Реальность со вкусом восторга

      Жаркий июньский денёк — всё, как любит молодёжь в обычном и небольшом городе Стохес. Пожилые люди реже стали выходить на улицу из-за скачущего давления, и улочки редко заполнялись большим количеством народа. Сегодняшний день для Эрена был очень скучным, несмотря на только начавшееся утро.       Он лежал на кровати, сжав губами сигарету, и задумчиво смотрел в потолок. Девятнадцатилетний парень находился только на втором курсе института. Общага, в которую он заселился, ничем не радовала его глаз более чем второй год. Кровать возле него чаще всего была пуста. Его лучший друг — Леви Аккерман, а по совместительству сосед по комнате, как и всегда, шлялся где-то по клубам.       Брюнет очень долго завидовал ему, ведь он уже почти выпускник этого конченого экономического института. Они не так часто виделись, поэтому Эрен мог водить в их комнату столько девчонок, сколько пожелает его душа. Вот только Леви не особо любил шутки, и если с ним шутить, то только не на открытую тему. Это Йегер уже очень хорошо выучил, живя с ним второй год.       Леви многим отличался от других учащихся в институте. На его теле можно было заметить огромное количество тату, отчасти его шея всегда казалась идеальной именно с ними. Йегер не помнил друга без его загадочного образа. Только вот он всегда задавался вопросом, почему этот человек не любит женщин, на что Леви слегка натягивал полуулыбку и уходил от этого вопроса. Многие думали, что он гей, но Йегер точно знал, что это не так. По Аккерману сохло пол-института, и с некоторыми он пускал интрижки. Вот только это Эрен знал уже по слухам.       Про родителей Леви его лучший друг вообще никогда не слышал. Ведь как только он пытался заговорить на эту тему, его друг резко менялся в лице. Несмотря на то что прожили они вместе два года, Эрен довольно мало знал о нём, но хорошо помнил о том, что у него слишком чистоплотная натура. Это как раз таки Йегеру и не нравилось. Это многое меняло, и он всегда, вместо того чтобы разбавить скучные деньки в одном из лучших клубов Стохесса, брал в руки швабру и пытался до блеска отмыть всю комнату. Несмотря на это, Эрен радовался, когда его друг оставался в общаге. Отнекивался он тем, что вдвоём не скучно.       У Эрена, конечно, была девушка — Микаса Аккерман, и ему крупно повезло с тем, что он откопал самую красивую девушку их института. Сначала ему даже показалось, что она чем-то похожа на Леви, ведь фамилии у них одинаковые, но он очень быстро отмёл эту мысль из головы, ведь они скорее просто однофамильцы. Несмотря на это, у них было много отличий. Эта девочка могла смеяться и дарить тепло, что не скажешь про его вечно угрюмого соседа, из которого улыбку глупыми шутками не вытянуть.       Микаса была очень красивой девушкой, но её скованность и скромность не нравились раскрепощённому Эрену. Он всегда любил жёстко, грубо и нетерпеливо, она же была слишком мягкой, любящей и заботливой. От этого ему становилось тошно, она напоминала этим какую-то заботливую мамашу. Он не раз мог сказать ей об этом, но она только опускала голову и уходила тихо плакать, пока никто не видел. Не сказать, что Йегер её не любил, — он знал, что не будет ей верным изначально. Хоть и обещал, но всё равно знал.       От этой мысли его скривило, и, решив вовсе не думать о своей девушке, он перевёл взгляд на друга, который сидел за компьютером и сто процентов решал задачку по экономике. У него целую неделю был отгул, и, чтобы его не вышвырнули из института, он решил выкрутиться делая домашнее задание.       — И как ты ещё не уснул с этой экономикой?! — решив разрядить обстановку, спросил Йегер, поворачиваясь к другу через кровать.       — Она не скучная, просто вникнуть надо, несносное ты отродье. — Леви любил кидаться в него такими фразочками, поэтому, уже давно привыкнув к этому, Эрен, как всегда, запустил в него подушкой. Однако тот, только почуяв, что в него что-то летит, резко поймал её одной рукой, не отвлекаясь от компьютера.       — И что это было?       — Харе сидеть за этим скучным компом, пошли лучше развеемся.       — Я терпеть не могу жару, тебе надо — ты и пиздуй. — Маты из Леви вылетали нечасто, но по одному его виду можно было сказать, что он начинал злиться.       — Скоро сессия, а я совсем не готовился, уже представляю, как лечу из института под зад коленкой перед директором. — Йегер слегка улыбнулся, подходя к окну, чтобы закурить свою и так давно лежавшую между губ сигарету. Из окна дул свежий и летний ветерок. Так как было только утро, жары особо не наблюдалось.       — Болван, — лишь это смог выдавить из себя Леви перед тем, как комната погрузилась в тишину. Только ветер из окна третьего этажа и стучание по клавишам ноута пальцев Леви разряжали обстановку.       — Кто бы говорил, — тихо послышалось от окна, и его друг отвёл взгляд от компьютера. Под его уставшими глазами виднелись синяки, их прикрывала тёмная чёлка.       — Твой пепел падает мимо пепельницы, подоконник будешь мыть сам, — его ворчливый голос послышался из глубины комнаты, и Эрен перевёл взгляд на белоснежный подоконник. Рассматривая упавший мимо пепел, он чертыхнулся.       Леви, закрыв ноут, встал из-за своего стола и направился к другу. Достав пачку сигарет из кармана и выудив оттуда одну, он поспешил закурить.       — О чём задумался? — на секунду Эрену после такого вопроса от друга почудилось, что он даже немного повеселел, но это ему, как всегда, скорее показалось.       — Да так. О прелестях этой сраной жизни. — Похрустев шеей, парень потушил сигарету о пепельницу и отошёл от окна. В его спину тут же прозвучало тихое «хм», и Эрен поспешил развернуться.       — А вообще, как-то скучно, я в магаз, ты со мной? — его вопросительный и умоляющий взгляд уставился на Леви, который даже не планировал поворачиваться к нему лицом.       — Я бы не пошёл, не зная тебя. Опять к бабам собрался? — голос Леви был слегка насмешливым. Сплюнув в окно, он потушил сигарету.       — М-да, плохого же ты обо мне мнения, я так посмотрю. — Не сказать, что слова друга не задели Эрена, но он, как всегда, любил подавать вид только словами.       — Раньше ты не особо думал о моём мнении. С каких пор оно тебя интересует? — этот вопрос Леви задал скорее воздуху, чем Эрену, ведь он знал, что тот, засунув язык в задницу, будет молчать, поэтому, подойдя к двери, Леви начал надевать кроссовки. Завязывая шнурки, он увидел, как Эрен развернулся и подошёл к нему.       — У меня девушка появилась, — эти слова Эрен сказал будто бы для себя, нежели поделился самым сокровенным с товарищем, и, опять услышав хмыканье друга, он уставился на него.       — Искренне сочувствую этому отродью. — Открыв дверь, Аккерман вышел и направился по коридору к лестнице, которая вела вниз. Его застывший друг так и остался стоять в комнатушке, смотря на отдаляющуюся спину. Отойдя всё же от сказанных скверных слов своего друга, Эрен догнал его на лестнице.       — Ты умеешь сочувствовать? — решив продолжить разговор, спросил запыхавшийся Эрен, поравнявшись с Леви.       — Я ещё и не только сочувствовать могу, — это он сказал скорее с пошлым подтекстом.       Дальше они не особо планировали продолжать разговор, каждый шёл и думал о своём. Но тут Эрен, как обычно, решил сам разрядить обстановку и, покосившись в сторону яблони, которая цвела возле их общежития, опять заговорил:       — С чего бы тебе проявлять сочувствие к моим девушкам, Аккерман?! — слегка притормозив, он посмотрел другу в спину.       — А с чего ты взял, что я проявил сочувствие именно к её бессмысленной тушке? — от этого вопроса у Эрена глаза стали больше, а руки сжались в кулаки где-то в карманах шорт.       — Не делай из меня дурака. — Ситуация начала накаляться.       Несмотря на то что Леви прошёл дальше, Эрен будто не планировал его догонять. Развернувшись, Леви подошёл к нему чуть ли не впритык и тихо прошептал ему на ухо:       — Я сочувствую не ей, а конченым извилинам в её голове, которые сказали ей, что ты идеален. Повестись с таким дураком, как ты, — себе дороже, — после чего, сплюнув в траву, Леви прибавил шагу и пошёл в магазин, ни разу не обернувшись.       После таких слов Эрену захотелось сильно двинуть друга, ведь никто не должен оскорблять его девушку. Но, так как Леви уже далеко ушёл, ему осталось только проглотить колкие слова и догнать его. Он больше не хотел ругаться с другом, поэтому предпочёл молчать аж до самого магазина. Зайдя туда, Эрен купил бутылку пива и пачку сигарет, а его друг взял только сигареты.       Выйдя на жару, Леви скривился и отправился на лавку. Йегер уже вовсю ел мороженое, купленное неподалёку, поэтому только улыбнулся испачканными уголками губ.       — Вот же свинья, — проворчал Леви, опять принимаясь за сигареты.       На улице носились дети, смеясь своими звонкими голосами, в то время как их молодые мамаши падали на лавочки и махали перед лицами новинками каких-то журналов и газет. Настроения у Леви совсем не было, и он не сразу успел заметить, что упал на лавку как раз возле детской площадки. Он ненавидел детей и всё, что было с ними связано, в отличие от его девушки — Петры Рал. У неё было две младших сестры-близняшки, что Леви безумно раздражало в их допросах о принцах и прочей детской ереси. Сама же рыжуля, как её называли в институте одногруппники, была влюблена в Леви ещё с первого курса. Он же не особо тлел к ней интересом, ведь любил только клубы и развлекаловки, о чём, конечно же, никто не знал.       Сам он любил музыку и строил группу. Только на сцене он мог отдохнуть от этой скучной жизни. Его знали многие, за ним умирали многие. Почти все девушки Стохесса были готовы пасть к его ногам только по одному его желанию. Вот только у него не было этой хотелки и желания. Он увлекался наркотой, любил выпить и кричать жёсткий рок-н-ролл на сцене. Вот она — его свобода, его эйфория.       Петра была наслышана о его второй жизни, вот только постоянно противостояла ему в этом. Она не любила рок и редко ходила по клубам — слишком скучная, слишком. От этого у него темнело в глазах. Он особо не понимал, зачем согласился на эту чушь с ней, что-то вроде отношений, ведь он любил свободу. А этот объект только лишал его любимого дела.       Его компания, состоящая из Ханджи Зоэ и Эрвина Смита, была сумасшедшей. Жёсткий секс по дружбе, пьянки и тусовки. А вот его группа весьма редко с ним развлекалась — любители нюхнуть, как и он сам, были только Эрд и Оруо, они классно играли на бас-гитарах. Жан Кирштайн совсем недавно стал их новым барабанщиком, так как старый, Гюнтер Шульц, подох от передоза.       Группа долго ходила в трауре, кроме Леви. Не сказать, что ему было плевать на друга, просто ему всегда было легко отпускать людей, ведь этот болван сам виноват, что смерть настигла его так рано.       А ещё была любимица Хиса, как её любили называть в группе, опять же, кроме него. Она была ещё той шлюхой, готовой отдаться в любые мужские руки, которые жёстко готовы были взять её, и играла на бас-гитаре.       От этих людей веяло свободой, но в то же время, если заглянуть глубже в эту пучину, своими проблемами. Леви понимал, что они только тут могут отдохнуть, курить сигареты, пить алкоголь, колоться и трахать шлюх, орать во весь голос. Вот она — свобода.       Несмотря на то что Леви только подкуривал, половина его группы могла себе позволить колоться. Не сказать, что Леви был трусом в плане наркоты, — он просто не хотел быть зависимым от чего-то, ведь это уже не свобода.       И только в тот момент, когда Эрен резко двинул его в плечо, он вылез из своих раздумий. Уже хотел ударить его в ответ, но увидел в его глазах беспокойство.       — Фух, а я уже подумал, что ты сдох. С хера ли ты так призадумался? — в лицо резко дунул ветер, а воздух вмиг перестал поступать в лёгкие.       Слегка закашлявшись, он встал с лавочки. Эрен тоже подскочил, и они направились в сторону общежития. Тот ещё хотел что-то спросить, на что Леви только показал ему рукой, что сейчас не нужно разговоров. Завтра их ждёт институт, и Леви чувствовал, как же будет интересно.