Контраст

      Утро первого сентября никогда не бывает хорошим, особенно, когда это - последний год обучения в старшей школе. На горизонте уже виднелись первые лучи солнца, знаменующие начало нового дня. Скарамучча поднялся на кровати, садясь на самый край и потягиваясь после долгого сна. В комнате пробежал прохладный осенний ветерок, выскальзывая из приоткрытого окна, которое парень благополучно забыл закрыть вчера перед сном.       "Первый день осени, а холодно будто в декабре" - пролетело в голове у темноволосого парня, который тут же ощутив холод, снова спрятался в одеяле. В светлой комнате стояла звенящая тишина, которая изредка прерывалась монотонным дыханием Скарамуччи. Белая тюль из-за порывов ветра разлеталась во все стороны, доставая до кровати и цепляясь за её витую железную спинку.       Одиноко стоявший на полу рюкзак привлек внимание парня, снова возвращая того в реальность, где ему через час нужно быть на линейке. Через час? Блять.       Недовольно цокнув себе под нос, он лениво отбросил от себя покрывало и, свесив ноги, встал на ледяной пол. Волна мурашек прошлась по телу парня с ног до головы, окончательно приводя того в сознание. Часы, висевшие напротив него, безостановочно тикали, с каждой секундой стрелка медленно двигалась по циферблату, напоминая, что времени становится всё меньше и темноволосому пора торопиться.       Не то что бы ему сильно нравилась перспектива стоять под палящим солнцем и слушать монотонную речь их пожилого директора, но еще в конце августа мать невзначай намекнула, что выпускной класс нужно закончить как минимум удовлетворительно. Поэтому последовав ее словам он, как примерный ученик, решил не начинать первый день с прогула.       Скарамучча планировал поступить в престижный университет столицы, и хоть их семейный бюджет позволял ему попасть туда при любом раскладе, юноша всё же хотел достичь этого собственными усилиями. Но об этом он никому не скажет, легче отмахнуться от назойливых вопросов и говорить, что у него нет выбора.       Зайдя в просторную ванную комнату с небольшим окошком, открывающим вид на цветочную клумбу и ограждение их загородного дома, юноша сладко зевнул, поворачивая вентиль на кране. Теплая вода окатила лицо и мелкие капли скатились по шее прямиком за шиворот свободной футболки, доставляя парню неприятные ощущения, граничащие с щекоткой.       В зеркале отражалось собственное лицо, небольшая опухлость после сна до сих пор не спала, и из-за этого парень выглядел еще младше. Иссиня чёрные волосы, прикрывающие уши, иногда спадали на глаза, отливающие оттенком лазурного, чем доставляли юноше неудобства, и проколотое в нескольких местах ухо - это все создавало образ плохого парня. Хотя с его характером действительно мало кто мог назвать его приличным человеком, чаще всего подбирая не очень культурные выражения, описывающие молодого человека. Обычно Скарамучча в ответ молча показывал средний палец, не утруждая себя как-то комментировать злобные высказывания в его адрес.       Тем не менее пару друзей он все-таки имел. Тарталья - рыжий идиот (как называл его темноволосый) всегда был на позитиве и не скупился на подколы, в целом был душой компании и обеими руками был за любую авантюру. Подружились они еще в пятом классе, когда Скарамучча перевелся в новую школу, тем самым став новым одноклассником для Аякса. После долгого избегания и открытой неприязни со стороны старшего, парень все же заслужил его какое-никакое доверие.       Альбедо был парнем умным, начитанным и немного дотошным. С виду уже было понятно, что он сдержанный и воспитанный, его пшеничные волосы до плеч были аккуратно завязаны в низкий хвост, очки в тонкой оправе изящно смотрелись на лице, а изумрудные глаза мерцали на солнце.       Он абсолютно случайно оказался в компании друзей-юмористов. Так вышло, что он был соседом по парте темноволосого, и невольно был постоянным свидетелем их разговоров на переменах. Слово за слово и парень плавно влился в этот безумный дуэт, единственный отвечая за адекватность в их компании. За это Скарамучча, хихикая, наградил друга почетным званием "очкозавр".       Мона Мегистус была единственной девушкой среди них. Она начала общаться со Скарамуччей лишь с девятого класса. В то время он ей нравился, но узнав парня поближе, она открестилась от такого постыдного прошлого, назвав друга "невыносимым хорьком". Он долго не разговаривал с Моной после этого, но спустя неделю сдался под ее жалостливым взглядом, в котором незаметно проскакивал озорной блеск.       Девушка была ростом почти как Скарамучча (за что иногда называла его малышом, не смотря на все оскорбления и отрицания со стороны парня), всегда ходила с двумя высокими хвостами, перевязывая волосы резинками и заколками со звёздами, что так же частенько присутствовали и на её сережках.       Что связывало всех этих людей, и как они могли уживаться - неясно, но к одиннадцатому классу они продолжали веселиться и сосуществовать в компании друг друга.       Предавшись воспоминаниям, Скарамучча отвлекся от завтрака, что делать лучше не следовало бы. На сковороде догорала одинокая яичница. Лицо перекосило от резкого запаха горелого и не самой приятной картины перед его глазами. Как он раньше это не заметил?       С готовкой у него всегда были напряженные отношения, хотя до этого момента он думал, что такие легкие блюда способен приготовить.       Воздух на кухне был пропитан гарью, поэтому юноша подошел к окну с чашкой кофе в руках и приоткрыл его. Отсюда было видно беседку, которую его мать очень любила и была главной, кто поддерживал идею её покупки. Вокруг небольшой постройки уместились кусты красных роз, которые к концу лета зацвели и разносили повсюду сладковатый аромат, который было слышно на всей территории дома. Внутри по-кругу были устроены мягкие сидушки на резных ножках, что позволяли удобно там сидеть, а расположившийся по-середине стол из белого камня часто служил для комфортного чаепития.       "Сарай сараем, что в нем такого?" - подумалось парню, когда Синьора показала сыну новое приобретение. Правда спустя пару месяцев, в один из знойных летних вечеров, когда Скарамучче совсем нечем было заняться, он вышел во дворик своего дома и отправился к беседке.       Зайдя внутрь, он сел на ближайшее к нему место и, подняв глаза, увидел какой вид ему открылся.       В центре участка был расположен небольшой дворовой фонтанчик, который в лучах закатного солнца переливался всеми цветами радуги, а брызги воды долетали до близрастущих цветов.       В левом углу, что был напротив беседки, расположилось высокое вишнёвое дерево, которое слегка наклонилось за высокий каменный забор в серых оттенках. Обычно, со стороны улицы прохожие срывали все спелые плоды, но когда вишни осыпались и дерево пустовало с пожелтевшими листьями, оно становилось никому не нужным.       В тот момент на фоне алого неба его листья светились, словно в сказке, контрастируя в зелено-желтых цветах. Скарамучче казалось, что жизнь в этот момент застыла на мгновение, потому что до этого он никогда не видел такой волшебной атмосферы, где все вокруг словно соткано из красоты.       В следующую секунду парень услышал голос матери, которая с порога дома крикнула что-то, зовя сына в дом. Мимолетная эйфория от захватывающего зрелища так же быстро пропала, как и появилась.       Наконец выйдя из дома, Скарамучча отправился к машине, что стояла у их крыльца уже около двадцати минут, в ожидании самого парня.       Водитель Синьоры приветливо улыбнулся, открывая заднюю дверь черного джипа, пропуская сына хозяйки. До начала линейки оставалось около десяти минут, так что он приедет как раз на начало, надеясь, что сможет проскользнуть незамеченным их классной руководительницей.       Та была страшной женщиной. Ещё со средней школы ходили слухи, что она однажды поспособствовала исключению ученика всего лишь за "игнорирование школьной формы".       К слову, она была обязательна в их учебном заведении, поэтому каждый ученик носил чёрные прямые брюки, простую белую рубашку и пиджак с гербом школы. А у девушек же был комплект, состоящий из штанов и юбки, так что те могли носить их на выбор. Уже сейчас, сидя в машине, Скарамучча похлопал себя по карманам тех самых штанов и обнаружил, что забыл сигареты дома.       "Чёрт, всё как обычно идёт по пизде" - обреченно подумал парень, уже прикидывая, когда приблизительно сможет зайти в магазин за новыми. В этот момент они уже подъехали к четырёхэтажному зданию, что величественно выглядывало из-за забора.       Спешно попрощавшись с водителем, Скарамучча вылез из машины, чертыхаясь на шнурки, которые так не вовремя развязались. Подойдя к высокой ограде, он наклонился, небрежно заправляя шнурок внутрь ботинка, а в этот момент чья-то рука схватила парня за голову и начала нагло трепать его по волосам. Сначала конкретно ахуев, а через секунду наполняясь злостью, Скарамучча поднял взгляд на Тарталью, чья рука по инерции упала вниз. Тот довольно смотрел вниз в глаза напротив и тихо смеялся из-за реакции друга.       — Че ржешь, придурок? — фыркнул Скарамучча, — Вот так ты встречаешь друга, которого месяц не видел?       —Ой да будет тебе, злюка. Сам не лучше, как обычно с кислой миной ходишь, только людей пугаешь, — притворно обидевшись, сказал Аякс, после чего положил руку на плечо друга и потянул его за собой, в направлении их одноклассников, — Уже линейка началась, главное не попасться классухе на глаза, а то всыпет нам по первое число.       Незаметно встав позади всех, оба парня стояли и перешептывались о последних событиях, произошедших с ними.       Рыжий рассказывал о том, как побывал в Египте, что там ужасно душно и он туда больше ни ногой.       — Да и не отдохнул я вовсе. Тарталья присмотри за тем, за этим, ты же старший! Тьфу ты, я как-будто в няньки нанимался, — вспоминая прошлое, говорил Аякс, — Я всё понимаю, но у меня и дня свободного не выдалось за эту поездку, ты представляешь?       Но вопрос так и не достиг темноволосого, тот молча стоял и пялился в одну точку, не обращая внимание на друга, что пытался растормошить его. В его голове набатом звучал лишь один вопрос, а сердце то и дело порывалось выпрыгнуть из груди:        "Я совсем с ума сошёл, или это действительно он?".