Тебе нужно стать плохой, если со мной быть хочешь

Совсем новый красный автобус подъехал к остановке. Парень, который был единственным человеком на этой остановке, дождался открытия дверей и быстрым шагом зашёл в автобус. Он был почти пустой; только на передних сиденьях сидели какие-то бабушки и переговаривались между собой. Оплатив проезд, парень забрался в самый зад автобуса, сел на самое далёкое сиденье и, прижав к себе чёрный портфель, воткнул в уши наушники и включил музыку. На улице, несмотря на раннее время, было уже светло. Других машин и прохожих ещё не было. Мало кто захочет в полседьмого утра гулять по городу. Парню пришлось выехать так рано, потому что его новая школа находилась очень далеко от дома, ехать пришлось полтора часа. Во время поездки парень не снимал наушники и смотрел в окно. Настроение его было ужасным. Совсем недавно он переехал в другой город и, следовательно, должен был пойти в новую школу. Новая школа — новые одноклассники; и не факт, что они все окажутся нормальными. Бывшие одноклассники — одна из причин, по которой парню пришлось переехать в другой город. Они не давали ему покоя. Будучи тогда слабым и беззащитным, парень не мог дать им отпор, ему приходилось терпеть все издевательства. Но как только родители узнали обо всëм этом, парню разрешили не ходить в школу. Он был на домашнем обучении, а экзамены ему пришлось сдать заочно. Парень закончил десятый класс не очень хорошо, поэтому родители решили, что он один переедет из его маленького родного города (в котором, к слову, была лишь одна школа) в город по больше. Парень хоть и был не против, но всё равно сильно переживал. Казалось, он совсем разочаровался в людях. Но где-то внутри всё же теплилась надежда, что в новом классе его примут. Вот на улице появляются первые пешеходы. Они уныло плетутся на работу, в школу и в другие места. Вот автобус снова остановился и открыл свои двери — в салон зашло человек двадцать, не меньше. Все они, толкаясь и пихаясь, старались занять оставшиеся свободные места. Тогда Эдгар — а именно так звали парня — облегчённо вздохнул, ведь он сидел на одиночном сидении, а значит делить своё место ни с кем не надо. Парень отвернулся к окну и прикрыл глаза. Его остановка — конечная, а значит можно и подремать. Да и к тому же, если он прикинется спящим, то и место другим уступать не придется. Включив музыку на максимум, так, что, казалось, другие люди в автобусе её слышат, парень постарался заснуть. И у него это получилось. Тело максимально расслабилось. Было очень хорошо и приятно. Но вдруг автобус подскочил на какой-то большой кочке, и из-за этого Эдгар, не успев среагировать и ухватиться хоть за что-то, упал на холодный грязный пол автобуса, сильно ударившись локтем. От боли он зашипел и тихо выругался. Он поднял глаза вверх и увидел, как на него смотрит весь автобус. Щеки быстро залились краской. Стало невыносимо стыдно. Парень быстро поднялся на ноги и, отряхивая испачкавшиеся тёмно-серые штаны и красный жилет, снова захотел сесть на своё место, как вдруг увидел, как женщина лет сорока пяти заняла освободившееся сиденье. Парень цыкнул и взялся за рядом находившейся поручень, как вдруг автобус снова подскочил, но теперь Эдгар смог удержаться. Он прижался к поручню и, потирая разбившейся локоть, шопотом сказал: — Н-да уж… Отлично начался день! Что ждёт дальше, интересно. Он взглянул в окно и увидел большое белое здание школы. Его школы, как он потом понял, ведь остановка рядом с ней и была конечной. Из автобуса он вышел последним. Эдгар огляделся: школьники разных возрастов уже заходили в большое здание школы, открывая тяжёлые дубовые двери. Казалось, это была обычная школа, каких в стране много. Парень зашёл в школьный двор. Рядом с белым толстым забором проходили большие грядки с какими-то цветами. По бокам самого здания стояли большие лавки, на которых уже собрались преимущественно младшеклассники; они уставились в телефоны друг друга и во что-то играли, бурно коментируя процесс и непонятно шутя. Эдгар взглянул на экран телефона. До уроков оставалось двадцать минут. Парень подумал, что успеет осмотреть ещё и задний двор. Быстрым шагом он направился за школу. Задний двор представлял из себя большое футбольное поле, по бокам которого стояли самые разные спортивные тренажёры. Также это поле окружали деревья: вязы, листья которых уже были погрызаны каким-то вредителем. На само поле парень решил не заходить — он успеет осмотреть его на уроке физкультуры, который будет проведён уже в ближайшее время. Сейчас Эдгару надо было найти свой класс. Он зашёл через главный вход. Вахтер лишь проводил его взглядом, ничего не говоря. Эдгар снова включил телефон и зашёл в заметки; там было записано расписание на день, а так же кабинеты, в которых будут приводиться уроки. — Итак… — Подумал он, поднимаясь по лестнице, — Биология в кабинете 2-3. Первая цифра вроде обозначает номер кабинета, а вторая этаж… Или наоборот?.. Он посмотрел на часы. До урока пять минут. Эдгар на секунду впал в ступор, но после всё же решил пойти на третий этаж. *** Оказывается, что первая цифра, всё же, обозначала этаж. Эдгар понял это только тогда, когда по ошибке зашёл в кабинет первоклассников. В эту же секунду прозвенел звонок. Эдгар бегом метнулся на второй этаж. Добежал он давольно быстро, но всё же не смог прийти раньше учителя. Эдгар робко открыл дверь и увидел, как мужчина выводит на доске название темы. Заметив опоздавшего, учитель положил мел в коробку и сказал: — А ты, собственно, кто? Весь класс мигом оторвался от своих дел и направил взгляд на парня. Послышались первые смешки; Эдгар знал — это из-за внешности. Во-первых, он так и не смог нормально отряхнуть свою одежду от пыли и грязи после падения в автобусе, во-вторых, Эдгар был поклонником культуры эмо, поэтому всегда, даже в школу, ходил в темной одежде со значками рок-групп (особенно много было значков группы Bad randoms — любимой группы парня, чья символика красовалась по центру чёрной футболки Эдгара); волосы были чёрными, они были зачесаны на бок; кожа была бледной, из-за чего парню всё время приходилось наносить немного пудры и подкрашивать глаза. Эдгар нервно выдохнул и, собрав все силы и опустив глаза в пол, ответил на вопрос учителя: — Я новенький… — М, а почему опоздал? — Спросил учитель таким же строгим голосом. — Я… Я кабинеты перепутал. Парня вдруг пробил невероятный страх. Ему стало страшно смотреть в глаза учителю, а так же встречаться глазами хоть с кем-то из класса. Но на удивление быстро он пришёл в себя. Он расслабил плечи, и взгляд его стал безразличным. Эдгар засунул руки в карманы. — Садись, — мужчина отвернулся к доске, — и больше не опаздывай. Эдгар, наконец, решился взглянуть на новых одноклассников. Как ни странно, все они ничем не отличались от других подростков. Но его бывшие одноклассники тоже были обычными подростками… Эдгар не хотел думать о плохом, до последнего надеясь, что в классе его хорошо примут. Хотя эти смешки говорили совсем об обратном… Эдгар заметил, что последние парты в классе были абсолютно свободными, поэтому он и решил сесть за одну из них. Последняя парта третьего ряда приглянулась больше всего. Он быстро прошёл к ней и, выкинув из портфеля тетрадь и ручку, сел на стул. Подняв глаза, он увидел, что все в классе смотрели на него и тихо, с улыбками на лице, перешептывались. — Не отвлекаемся! — Своим криком учитель заставил всех обернуться на него и замереть. — На перемене с ним познакомитесь. Он снова повернулся к доске, но потом вспомнил: — Колетт, после урока расскажешь ему всё о нашем классе и школе. Девочка, которую звали Колетт, сразу встала со стула и, несколько раз кивнула. — Хорошо, обязательно! Эдгар осмотрел её: она была невысокого роста, короткие волосы были полностью белыми, девушка часто поправляла падающие на бледное лицо пряди; одета она была в такие же, как у Эдгара тёмно-серые штаны, голубой свитер с невероятно длинными рукавами, из-за которых не было видно её рук, поверх свитера была надета ярко-красная жилетка. Она села на место и сразу же принялась записывать тему урока. Эдгар, хоть и сидел сзади девушки, заметил, что её лицо постоянно украшает широкая яркая улыбка. Парню даже показалось, что во рту у девушки вместо зубов острые клыки. Внешность Колетт показалась парню необычной. По сравнению с одноклассниками, которые сидели в идентичных кофтах и штанах, она была очень яркой. Именно яркой, а не вызывающей, какими были почти все старые одноклассницы Эдгара, да и некоторые новые тоже. Парня не сильно интересовала тема урока, но всё же ради приличия он открыл чуть помятую тетрадь и вывел в самом начале тему урока. Одноклеточные организмы — невероятно здорово и увлекательно. Настолько увлекательно, что Эдгар, спустя пять минут объяснения темы, заскучал и тихо, чтобы никто его не заметил, надел один наушник и включил музыку, предварительно понизив громкость. Уж «My chemical romance» слушать интереснее, чем лекцию о том, что находится внутри инфузории и как она размножается. Парень заметил, что дети что-то записывают в тетрадях. Дабы не подать виду, что он занимается чем угодно, но только не учёбой, Эдгар взял ручку и вывел в тетради какое-то предложение, написанное учителем на доске. Всё же лучше, чем пустая тетрадь. Урок проходил невероятно нудно. Учитель даже не поворачивался лицом к классу, объясняя материал спиной к ученикам. Но в этом были свои плюсы. Эдгар полностью расслабился, отбросил ручку, начисто забыв о конспекте, и просматривал ленту инстаграма. Вдруг он услышал звонок с урока и облегченно вздохнул: — Наконец эта муть закончилась, — прошептал он. Учитель повернулся к классу и объявил: — Учите конспект. На следующем уроке у нас самостоятельная работа по этой теме. Всего хорошего. Он взял несколько бумаг в руки и вышел из класса. «Самостоятельная? Отлично, а готовиться мне не по чему, — подумал Эдгар, глядя на единственное написанное в тетради предложение о том, что такое эти одноклеточные, — хотя ладно. Хрен с этой самостоятельной». Парню было уже всё равно на учёбу и на оценки. Лишь бы побыстрее это всё кончилось. Интерес к учёбе он потерял ещё в седьмом классе. До этого он учился хорошо, на четвёрки с пятёрками. Именно в седьмом классе его начали задевать одноклассники. Эдгар не хотел помогать им, не давал списывать домашнюю работу, не давал ответы на контрольные и проверочные, да и вообще был очень замкнут в себе. Это и было одной из причин травли. Навязчивые мысли о прошлой жизни не желали покидать голову эмо. Он тяжело вздохнул, желая потерять память и никогда больше не помнить об этих унижениях. Эдгар окончательно помрачнел, чему сопутствовала грустная музыка, заигравшая в наушниках. Он поднял свои на первый взгляд безразличные серые глаза на одноклассников: половины из них не было — они вышли на перемену; ребята, которые остались в классе изредка поглядывали на него, но после, заметив взгляд эмо на себе, сразу же с каким-то отвращением отворачивались. Парень тяжело вздохнул и опустил глаза в парту. Как же он не хотел, чтобы то, что с ним происходило в старой школе, повторялось здесь… Злые и грустные мысли не выходили из головы парня. Над ним будто сгущались тучи. Но вдруг из грустных раздумий парня вывел звонкий женский голос: — Привет! Меня зовут Колетт! А тебя? А сколько тебе лет? А откуда ты приехал? Эдгар аж дёрнулся от неожиданности. Он поднял глаза на белокурую девушку, облокотившуюся на его парту. Обескураженный таким количеством вопросов, парень ответил: — Эдгар. Мне семнадцать. — А откуда ты? — Всё не унималась девушка. — Почему перешёл к нам? Учится же всего один год осталось! Её яркая и неожиданно добрая интонация повергла парня в шок. Эдгар уже и не помнил, как давно с ним разговаривали так дружелюбно. И, казалось бы, сегодня он может найти себе друга, который не засмеёт его, не оскорбит и не унизит, но… Что-то внутри не переставая твердило: «Не верь ей — это ловушка». И Эдгар послушался. Уже был у него один такой «друг», который, спустя пару недель после начала общения, присоединился к издававшимся над парнем одноклассникам. Бросил его. Предал. И Эдгар больше такого не допустит. Уж лучше быть одному, чем иметь подобных друзей. Поэтому на заданный вопрос он решил ответить максимально коротко, чтобы отбить у Колетт желание с ним разговаривать. — Не твоё дело. Эдгар ожидал, что сейчас девушка обидется, молча развернётся и уйдёт, или, что ещё хуже, даст ему подзатыльник, но реакция Колетт была необычной: — Ух, какой ты холодный! Я прям заледенела, стоя тут с тобой! И она залилась звонким и безумным смехом, от которого парню стало немного не по себе. — Ну, хорошо. Не хочешь — не говори. — продолжила она и вдруг быстро сорвалась с места и побежала к своей парте. «Наконец-то отвязалась» — подумал Эдгар, но не тут-то было: девушка мигом вернулась, прижимая к груди какую-то розовую толстую тетрадку, которую тут же положила на парту прямо перед Эдгаром. Раскрыв её, она достала лежащую в ней нежно-розовую ручку с наконечником в виде белого котёнка и в начале новой чистой страницы красивым и большим почерком вывела имя парня. — Вот, этот разворот принадлежит тебе! Она протянула ручку ему в руки и попросила: — Распишись вот здесь, под своим именем! Ну или нарисуй что-то! Эдгар сначала в недоумении посмотрел на Колетт, потом на протянутую ей ручку, а после на белый разворот дневника. — Зачем? — Коротко спросил он. — Этот дневник о моих одноклассниках. Тут про них написано абсолютно всё! А так как ты мой новый одноклассник, я пришла к тебе, чтобы ты помог мне с заполнением твоего разворота! Ну пожалуйста!!! Колетт мило улыбнулась, из-за чего из её рта показались белоснежные клыки. Ну, хорошо. Расписаться это не сложно. Эдгар решил не отказываться от этого и принял протянутую ему ручку. Приставив её к бумажному листу он начал старательно выводить на нём рисунок. — А пока ты рисуешь, я расскажу о ещё одном дневнике! — Колетт также быстро метнулась к парте и вернулась, держа в руках ещё один похожий на первый дневник; только он был чуть ли не в два раза толще. — Вот этот дневник о бравлерах! Ну, то есть о бойцах арены Brawl stars. Я, кстати, тоже боец! Вот! Она сунула ему под нос разворот с одним из этих бойцов. В самом начале страницы красовалось имя — Пайпер. После шла её роспись, украшенная множеством цветов, а далее описание этой девушки, написанное мелким почерком: «Пайпер очень добрая! Она как будто бы из мультфильма про принцесс! Пайпер обожает печь разные пироги, торты и кексы! Знали бы вы, как классно это получается!» А далее шли фото этого бойца и разные факты, обретенные, видимо, во время общения Колетт и Пайпер. Прочитав это всё и дорисовав свой рисунок — чёрный череп, всё так же символика группы Bad randoms — Эдгар спросил: — А что за арена? — Ну… — начала девушка, — это такое место, где сражаются бравлеры и получают за это кубки, которые можно обменять на деньги. На арене есть множество режимов, мои любимые: парное столкновение и нокаут! «… и получают из это кубки, которые можно обменять на деньги… " — от этой фразы глаза Эдгара расширились. Вот оно — средство заработка, которое ему необходимо! И на подработку устраиваться не нужно! В этот момент прозвенел звонок на урок. — Ну ладно, я пошла, — сказала Колетт и, забрав оба дневника и мило улыбнувшись парню, вернулась на место. Колетт показалась Эдгару чересчур приставучей и любопытной. И эта странность: она ведёт дневник об одноклассниках и бравлерах. Словно одержимая… И немного сумасшедшая. Стоит парню вспомнить её смех, это слово так и стоит перед глазами. Весь оставшийся день прошёл невероятно скучно. Колетт больше не подходила к нему, болтая с подругами. Другие новые одноклассники тоже его не беспокоили. Но это к лучшему. Эдгар обожал одиночество. Но мысли об арене никак не оставляли его. Парень вспомнил, что всё лето ходил на секцию какого-то единоборства, название которого так и не запомнил, а так же в тренажёрный зал. Хоть мускулы он не накачал, всё равно пришёл в нормальную физическую форму. И поэтому после уроков он решил, что завтра неприменно отправится на арену.