Солнце и Луна

Полная луна не подарила юной Торе в ту ночь никаких сновидений. Свесив ноги и бездумно махая ими в воздухе, она сидела на дереве, к которому вела истоптанная змеистая дорожка через обработанное поле и лес. С этого многолетнего дуба, что повидал немало кровавых войн и женских слёз, раскрывался прекрасный вид на пристань города, в который она попала ещё несколько дней назад. Вчерашний прибой едва затопил рыбацкие лачуги; в темной, слегка бурной и строптивой морской воде играли лунные блики, что блестели точно драгоценные камни на каждой новой волне. Торе нравилось сидеть на этом дереве и слушать шепот моря. Прохладный ветер игрался с её белоснежными волосами: то задорно вздымал их вверх, то обессиленно бросал на девичьи плечи. В воздухе пахло соленой водой, приятно перемешавшеюся с хвойным запахом, что в столь прохладную пору истощал зловеще чернеющий позади неё лес. И стояла близкая сердцу тишина… Именно та тишина, которую обеспечивали спящие люди. О, эти местные люди приняли Тору совсем не так, как обещал ей дорогой спутник. И это очень разочаровало юную деву. В их глазах не было ни капли теплоты, только осуждение и малая доля заинтересованности в её происхождении. Ловила часто на себе их взгляды, слышала неприятные её слуху разговоры за спиной, когда проходила по людной улице. В тот же вечер королева пригласила незнакомую ей девушку на ужин. Она назвала это приглашением, но Торе это показалось скорее приказом. Приказом, которому она повиновалась. Это случилось несколько дней назад. С тех пор солнце шесть раз всходило на небосвод. Но ей тот вечер до сих пор вселял неприятные ощущения собственной беспощадности. И навязчивое чувство поселилось в её сердце, что этот город – не место для неё, не её судьба. Семья Рагнара не приняла её. И этого никогда не случиться, - так дала ей знать сама королева простым взглядом, а его сыновья – насмешками и неуместными шутками. Она здесь чужая и ненужная. И тут, её сердце расцвело, точно цветок на солнце, - он наконец появился. Тот, за кем она слепо пошла, поверила в то, что норны сплели их нити судьбы воедино, в яркий красный цвет. Мужчина, шагающий босиком по прохладному песку, в трудный момент подложил свое надежное плечо, к которому она даже не доставала. А сам он не подозревал, что обрел не только спутницу в долгой дороге размышлений, а и свой личный лучик солнца, который светил ему даже в самые тёмные времена. Тора, точно ребенок, бежала по холму в одном шерстяном платье, ведь точно знала, что её этой ночью согреют любимые руки. В этих самых руках она была готова умереть… Рагнар стоял, неотрывно смотря куда-то в тёмный морской горизонт, будто там вот-вот появится хвост мирового змея. А Тора, которая спешила к нему, молча миловалась его мужественным силуэтом, окруженным призрачной дымкой и лунным светом. – Это наша последняя встреча. – Тихо сказал он, как только она поравнялась с ним. – Последняя, потому что волей Скульд наши нити расплетаются именно здесь. Тора промолчала, обдумывала его слова, что не стали для неё неожиданными. Рагнар был для неё мудрым человеком, воплощением истинного конунга, род которого берет своё начало от самого Праотца. И он всегда ей говорил, что ничто в нашей природе не долговечно: есть начало, а значит и конец. И её задача – принять конец, каким бы он ни был. Но Тора всё равно не смогла удержать слёзы. – Ты что-то задумал, верно? Конунг не спешил с ответом. Лишь усмехнулся при виде детских слёз и снова обратил свой взор на темную и шумную гладь. Будто его глаза видели что-то напрочь интересное в них, чем в её скорби о грядущем. – Почему ты мне ничего не рассказываешь? – хрипло спросила она и тыльной стороной ладони вытерла слезы со щёк. Холодный северный ветер поднял песчаную пыль у их ног; закружил в их одеяниях, щипая морозными пальцами за кожу. Тора снова громко всхлипнула, совсем как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Рагнар вздохнул. Он всем своим сердцем не мог терпеть женские слёзы. Даже если этот плачь болезненно резал по его сердцу… – Потому что, – начал хриплым и спокойным голосом он и положил свою широкую и шершавую ладонь на девичью влажную щеку, – то, что случится в скором времени, изменит ход событий… В нашем мире появятся новые воины, герои, сказы и легенды. А для этого нужно, чтобы на один миф стало меньше. Большим пальцем он вытер её слезы, а легкое прикосновение к её лбу обветренных губ вызвало у неё легкий румянец на щеках. Или это случилось через холодный воздух? Тора смотрела в его глаза с замиранием, почти не дыша. На небе столько прекрасных мерцающих звезд, но легендарный конунг глядел только на неё. – Меня заждались в чертогах Всеотца. С нетерпением ждут воины, павшие под моими знаменами. А когда придёт час, Тора, мы снова встретимся на цветочном лугу, ибо такова воля богов и норн, что пишут судьбы. Не сумев выдержать ещё минуты дистанции между ними, Тора прижалась к нему. Запах этого человека она не забудет до конца своего земного пути: такой родной и притягивающий. Чувствуя тепло его ладоней через толстую материю платья, она тихо заплакала ему в грудь. Но она твердо осознавала и принимала тот факт, что их пути расходятся и Рагнара надо отпустить. Оставить память о нём и о тех совместных вечерах, в глубине своего сердца. – Я бы хотел держать твою руку до конца земных времен. Но… ты словно солнце, а я – луна. Которым нельзя сиять на небосводе одновременно. Ей хотелось ответить, что она это осознала ещё давно, но не смогла выдавить из себя ни слова. Только сильнее прижалась к нему, вдыхая его запах. А он аккуратно гладил её спину, пальцами выводя лишь понятные ему руны. – Могу ли я… провести тебя к твоему дому? – совсем тихо спросил он, будто не зная ответа. – В последний раз… Что-то сдавило её горло изнутри, мешая вымолвить хоть слово, оттого дева с белоснежными волосами, что блестели под покровительством луны, утвердительно кивнула головой, прикусив губу. Над ними вскрикнули два ворона и закружили в своем танце в ночной темноте.