Метаморфозис

Насколько легко организм Леры переварил повышенную дозу синего, настолько же тяжелой задачей для него оказалась необходимость принять перестройку, которую устроил внутри зелёный. Она проснулась посреди ночи в мокрой постели, чувствуя как ночнушка, впитавшая пот, прилипла к горячему телу. Егорову тошнило, однако не так сильно и невыносимо как от красного. Тошнота, казалось, засела где-то глубоко, не стремясь избавить Леру от содержимого желудка, но в то же время не унимаясь, вызывая дискомфорт и мешая уснуть. Впрочем, спустя два часа она отступила, но вернувшаяся в царство Морфея Валерия смогла проспать лишь до шести утра и сны, что наполняли её забытие, были безумными, странными и полными абсурдных образов. Утро же принесло новые сюрпризы. Если побочные эффекты красного отступали спустя пару часов, то препарат зелёного цвета выполнял свою работу значительно дольше. Поднявшись с постели, на непослушных ногах Лера прошла в ванную, чтобы умыть лицо прохладной водой и попытаться собрать путавшиеся мысли в кучу. За три дня приёма синего женщина успела пристраститься к кристальной чистоте и ясности своего разума, но доза нового препарата учинила в её сознании хаос. Когда вода слегка привела Валерию в чувства, а кислород начал насыщать клетки опьяневшего мозга, она начала концентрироваться на деталях – вспотевших ладонях, горячих волнах, гипоцентр которых находился где-то в её животе и на напряжённых сосках недвусмысленно торчащих сквозь ткань мокрой и вульгарно облепившей шары её крупных грудей ночнушки. Их повышенная чувствительность заставляла Егорову ощущать дискомфорт от одного только соприкосновения кончиков сосков с материалом. Тяжело дыша и морщась, женщина потянула край накидки вверх, обнажая сначала низ своего тела, затем блестящую от влаги кожу живота и наконец бюст – тяжёлый, округлый и массивный. Грудь налилась будто накануне месячных, а соски… Лера не смогла сдержать вздоха, когда увидела как сильно они опухли, приняв яркий розовый оттенок с покраснениями на самых кончиках. Ареолы сладко ныли, в то время как сами соски гордо торчали вперёд, вытянувшись почти на сантиметр. Егорова буквально чувствовала пульсацию, пронизывающую их до самых верхушек. Потом рука её инстинктивно метнулась к промежности и Лера тут же одернула её, изумленно глядя на вязкие ниточки смазки, повисшие между пальцев. Её трусики были пропитаны ею на сквозь, а одно только прикосновение к ноющей вульве сквозь бельё пропустило сквозь тело разряд тока. Так. Соберись. Лера шумно выдохнула, вцепившись в край раковины. Так на что же на самом деле влияли зелёные капсулы? Либидо? Слишком банально и просто. Егорова делает ещё одну попытку сконцентрироваться и тогда в глаза начинают бросаться другие детали: общий улучшившийся цвет лица; кожа, которая стала выглядеть немного более здоровой и гладкой, будто после длительного курса процедур; её невероятная упругость, коей Егорова могла похвастать разве что в молодости. Чтобы проверить последний пункт, Лера даже стиснула в руке одну из своих ягодиц. Та на пробу оказалась тугой будто футбольный мяч. Гормоны – вот в чём было дело. Чем бы ни был зелёный препарат, он заставлял её кровь наполняться бульоном из вырабатываемой организмом химии, совершая перестройку гормонального баланса так легко, будто просто поднимал и отпускал ползунки различных параметров в эквалайзере. – Черт, – слетело с её губ и они тут же растянулись в глупой улыбке, а ещё спустя мгновение, не сдержав эмоции, Лера захихикала как глупая девчонка. Это всё по-настоящему. Это происходит именно с ней. Она ещё немного полюбовалась обворожительной сестрой-близняшкой, живущей в зеркале, и уже собиралась смыть с себя следы воздействия препарата, когда взгляд невольно уцепился за трусики, которые прошлым вечером Лера бросила в корзину с грязным бельём. Сегодня суббота, а значит у Вадима пары и он ушёл около пятнадцати минут тому назад. Валерия слишком хорошо знала сына, чтобы быть уверенной: некоторым своим привычкам юноша изменяет крайне редко. Закусив губу, женщина запустила руку в корзину и через мгновение извлекла наружу свои синие трусы, густо залитые свежей спермой молодого парня. Она ещё не успела засохнуть и мутные подтеки искрились в свете лампочки. Обычно, когда Егорова снова и снова вскрывала «преступления» Вадима, ею двигали любопытство и тревога, но на этот раз на первый план вышло нечто другое – то, чего сама Лера очень стыдилась, хотя противостоять этому не могла. Дышать вдруг стало сложнее и тёплые волны внизу живота начали распространяться все дальше, снося остатки здравого рассудка как ветхие прибрежные лачуги, смываемые цунами. В какой-то момент сознание отправилось за кулисы, уступая место на сцене инстинктам и, будучи более не в силах бороться с искушением, Валерия вдруг прижала испачканные трусики к лицу и глубоко выдохнула терпкий аромат сыновьей спермы. Это было похоже на шот очень крепкого и сносящего крышу алкогольного коктейля, а каждый новый вдох ещё сильнее и безнадежнее втаптывал Леру в яму из извращенного удовольствия, щекотавшего сразу все возможные рецепторы в её теле. Рука снова скользнула к промежности и нетерпеливо сдвинула в сторону прикрывавший её клочок ткани. Пальцы вдавили ноющий клитор в мягкую плоть словно податливую кнопку и затанцевали на нем, вынуждая Егорову простонать в прижатые к лицу трусики. Затем средний палец «откололся» от компании и, найдя тугой розовый вход, плавно вторгся в тесное мокрое влагалище. Вобрав его целиком, оно с хлюпающим звуком стиснуло палец внутри, сдавило раскаленными стеночками как жадный сосущий ротик младенца, и тогда широко расставленные ноги женщины задрожали. Тёплые ручьи потекли по пухлым ляжкам, прокладывая себе русла до самого пола. Кисть Егоровой пришла в движение, заставляя средний палец скользить в обхватившем его жарком тоннеле, пока не наступит апогей давно позабытых ощущений, что сотрясали разгоряченное тело Егоровой. Её старания оказались вознаграждены достаточно быстро. Всего минута однообразных ритмичных движений и время остановилось, а затем Лера громко вскрикнула и длинная прозрачная струя выстрелила из её глубин, забрызгивая кафельную стенку ванной комнаты. Освобождение было приятным и долгожданным. После того как палец выскользнул из сокращающейся вагины, Леру потряхивало ещё около минуты, заставляя, то крепко сжимать край раковины и бороться со спазмами, то сдаваться и истерически хихикать. Черт возьми, это был её первый оргазм за несколько лет. Она уже и забыла каково это. Похоронила свою сексуальную жизнь, хотя ей всего сорок. Разум начал постепенно возвращаться к ней и вместе с ним пришло осознание. Измазанные семенем Вадима трусики полетели обратно в корзину и Егорова вдруг ощутила себя грязной и распутной. Что она наделала? Она ведь только что кончила, прижимая к лицу собственное белье, которое залил спермой её сын! О чем она думала в тот момент? О его молодом жёстком члене? Или о другом мужчине? Об одном из своих студентов? О Романе Григорьевиче? О бывшем муже??? Лера нахмурилась. Супругом он оказался дерьмовым, но трахался Александр как бог. Интересно как громко кричит Ксюша, когда принимает его орган в свое миниатюрное тело? И снова приятные волны захлестнули низ живота, но на этот раз Валерия смогла им противостоять. Прекрати! Возьми себя в руки! Ей пришлось несколько раз ударить себя по щекам, чтобы пробудиться от нового наваждения. Киска предательски текла и Лера ничего не могла поделать с возбуждением, которое, казалось, не собиралось выпускать её из своих тисков. Тем не менее вновь ощущать желание было чертовски приятно. Осталось лишь понять, как не бросаться в крайности, ведь превращаться в безмозглую мамашу-извращенку, мастурбирующую на запах семени сына не входило в её планы. Запах. Он был таким манящим. Возможно все дело в перестройке гормонов, но обоняние Егоровой теперь работало иначе, острее воспринимая некоторые ароматы. Позже стоя под струями воды она позволила себе кончить ещё несколько раз, используя пальцы, но на этот раз концентрируясь на мыслях о других мужчинах – ухажерах из далёкого прошлого, высоком и тактичном гинекологе, осматривавшем её в последний раз, о соседе из квартиры напротив – женатом мужчине средних лет, который всегда открывал перед ней дверь в подъезд пропуская вперёд. Большего ей и не требовалось. Кончившая трижды, она выпорхнула из ванной счастливая, полная сил и жажды новых перемен. Поход за новыми вещами – это то, с чего стоило начать. Залив в себя порцию кофе и немного поколебавшись, Лера всё же набрала номер Ксюши, предлагавшей ей встретиться и прошвырнуться по магазинам пару дней тому назад. *** В субботу в ТРЦ было ожидаемо людно. Лера привыкла сторониться мест массового скопления людей. В последнее время каждый взгляд незнакомых прохожих казался оценивающим, вызывая в ней апатию и желание скрыться с чужих глаз, будто они лишний раз убежали её в собственной ничтожности. Но теперь все было иначе. Она шла по галерее молла с гордо поднятой головой, наслаждаясь своим преображением и яркими красками, которыми с недавних пор наполнился окружающий мир. Ещё больше ей польстило изумление Ксюши. Миниатюрная брюнетка в джинсах и бежевой блузке вытаращилась на неё так, словно Егорова пришла с выкрашенными в розовый волосами. – Боже, Лерка, ты эликсир молодости приняла? Выглядишь сногсшибательно. Ксения умела говорить то, что хочет услышать человек, могла врать не краснея и использовать эту способность, манипулируя человеческими чувствами. Но сейчас она была честна. Лера знала это наверняка. – Взялась за себя наконец, – отмахнулась она. – Пятый десяток пошёл. Когда, если не сейчас? – Это верно, – задумчиво закивала старая подруга. – Ты такая умница… Но я теперь от тебя не отстану, пока не дашь контакты своего косметолога. – Здравствуйте, тёть Лер, – пискнул рядом знакомый голос и Егорова только сейчас заприметила стоявшую в тени своей симпатичной матери Нику – единственную дочь Ксении. Ника была живым воплощением понятия «гадкий утенок», не сумевшая унаследовать ни яркой привлекательности своей матери, ни форм, ни девичьего шарма, которым уже обладают некоторые девочки её возраста. Веронике шестнадцать. Она невысокая, даже ниже своей 157-сантиметровой дюймовочки-мамы, плоскогрудая и худая, с совершенно детским лицом. Светло-русые волосы заплетены в две косички, свисающие за спиной, а дополняли всю эту картину очки и брекеты на зубах. Помимо прочего Ника была наделена мягким и стеснительным характером, в противовес своей матери, умевшей добиваться любых целей с юных лет и обладавшей даром очаровывать мужчин. – Привет! Как выросла, красотка! Лера тепло улыбнулась девочке. В последний раз они виделись около двух лет тому назад и с тех пор дочурка Ксюши, кажется, совсем не поменялась. Егорова предпочла лишний раз не смущать бедняжку. Шоппинг давно не доставлял столько удовольствия сколько в тот день. Дрейфуя от одного бутика к другому, Лера примеряла все новые и новые наряды. Она с жадностью тянулась к вещам, которые ещё неделей ранее ни за что не позволила бы себе надеть. Платья, юбки выше колена, топики и блузки сменяли друг друга. Особую радость доставлял тот факт, что найти себе одежду по размеру стало гораздо легче. Лера всё ещё была далека от стройности двадцатилетней давности, но и необходимость прятаться под безразмерными шмотками наконец отпала. Казалось, что каждая часть её тела немного уменьшилась с момента начала курса препаратов. За исключением разве что груди. Бюст не только стал выше и более упругим, но и явно увеличился, с трудом умещаясь в чашечках старых лифчиков размера F. Впрочем, это Егорову ничуть не расстроило и, едва добравшись до магазина нижнего белья, она поспешила взять несколько новых комплектов. Ксюша как раз отвлеклась, закрывшись в соседней примерочной, а кроткая Ника стояла за ширмой, периодически оценивая наряды мамы и её подруги, помогая определиться с выбором. Когда Лера передала девочке выбранное ею белье, чтобы та отложила комплекты, та обратила внимание на бирку с размером и глаза Ники заметно округлились. Это вновь заставило Леру улыбнуться. – Знаешь, иногда с этим богатством ой как непросто, – поспешила она заверить дочь Ксюши и демонстративно взвесила свои груди, натянувшие ткань тонкой кофты, в руках. – Спина устаёт носить такую тяжесть и сплошные неудобства: ни тебе сна на животе, ни комфортных пробежек. – Зато мальчикам нравится, – с грустью в голосе отметила Ника и тут же, словно осознав, что проговорила это подруге матери, залилась краской. – Это верно. Но знаешь, милая, если мальчик оценивает тебя лишь по размеру груди, то он и пальца твоего не стоит. Ника бросила короткий взгляд на свою плоскую грудь, совсем не выделявшуюся под футболкой. – Вам легко говорить, тёть Лер. Вы вон какая красивая. И мама тоже. А я уродина. Она шмыгнула носом поджала губки, пытаясь бороться с выступившими на глазах слезами. – Так, это что за заявления такие? – Лера нахмурилась и обратила внимание девочки на себя. – Кто тебе такое сказал? Какой-то мальчик? Или какая-нибудь глупая одноклассница? Ника упорно молчала, смотрела Егоровой прямо в глаза, а под стёклами очков копилось всё больше влаги. Ксюша копошилась где-то за ширмой. – Я пятнадцать лет прожила с теми же чувствами и мыслями, – вздохнув призналась Лера. – Ненавидела себя, стеснялась своего отражения в зеркале, и знаешь что поняла? Я потратила столько лет своей жизни впустую из-за выдуманных мною самой проблем. Их у меня было достаточно, но я добавила себе ещё одну, когда перестала себя любить. А теперь оглядываюсь назад и осознаю как всё это было глупо. Ты ещё такая молоденькая, Ник. Хочешь быть интересна мальчикам? Хорошо. Только начни с того, что начнёшь нравиться самой себе. Давай мы и тебе что-нибудь подберём. Предложение Леры Ника встретила не без скепсиса, но возражать не стала и уже через минуту корзина девчонки стала стремительно наполняться летящими в неё маечками, юбками и шортиками. Ксения, выбравшаяся из кабинки, сначала слегка оторопела, видя как Егорова с энтузиазмом таскает её дочь между рядами развешанных вещей, однако вскоре подключилась к процессу. На удивление это помогло и вскоре на юном лице Вероники появилась довольная улыбка, а мысли, что тревожили её, на время отошли на второй план. Глядя на вертящуюся перед зеркалом девочку, Лера невольно подумала о Вадиме и о том, что будь у неё дочь, ей, наверное, было бы намного проще найти точки соприкосновения. – Лер, спасибо тебе, – сказала Ксюша, когда в конце этого длинного дня они вышли на пахнущую дождём парковку. – Правда, я давно так не расслаблялась и рада, что ты составила компанию. – Боюсь, мне это было нужно не меньше твоего, - глубоко втягивая свежий воздух и прикрыв на пару мгновений глаза, ответила Лера. – Ты уже что-то решила? По поводу свой маленькой… Эмм… проблемы. Ксюшу передернуло так, словно всё это время она спала и кто-то вернул её в реальность полную неприятных аспектов. – Ещё нет, – выпалила брюнетка. – Давай поговорим об этом в другой раз. Не хочется портить такой чудесный день дурным мыслями. Это было странно. Лера знала Ксюшу давно и раньше она всегда хладнокровно и без сомнений расправлялась со всем, что несло какой-либо риск. Тот факт, что она не избавилась от растущего внутри ребёнка и все ещё раздумывала говорил о том, что есть вещи, о которых Лера пока не догадывается. Позже вечером за ужином она решилась спросить у Вадима, как его дела в институте. Сын учился на первом курсе и сейчас был сложный период адаптации. Ему и в школе приходилось непросто: апатичный, неразговорчивый и мечтательный он чем-то напоминал Лере Нику. Он мог молчать о многом, но новая среда, незнакомые ребята и иные правила совершенно точно добавляли юноше стресса. Вадим, явно не ожидавший такого вопроса, пожал плечами. – Да все нормально, мам. И всё. Никакой конкретики и подробностей. Но Лера не отступала. – Уже подружился с кем-нибудь? И снова это движение плечами. – Ты же знаешь, заводить знакомства – это не моё. – Ну, я бы не торопилась с выводами. Мой сын симпатичный и умный юноша, которому просто нужно раскрыть свои скрытые таланты, – улыбнувшись проговорила Лера, подперев подбородок ладонью. Вадим бросил на неё недоумевающий взгляд, а потом вдруг о чем-то вспомнил. – Вообще-то есть один человек, – признался он и на щеках парня заиграл румянец. – Мы делаем проект вместе. Не против, если в понедельник он зайдёт в гости и мы поработаем в моей комнате? Друг? Все друзья Вадима для Валерии прежде всегда были лишь голосами из его наушников. Большинство из них даже проживали в других городах. Лера была бы только рада знать, что у сына появились реальные товарищи, с которыми его связывают не только сетевые игры. – Конечно нет, – поспешила ответить женщина. – Мне уйти, чтобы не мешать вам? Удивлённый этим предложением, юноша в третий раз пожимает плечами. – Это не обязательно. – Мне не сложно. Ты уже взрослый, тебе нужно больше свободного пространства. Несколько секунд Вадим о чем-то думает, глядя куда-то в сторону, а затем встречается с ней глазами. – Мам, – говорит он. – В тебе что-то изменилось. *** План был до смешного прост. Теперь, когда свойства каждого отдельно взятого препарата были ей понятны, Лере оставалось распределить график приёма. В будние дни она будет довольствоваться тремя капсулами разных цветов. Это позволит избежать серьёзных побочных эффектов и поспособствует более плавному процессу преображения. В выходные дни она увеличит дозу красного до двух капсул, сочетая их то с синей, то с зелёной формулой. Относительно последней оставались вопросы. Препарат работал на все 100% и, судя по всему, очень быстро и эффективно выравнивал давно запущенный гормональный фон, однако Егорову смущали как риск дистабилизировать его, так и потеря самоконтроля из-за перевозбуждения. В конце концов она приняла решение оборвать приём зелёного через неделю и сберечь капсулы на будущее, пронаблюдав за своим состоянием и сохранив это в секрете от Анны. Вечер очередного дня завершился приёмом двух красных и одной зелёной пилюли. Прошлый опыт подсказывал, что с утра её скорее всего будет мучить жажда и на этот раз Лера озаботилась этим, поставив у кровати бутылку воды и приготовив сменную одежду. Красота требует жертв, напомнила она самой себе, едва ощутив подъем температуры. Препараты начали новый раунд перестройки её организма. Вернулась ломота в костях и кожа покрылась блестящими капельками пота. Но все это больше не пугало Егорову. Страх ушёл. Осталось лишь предвкушение. Засыпая, она слышала как Вадим босыми ногами прошлепал в ванную комнату, где она оставила на самом краю корзины с грязным бельём свои трусики. Лера не пыталась прятать их, а напротив, положила так, чтобы они точно послужили приманкой для её спермотоксикозного сына. Пикантности добавлял и тот факт, что они были чертовски влажными. Тройная доза зелёного заставила киску Леры течь весь день, пропитывая насквозь маленький клочок ткани. Мысль о том как Вадим прижмет её трусики к лицу, а затем обернёт вокруг своего члена и выдрочит в них содержимое своих яичек была одновременно неправильной и дьявольски соблазнительной. Внизу живота сладко заныло. Пусть позабавится. Его молодому организму это нужно. На губах Леры расцвела улыбка. А затем крепкий сон укутал её в своё одеяло.