***
Олег должен был вернутся из командировки уже вечером и его ждал серьёзный разговор. — Олег, – Волков напрягается, обычно такой обречённый голос у Вадима был, когда он снова кого-то случайно убил. — Да? – Олег осторожно снимает шарф. — Олежек, опять Серёжа привёз свою мазню, сука, некуда вешать уже! – трагично, по-детски возмущённо, обижается тот. — Да не может быть! Так и начались их поиски свободного местечка. Начали они естественно с гостиной, не особо надеясь на успех. Книжный шкаф был полностью завешан, даже местечка наверху не оказалось - там тоже лежали картины. Над диваном и телевизором висели разные пейзажи, а окно на балкон увенчали портреты. В спальне было так же плохо: над кроватью, под кроватью, на столе и тумбе лежали, висели и стояли творения Серёжи. — Может в стол? – неуверенно произносит Олег. — Не влезет... – Вадим мысленно прикидывает размер картины в сравнении с ящиком. – Да и там уже лежат его бумажные наброски и три скетчбука. Олег грустно кивает, и они идут в кабинет. В кабинете, можно было бы сказать, пусто: стол, комп, пара колонок, стул да три вазона с вадимовыми кактусами. Но и тут приткнуться было некуда! Даже по бокам стола свисало два рисунка, грустно покачиваясь и держась на честном слове Волкова да соплях Дракона. На кухне за время блуждений как-то чище не стало. Стопка дорогущих произведений как подпирала стол, так и подпирает. А цветы, кубы и лица как торчали на подоконнике, так и торчат. Их квартира не была большой. Обычная трёшка где-то в спальном районе города. Не большая и не маленькая. Самая обычная. Точно не предназначена для широкой руки Сергея Разумовского. — Jetzt hör zu, може продадим dieses Gemälde, купим собі феррарі, а на решту - Wohnug для хранения його картин, а?* – В такие моменты украинские и не только корни Вадима всегда давали о себе знать. Видимо, он начал беситься. Олег знал, что если за ближайшие 15 минут место они так и не найдут, ему придётся жить с агрессивным душнилой, говорящим на украинско-немецком суржике, ещё неделю. И студенты дорогого профессора истории, Серёже точно спасибо за пересдачу не скажут. «Думай, Олеж, думай! О!» – он придумал. — Вадь, а помнишь, у нас в толчке стиралка сломалась? – подозрительно расплывшись в улыбке, спрашивает Олег. — Ну? – не совсем понимая, куда клонит партнёр, охуевает Вадим. — Может, в боковую стенку, ну, блять, в самой машинке, хлипкая такая… которая отвалилась? Заодно и дыру закроем! Дыра в стиральной машине действительно была и действительно зияла, но пара капель клея и ловкие руки Волкова это быстро исправили. — Олеж? — М? — Мне кажется, картины уже выселяют нас из дома. Они заменили нам предметы быта, украшения и даже технику. Тебе не кажется ещё, что ты сам уже картина? – Агрессивный флирт был старой фишкой Вадима. Олег настолько привык, что даже считает это милым, в какой-то степени. — Хаха, да! Ой, подожди, мне звонят, – Олег резко перестает смеяться, когда видит, кто звонит. – Алло? Серёженька? Да что ты говоришь, правда? Да, конечно... Привози... Где-то на заднем фоне, почти рыдая, стонет от бессилия Вадим.Часть 1
1 мая 2022 г. в 16:46
Утро работяги Вадима не будет утром работяги Вадима, если его не разбудит трель дверного звонка и громкие крики Серёги: «Открывай, Драконище, я знаю, что ты не спишь, а если спишь, то просыпайся и открывай, я спешу!»
И где Олег этого умалишенного нашёл? Ах да, в детдоме.
Когда он открывает, на пороге спокойно, будто не он насиловал звонок 10 минут, стоит Сергей Разумовский. Гений, миллиардер, филантроп, художник и новатор. А главное - друг семьи Драковолковых. Лично Вадима - друг по принуждению Олега.
Серёжа держит в своих тонких и изящных руках картину.
— На, – он протягивает разрисованный холст Вадиму, отряхивая кожаные перчатки от пыли.
— Бля, Серый, заебал, честно, – ворчит Дракон, но картину принимает. Куда её вешать, ещё предстоит узнать...
Серёжа приобрёл вредную привычку, скидывать слишком личные или слишком лишние картины друзьям, ещё в самом начале своей карьеры. Наверное, так он проявлял любовь, в силу своей малой эмоциональности. А будучи художником плодотворным, он таких картин рисовал достаточно, хоть и продавая безусловное большинство, на чем и сделал карьеру: молодой, невероятно талантливый художник, со своим выразительным стилем и продуктивностью нравился людям. Он быстро стал номером один сначала в Европе, затем - в Америке и наконец-то захватил Азию. Его картины стоили миллионы, а он безраздумно отдавал их друзьям, которые это не ценили.... ну разве что самую малость. Олег картины Сережи любил и всегда это его хобби поддерживал.
«Доподдерживался», – вечно фыркал Вадим, подпихивая ногой стопочку картин под столом.
«Лучше бы в айти его сдал или инженерию! Был бы у нас сейчас Илон Маск, только круче!» Но, несмотря на свое ворчание, Вадим о Серёже заботился искренне и ворчал только из-за вредности характера. Все таки, в искусстве он кое-что понимал, издержки профессии, а Сергей рисовал отменно.
— Чаю? – вежливо интересуется Дракон, заранее зная, что Серый, как всегда, откажется.
— Нет, спасибо, милый, я спешу, пока! Передавай Олежке привет! – И по ступенькам застучали толстые подошвы найков. Как при таком невероятном умении рисовать рыжый умудрялся так отвратительно сочетать одежду? Что-то Вадим не разобрался в этой современной моде....