слабая дрожь, — но ведь этот ученик привлекает куда больше внимания. Совершенно оправданно, — отстраненно изрек заклинатель. — Но я понял, что мне это не нравится. — Учителю не нравится... что? Шэнь Цинцю склонил голову, обводя языком затвердевший сосок. Сжал его зубами, слабо кусая. Грудь Бинхэ, похоже, была неизмеримо чувствительна, в отличии от тела Шэнь Цинцю. Он-то не испытывал и доли той эмоциональной феерии, что отразилась на лице Ло Бинхэ. С иной стороны, теперь он гораздо лучше понимал желание его ученика слышать голос супруга. — Мне не нравится, как на тебя смотрят другие, — Шэнь Цинцю отстранился и немного съехал вниз, на колени демона. — Должен признаться, тогда я почувствовал ревность. Выражение на лице Ло Бинхэ было прекрасным. Эмоции сменяли одна одну с поразительной скоростью: от удивления до восторга, от восторга до ужаса. — Учитель! Тебе совершенно ни к чему… этот… я... я бы никогда Учителю!.. — Тише, — мягко прервал его сбивчивые объяснения Шэнь Цинцю. — Я все понимаю. Вины Бинхэ здесь нет, — он улыбнулся и потянулся вперед, оставляя теплый поцелуй на пульсирующей красным метке. — Бинхэ не виноват в том, что прекрасен настолько, что взгляда никто отвести не в состоянии. Ло Бинхэ задушено всхлипнул. Его Учитель, его замечательный Учитель говорил такие вещи — сердце от этих слов билось, точно безумное. Было так хорошо, что даже больно. — Ну что же ты, — ворчливо выдохнул Шэнь Цинцю. Его губы заскользили по лицу Ло Бинхэ, сцеловывая готовые вот-вот пролиться слезы. А после припали ко рту в поцелуе — бесконечно долгом и невыносимо нежном, от которого в голове становилось пусто-пусто. — Так значит… Учитель тоже ревнует Бинхэ? — спустя время, когда Шэнь Цинцю отстранился, вернувшись в прежнее положение, кокетливо спросил Ло Бинхэ. Осознавать это было отрадно. Несмотря на то, что, конечно, он не собирался давать Учителю поводы подозревать себя. Он не собирался манипулировать его чувствами таким образом — он даже не задумывался о возможности подобного рода! Ведь Шэнь Цинцю не стал бы такое терпеть! Сегодня все случилось непреднамеренно. Ло Бинхэ было немного стыдно, но он наслаждался вниманием своего возлюбленного, как наслаждался и мыслями, что он ему совершенно точно не безразличен. — Каков бесстыдник… Неужели не слышал, что сказал этот мастер? — нахмурился Шэнь Цинцю. Он чувствовал смущение, пускай всеми силами пытался не зацикливаться на этом. Быть столь наглым у него получалось не так хорошо, как у Ло Бинхэ. — Супруг, — хитро блеснул глазами этот невозможный демон, ерзая на сбившихся тканях. Ло Бинхэ в самом деле было трудно удерживать себя, подчиняясь желанию Шэнь Цинцю сковать его движения, но вместе с тем эта самая скованность не на шутку заводила. — Ты можешь делать с этим мужем все, что пожелаешь. Можешь даже пометить, чтобы на него больше никто не смел смотреть, чтобы все знали, кому принадлежит этот ничтожный… Шэнь Цинцю ощутил, как от возмущения и стыда его руки так и норовят схватиться за веер. Тот лежал не так уж и далеко, но заклинатель пересилил себя, обрушивая на Ло Бинхэ раздраженный взгляд. — Этот ученик так и не усвоил урок, — вздернув подбородок, отозвался Шэнь Цинцю. — Похоже, этому мастеру придется напомнить ему, что есть послушание. Пришедшее вслед за смущением раздражение подстегнуло заклинателя к действиям. Ло Бинхэ едва не урчал, с жадностью глядя на то, как ловко пальцы Шэнь Цинцю распутывают сложный узел на его поясе. Пара бесконечно долгих мгновений — и полы длинных халатов были смело распахнуты, обнажая широкие грудные мышцы и подтянутый живот Повелителя демонов окончательно. Ло Бинхэ, отбросив ложную скромность, знал, что красив. И все же это никогда не играло хоть какую-то роль, если речь шла о его Учителе. Шэнь Цинцю был слаб к слезам и милому личику, но разве то была не жалость? Учитель слишком добр, чтобы отказать Ло Бинхэ, чем тот пользовался с завидным постоянством. Вместе с тем, Ло Бинхэ мечтал, чтобы Шэнь Цинцю хоть раз посмотрел на него с желанием. С тем самым, которое переполняло самого демона, стоило мыслям стечь в горизонтальную плоскость. Что ж, Учитель был прав, называя его когда-то зверем. Он в действительности не более, чем животное, если это касается Учителя. — Тебе нравится, супруг? — Ло Бинхэ откинул связанные руки за голову, глядя на Шэнь Цинцю из-под опущенных ресниц. Мягкий румянец расползся по его щекам, губы, искусанные, призывно алели. Волосы разметались по постели черным ореолом, а белое тело уподобилось великолепной скульптуре из драгоценного нефрита. Главный герой, ты и в самом деле самый настоящий бесстыдник, если спрашиваешь о таком! У Шэнь Цинцю не было ни единого шанса устоять перед этой картиной. Не когда такие распутные взгляды бросают на него в столь очевидном желании. — Помолчи, — произнес Шэнь Цинцю, хмурясь. Он решительно вцепился в штаны Ло Бинхэ — и потянул на себя вместе с бельем. Губы Шэнь Цинцю были плотно сжаты, а взгляд бесстрастно изучал чужое естество. Они уже бесчисленное множество раз придавались любовным утехам, и поистине демонические размеры более не вызывали у Шэнь Цинцю приступов рефлексии. С достойной уважения смелостью он обвел пальцем алую вершину, на которой уже блестели бисеринки смазки. С губ Бинхэ сорвался чувственный вздох, тело напряглось, борясь с желанием. Все силы Повелителя демонов уходили на то, чтобы сохранить покорность и не разорвать тонкую ленту, едва ли способную сдержать его. Но такие правила установил Учитель — и Бинхэ хотелось увидеть, чем окупятся его усилия. Пока Учитель действовал предельно жестоко. Его ласки были едва ощутимы: будто ветер они раздували пламя страсти, провоцируя желание, но совсем не заботились о чувствах этого ученика. Он мог лишь изнывать, капризно жалуясь на то, как ему мало. Шэнь Цинцю с самым независимым видом вытащил из рукава флакон с ароматным маслом. Его лицо горело даже от мысли, что ему приходится таскать такие вещи с собой, но уж лучше так, чем столкнуться со страстью Ло Бинхэ совсем неподготовленным. Это был тактический ход, приводящий главного героя в абсолютный восторг. Источающая приятный цветочный аромат жидкость наполнила ладонь заклинателя. Движения его оставались изящными, даже когда, согрев масло, он вернулся к своему прежнему бесстыдному занятию. Ло Бинхэ, не упускающий ни единой секунды, едва не заурчал от переполнившей его сердце нежности: даже сейчас его супруг оставался так внимателен к Бинхэ. И как после этого в его сердце может оставаться хотя бы тень сомнения в чувствах Учителя? — Не двигайся, — с мрачной решимостью произнес Шэнь Цинцю, заслышав подозрительный треск. — Я остановлюсь, если лента порвется. Ло Бинхэ жалобно застонал: жестокий, жестокий Учитель! Он представлял себе все совершенно иначе, но с каждым мгновением бездействие становилось мучительнее. Ло Бинхэ было жизненно необходимо коснуться Шэнь Цинцю самому, но он также не мог позволить себе все испортить. Учитель, который сам привел их к подобной ситуации… этот день Ло Бинхэ сохранит в своих воспоминаниях до скончания времен. И, пожалуй, время от времени будет пересматривать. Шэнь Цинцю, совершенно не ведающий о нечистых намерениях супруга, выпутался из своих штанов с куда меньшей изящностью, чем выказывал ранее. Под горящим взглядом Ло Бинхэ не испытывать смущения было по-настоящему тяжело, и Шэнь Цинцю плохо справлялся с этой задачей, из-за чего его действия становились путанными. Когда же флакон с маслом вновь оказался в руках заклинателя, голос Бинхэ неожиданно опередил его действия: — Учитель, — глядя Шэнь Цинцю прямо в глаза, Повелитель демонов высказывал поразительную выдержку, — я давно хотел попросить тебя… Ох, ну еще чего? Шэнь Цинцю был совершенно не настроен на очередные бесстыжие эксперименты. Всякий раз, когда в эту светлую голову приходят идеи, в мире страдает один старый мастер. Сегодня же Шэнь Цинцю был намерен сделать все так, как нравится ему, и этого аргумента должно быть достаточно, чтобы заставить Бинхэ отказаться от любой своей затеи. Во всяком случае, Шэнь Цинцю на это надеялся. — Говори, — снисходительно произнес он, обхватывая член Ло Бинхэ влажными пальцами. Демон, подавившись словами, застонал: громко, откровенно. На мгновение все мысли покинули его голову, и прежде, чем голос послушался Ло Бинхэ, прошло несколько долгих секунд. — Учитель, я… ох, я хочу… — Чего же? — Шэнь Цинцю явно дразнился, вовсе не собираясь давать ученику хотя бы шанс. Но было ли это несправедливо? Вот уж вряд ли. Рука его двигалась то вверх, то вниз, лаская Бинхэ без лишних церемоний. Заклинатель прекрасно знал, что его супруг не слишком сдержан, и долгая прелюдия была не тем, на что он способен, возбужденный. Замечательно, если сейчас Бинхэ соизволит кончить хотя бы раз. — Так о чем же ты хотел меня попросить? — поинтересовался Шэнь Цинцю, наблюдая чужие метания. Он делал не так уж много, но реакция Ло Бинхэ была, как и всегда, поразительно бурной. И так очевидно становилось то, как мало ему этих прикосновений. — Супругу… — Что? — Принадлежать супругу, — голос Бинхэ дрожал, но глаза, блестящие от слез, были решительны, — хочу.. Хочу принадлежать тебе, муж мой. Шэнь Цинцю в недоумении склонил голову, замирая. Что бы это значило? Какой-то очередной извращенный демонический ритуал? Если так, то… — Я хочу, чтобы ты взял меня, супруг! — со вновь обретенной решимостью заявил Ло Бинхэ. О. Что же… Это было совсем не тем откровением, которое ожидал услышать Шэнь Цинцю, а такое нескромное заявление шокировало его самым искренним образом. Подобная перспектива пускай и существовала, однако Шэнь Цинцю никогда не думал об этом всерьез. Как он мог! Бинхэ ведь такой… Бинхэ! — Хочу почувствовать тебя, — казалось, и без того красное лицо Ло Бинхэ сделалось еще краснее. — Быть наполненным тобой… и чтобы каждый в этом дворце услышал, понял, кому действительно принадлежит этот достопочтенный-… — Боги, помолчи! — воскликнул Шэнь Цинцю, изумленно глядя на бесстыдника, мнущего простыни и кусающего губы. До чего неприличное зрелище! И до чего неприличное заявление! Ранее Шэнь Цинцю безоговорочно отверг бы подобную мольбу. Он был слишком неуверенным, неумелым и боялся причинить Бинхэ боль, какую сам когда-то испытал. И даже знание, что пережить это демону гораздо проще, не стало бы для заклинателя весомым аргументом. Гораздо проще лежать, принимая все, что мог предложить Ло Бинхэ. Тем более, тот никогда не просил об ином. До сегодняшнего дня. Так значит, он все же думал о подобном? Сейчас же Шэнь Цинцю… не был столь категоричен в своем несогласии. Он не мог оправдаться неумением, пускай никогда не был ведущим в их постельных играх. Даже если и так, о том, что нужно делать, Шэнь Цинцю знал достаточно. Да и само предложение, удивительно, но совсем не вызывало отторжения. Похоже, Шэнь Цинцю не был против. Похоже, Шэнь Цинцю был очень даже за, ведь парочки бесстыжих фраз хватило, чтобы жар возбуждения обдал все тело заклинателя. Кровь из головы хлынула вниз, лишая Шэнь Цинцю возможности пользоваться здравым смыслом. — Муж мой... Не встретив отказа, Ло Бинхэ решился действовать. Подавшись вперед, он сумел сесть, и, точно страждущий, прижался поцелуем к губам Шэнь Цинцю. Он не был робким и аккуратным, скорее совсем напротив: кусался, посасывал, лизал столь обожаемые уста, и от собственных действий его охватывала дрожь. Шэнь Цинцю что-то промычал со слабым протестом прежде, чем сдаться на чужую милость. Ответив на поцелуй, он провел ладонями по пышущей жаром груди Ло Бинхэ. Кажется, он мог даже почувствовать, как оглушительно чужое сердце… а, быть может, это было его собственное? Шэнь Цинцю не стал проверять. Вместо этого чистой рукой он вцепился в чужие волосы, оттягивая назад. В ответ на это действие Ло Бинхэ развязно застонал, разорвав их поцелуй. — Я ведь сказал тебе лежать смирно, — столь суровый тон в подобном положении вызвал у Повелителя демонов отнюдь не желание покориться. Ладони его, все еще связанные, самозабвенно касались тела Шэнь Цинцю в самых неприличных местах, до которых этот наглый ученик мог дотянуться. Получив, наконец, такую возможность, он не собирался останавливаться, ведь прекрасно понимал: каким бы грозным сейчас не казался супруг, его возбуждение было столь же сильным, как и у Бинхэ. — Этот ничтожный заслужил наказание, — со скромной улыбкой на залитом румянцем лице прошептал Ло Бинхэ, восторженно наблюдая, как глаза Шэнь Цинцю темнеют, как нервно он сглатывает и быстро облизывает покрасневшие губы. Его супруг думает об этом. Возможно, даже представляет, и эта мысль так сильно нравилась Ло Бинхэ, что он не мог с собой ничего поделать. — …ляг на живот, — наконец, глухо произнес Шэнь Цинцю. То, с какой готовностью Бинхэ подчинился его словам, лишний раз показывало, сколь сильным было его желание. И непривычно было ощущать лишь растущее возбуждение в ответ на всякую инициативу юного Повелителя демонов — и никаких задних мыслей, волнений о стенающей хризантеме… Что ж. Знают ли боги, почему же однажды Шэнь Цинцю решил, что в их паре он должен исполнять роль сестрички? И как сильно переменилась бы его жизнь, поделись Ло Бинхэ своими кинками раньше?***
Опустел наполовину флакон с маслом. Ло Бинхэ послушно лежал животе; под бедрами его уместилось несколько подушек, так, что виды Шэнь Цинцю открывались самые откровенные. И даже в таком положении Бинхэ оставался невероятно привлекательным. Настолько, что было даже немного несправедливо по отношению к прекрасному полу этого мира: уж вряд ли хоть одна из сестричек могла соперничать с Ло Бинхэ в сексуальности. …впрочем, надо полагать, так рассуждают люди, склонные отдавать предпочтение нефритовым жезлам вместо яшмовых врат, так что… — Скажи, если будет больно, — склонившись над Ло Бинхэ, мягко произнес Шэнь Цинцю, целуя его в затылок. — Я постараюсь быть аккуратным. — Супруг… может не волноваться об этом, — выдохнул горячо Ло Бинхэ, сглатывая, и почувствовал, как сзади к нему прижимается рука возлюбленного. Ему не стоило больших усилий расслабить свое тело. Он так сильно желал этого и так сильно был рад согласию Учителя, что боль, которую, конечно же, он едва ли испытает, не имела для него никакого значения. Даже если бы Шэнь Цинцю взял его, как в тех похабных книжках, которые иногда попадали Ло Бинхэ в руки, без подготовки и предупреждений, он был бы счастлив. — Конечно же я буду волноваться, — отозвался Шэнь Цинцю, сосредоточенно сведя брови на переносице. — Бинхэ, мы ведь уже проходили это: не нужно терпеть, если что-то не нравится. — Боюсь, мне все очень нравится, Учитель, — смешок, сорвавшийся с губ протагониста, обратился в стон, когда Шэнь Цинцю согнул палец, находя место, приносящее особенное удовольствие. — В самом деле, — заклинатель, хмыкнув, повторил действие, в очередной раз удивляясь тому, как может быть приятно доставлять наслаждение кому-то, а не только получать его самому. — Не смей звать меня так, когда мои руки у тебя….кхм. Ты понял. Согласное мычание Ло Бинхэ не заслуживало и капли внимания: стоило Шэнь Цинцю постепенно прибавить еще несколько пальцев, а Ло Бинхэ — забыться в своих ощущениях, как из бессвязного потока его откровенного скулежа то и дело вырывалось треклятое «Учитель». — Ты молодец, — склонившись над дрожащим, хныкающим Повелителем демонов, Шэнь Цинцю оставил на его плече поцелуй. Затем еще один, и еще — вниз по позвоночнику, ощущая на губах солоноватый привкус чужого тела. — …разве я уже не готов, Учитель? Я…ах, мне надо, прошу. Выпрямившись, Шэнь Цинцю отнял свою руку. Пожалуй, он был вынужден согласиться с Бинхэ, и дело было вовсе не в собственном возбуждении, что грозило окончить весь процесс в самые короткие сроки. Разумеется, Ло Бинхэ был готов, и только поэтому Шэнь Цинцю решил, что нет смысла более его дразнить. Обведя всю бесстыдную картину взглядом, Шэнь Цинцю неожиданно даже для самого себя произнес: — Бинхэ, повернись на спину. Я хочу видеть твое лицо. Чего Шэнь Цинцю точно не мог ожидать, так это реакции, которую возымели его слова. С глухим скулежом тело Ло Бинхэ вдруг крупно содрогнулось, пальцы судорожно поджались, и он, грубо толкнувшись в подушки, кончил. И… Ох, что ж, ладно. Видимо, даже у главного героя бывают дни, когда ему не требуется слишком много, чтобы достигнуть пика. И все же было так странно в который раз осознавать силу того влияния, которое Шэнь Цинцю оказывал на Ло Бинхэ. Это… не было здорóво. Но их отношения с самого начала строились так жестоко и неправильно, из-за чего до сих пор им приходилось зализывать старые душевные раны. Но Шэнь Цинцю был спокоен: впереди у них много времени, чтобы научиться всему, чего недостает этим отношениям сейчас. Поддерживаемый чужими руками, Ло Бинхэ перевернулся на спину. Раскрасневшийся и тяжело дышащий, он, впрочем, все еще был возбужден, отчего Шэнь Цинцю лишь усмехнулся. Это совершенно не удивило его. — Учитель? — Мм...? — устроившись меж разведенных ног главного героя, Шэнь Цинцю поднял на него взгляд, по-прежнему улыбаясь. — Могу я развязать руки? Хмыкнув, Шэнь Цинцю выпрямился. Обведя внимательным взглядом расхристанное тело под собой, он остался весьма доволен увиденным, оттого решительно качнул головой, произнося короткое «Нет». — Но, Учитель!.. Я хочу-.. — Я столько раз просил тебя так меня не называть, — выливая на ладонь порядочное количество масла, произнес Шэнь Цинцю, — но ты меня совсем не слушаешь. Пусть это и будет твоим наказанием. Ло Бинхэ закусил губу, наблюдая за действиями супруга. Как бы сильно он не хотел коснуться этого тела, чтобы получить желаемое, он обязан был себя контролировать, иначе бы сейчас они находились в совершенно ином положении. Впрочем, эта иллюзия скованности оказалась совсем неплоха. Она не раздражала — скорее раззадоривала, и, похоже, очень нравилась Шэнь Цинцю. Этот человек любил, когда контроль над ситуацией принадлежит ему, а в сексе эта черта обрела особенное очарование. И все же, стоило Шэнь Цинцю, наконец, толкнуться в жар чужого тела, посторонние мысли покинули их обоих. С губ заклинателя сорвался шумный вздох, в то время как Ло Бинхэ был куда откровеннее: похоже, он не преувеличивал, ранее говоря, что желает всем обитателям дворца услышать их похабные игрища. И Шэнь Цинцю не был против. Реакция Бинхэ подталкивала его действовать смелее, уверенность в том, что он делает все правильно, крепла. И видеть, как искажается это прекрасное лицо в удовольствии, было по-настоящему приятно. Это определенно заставляло желать большего. — Ах, Учитель, так хорошо! Но как бы не горело желание Шэнь Цинцю, его выдержка значительно уступала демоническим возможностям Ло Бинхэ. Плавный, медленный темп, которой заклинатель взял поначалу, вскоре сделался рваным, сбивчивым и быстрым. Каждый глубокий толчок выбивал из тела Бинхэ громкий стон, и он с готовностью пытался податься навстречу, обнимая бедра Шэнь Цинцю ногами. Желая стать еще ближе, Бинхэ обхватил шею Шэнь Цинцю кольцом своих рук, вынуждая наклониться, чтобы быть вознагражденным поцелуем. Их дыхание смешалось, кожа была липкой от пота, а пространство комнаты вновь наполнилось откровенными стонами, криками и шлепками. И в момент, когда Шэнь Цинцю был готов достигнуть своего предела, Ло Бинхэ вдруг сжался особенно сильно, ногами удерживая заклинателя на месте. Оргазм настиг Шэнь Цинцю прямо так — и долгое мгновение, пока он изливался, дрожь не желала покидать его тело. Обретя, наконец, способность связно мыслить, Шэнь Цинцю взглянул на довольного Ло Бинхэ с осуждением. — Эй, зачем ты… — Это то, чего я хотел больше всего, — улыбнувшись, Бинхэ, наконец, разорвал треклятую ленту без каких-либо усилий и вновь заключил Шэнь Цинцю в объятья. — Учитель так хорош! Как я и думал — это… очень особенное чувство. — Да, твой живот будет очень особенно болеть, — только и выдохнул заклинатель, упираясь ладонью в чужую грудь и мирясь, в конце концов, с чужой безнадежностью. Захотел Бинхэ, чтобы в него кончили? Что ж, а Шэнь Цинцю теперь желает провалиться сквозь землю. — Я буду в порядке. Но, Учитель... — Что? Шэнь Цинцю, несколько раздраженный, опустил взгляд, куда столь красноречиво глядел Ло Бинхэ, и мысленно выругался. Ну конечно же! Было ли неожиданным то, что достиг своего пика здесь только один конкретный старик, изрядно при этом вымотавшись? Разумеется, никаких послаблений ему не предусматривалось. — Бинхэ, подожди, мне нужно время… — Я могу помочь! Шэнь Цицню тут же отрицательно замотал головой, но было поздно: вознамерившегося что-то сделать Ло Бинхэ стало невозможно остановить. Даже если это значило использовать свои демонические способности для постельных утех. Тем более если это значило использовать их для постельных утех. Мир перевернулся, и Шэнь Цинцю оказался уже в знакомом положении — подмятым под крепкое тело протагониста. Тяжелый вздох заклинателя потонул в волнах накатившего возбуждения, и, стоит признать, Шэнь Цинцю совершенно не был против, каким бы недовольным не хотел показаться. И уж точно в то время он не был пострадавшей стороной. В конце концов, желание одного капризного Повелителя демонов было исполнено, и каждая мелкая тварь в этом замке в тот самый день пожелала лишиться слуха. Очень жаль лишь, что ни Ло Бинхэ, ни Шэнь Цинцю не было совершенно никакого дела до этих страданий.