Gaudeamus igitur

      Томас проснулся утром а объятьях Вик. Было хорошо, правда, они вчера напились, и теперь побаливала голова. Томас аккуратно встал и пошёл на кухню попить воды, а потом в ванную. Пока он чистил зубы, он смотрел на себя в зеркало. Вик вчера его накрасила, и он не смыл это. Наверное, поэтому он выглядит так устало. Томас начал стирать тёмные тени и растекшуюся тушь. Но, умывшись, он не стал выглядеть лучше. А под глазами синяки были точно не от туши. Он был довольно бледным и до этого, но сейчас его кожа преобрела неприятный холодный оттенок. Его здоровье явно ухудшилось за это время, а за красивыми рубашками, может, и можно скрыть то, что он похудел ещё больше, а макияж поможет скрыть усталость, но хлюпающий нос, дрожащие руки, пустой взгляд и раздражительность не спрячут никакие шелка и кружева. Он умылся и подошёл к шкафу. Томас решил красиво одеться, чтобы поднять себе настроение. А ещё надушиться. Подобрав себе очередную романтичную рубашку и длинные лёгкие штаны, он даже решил надеть корсет. Только вот, затянув его, он понял, какой он худой. Прямо-таки героиновый шик (или лучше сказать кокаиновый). Поэтому он его оставил, раз он такой тоненький, он будет использовать это себе на пользу. Он подошёл к зеркалу и открыл ящик в тумбочке. Там была большая коллекция разных духов Вик. Томаса привлёк чёрный флакончик от Френка Боклета. Наверное, Вик купила новый. Он взглянул на название и хихикнул. Видимо, кокаин его преследует. Томас открыл крышку и понюхал, немного пшикнув на руку. В начале он почувствовал нежный цветочный запах, но уже через пару минут проявились более тяжёлые и даже неприятные ароматы, Томас не знал, что это, но точно пахло табаком, чем-то сладким, чем-то цветочным и чем-то тошнотным одновременно. Cocaine. В начале всё так романтично и хорошо, а потом вылезает гнильная противная нота. Как реалистично. Томас отставил флакон, но аромат, такой огромный, как будто занял весь воздух в пространстве. И в мыслях. Кокаин занял его мысли. Да, реалистично. Он встал и пошёл на кухню, а шлейф прошёлся за ним, будто приклеился. Такое чувство, словно этот запах с ним навсегда. Он сделал кофе и сел за стол, ожидая, пока Вик проснётся, укутанный в этот странный, но так ему подходящий аромат. Открыв глаза, Вик не обнаружила рядом с собой Томаса. Ей было лень вставать, так что она, полежав ещё немного лицом в подушку, медленно поднялась и потянулась. Она была расслабленна после вчерашнего вечера, даже можно сказать, в хорошем настроении. Она, выходя из ванной, заметила за столом Томаса, неспешно отпивающего из кружки. Он был эстетичен, но это была эстетика безобразного. Эта рубашка и корсет очень шли Томасу. Но бледность испугала Вик. — Ты в порядке? — спросила она взволнованно. — Не совсем… я так думаю. Но терпимо. Вик мягко обняла парня поверх рук и почувствовала знакомый аромат. Он склонил к ней голову, внутри поднялось такое приятное чувство: о тебе заботятся, тебя любят. «Любят»? Если любовь — это переживание за другого, как за себя, то да. — Вик… Она посмотрела на него с ожиданием и, всё поняв, с легко поцеловала его холодноватые губы вкуса кофе. — Мне днём надо быть на работе, ладно? — потом спросила она. — Да, конечно, со мной всё будет хорошо, — улыбнулся Томас, совершенно в своих словах уверенный. Они снова поцеловались и провели несколько часов вместе, разговаривая. Томас ещё какое-то время допивал кофе. Вик ушла где-то в час, а у Томаса появилась идея, как сделать приятно — теперь — своей девушке. Во-первых, надо убрать беспорядок в квартире, всю валяющуюся одежду, какие-то пустые упаковки о еды, да и вообще пыль протереть, а во-вторых заказать из ресторана ужин, вино — так, для вкусового оттенка и атмосферы. Посидеть дома, насладиться обществом друг друга. И Томас в воодушевлении приступил к уборке. Он не спешил. Встал и начал убирать на кухне. Мыть посуду в прохладной воде. Казалось, вот сейчас с запястья смоются эти духи, но запах остался, даже когда он всё помыл. Но ему уже нравится. Хоть уборка и не шла быстро, ему было хорошо, будто он по полочкам раскладывает мысли. Всё-таки убранное помещение — это приятно. Хорошо.       Утро. Дамиано проснулся, собрался и надел деловой костюм. Идеально выглаженный. Он уложил волосы. Сегодня надо постараться без выпендрёжа, он всё-таки представляет компанию отца. Им нужно идти с Этаном. Который, кстати, даже не ложился спать. Зато он вы курил все сигареты, которые были у него. Кто-то постучал в дверь. Вот чёрт, это точно Дамиано! Нужно было уже собраться, а он все ещё лежит во вчерашней одежде, хоть и вставал, чтобы освежить себя умыванием. Этан быстро вскочил и открыл дверь. Дамиано сразу обдало сильным запахом сигарет. — Доброе утро, Этан. — Привет, Дами. Дамиано взволновался. Что-то случилось? Почему Этан ещё не собрался? Да и тут просто туман сигаретного дыма. — Мне нужно немного времени, чтобы собраться. Так ты зайдёшь? Ну или выйди и закрой дверь, — устало улыбнулся Этан. Дамиано чуть заколебался, но вошёл. Он сел на стул, но тут же встал и нетерпеливо распахнул балконную дверь. — Ну ты и надымил… — Я не спал, — проговорил сумбурно Этан, достав костюм и переодеваясь, а Дамиано рассматривал вид с балкона. Дами вернулся и застал Торкио застёгивающим манжеты рукавов. Белая рубашка контрастировала со смуглым цветом кожи, и поэтому взгляд сразу притягивался к прессу парня. Оценив про себя его фигуру, Дамиано сел на тот же самый стул и стал ждать. Они вышли через минут 10 и вскоре были на месте. Как всегда: официально, усыпляюще-скучно. Доклад за докладом… Этан смутно вспомнил просмотренные вечером бумаги и встал, чтобы выступить. Несмотря на то, что он не был увлечён, говорил он хорошо и слаженно, между прочим, на английском. Торкио, как опытный учитель, следил не только для своими словами, но и обращал внимание на публику. А чаще всего он поглядывал на Дамиано (кажется, даже слишком для пяти-десяти минут): как тот реагирует? Что замечает? Дамиано тоже уже устал на конференции, он разглядывал всё вокруг, но не слушал от слова совсем. Пока не вышел Этан. Он смотрел на него, запоминая детали его внешности, как будто этот момент он потом захочет воссоздать в голове или ещё где-то. Может, нарисовать? Дами взглянул на пустой листик в конце своего доклада, который он кстати даже произносить не будет, только пару слов о компании и о том, что дальше расскажет помощник. Он начал делать набросок Этана. Это была просто зарисовка, чуть ли не парой линий, он просто пытался уловить образ. Только потом он понял, что, наверное, люди замечают, что он делает, и быстро прикрыл это другими листиками. Пришла его пора выходить, и он, сделав всё, что от него требуется, старался серьёзно стоять рядом, делая вид, будто он понимает, что происходит. Пытка продолжалась ещё три доклада после него и какими-то переговорами. Дамиано хотелось уже расслабиться, покурить хотя бы. Он всё покорно вытерпел только потому, что смотрел на Этана, который также страдальчески со скучающим видом играл с ним в гляделки. Наверное, все заметили, что этим двоим прямо тошно сидеть тут.       Когда это закончилось и все, вроде как, начали уходить, Дамиано столкнулся взглядом с Этаном и намекнул ему сходить покурить. Этан не мог отказать, и они вместе вышли из здания. — О боооооже! Я чуть не уснул… Как папа постоянно сидит на таких встречах? Я понимаю, что это, скорее всего, потому, что я совсем не разбираюсь, но… Мне даже не хочется разбираться в этом. Дами закурил. — Поделишься? Мои запасы закончились. — Да, конечно, держи. Запасы? — удивился Дамиано, — и сколько ты с собой брал? На эти два дня… — 4 пачки… Дамиано приподнял брови и, как в замедленном действии, отвёл взгляд в сторону. И вот этот человек пристаёт к людям с рассказами о вреде наркотиков? — Ого, — Дамиано произнёс это многозначительно и задумался. — А ты не допускаешь, что это немного слишком много? — Да я обычно столько и курю… Хотя, хм, может быть, многовато. Этан никогда не приходил к мысли, что курит просто постоянно. Когда волнуется, когда думает, когда скучает, когда есть свободное время. Значит, он такой же? Как они? Он не может прожить без сигарет, и уже, безусловно, не получает от их удовольствия, даже почти не чувствует вкуса и едкого запаха дыма. Но он всё же прикончил сигарету. — Ну что, пойдём? — Пойдём. А кстати, ты здесь сколько ещё пробудешь? В Париже, я имею ввиду. — Я должен лететь вечером, на 10, вроде. — А я завтра утром. Я бы очень удивился, если бы мы обратно летели одним рейсом, — засмеялся Дамиано. Да, ни один из парней сейчас и не мог подумать, что именно так всё и сложится. Но это чуть позже, а сейчас они поехали обратно, кстати, благополучно забыв про помощника Дами, придумывая, чем бы заняться в остаток дня. Никому даже в голову не пришло, что они могут разбрестись по номерам и сидеть там в одиночестве, умирая со скуки. — А я кое-что видел… — хитро похвастался Этан. — Что? — Что ты рисовал меня. Покажешь? Дамиано явно засомневался. Конечно, рисунок он не выкинул, но показывать особо не хотелось. Однако Этан ждал. И так располагающе улыбался! — Если не хочешь не надо. Но я могу даже ничего не говорить, просто мне интересно. Так что? — Ну ладно, но я не умею рисовать, так что если ты там смешной, я не виноват. Тем более я спешил. Дамиано достал доклад из портфеля. — На последней странице. Этан взял скрепленную стопку бумаг и открыл последний лист. Там был немного кривой набросок, но он был такой милый. — Мне нравится. Дамиано усмехнулся и улыбнулся. — Правда? — Правда, очень мило, я люблю наив в искусстве. — Наив — это когда умеешь, но делаешь так специально, а я умею только так. — А я вообще не умею никак. Дальше они долго разговаривали. Разговор был пустой, Дамиано любил такое, а Этан не очень. Но сегодня было интересно и легко, даже не хотелось много думать, они оба устали. Но тем не менее находиться в отеле не хотелось. Этан рассматривал карту в поисках ненавязчивого развлечения. — О, тут недалеко ТЦ с кинотеатром есть, как тебе? Дамиано оживился, это было как раз то, что нужно. Да, утром серьёзные совещания, а днём — веселиться и отдыхать!       В ТЦ парни сначала прогулялись по магазинам, потратив на это минимум часа два, даже иногда примеряя одежду, потом перекусили, посидев в телефонах, а после направились на последний этаж — покупать билеты на какой-нибудь фильм. В принципе, было даже всё равно, какой, просто занять чем-нибудь сознание и чувства, но был выбран фильм с английскими субтитрами, при этом удовлетворивший вкус каждого. Маленьким неудобством было то, что сеанс был в 8. Так что оставалось время, и Дами с Этаном увлеклись всякими ТЦ-шными играми вроде аэрохоккея, залипательных автоматов с вождением и стрелялками, мини-баскетбола, да и всего подряд. Так прошло пару часов, и, купив пожевать, парни отправились в кинозал.       Томас убрал каждую маленькую пылинку и разложил все книги, пластинки и прочую дребедень аккуратно в стопочки по своим местам. Также он вынес кучу мусора и удивлялся тому, как быстро всё делает. Он даже решил сложить одежду, а рубашки отутюжить. Томас начал всё вываливать из шкафа на кровать. Под грудной всего этого он заметил именно то, чего подсознательно очень-очень хотел. Когда он это припрятал? Непонятно. Пакетик с белым, желанным порошком. Причём не мало. Томаса как будто загипнотизировало, и он, судорожно достав банковскую карту из пальто, бросился к столику. Руки дрожали, а все его мысли будто испарились. Он не считал, сколько насыпал… кажется, он вообще всё высыпал. Через мгновение кокаин был уже у него в крови. Томас донюхал всё. И лёг в груду одежды. Больше ничего не нужно было. Он сейчас чувствовал себя так хорошо. Но он не долго ощущал эйфорию. Сердце сильно заколотилось, Томас сел на кровати. Голова не работала, но казалось, что что-то нужно делать. Руки тряслись так, что он не мог их даже остановить. Ему стало жарко, но он не мог снять корсет. — О боже, боже, что происходит… Томас паниковал, он даже не мог понять, что он сам это наделал. Он лёг обратно на кровать и тяжело дышал, пытаясь отодвинуть воротник, потому что дышать было тяжело. А рука возле вортника пахла тем самым ароматом, который прямо сейчас душил его. Противно до тошнило. Томас что-то бормотал и смотрел пустыми чернющими глазами на шкаф.       А фильм был какой-то драмокомедией, очень расслабляющей, но заставляющей немного переживать за судьбу героев. В один момент шутка оказалась настолько удачной, что те несколько человек, сидящих в зале, громко засмеялись, не сдерживая себя. Дамиано даже, смеясь, положил голову на плечо Этану и тронул его руку. И, вроде бы, уже другая сцена, — не смешно, а Дамиано сполз рукой к ладони Этана, а голову так и оставил на плече. Удобно, уютно,. вибрация телефона? Это Вик! Ну, как тут не ответить? — Приве-е-ет! — протянул Дамиано радостным шёпотом, выходя из зала. — Дамиано! Томас… — Что Томас?! Да не плачь ты, что с ним? — Он передознулся, мы едем в больницу, он без сознания… Я… — из трубки послышалось рыдание. — Господи! — завыл Дамиано, — Я уже лечу! Это было сказано так решительно, громко и чётко, что Этан, услышав голос Дамиано, тут же появился в дверях. — Что случилось? Ты куда? — Томас. Томасу пиздец. Надо срочно билеты на самолёт покупать. Я не знаю, чем я могу помочь, но оставаться здесь нельзя. — Это сложно… Да стой ты на месте, паникёр! Я уже ищу. Вот, смотри, через час, мы как раз успеем в аэропорт… — «Мы»? — Нет, блять, я останусь досматривать фильм! Не выдумывай, мы летим вместе. Заказывай такси. Дамиано потащил Этана сразу в аэропорт. Они даже не забрали вещи из отеля. Не до этого. Дамиано сразу подбежал к стойке и купил билеты на ближайший рейс в Рим. Он отлетал через пол часа. Они мигом прошли все проверки и сели в самолёт. Дамиано был на нервах, да и Этан не спокоен, но у него не было паники, и он успокаивал Дами, пока они летели. Слава богу, полёт не долгий. Дальше на такси — сразу в больницу. Дамиано был на связи с Вик, но она писала мало и редко, — видимо, ей не до этого.       Виктория вернулась домой в семь вечера, чтобы поужинать и провести время с Томасом, а потом вернуться на работу. В начале она зашла в чистую квартиру, что повергло её в шок. «Какой же Томас заботливый!» — подумала она, улыбнувшись. — Томми, привет, милый! Она прошла в спальню и оперлась о дверной косяк. — Томааас, ну ты что, уснул? Она подошла к нему и… Он выглядел не как спящий человек. Его щеки были невероятно красными, а волосы влажные от пота. И белый порошок на носу. Виктория испугалась, потому что признаков жизни, кроме того, что он был очень горячий, он не подавал. Она потрясла его за плечи. — Томас! Том! Очнись! Томас! Он не отвечал, и она притянула его к себе, обнимая. Такой легенький… О боже. Она судорожно взяла телефон и позвонила в скорую. Сразу после этого — Дами.       Дамиано пулей ворвался в больницу, сразу направляясь туда, куда сказала Вик. Он зашёл в палату. Томас лежал на кровати с капельницей и, похоже, спал. Виктория держала его за руку и плакала. Дамиано подбежал к ним. — Боже, Вик… Что сказали врачи? — У него передоз… Но они его откачали… Дамиано вздохнул и обнял Викторию. — Ох, Томас… Этан зашёл неуверенно за Дамиано и встал у входа, его никто не замечал. Но Вик подняла взгляд. — Торкио? Что ты здесь делаешь? — И тебе привет. Это долго объяснять, но если в двух словах, то мы с Дамиано прилетели сейчас вместе. — А там… — А там у нас было совещание, и поэтому, когда ты позвонила, мы были рядом. Не мог же я бросить нервничающего человека один на один с проблемой. — Понятно. Сказать, что Вик удивилась — ничего не сказать. Она даже не могла понять, что конкретно не так. Но Этан чуть возвысился в её глазах, он поступил благородно, не бросив в беде своего соперника. Если бы она узнала, что чувствует Этан и что происходило в Париже, она бы впала в ступор. Но что происходит в Париже, остаётся в Париже. Этан посмотрел на бедного Томаса. Бледнее смерти. Только тихо вздымалась грудь под белым одеялом. Разметавшиеся по подушке пряди лежали в беспорядке, обрамляя худое лицо. Вдруг Томас поморщился. — Смотрите, — Этан, наблюдавший за парнем, указал на его кровать. Все обернулись на Томаса. — Мммммхм… Что случилось? Где мы? Виктория улыбнулась, крепко обнимая его ручку, одновременно целуя. — Милый… Мы в больнице. Дамиано улыбнулся и поцеловал его в щеку. А Вик посмотрела в глаза Томасу. — У тебя был передоз кокаином… Тебе придётся пройти лечение. Ты теперь на учёте врачей. Томас вздохнул. Это случилось, осознание медленно пришло к нему, как и отрывки того вечера, и он вдруг всхлипнул. — Простите меня… — О, Томми, не плачь! Дамиано обнял его и положил голову ему на грудь, а Вик продолжила гладить его руку. Вроде бы, волнение немного уменьшилось, но всё равно было страшно за Томаса. — Всё будет хорошо, ты больше не будешь зависим… — А ты, Дамиано? — Ятоже буду лечиться, но сейчас важно что с тобой. Томас взволнованно взглянул на Дамиано, а потом взгляд остановился на ещё одном человеке, находящемся в комнате. Томас подумал, что он бредит, что было, в принципе, возможно. — Мне кажется, или там Этан Торкио? — Да, там Этан Торкио. — Что он тут делает? — Томас нахмурился. — Он был в Париже на конференции со мной, а потом мне резко позвонила Вик, и он мне помог быстро улететь к вам, ну и немного поддержал меня. Я благодарен. Томас озадаченно снова посмотрел на него. — Торкио? Помогал? Тебе? Я точно не умер? Вик хихикнула. — Ты дурак, не шути так. Дамиано взглянул на волнующегося Этана и кивнул в сторону стула рядом с ним. «Нет, я лучше… сейчас, » — Этан не договорил и ушёл. Он вернулся через минуту с приятной женщиной-медсестрой. Да, это действительно нужно было сделать, и как только этот человек может в критических ситуациях сохранять хладный разум? Медсестра проверила состояние Томаса и сказала, что он выкарабкается, хоть и достаточно слаб, только вот ему нужен покой. А потом лечение. Иначе ещё раз — и организм может не справиться с интоксикацией. Медсестра ушла, разрешив друзьям Томаса побыть вместе с ним ещё не более пятнадцати минут. «Доигрались, — думал Дамиано, — И ведь это я виноват. Если бы Вик пришла чуть позже, он бы мог умереть. И при ином раскладе я даже мог бы быть на его месте…» — Ну что? — Этан, вернувшись, сел и чуть расслабился, всё же, кажется, его здесь уже не так сильно презирают. И Томас сейчас в безопасности. — Теперь вы поняли, что это не шутки? Будете лечиться? — Будем, — Дамиано вздохнул и вдруг добавил: — А ты тогда переставай так много курить. «Как так? Курить меньше?» Теперь захотелось сигаретку. — Я попробую. — Ну, я тогда с вами бросаю пить! — заявила Виктория. Дамиано протянул руку над кроватью Томаса, он положил свою руку сверху, потом Вик. Дамиано посмотрел на Этана, и тот присоединился к немому обещанию стремиться к победе.