Маска пёсика

Итто был по сути честным, и добродушным, и никогда намеренно, без повода, не хотел ни кого обидеть. Но ещё в детстве его научили брать своё любым способом. Потому что иначе шансов получить что-либо вообще мало. Или оно того не будет стоить. Итто отлично выучил этот урок, который ему проводила жизнь с завидной периодичностью. Поэтому если он хочет, то получит, что душе угодно. Ну или он так думал. Парниша, которого он недавно захотел, был непрошибаем. Или очень умело прикидывался дурачком. Однако в последнее было несколько сложно поверить. Ведь малыш Горо, казался самым честным человеком в мире. Он любил животных, всегда держал слово и имел до одури сильное чувство справедливости. Поэтому к самому главарю он относился несколько скептично. Ведь все знали банду Аратаки и Итто, которые занимались не самыми честными делами. И он бы хотел, чтобы Горо узнал его получше. Понял, что образ главаря Аратаки Итто — это не более чем образ. Да и банда является не таким уж и хулиганьем. Пусть они и занимались контрабандными закупками и распространением товаров по всей Инадзуме и другим островам. Но в своё оправдание они могли заявить, что помимо этих тёмных делишек, половина занималась волонтёрством и поставляла на острова ещё и необходимые товары. Но увы стоило малышу Горо завидеть огромного главаря банды, как он отводил взгляд и, мямля что-то несвязное, чуть ли не убегал прочь. Сам Итто не единожды пытался с ним заговорить и всегда повторялось одно и тоже. Даже как-то в кафе Аратаки в наглую подсел за столик к только что пришедшему парню, но тот пискнул что-то типа «Мне надо спешить» и скрылся, даже не взглянув на принесённое ему меню. Всё, что Итто знал о Горо, он узнавал от их общего друга Томы. И тот был несколько удивлён такому поведению. Даже не так, он не верил в это, пока однажды они вместе не наткнулись на парня, и тот, как обычно, сбежал, да побыстрее, лишь взглянув на Аратаки. — Видимо в его глазах ты и впрямь само зло, — хохотнул тогда Тома, из-за чего Итто впал в глубокую печаль и знатно так призадумался. Но не этим сейчас были заняты мысли самого Итто. Он думал о том, как прекрасна Госпожа Хина. Её он знает уже с добрых полгода. С того самого момента, как он заинтересовался одной увлекательной на его взгляд темой и попал в клуб, связанный как раз с этим. Девушка, чью прекрасную фигуру подчёркивали элементы кожаного одеяния, вошла в красную комнату. Коротенькая пышная юбочка колыхалась от каждого шага и норовила показать чуть больше позволенного, длинные перчатки обтягивали стройные руки, высокие сапоги на огромном каблуке были больше похожи на чулки, нежели на обувь, что выглядело очень эротично. Небольшая грудь скрыта за короткой, тоже кожаной, кофтой или жилетом (Итто честно не мог понять к какому типу отнести эту вещицу) без рукавов, но высоким воротником, скрывающим за собой шею. И личико, наверняка очень миловидное, скрывалось за кожаной маской пёсика. — Ты зачастил, — хмыкнула госпожа Хина, говоря своим низковатым хриплым голосом, глядя на гостя. Его она прекрасно знала в лицо. Ведь Аратаки не волновался о том, что его секрет выдадут. В договоре с клубом гарантируют конфиденциальность. Да и в целом, Итто было несколько всё равно, если об этом узнает кто-то другой. — Я… — попытался оправдаться Итто, но его перебили, призывая заткнуться. Да, девушка не любила разговаривать и слушать чужие оправдания, если это не было частью сессии. Кивнув головой к нужной части комнаты, Госпожа указала на длинные железные ленты из колечек сцепленных между собой. Мужчина послушно прошёл к длинным цепям, пока не зафиксированным на конкретную длину, и развёл руки в разные стороны. Девушка не заставила себя ждать и тут же начала застегивать обтянутые кожей и мехом оковы на руках. — Стоп-слово? — «Генерал сопротивления», как обычно. Изменений в договор я не вносил, — ответил Итто. Эта часть была стандартной процедурой перед началом сессии. В конце концов никто не отменял того факта, что занятие в некотором плане опасное и нужно всегда иметь возможность прервать происходящее. Да и вообще знать, что можно и как далеко дозволяется зайти. — А, сегодня я бы хотел попробовать порку, если у Вас есть желание. — Что-то ещё? — как обычно коротко и по делу, поинтересовалась она. — Я хотел бы получить более сильные ощущения. — Хм… — Госпожа Хина явно задумалась. Ну конечно, ведь обычно Итто просил о чём-то не сильно болезненном с физической или эмоциональной стороны. А тут порка, да посильнее. — На какое время ты пришёл? — уточнила она, застегнув оба наруча и проверяя цепи. — Два часа… — Хочешь о чём-то рассказать или воплотить какой-то сценарий? — начав чем-то шуршать за спиной, спросила Госпожа. Видимо укладывала на небольшой столик за спиной все нужные предметы. — На самом дела, да, покаяться. Если Вас это не затруднит, — как-то замялся Итто. Он не знает почему именно ей, но он хотел многим поделится. И в основном тем, из-за чего кошки скребут на душе или душит совесть. Хотя они даже не знакомые. Она и имени то его не знает, как и он её. На сессии Итто приходит под прозвищем «Багровый Они». И на сто процентов уверен, что Госпожа Хина не более, чем псевдоним. — Мы ещё не начали, можешь на «ты». И напомни, какие слова обозначают «сильнее», а какие «слабее»? — продолжая что-то укладывать сзади, поинтересовалась девушка. Итто мог спокойно повернуться и посмотреть. Но почему-то ему никогда это не было любопытно. Словно незнание деталей добавляло интереса и ощущений. — Белый послабление, чёрный усиление. — Хорошо. Ты помнишь про три главных правила? — видимо закончив с приготовлениями, спросила Госпожа. — Да. Безопасность, добровольность, разумность. Можем начинать. — Тогда на четвереньки, — тут же строго раздалось сзади. И Итто послушно опустился на колени, становясь в нужную позу, которую ему подсказывала Госпожа. Она уже давно поняла, что это его любимая поза во время сессий, поэтому как правило именно с неё и начиналось всё. — Кто-то явно был плохим в последнее время. Расскажи мне о своих грехах, — Итто услышал голос Госпожи и почувствовал подошву и каблук чужой обуви на своей спине. Эти слова прошлись электричеством по телу и все слова начали вырываться сами собой. — Я… Я кажется начал влюбляться в одного человека, — как-то неуверенно пролепетал он. — Но для этого человека я плохой. Потому что я занимаюсь плохими вещами. Итто продолжил говорить, но почувствовал, как нога пропала, а госпожа села ему на спину, словно он был предметом мебели. И какой же лёгкой она была! Но это было не то о чём думал мужчина, ведь обтянутая латексной перчаткой рука, легла на ягодицу, оглаживая всю область бёдер. Итто продолжил говорить, но как только он сказал про то, что хочет затащить в постель этого человека, почувствовал первый слабый удар, после которого вновь были лёгкие поглаживания. Сперва вообще удары напоминали лёгкие пошлёпывания, но неожиданно произошёл более сильный удар, но не рукой, а чем-то широким и продолговатым. Видимо девушка захватила с собой шлёпалку. И тут Итто первый раз скудно простонал. — Ты хочешь чтобы этот человек делал так же? — спросила Госпожа, поглаживая покрасневшие ягодицы и бёдра. — Даааа… — ответ смешался со стоном, ведь вновь произошёл удар. И Итто почувствовал некое внутреннее облегчение. Ведь даже если его желания неправильные, его уже и так наказывают за это. И приятная болезненная пульсация прямое подтверждение этого. Но кажется, что таких ощущений мало. Ведь он и впрямь главарь банды, что занимается контрабандой. А этот малыш такой хороший и добрый. Итто не должен его хотеть. Поэтому он тихо, но уверенно произносит: — Чёрный… Девушка слазит с него. Слышится цоканье каблуков и по спине ползут мурашки от кучи кожаных язычков. И удар. Не такой уж болезненный, как представлял Итто. Но и покалечить его тут не должны вообще-то. Он тяжело вздыхает, запрокидывая голову. А на спине вновь чередуются лёгкое поглаживание кончиками плети и удары. При чём каждый сильнее предыдущего. Но этого кажется недостаточно. Ведь он всё ещё чувствует себя виноватым. — Чёрный, — стонет Итто, после очередного удара и начинает вслух изливать свои чувства. О том, что такой побитый жизнью и несколько жестокий человек, не должен быть рядом с честным парнишей, который вообще похож на ребёнка, как внешне, так и внутренне. А госпожа возвращается к ягодицам, уже используя стек. Удары более маленькие и сильные, отчего по телу проходится электричество. — Чёрный, — опять произносит Итто, хотя Госпожа не успела сделать даже пяти ударов стеком. — Генерал сопротивления, — неожиданно произносит Хина, отчего Аратаки вздрагивает и удивлённо поворачивается к ней. — Не смотри на меня так. Ты забыл про разумность и если я продолжу, то это не обойдётся без последствий. Твои спина, бёдра и ягодицы уже красные. Если я усилю удары, то могу нанести тебе травмы. Мой совет тебе, если бы мы были друзьями, признаться этому человеку и попытаться выговорится перед ним, а не пытаться наказать себя за то, что ты придумал по сути сам. Попробуй сделать так и возвращайся, если нужно. На сегодня сессия окончена. Закончив сессию своими словами Госпожа Хина отстегнула мужчину и молча покинула комнату. А Итто растеряно смотрел ей вслед. Он уже привык, что касаться её без необходимости не нужно. И каких-то штук для своего удовольствия она не приказывает делать. Но прерывает сессию сама Госпожа впервые. Неужели Итто и впрямь нарушил правило и просил покалечить себя? Он покинул комнату и прошёл в душевую. Осматривая себя в зеркало, Итто кажется понял о чём говорила Госпожа. Перечисленные ею места и впрямь наливались кровью. Тяжело вздохнув, мужчина прошёл в кабинку и включил воду. Обмывшись и высушив волосы, он собрался полностью и вырвал из своего блокнота листок, выводя там слова своим корявым подчерком. Если бы мы были друзьями я бы лично поблагодарил тебя и крепко-крепко обнял. Я обязательно попробую сделать так, как ты посоветовала. — Передайте это Госпоже Хине. Мы сегодня закончили раньше, чем я думал, — на стойке ресепшена, передав записку, Итто покинул БДСМ-клуб и задумался куда ему двинуться дальше. Ведь домой не хотелось совсем, а где сейчас Горо он не знает. До сталкерства он ещё не опустился. И как нельзя лучше на глаза попалась вывеска какого-то бара. — Доля Ангела… — прочитал Итто и решив, что будь, что будет двинулся к нему.