***
Ожидая новую встречу, Суён не сразу заметила, как дрожат коленки, а сердце бьётся слишком уж часто. «Глупости какие, всё из-за чая, слишком много кофеина в крови…», — успокаивала себя девушка, стараясь отбросить мысль о том, что после первой их встречи она и глотка напитка не сделала. Всё шло своим чередом, будто снизошло благословление. Неожиданно гости фестиваля перестали казаться недовольными, работники фаст-фуда хоть и запарились, но успевали обслуживать всех желающих, а помощники не забывали напоминать, что всё идёт по плану. Полуторачасовой концерт также близился к завершению. Суён старалась не уходить далеко от концертной площадки, чтобы случайно не разминуться с Чанёлем, который и спел заключительную песню. Композиция отличалась от той, что были до этого. Исполнялась она под одну лишь гитару. Медленная, спокойная, рассказывающая о печальной истории любви. Зрители, а особенно женская половина, были в полном восторге, поэтому, как только прозвучал последний аккорд, стало шумно от восторженных слов и оваций. — Это было просто вау, — с улыбкой произнесла Суён, когда высокий юноша шёл ей навстречу, неся свою гитару в руке. Девушка вообще удивилась, как ему удалось пробиться сквозь толпу вздыхающих фанаток, которые то ли с интересом, то ли с завистью наблюдали, как их кумир уходит с другой. — Любишь рок-музыку? — поинтересовался Чанёль, когда они уже направлялись к тому самому месту, где произошла их встреча. Суён непроизвольно взглянула на футболку, которая уже давно была сменена на красное худи с капюшоном. — Честно? Не особо. Но твоя песня пробрала до мурашек, — её похвала заставила щёки парня порозоветь. Он легко улыбнулся, неловко почесав затылок. Кажется это было его милой привычкой, от которой сердце вновь приятно заныло. — Кофе за мой счет, даже не спорь. — Ну буду, — уголки его губ вновь подтянулись в вверх. — Мне карамельный раф. Джой с удивлением посмотрела на Чанёля, который с интересом рассматривал десерты на маленькой витрине, ведь кто бы знал, что она тоже очень сильно любила такой кофе. Но этот секрет пока решила оставить при себе, сделав заказ.***
На улице уже начинало темнеть, но фестиваль продолжался. Повсюду начали загораться серебристые гирлянды, освещая всё вокруг и придавая особенную уютную атмосферу. Или же она только казалась таковой из-за парня, что сидел рядом с Джой на лавочке. Они были вместе всего час, но девушка уже чувствовала, как каждый раз при одном взгляде на него у неё то замедляется, то, наоборот, ускоряется сердцебиение. Их разговоры были ни о чём, и обо всём одновременно. Они то смеялись, то вдруг замолкали, но молчание было комфортным, их связывало так много общего, у обоих появлялось ощущение, будто они знали друг друга всю жизнь, и Суён не могла поверить, что любовь с первого взгляда, как у Розы и Джека, Элли и Ноя, Джоэла и Клементины, действительно существует. Она не могла сказать наверняка, что Чанёль чувствует то же самое, но то, как он на неё смотрел, казалось, говорило о многом. Когда фонарики на гирляндах начали меркнуть, Джой немного пришла в себя, стараясь взять себя в руки, чтобы перестать от волнения теребить ремешок сумки. — Сейчас будет праздничный фейерверк, — тихо сказала она, когда раздался первый залп, озаряя небо в искристый золотой цвет. Она смотрела наверх, с улыбкой, словно ребенок, наблюдая, как всевозможные краски взрываются в небе. В её глазах отражалась каждая искра, громкие хлопки вызывали в сердце бурю эмоций. Суён вздрагивала, а затем тихо смеялась, завороженно смотря ввысь. Казалось, что этот день был одним из лучших в её жизни. Когда она вновь взглянула на Чанёля, то с удивлением заметила, что ему вовсе не интересен фейерверк. Он смотрел на неё неотрывно, и девушка не понимала, что было в его взгляде. Он казался грустным, задумчивым, но когда Джой хотела спросить об этом, парень неожиданно сократил между ними короткое, томящее расстояние и поцеловал, проведя теплой ладонью по щеке. Суён вздрогнула от неожиданности, и Чанёль это почувствовал. На миг отстранившись, он хотел извиниться за собственную импульсивность, но тогда уже девушка сделала ответный шаг, вновь прильнув к губам музыканта.***
Спустя три месяца Суён занималась скучной организаторской работой в офисе. В здании почти никого не осталось, стрелки часов показывали далеко заполночь. В последнее время состояние девушки оставляло желать лучшего: она была рассеянной, грустной, хотя и пыталась скрыть тоску за широкой улыбкой, и мало кто понимал, что, а вернее кто, являлся причиной её хмурого настроения. Пока девушка вновь бессознательно наматывала на палец прядь волос, другой рукой черкая карандашом на листе непонятные иероглифы, её подруга обеспокоенно наблюдала за тем, как девушка вновь и вновь мучает себя потоком вопросов. — И он так и не позвонил? — Айрин старалась говорить мягко, чтобы лишний раз не давить на больную мозоль, но Джой очень хотелось выговориться, поэтому она была рада каждому произнесённому вопросу. — Нет, — ответила она, не отрывая взгляда от листа, на котором уже не оставалось живого места. — Да уже и не позвонит, скорее всего. — И сколько уже прошло? — Два месяца или около того, — но после короткой паузы добавила, — А если быть точнее три месяца, один день, час и сорок две минуты. Она не могла поверить, что какой-то человек, которого едва знала, сможет причинить такую боль. Джой чувствовала себя обманутой, наивной девчонкой, которая, кажется, смотрела слишком много мелодрам, чтобы поверить, будто тот поцелуй мог стать чем-то большим, чем просто разовым развлечением. Она до сих пор помнила его теплые губы и тот момент, когда фейерверки стихли, будто давая знак, что всё закончилось. Джой не хотела расставаться с Чанёлем, но её телефон разрывался от сообщений, что пора сворачивать фестиваль. Это был второй знак. И зачем-то музыкант решил подарить девушке на память свой медиатор, а вместо этого она оставила ему свой номер, выведенный аккуратным почерком на листке из записной книжки. Сейчас же она ругала себя за собственную наивность. — Мдаа, — протянула подруга, обдумывая услышанное. Ей как никому хотелось, чтобы у Джой, воодушевлённые рассказы которой она представляла словно роман на страницах любимой классики, история была чем-то действительно прекрасным. Но, видя затухающие глаза подруги, она понимала, что любовь в книгах там же и остаётся. — Может быть, он случайно потерял записку? Или что-то случилось? — Или просто не захотел продолжить общение, — сухо произнесла Суён, принимая неизбежное. — Даже не знаю, судя по тому, что ты рассказала, эта история не могла закончиться так просто, — вновь возразила подруга, но Джой лишь вытерла скатившиеся слёзы, грустно выдавив дежурную кривую улыбку. — Но оно закончилось. Пора признать этот факт, — она встала со стула и, выключив компьютер, в свете тусклых офисных ламп отправилась домой, где надеялась забыться в глубоком сне.***
Однако сна никак не было. Ворочаясь с бока на бок, Суён тревожила сон кота Луи, спавшего на соседней подушке. Ему, конечно же, было невдомёк, почему хозяйка тяжко вздыхает и через каждые полчаса смотрит на часы, которые уже показывали начало третьего ночи. Когда за окном проехала очередная машина, освещая фарами уютную спальню, девушка окончательно сдалась и выбралась из-под одеяла, босыми ногами шаркая на кухню за теплым чаем с мёдом. Пока в чайнике закипала вода, она сидела на стуле, не думая ни чем, пока на глаза не попалась брошенная на кресло в гостиной сумка, с которой она была на том фестивале. Забыв о напитке, она прошла в комнату, где быстро нашла в сумочке черный медиатор, подаренный гитаристом. Повертев его несколько раз между холодными пальцами и вглядевшись надпись, где были инициалы музыканта и название группы, девушка вновь отправилась в спальню и села за маленький письменный столик, включила ноутбук и, завернувшись в тёплый плед, начала вбивать в поисковике название группы. Первая же ссылка привела её на официальный аккаунт, и быстрый щелчок мыши открыл главную страницу, на которой первым делом высветилось видео с очень тревожным названием. «Всем привет, с вами Ким Чунмён», — именно так начался двухминутный ролик, на котором был лидер группы, стоявший в сгорбленной позе и скорбным выражением лица, от вида которого волосы на затылке зашевелились в предчувствии чего-то плохого. — «Я спешу сообщить вам ужасную новость. Сегодня ночью, после продолжительной борьбы с тяжелой болезнью, не стало нашего любимого друга…» Джой больше не слышала слов, произнесённых лидером группы. Девушка с бледным, как полотно, лицом, по которому стекали горячие слёзы, смотрела в монитор, не чувствуя, как тело начинает трясти от услышанного. За короткой речью шёл другой ролик, на котором был сам Чанёль, но совершенно не тот, каким его помнила Джой с фестиваля: он сидел на больничной койке, похудевший, измождённый, с сероватым лицом, и с глазами, в которых читались боль и мука, всё в той же чёрной кепке, но под которой больше не были видны прекрасные тёмные кудри. От руки юноши тянулись тонкие трубки от капельницы, стоявшей рядом. «Всем привет, Чанёль на связи. Кажется, это моя последняя запись перед тем… Перед тем, как прозвучат последние аккорды моей жизни. Ха-ха, прозвучало попсово, не считаете? — молодой человек улыбнулся, но улыбка выглядела неискренней, совершенно болезненной, словно давалась ему с неимоверным усилием. — Знаю, я обещал, что дам сумасшедший концерт в честь моей большой победы над болезнью, но я проиграл… Простите… — голос юноши дрогнул, глаза стали влажными. Он быстро заморгал, смотря в потолок, прогоняя непрошенные слёзы. — Я просто… Просто хотел попросить вас, чтобы вы жили дальше, боролись за своё счастье, стремились к вершине, оставались сильными и любили… Любили несмотря ни на что… — он снова улыбнулся, мечтательно погрузившись в воспоминания, поглаживая ту самую гитару, которую видела Суён в их последнюю встречу. Спустя несколько мгновений он тряхнул головой, прогоняя мысли. — Я сыграю для вас последнюю песню, она особенная, потому что несколько дней назад я написал её для девушки, которая напомнила, каково быть влюблённым. — По щекам все же скатились слёзы, которые он моментально стёр рукавом толстовки. — Я знаю, что ты смотришь это. Прости, что не позвонил тогда… Мне не хватило духа, рассказать тебе об этом. Прошу тебя, живи дальше, пусть в твоём сердце я останусь приятным воспоминанием с фестиваля…»