Одна вещь, про которую Чан Бон Хван не подумал

      Со Ён хотелось быть нежной, проявлять внимание к возлюбленному, ответных чувств которого так долго ждала, но когда однажды последовала зову сердца, Чхольчон посмотрел на неё очень странно и спросил, не заболела ли она. Потому что Бон Хван не был таким сентиментальным, что это вообще за порывы краснеть как девица, смущаться и задумываться о каждом мелком жесте? «Моя королева бы так не поступила.»       Вообще, ей слишком часто теперь приходилось думать о том, как бы поступил в той или иной ситуации повар, исходя из воспоминаний о последних месяцах его пребывания здесь. Она чувствовала, что просто-напросто притворяется другим человеком. Впрочем, так оно и было.       Не сразу, но король это заметил. В конце концов, не скажешь же напрямую «ты будто перестала быть собой», да и у девушки остались все воспоминания, так что не было возможности подловить её на том, что забыла нечто важное.       Но она и сама со временем устала. Видела же, что Чхольчон из раза в раз пытается разглядеть в ней черты Бон Хвана — которые и полюбил, — и разочаровывается, когда не выходит. Она злится на эту ситуацию, злится, что не может стать заменой, и всё же сердце разбивается, когда смотрит на терзания мужа. Поэтому через какое-то время она ему признаётся.       — Это дух человека из другого мира, — говорит она, — скорее всего, из далёкого будущего. Это был он с момента моего падения в озеро и до момента, когда меня подстрелили во время переворота.       Чхольчон верит. Пускай история звучит как полный абсурд, но он верит, потому что недостающий осколок души встал на место — продолжая колоть, да хоть теперь в поле зрения. Со Ён кажется, что у неё получилось облегчить его страдания, пускай теперь он и воспринимает её как тень самой себя. Точнее, тень Бон Хвана.       Со Ён знает, что король каждый вечер листает «словарь королевы» и ходит на озеро. В какой-то момент она даже опасается, что он решит попытаться её утопить в надежде, что дух вернётся. Конечно, этого не происходит, — ей уже не понять, что у него на уме.       Он отдалился. А в остальном вёл себя так же решительно, словно не скованный глубокой тоской. Позволял этому показаться лишь вечерами. Он приходил к Чорин лишь чтобы задавать вопросы.       Девушка неохотно рассказывала о жизни Бон Хвана, которую успела увидеть, по крупицам выдавая всё, что сама знает. Ей было больно видеть, что любимый теперь и не пытается наладить с ней контакт, вместо этого уходя в думы о «своей королеве». Конечно, Чхольчон не позволял себе обращаться к ней неуважительно, но для него она стала просто «королевой».       Чем больше лет проходит, тем сильнее она жалеет, что призналась ему.       Была одна вещь, про которую Чан Бон Хван не подумал, когда уже в своём родном мире радостно читал учебники истории. Ему, наверное, казалось, что у Чхольчона всё получилось, потому что наладились отношения с королевой; благодаря счастливому браку и старым советам.       На самом же деле, король просто старался вдвое сильнее в надежде, что позже, через сотни лет, о нём прочитает его настоящая королева, — и улыбнётся.