Imaginary lies/Мнимая ложь

Утро выдаётся крайне… Интересным. Не считая того, что Иендо ночью всё-таки попытался придушить его подушкой, что переросло в шуточную драку. Он всё ещё никак не взаимодействует с Нори, но ему этого и не надо. Мальчик неспешно шёл в ванную комнату с несколькими мальчишками. Все были до жути сонные и недовольные, а как же, очередной день из тысячи таких же. Они толпятся в коридоре, обсуждая что будут делать в выходные и получится ли сбежать. Тай же старался не уснуть стоя, рассматривая глазами детей и подростков. Напротив стоял Тадао, что-то печатая в своём телефоне. Яги и не заметил как вытянулся вампир, из-за чего тот был выше почти на голову, хотя он всего-лишь на два года старше. Его волосы были растрёпаны, закрывая карие глаза. Мальчик выглядел бледным, но довольно-таки выспавшимся, словно это не он сидел на шкафу ночью, наблюдая за вакханалией. В целом, Акио был единственным в комнате с кем Тайлер так или иначе, но не контактировал. Они могли поздороваться друг с другом, но на этом их общение заканчивалось. И это, признаться, было куда лучше, чем если бы они не сошлись характерами. — Чего тебе, крысёнышь? — резко нарушает тишину между ними старший воспитанник, убирая телефон в карман. Судя по всему он поймал его сонный взгляд. — Нет, всё в порядке, извини, — он дёргается, так как успел задремать. Взгляд соседа безразличен, ему нет дела до этого ребёнка. — Как знаешь, — пожимает плечами, смотря на дверь общей душевой. — Иди, твоя очередь. Блондин прижимает полотенца и личные вещи сильнее, заходя в санузел с ещё четырьмя мальчиками. На вид они были его возраста, такие же потрёпанные. Всё проиходит в нагнетающем молчании. Отчего-то Тайлеру казалось это не правильным, будто что-то идёт не так. Он внимательно всматривается в каждого ребёнка, ища в них что-то, но всё четно. Те же лица, глаза. Яги быстро приводит себя в относительный порядок и вылетает прочь, чуть не столкнувшись с Огавой. Подросток выглядел слишком уж довольно, когда блондин поднял голову. Зрачки старшего были неестественно расширены, а руки дрожали. Акио смотрел пронзительным взглядом на эту сцену и уж было хотел подойти, но младший, сжав полотенце и щётку, направился прочь. В зеркале на Тадао смотрел молодой парнишка лет одиннадцати. Белые волосы казались отвратительными, а под глазами вновь залегли мешки. Ему нужна была кровь, желательно человеческая, иначе он сойдёт с ума. Перестали часто привозить её, хотя он неоднократно просил, говорил, что страдает. Для него кровь была равносильна еде, в которой он, на удивление, нуждался реже чем в жидкости. В интернете он читал что люди с похожими причудами были редки и таких людей старались помещать не в детские дома, а в специальные учереждения для контроля. Некоторыми даже Комиссия занималась, выращивая из них личных героев. Возможно он обманет, если скажет что хочет чего-то нового, но рисковать здоровьем не хотелось, а воспитатели игнорируют. В некоторой степени была завесть к Яги, ведь быть без причуды куда лучше, чем страдать от неё, но… Нет, его всё устраивает. Именно поэтому Тадао встряхивает головой, вытирая лицо полотенцем. В коридоре всё также прохладно и зябко, кожа сразу покрывается мурашками, а взгляд тяжелеет. Когда-нибудь он сбежит из этого дурдома, найдёт мать и будет жить с ней. Всё будет хорошо. В комнате намного теплее, Тайлер улыбается в предвкушении, ведь сегодня он наконец встретит его. Они не виделись очень давно и хотелось бы чтобы всё прошло гладко. Перебирая тетради, мальчик улыбается, когда находит нужное. Он действительно переживает за свои личные заметки, хоть и считает их не серьёзными. Всё же будет лучше, если те будут перед глазами, а не чёрт знает где. Здесь были все его мысли и наблюдения. — Ты в школу собираешься, шкет? Или решил прогулять? — в комнату заходят ещё не ушедшие Иендо и Аоки, которые, судя по всему, что-то обсуждали. — Нори и Ясуши уже давно упорхали. Рэн подходит к своей кровати, доставая из-под неё рюкзак. Подросток кидает в него сигареты, телефон и пару учебников, высматривая ещё что-то на своём столе. Он был одет в простую чёрную водолазку и джинсы. Запястья уже выглядели привычно в грязных бинтах и Яги не удивлялся этому, лишь сочувствующе смотрел на них. По крайне мере так казалось Рэну. Человеку с отъехавшей психикой могло казаться что угодно, на деле же Тайлеру было всё равно. Он видел таких как он раньше, видит сейчас и будет видеть дальше. Не первый и не последний раз. От этого начинало тошнить, ведь… Да и не особо на это приятно смотерть. — У меня к вам встречный вопрос. Разве не у тебя, Тадао-кун, сегодня первым японский? — несколько с усмешкой интересуется младший. Иендо старается запоминать все его эмоции, поведение и замашки. Мало ли пригодится. Чёртова паранойя. — Я не пойду на учёбу. Планировал пойти сегодня в кафе на подработку, — пожимает плечами старший, пока беловолосый переодевается в школьную форму. — Поэтому, ребятки, удачи вам грызть гранит науки. Дверь захлопывается и школьники остаются друг с другом. Они переглядываются меж собой, возвращаясь к своим делам. Тай бросает последний учебник в сумку, выходя из комнаты. Приют почти пустовал, многие также ушли в школу или по своим делам как Рэн. На улице вновь было жарко. Яги, всё ещё ненавидящий такую погоду, лишь удручённо выдохнул, будто бы мог что-то изменить. Хотелось холодного дождя, желательно со снегом. До Альдеры надо было идти минут тридцать, он успевал. Тем более литература не была для него особо важным предметом, хоть читать мальчик любил. Он протискивался между людьми, недовольно ворчал. Хотелось побыстрее добраться до нужного места, но в толпе мелькнула макушка его старшего соседа, который разговаривал с кем-то. Незнакомкой была невысокая девушка, на вид ровесница самого подростка. Школьная форма, чёрные волосы — всё по классике, если не считать того, что Рэн слабо улыбался девчонке, пока та без умолку о чём-то ему говорила. Интересная картина, но зацикливаться на ней не хотелось, поэтому Тай идёт в нужную ему сторону. Он даже спрашивать не будет, боясь быть удушенным ночью подушкой. Школа была слишком шумной, для тихого Яги это было кошмаром. Благо он такой не единственный и Сугавара был благополучно найдён в их общей кладовке. Про это странное место они прознали случайно, но удачно, приходя сюда побыть в тишине. Иногда даже разговаривают. Сосед приветствует его взмахом руки, показывая головой на ящик, мол, сегодня ты сидишь там. Американец замечает на импровизированном столике учебник по естествознанию и, сложив два и два, понимает, что товарищ что-то не сделал. Ему и самому надо было повторить несколько предметов, ведь намечались маленькие самостоятельные от их прекраснейшего учителя, от которого скрипели зубы. Они сидят в тишине, игнорируя шум за дверцей. Было удивительным то, что никто не заходил сюда, ведь здесь лежали швабры, тряпки, мётлы и прочие вещи. Бросив взгляд на включенный телефон, Яги нахмурился, видя что скоро звонок и им стоило бы закругляться. Он закидывает учебники, вставая с насиженного места. На его удивление, но Ясуши никак не реагирует. — Нам нужно идти, не думаю, что сенсей будет рад если опоздаем, — Савада вздрагивает, но понятливо кивает, собирая вещи. — Какие уроки у нас последние? — Ммм, английский, природоведение и ещё что-то, не помню, — отвечает черноволосый. — Идём. В коридорах всё ещё слоняются ученики, но их гораздо меньше. Они добираются до кабинета быстро и, заняв свои места, приготовились к уроку. Но мысли блондина забиты совершенно не происходящим в классе. Он должен был сбежать сегодня к Тойе, встретиться с ним, поговорить. Мальчишка боялся, что у них ничего не выйдет и они не смогут встретиться. Всё-таки у Тодороки было меньше шансов, из-за деспотичного отца. Нужно было быть просто терпеливым и уверенным в том, что друг сможет свалить из этого дурдома на какие-то несколько часов. Яги понимал что этого будет мало, хотелось сутками общаться с Тоей, но нельзя. Им двоим слишком много нельзя. Из их нельзя можно спокойно написать книгу, статью. Тай невесело усмехается, доставая свою тетрадь. Для него Тойя был спасательным маяком, он будет вечно благодарен Судзуке-сану, что положил его именно в ту палату. Тойя был как на иголках, словно его что-то тревожило и Фуюми это видела. Старший рассказал ей о своих планах и девочка с ужасом понимала, что если он где-нибудь ошибётся, то отец может разозлиться. В последнее время что мать, что её брат страдают сильнее обычного. Ей хотелось чтобы всё было хорошо, чтобы мама могла чаще улыбаться, а не плакать, чтобы Тойя не сжигал себя изнутри для доказательств своей нужности. Юми абсолютно всё видела и понимала, лишь иногда успокаивая Нацуо. Беловолосому было не по-себе от вечных сколоков родителей, особенно когда отец поднимал на мать руку. В этом аду было невыносимо жить. — С тобой всё в порядке? — она аккуратно дотрагивается до плеча брата. — Тебе не стоит так сильно нервничать, иначе они догадаются. Юноша оборачивается к сестре, сжимая сильнее челюсть. Ему не нравилось то, что Фуюми была права, но ничего сделать не мог. Тайлер был… Был для него глотком свободы, которую хотелось ощущать. Он переводит взгляд в окно, слушая звук стрелок часов. Сечас только одиннадцать часов, до центральной библиотеки ему идти полчаса. Нужно было всё продумать прежде чем бездумно бежать. — Я… Я не знаю, боюсь, что отец заметит и всё пойдёт коту под хвост, — он встряхивает волосами. — Ты же прикроешь? — Конечно, — Юми ласково улыбается, а старшему хочется зажмуриться от того, насколько сильно его сестра похожа на солнце. Она всегда была такой и это безумно ему нравилось. — Спасибо тебе большое, — он крепко обнимает её, прижимаясь сильнее. Он чувствует её улыбку и улыбается сам. Ожидание — самый худший его враг и Тойя это понимает. Он то и дело поглядывает на стрелку часов, в надежде когда та перевалит на половину первого, ведь ему ещё нужно успеть добежать. Он отказался от обеда, сославшись на боль в голове и засел у себя в комнате. Как плохо, что у него нет никакого средства связи, чтобы связаться с Яги. Он безумно хотел вновь поговорить с блондинистым мальчиком, который в нём видел именно Тойю Тодороки, а не сына Героя. Он ведь даже не знал о чём они будут говорить, когда встретятся. Часы тикали, не давая сосредоточиться на своих мыслях. Руки мелко подрагивали, на них то и дело появлялся огонь, переодически причиняя боль. Всё-таки его ожоги и шрамы не до конца зажили, кожа оставалась нежной и ранимой. Мази помогали очень плохо, но говорить отцу или матери не хотелось. Оба родителя не слышали его, не понимали. Казалось, что он стал для них бельмом, которое зачем-то всё ещё стремится стать героем. Со стороны это казалось грёбаным цирком и издевательством, Тойя же тихонечко привыкает и начинает ненавидеть. Только не понятно кого и что. Старший ребёнок Тодороки был неудачным, как говорили люди, он был слишком… Неправильным. И мальчик часто усмехался на такие высказывания, они невероятно злили его, ведь он понимал, что они правы. Это было слишком больно для его детского девятилетнего сознания. Неприятный звук часов вырывает его из мыслей и мальчишка в ужасе смотрит на циферблат. Он вот-вот опаздает, если не поторопится. Тодороки судорожно переодевается во что-то более простое и аккуратно выберается в окно. Сейчас никого, кроме братьев и его матери, не должно быть дома, ведь у отца очередная конференция. На заднем дворе виденеется щель в заборе, средце бешено стучит, ведь кажется что его заметят и всё обломается. Побег дарит ему ощущение свободы и своебразной радости. Тойя улыбается, когда дом остаётся позади, пока он бежит на встречу. Воздух приятно бьёт в лицо, отчего хочется остановиться и просто насладиться свободой. Он словно смог отрастить временные крылья. Люди странно косятся на ребёнка, который иногда расталкивает их, чтобы достичь цели. На больших магазинных часах он видел время, из-за чего понимал, что уже опоздал на десять минут. В голове проносились сотни мыслей, в молитве, что Тайлер ещё там. Когда он останавливается рядом с площадью, то видит… Тайлер имел привычку приходить куда-то раньше договорённого времени, поэтому он не удивился, когда не обнаружил глазами друга. Сев на скамейку, Тай достаёт учебник по судебной медицине, открывая на нужной странице. Приятный запах чего-то сладкого наполняет воздух, становится приятней дышать. Он оглядывается в поисках источника, замечая лишь клумбу цветов, которую доселе не видел. Что поделать, но он здесь практически впервые. После событий почти годовой давности Яги стал осторожнее. Единственное хотелось как-то насолить отцу, но парень тут же отметал эту мысль. Чем меньше думаешь о человеке, тем быстрее он забывается. Прям как мать, от которой осталось… Ничего. Ни голоса, ни наставлений, ни образа. Лишь тень, ускользающая из памяти. И та книжка по психологии, что была вдоль и поперёк выучена, не казалась отвратительной. Просто Тай перестроил свои интересы и мечты, просто он стал другим. И если когда-нибудь они встретятся, то просто пройдут мимо друг друга, ведь общих тем не осталось. Их попросту никогда не существовало. Тайлер начинает несколько нервничать, когда проходит десять минут от назначенного и судорожно начинает осматриваться глазами. Люди слонялись туда сюда компаниями или в одиночестве, но белой макушки нигде не было. Тай старался проявлять терпение, он надеялся на приход друга искренне, будто от этого зависело его дальнейшее существование. Он внимательно всматривается в лица людей, замечая насколько уставшим было старшее поколение. Не хотелось становиться таким же. Встав на ноги, Яги убирает учебник обратно в сумку и немного кружится вокруг оси, чтобы можно было лучше увидеть. И наверное это было наилучшим его решением ведь в туже секунду его валят с объятиями на землю. Когда до американца доходит происходящее, то на глазах вновь выступают слёзы радости и он сгребает в крепкие объятия сына героя. Было плевать, что они валяются во влажной от полива траве, плевать на то, как странно косятся люди и о чём-то шепчатся. Он вдыхает запах пепла и дыма, руками ощущает шрамы на теле и сильнее плачет от счастья. Вот он Тойя, лежит с ним в траве, так же плачет и смеётся. Тойя вдыхал запах чего-то сырого, напоминающее дождь, старался сдержать эмоции, но не выходило. Когда он увидел дезорентированного Тая, то улыбка стала ещё шире. Он не ушёл, дождался, волновался. Ноги сами понесли его и он кинулся с объятиями к Тайлеру, будто бы это был мираж. Плевать на дорогую фотболку и шорты, плевать на отца и мать. Сейчас он здесь и остальное не важно. Тайлер жмётся к нему доверительно, как в день их прощания. Они просто наслаждались этим, пока не пришлось прервать объятия. — Как же я рад тебя видеть, — шепчут практически одновременно, немного посмеиваясь с этого. Они всё ещё оставались на траве и слёз больше не было, просто в какой-то момент их прорвало на быстрые разговоры. Они делились абсолютно всем, что произошло в их жизни за последние несколько месяцев. Тойя с благоговением смотрел как Тайлер хвастался тем, что наконец смог дать им сдачи, а Тайлер гордился Тойей, который смог относительно, но забить на мнение отца и матери. Было странным, что Яги не говорил о своём отце, когда речь заходила о Всемогущем, отмалчиваясь и улыбаясь. Ветер развивал их волосы, из-за чего кудри Яги падали тому на глаза. Это выглядело комично, ведь тот не мог нормально заправить их за ухо или завязать. В какой-то момент они замолчали, но лишь для того, чтобы переварить всё в своей голове. Эта встреча была для них спасением. Ичиро устало потирает переносицу и смотрит на документы перед ним. Он не до конца уверен в своём решении, но Минами поддержала его идею. «Разрешение на отпущение Яги Тайлера под опеку Судзуки Ичиро в с субботы по воскресение». Это было спонтанно, но прочитав те записи, мужчина понял, что у мальчишки явно работают мозги не на его возраст. Опасно было оставлять мальчишку на растерзание, но и забрать на совсем не мог, поэтому это было единственным его решением из всех. — Вы точно уверены в своём выборе? — Кенто Иноэ, директор данного детского дома, смотрел на него с сомнением. — Есть дети куда лучше этого беспричудного мальчишки, который доставляет слишком много проблем. Он кидает недвольный взгляд на Иноэ, стараясь не съязвить. Чёрт возьми, да Тайлер лучший из детей, которых он знал, не считая Тойи и Хинаты. Первый уже считался сыном родными, из-за частого попадания в его отделение. Поэтому всё что ему сейчас говорили было необоснованным, а за дискриминацию так вообще ударить хотелось. Минами бы не оценила, да и отказать могут. — Я уверен в своём выборе и Тайлере. Будь у меня возможность, то забрал бы его отсюда, — спокойно проговаривает главный хирург и глава больницы. — Я знаю мальчка достаточное время, чтобы так говорить. — Ну, возможности есть всегда, особенно когда есть деньги, — неприятная улыбка расползается по лицу собеседника. — А значит и Вам не до конца приятен юнец. — Попрошу Вас не считать мои деньги, — кулаки сжимаются непроизвольно. — Возможности и в правду всегда есть, но пока что это их максимум. Ну так что? Вы подпишете? Кенто недовольно хмурится и всё-таки расписывается в заявлении. Бестолку доказывать этому врачу, что беспричудный лишь ошибка природы и не более, но возможно таким образом он хотел поднять свою репутацию. Сам же Судзуки бранил мысленно себя за то, что и вправду не мог забрать блондина. Если бы не… Если бы не чёртовы обстоятельства, то он бы сделал это ещё полгода назад, когда мальчик только-только попал к ним. Он не ублюдок, который хочет подарить надежду и сломать, он лишь хочет помочь. — Вот Ваши документы, постарайтесь как-нибудь лично сообщить мальчишке об этом, — Иноэ отдаёт бумаги, смотря как красноглазый мужчина встаёт с победной ухмылкой. — Благодарю Вас, Иноэ-сан, и пожалуйста, называйте этого ребёнка по-имени, — выйдя из кабинета, Ичиро достаёт телефон и с радостной улыбкой звонит жене. Каждый заслуживает шанс в этой жизни и каждому должны помочь. Раз это не могут сделать другие люди, то Ичиро сам поможет любимым детям, не смотря на осуждение окружающих. Просто потому что он может это сделать.