Братец-даочжан

Осенний ветер становился холоднее с каждым днём, и пора было что-то с этим делать. Раньше Вэй Ину не нужно было беспокоиться о таких вещах, этим занимались родители. Но теперь он должен был сам заботиться о себе. А это, на самом-то деле, было не такой уж простой задачей. Возможно, было бы легче, будь у него дом, но увы. Летом казалось, что добывать еду тяжелее всего. Даже в прежние времена люди делились съестным с его семьей крайне неохотно, а теперь и вовсе складывалось ощущение, что ни у кого нет лишних объедков. А когда кто-то все же был так добр выбросить остатки со своего стола, находились и другие желающие угоститься ими, кроме маленького бродяжки. От одного воспоминания об оскаленных собачьих пастях Вэй Ина передергивало. Пока что он умудрялся избегать укусов, даже если приходилось ради этого позорно сбегать и оставаться без ужина. Пока что. Но с наступлением осени у него появилась новая проблема, и это был холод. Он забирался за шиворот, кусал за нос и лопал руки в кровь. И терпеть это Вэй Ин вовсе не собирался. Самым простым способом согреться был огонь. К своему очагу его, конечно, никто не пускал, но ведь можно развести и собственный костер. О, как Вэй Ин был доволен собой, придумав это! Разве не умно? Поставив цель, он немедленно приступил к её достижению. Сначала он хотел набрать веток, а для этого отправился в лес, к которому прилегала деревня. Там оказалось, что сломать бамбук не так-то просто, если ты девятилетний ребенок. Он стал собирать опавшее с земли, но много не набралось. Тогда неунывающий взор Вэй Ина обратился к свалке на краю селения, куда деревенские выбрасывали что угодно, в чем больше не нуждались, кроме еды. Убедившись в этом в свое время, Вэй Ин больше туда не ходил. Но теперь настала пора снова наведаться на тихую скучную свалку, до которой уж точно никому дела нет... За две недели Вэй Ина выгоняли оттуда пять раз едва ли не палками. Ведь это мусор. Жалко им, что ли? На самом деле люди злились не на то, что Вэй Ин обирал свалку, а на то, что пару раз по неосторожности чуть не спалил деревню. Ну что же поделать, никто ведь не объяснял ему, как разводить костёр! Приходилось учиться на ошибках. Да и все у него было под контролем, вот! До настоящего пожара бы не дошло. Наверное. В любом случае, Вэй Ин был не из тех, кто запросто бросает свои затеи. Вот и теперь он, стараясь не попадаться никому на глаза, пробирался к свалке. Только кто-то уже его опередил. Ещё издалека Вэй Ин различил какое-то белое шевелящееся пятно, только решил, что ему показалось. Но когда он подошёл ближе, пятно даже не собиралось исчезать. Вэй Ин проморгался, но в груде хлама в самом деле, присев на корточки и закатав рукава, рылся человек в белой монашеской одежде. Весь его наряд выглядел очень поношенным, но сохранял опрятность. Этот даочжан как бы всем своим видом говорил: «да, я прошёл много дорог и мостов, и нет ничего стыдного в том, что при этом моя одежда не сияет новизной». Его лицо мешала разглядеть соломенная шляпа. Это мог бы быть просто странствующий монах, тем более что при нем не было видно меча, но Вэй Ин почему-то решил, что это должен быть бродячий заклинатель, как мама с папой. Оказаться на помойке вдвоем с кем-то другим было довольно неловко. Но как бы то ни было, не станет же монах отнимать вещи у ребёнка? Решив так, Вэй Ин присел подальше, изредка косясь в сторону незнакомца, и принялся разбирать мусор. Итак, ему нужно было что-нибудь сухое, чтобы разжечь костёр, и если повезёт, теплая одежда. Незнакомец не беспокоил его, и они рылись каждый в своей кучке мусора в сосредоточенном молчании, пока мальчик совсем не позабыл о чужом присутствии. Наконец Вэй Ин поднял то, что когда-то было корзиной, ещё какие-то палки и собирался было идти, но его неожиданно окликнули: — Постой! Вэй Ин резко развернулся, прижав к себе добычу. Теперь ему было видно на удивление молодое лицо даочжана, такое белое и гладкое, что такого Вэй Ин не видел ни у одного человека, кроме своей матери. Потому что такую неестественную чистоту кожи нельзя получить ни от природы, ни от искусного макияжа, но она сама придёт от неустанного совершенствования. Даочжан неловко улыбнулся, как будто не ожидал, что мальчик испугается его, но пугать совсем не хотел, и теперь сам не был до конца уверен, как лучше поступать. — Тебе не о чем волноваться. Скажи пожалуйста, что ты собираешься делать с этой корзиной? Вэй Ин перевёл взгляд с даочжана на прутья в своих руках. Если не знать наверняка, что это когда-то была корзина, можно и не угадать. — Я разведу из неё костёр! А тебе что за дело? Даочжан видимо опешил: — Но.. зачем? Она же такая хорошая, если совсем немного подлатать... — Чтобы согреться, — обьяснил Вэй Ин не менее удивленно. — Холодно же, ты сам не чувствуешь? Даочжан задумался. Кажется, он действительного этого не заметил. Может, его совершенствование уже позволяет не мерзнуть? Как бы то ни было, Вэй Ин не мог терять здесь весь день. Он собирался было идти, но его снова окликнули: — А если я помогу тебе согреться, отдашь мне корзину? *** Вечерело. Вэй Ин и даочжан сидели у костра. Мальчик протягивал к огню озябшие конечности, а его новый знакомый шарил в рукаве. Секрет таких рукавов был Вэй Ину известен: по сути это вшитые сумки, куда свободно может поместиться хоть бутылка, хоть целый набор для письма. У папы такой был. Только вот... не слишком ли глубоким был карман даочжана? Сколько же там было места, чтобы так долго искать, и так глубоко зарываться второй рукой? Наконец даочжан выудил сегодняшний ужин: завернутую в тряпицу булку, которая могла быть ровесницей Вэй Ина. Но они оба ели вещи и похуже, так что мальчик без колебаний взял свою половину. Очень большую половину. Даже две трети. Даочжан оказался очень щедрым, а может просто решил, что ребенку стоит отдать большую часть. В любом случае, отказываться Вэй Ин не стал. На вкус было не так уж плохо и даже почти не черство. Вэй Ин старался растянуть трапезу подольше, но булка все равно подошла к концу. Он облизал пальцы. Ну что ж, это все больше, чем он мог бы рассчитывать еще с утра. Взгляд Вэй Ина бесцельно скользил вокруг, и он столкнулся глазами с сидевшим сбоку даочжаном. Он смотрел внимательно, но непроницаемо, и в его золотистых глазах ничего не отражалось. — Как так получилось, что ты здесь один? — спросил он. Это был не первый раз, когда Вэй Ина спрашивали об этом. "Откуда ты взялся, мелкий бродяжка?! Злые духи подкинули?!" На такое он только огрызался в ответ. Но даочжан ему помог... — Наша семья из других мест, но родители погибли недалеко отсюда. Я нашел людей и с тех пор живу вот так. — Сочувствую. А что с ними случилось? — Погибли на ночной охоте. — Сначала Вэй Ин не хотел этого говорить, но после нескольких месяцев без единого толкового разговора проснулась прежняя жажда общения, и теперь он был готов проболтать до утра. — Я так и думал. Дай, пожалуйста, запястье. Не бойся, это всего на минуту. Вэй Ин без страха вложил руку в протянутую ладонь, на которой к своему удивлению ощутил мозоли. Даочжан ощупывал его запястье, и в пальцах, которые невесомо касались кожи, чувствовалась огромная сила. — Надо же, и не щекотно даже. А ты все-таки заклинатель, да? Я это с самого начала понял. Подожди, вены же не там, зачем пустое место меришь! Даочжан отпустил его руку. Свет костра играл его лице, не давая распознать эмоции. — Как звали твоих родителей? *** Они держали путь вместе уже несколько дней, нигде не останавливаясь и устраивая привалы только тогда, когда Вэй Ин заявлял, что устал. Он старался вообще не говорить этого, потому что хотел показать свою выносливость и пользу. Однажды таким образом он продержался почти целый день, пока братец-даочжан не спохватился. На все протесты мальчика он отвечал, что вовсе не сомневается в нем, просто сам устал настолько, что больше не может идти. Сидя под деревом и ощупывая ноющие ноги, Вэй Ин отметил одну вещь: братец как будто не сразу вспомнил, что людям свойственно уставать. И даже сейчас, строя шалаш, он вовсе не выглядел утомленным. *** Братец обещал привести его к заклинателям, которые знали маму и папу, и не терял ни одной минуты, выполняя свое обещание. — А куда ты раньше направлялся? — поинтересовался как-то Вэй Ин. — Ну, до того, как встретил меня. Братец пожал плечами: — Бродил с места на место, собирал мусор. И изобретал немного. Он снял с плеча ту самую корзину, которую получил от Вэй Ина в самом начале знакомства, и вытащил из нее какую-то коробку со стрелкой и вырезанными символами. — Например, этот компас, если все получится, будет более тонко улавливать энергию, показывая не только драконьи жилы, но и другие источники ци. Например, большой храм. Или могильник. У Вэй Ина загорелись глаза, и он потребовал рассказать обо всех изобретениях братца. Это же... так круто! *** Однажды Вэй Ин спросил, почему братец не охотится на монстров. Только потому, что при нем нет меча? В его руках было достаточно силы, чтобы сокрушать булыжники в горных завалах на их пути в пыль, но этого, может быть, недостаточно для настоящей ночной охоты. — Я не буду. — только и ответил тот, и в его голосе было столько мягкости и обещания, что Вэй Ин сразу понял: его пытаются успокоить. Эта мысль его возмутила. Что он, маленький, чтобы так о нем трястись?! Да и не от страха же Вэй Ин об этом спросил, а только из интереса! Может, он тоже хочет научиться убивать монстров!.. А то сразу: не бойся, и прочая дребедень. Но все-таки, хотя Вэй Ин не признавался в этом даже себе, ему стало немного легче. *** Пристань Лотоса оказалась живописным местом, где всюду шумела густая зелень и сверкала вода. Чем дальше они продвигались, тем голубее и чище были воды и тем сочнее листва. В остальном мире трава уже пожухла, и оттого пейзаж вокруг казался совсем уж волшебным. Это заклинатели отсрочили здесь наступление холодов? Или... это место изначально было таким, а они просто нашли его? И много ли тогда на земле еще таких уголков? Как бы красивы ни были здешние воды, они только мешали путникам. Чтобы добраться поскорее, нужно было нанять лодку, а денег на это не было. Вэй Ин на самом деле никуда не торопился. Он с интересом глядел по сторонам, раздумывая, не поймать ли ему рыбу или индюшку на ужин. Братец, однако, его беспечности не разделял. Он спросил дорогу у какого-то человека в блеклых лиловых одеждах (тот спешил и отвечал отрывисто, а потом сразу же исчез — только колокольчик на поясе звякнул), а потом подхватил Вэй Ина на руки и направился к самой реке. Вэн Ин брода не нигде не заметил и попытался его остановить, но его не слушали. А потом они полетели. Сначала у Вэй Ина от скорости захватило дух, он накрепко вцепился в чужое плечо и не видел ничего, кроме ослепляющих солнечных отблесков и цветных пятен. Но когда мальчик привык и пригляделся, то понял, в чем дело. Братец бежал по речной глади. Каким-то образом он наступал только на кочки или плывущие ветки. Задержись он хоть на миг дольше, они оба упали бы, наглотавшись воды. Но белые сапоги перемещались с невероятной быстротой, оставляя после себя лишь брызги. Это было так непонятно и завораживающе, что Вэй Ин даже не заметил, как все закончилось. У него все еще немного кружилась голова, когда он обнаружил себя на суше. Пытаясь прийти в себя, он потряс головой, и взгляд его упал на ноги братца. Сапоги едва виднелись из-под подола монашеских одежд. Совершенно сухие сапоги. Вэй Ин смотрел на них сияющим взглядом. Когда-нибудь... он сможет так же? Он огляделся. Это действительно была Пристань в самом прямом смысле слова. Деревянный причал, у которого качались лодки разных размеров, переходил в деревянную же крепость, и всюду были видны флаги с эмблемой лотоса. Тут и там ходили люди, и большей частью на них была все та же лиловая форма, что у того, кто указал им путь, разве что с некоторыми изменениями, и на поясе покачивались звонкие колокольчики. Вот, значит, как живут заклинатели из орденов. Вэй Ин обнаружил братца у лестницы, разговаривающим с группой из нескольких человек, на которых было что-то вроде доспехов. При всех было оружие, и на слова братца они качали головой. Вэй Ин подошел ближе и прислушался. Братец говорил: — Тогда просто доложите, поверьте, он захочет меня выслушать. Один из, видимо, охранников, ответил: — Доложить это другое дело, хотя все равно подождать придется. А то идти напрямик к главе ордена... Остальные кивали, показывая, как это было неуместно. Вэй Ин дернул братца за рукав и хотел спросить, что за дело у него к главе Пристани Лотоса, но его перебил незнакомый голос: — Что угодно гостям? К ним приближался мужчина с высокой короной в волосах, изображающей лотос. На почтительном расстоянии от него следовало еще несколько людей с важными лицами. Группа остановилась под поклон охраны. Даочжан коснулся шляпы, и они с мужчиной кивнули друг другу. Несмотря на их разницу в возрасте и положении, оба держались совершенно на равных. — Глава Цзян, я не отниму много вашего времени. — Разумеется. Но как к вам обращаться? — Даочжан Се. Се. Впервые Вэй Ин услышал фамилию братца и повторил несколько раз про себя. Се, как цветок? Необычно. — Дело касается этого ребенка... Вэй Ин внимательно слушал, и чем дальше, тем меньше ему нравилось направление разговора. Братец хотел... отдать его? Глава склонился к Вэй Ину, как будто отыскивая что-то в нем, и улыбнулся, только вот улыбка у него вышла какой-то грустной. — Ну что, малыш, пойдешь к нам? Обещаю, ты будешь жить в покое и безопасности, как и хотели твои родители. — Откуда вы знаете, — тихо спросил Вэй Ин, — чего они хотели? — Потому что я был их другом. Ну так что, идем? Всему научим, займешь место среди адептов. Вэй Ин обалдело глядел на главу ордена заклинателей, протянувшего ему руку. Было ясно, что от того, примет ли он эту руку, зависит вся его дальнейшая судьба. Неужели он будет жить здесь, где лето круглый год, и есть досыта, и носить колокольчик на поясе? А потом, когда вырастет, летать на мече и ходить на ночную охоту? И никогда.. никогда не увидит братца Се. Вэй Ин оглянулся. Братец, сложив руки, наблюдал за ними с вежливой улыбкой, которая была адресована в равной степени всем вокруг, особенно сверлившей его глазами свите главы. Поймав взгляд Вэй Ина, он ободряюще кивнул. Вэй Ин медленно потянулся к раскрытой ладони, коснулся её... и еще до того, как мужчина успел сжать пальцы, вырвал свою руку. В этой ладони не было силы, способной крушить булыжники и ломать вековые деревья. — Нет, нет! Я — бродячий заклинатель! — Воскликнул Вэй Ин, и увернулся от какого-то человека из сопровождающих главы, который попытался его схватить. — Я бродячий заклинатель, и мама, и папа тоже! Я буду как они, в орден не пойду! Не хочу! Братец, не бросай меня здесь!!! Вэй Ин забежал за спину братцу и вцепился в его одежду, как будто боялся, что его попытаются забрать насильно. Сверху до него донесся голос братца, и он звучал неловкой улыбкой: — Мои извинения... одну минуту... Под неодобрительные перешептывания свиты, которые тщетно пытался унять глава, братец отвел Вэй Ина в сторонку и присел рядом. — Что это было? — Он потер точку между бровей. — Глава Цзян считает своим долгом о тебе позаботиться. Зачем ты отказываешься? Вэй Ин отвечал насупившись: — А зачем ты меня бросаешь! С самого начала это сделать хотел? — Я никого не бросаю, просто отвел тебя домой. — Это не мой дом! Оба замолчали. — Вэй Ин, у тебя есть потенциал заклинателя. Неужели тебе не хочется его развить? Это был первый раз, когда братец назвал Вэй Ина по имени. — А разве ты не можешь научить меня? — Я? От удивления братец распахнул глаза, и в них Вэй Ин увидел свое отражение. Впервые в этих глазах отразилось что-то, кроме света, и Вэй Ин, сочтя это хорошим знаком, продолжил настаивать. Терять ему все равно было нечего. — Я не хочу быть с ними. Ты сильнее них, братец, и я хочу быть как ты. Руки братца тяжестью легли на плечи Вэй Ина. Он серьезно заговорил: — Я не могу передать тебе все свои знания. У меня уже были ученики. Достойные, талантливые и упорные, но никто из них не смог перенять всего. Вэй Ин испугался, что это отказ, и хотел было возразить, но у из его рта не вырвалось ни слова. — Но, — продолжал даочжан Се, — я действительно могу сделать так, что ты обойдешь учеников Великих Орденов. Предупреждаю, что легко не будет. Придется прикладывать втрое больше усилий, чем адептам при обучении в ордене, но в отличие от них обходиться без теплого крова. Это будет настоящая жизнь бродячего заклинателя: скитаться, нигде не останавливаясь надолго, и не имея при себе ничего кроме того, что можешь унести в руках. Кроме того, хоть я и буду защищать тебя в случае необходимости, рано или поздно ты столкнешься с серьезными противниками, которых должен будешь одолеть сам. И наконец... совершенствование — это путь. Я могу направлять тебя некоторое время, но когда ты сможешь идти по нему сам, мы распрощаемся. Служба в ордене это достойная судьба, а стать частью клана — все равно что войти в семью. С твоими задатками ты достигнешь немалых успехов и при орденском обучении, но жизнь будешь вести гораздо более легкую. Зная все это, Вэй Ин, ты действительно хочешь пойти со мной? Уверен ли ты по прежнему в своем решении? Вэй Ин сглотнул, взглянул на два своих маленьких отражения в чужих глазах, сжал кулаки и почти выкрикнул, отгоняя все сомнения: — Уверен! Я ко всему готов! Братец удовлетворенно кивнул и поднялся. Он обернулся, и вся аура серьезности и силы, окружавшая его, мигом спала. Он приблизился к главе Цзян и неловко кашлянул. — Так что же? — тот, казалось, еще ожидал согласия. — Мальчик останется со мной. Приношу извинения за то, что отнял у вас время. — Вот как. — сказал глава Цзян. Он взглянул на подошедшего Вэй Ина, и его как бы ободряющая улыбка выглядела очень печально. Он спросил, не останутся ли гости хоть на день, и в это время все вглядывался в лицо Вэй Ина, как будто надеялся что-то там отыскать. Но они не остались. Может быть, когда-нибудь потом они и зайдут, но сейчас Вэй Ину не терпелось начать новую, ни на что предыдущее не похожую жизнь, где братец научит его заклинательству. Поэтому даочжан в белом и его ребенок в тот же день покинули территорию Пристани Лотоса.