Мама, ты счастлив?

Ло Цинъюаня можно было назвать счастливым. Единственный ребёнок императора трёх царств, великого Ло Бинхэ, который души не чаял в сыне, холил и, лелеял зеленоглазого мальчика. Но всё же чаще наследника можно было найти в покоях его матери, бывшего лорда Цанцюн, гордого и прекрасного Шэнь Цинцю, хотя от его имени и гордости ничего не осталось. Сколько маленький Цинъюань себя помнил, мама всегда был грустным и отрешённым от мира, отец никогда не мог заставить его сказать хоть слово. Ни жестокостью, ни нежностью, мать его всегда игнорировал. Цинъюань любил маму и жалел его, но мама не любил его, как и отца. Император всегда говорил, что любит своего А-Юаня из-за прекрасных глаз, которые он унаследовал от мамы. Императрица не говорил, только в моменты забытия, он начинал рассказывать сыну истории. Он говорил своим тихим голосом о настоящем Цинъюане. О своём брате, которого так и не смог дождаться. Он говорил о его доброте, силе, о его предательстве. Цинъюань слушал затаив дыхание, мальчик никогда не видел Юэ Цинъюаня, но любил его, ведь его любил мама. *** Бинхэ любил Цинцю, это видели все обитатели дворца. Только ему он позволил родить ребёнка, даже лично несколько месяцев искал способ забеременеть мужчине. Цинцю никогда этого не желал, просто в один момент Бинхэ пришёл в водную тюрьму и забрал пленника наверх, омыл его, вернул ему все части его тела и сделал его своей главной наложницей, а со временем императрицей и матерью наследника. *** Цинъюань первую половину дня проводил с отцом, а потом бежал со всех ног в покои матери, послушать о его прошлом. Наверное, сын знал больше о прошлом матери, чем отец. Мама открывал своё прошлое постепенно: от улиц к поместью Цю, от Цю до У Яньцзы. Отец о своём прошлом говорил много, охотно и очень эмоционально. Мама говорил сухо и мало, но от его голоса захватывало дух и ярче отпечатывалось в памяти, чем яркие, эмоциональные рассказы отца. Цинъюань начинал ненавидеть отца, за пустоту в глазах матери, за осколки Сюань Су, которые сжимал мать, разрезая ладони. –Мама, а каким был Юэ Цинъюань? –Он был глупым, а ещё он был единственным светом в моей жизни, — только говоря о его «Ци-гэ», мама улыбался. Цинъюань любил его улыбку. Но мама грустил перед ночами с отцом. Грустил во время совместных приёмов пищи. *** Когда они трапезничали, отец всегда улыбался и не пытался скрыть, что любуется матерью, раздевая и лаская его взглядом. –Милый, почему ты печалишься? — Бинхэ пододвигает к жене сладости, но Цинцю не посмотрел ни на него, ни на сладости. –Матушка, вы не больны? — обеспокоенно спросил Цинъюань, смотря на матушку с беспокойством в глазах. Но Цинцю ничего не ответил, пустым взглядом буравя тарелку. Ему было всё равно на сына и мужа, он даже не помнил свою свадьбу. Но когда ему дали на руки ребёнка, то Цзю ни секунды не сомневался в его имени. Бинхэ спросил, как он хочет назвать ребёнка, и он настоял на имени брата. Бинхэ согласился. Цинъюань знал о своём имени. *** Матушка любил человека с именем сына, но не любил его самого. У него внешность отца и глаза у него от матери. А Цзю не любил в себе ничего, а своего мужа и вовсе ненавидел. –Матушка, ты меня не любишь? –Нет, я люблю твоё имя, — холодно и честно признался Цинцю, не желая врать любимому имени. –А если я убью отца? — наивно спросил мальчик, заглядывая ему в глаза. Сжимая в своей руке руку матери, в которой он сжимал осколок Сюань Су. На этих словах в глазах Цзю появился огонёк. Цинцю решил. Решился. Сын не понял, но принял. *** С того момента, как Цинъюань предложил матери убить отца, прошло несколько лет. Цинцю постепенно оживал. Бинхэ не мог нарадоваться на мужа, а обитатели дворца выдохнули. Императорская чета теперь часто появлялись вместе. Император теперь всегда был в хорошем настроении, императрица улыбался и занялся своими прямыми обязанностями. Цинцю теперь рассказывал сыну о его отце и годах проведённых в водной тюрьме, каждое его слово было пропитано ядом. Цинъюань впитывал этот яд, принимая его из слов матери, как непреложную истину. Он впитывал ненависть матери, принимая её, как свою. –Матушка! Позвольте мне убить его! — каждый раз говорил мальчишка, но Цинцю каждый раз осаждал его. Он обильно поливал семена ненависти, которые сам посадил. Он учил мальчишку. Лицемерить, хитрить, а вместе с Бинхэ они тренировали его. Бинхэ считал, что им нужно больше времени проводить вместе. Он старался каждую секунду проводить со своей семьёй. –Любимый, может, подаришь мне дочку? — спросил Бинхэ, целуя Цзю в висок. Они были на тренировочной площадке, наблюдая за тренировкой Цинъюаня. –А-Хэ, не при А-Юане! — в притворном смущении произнёс Цинцю, желая отвязаться от ненавистного мужа. *** При очередном занятии политикой, которое проводил матушка, он протянул ему меч, замотанный в ткань, от которого веяло силой. –С этим мечом, ты сможешь его убить! — тихо прошептал Цинцю. Ради этого меча он раз за разом делил ложе со зверем, улыбался ему, выпрашивая возможность покидать дворец. Зверь легко разрешал всё о чём просил Цинцю. За поцелуй он был готов стелиться к его ногам ковром. Ло Бинхэ не ожидал такого. Он искреннее любил учителя, после путешествия в другой мир он осознал это. Он хотел лишь внимания и признания, но учитель видел лишь главу Юэ. Когда он высыпал перед учителем осколки легендарного меча, учитель потух, умер, и очнулся только с рождением сына. Бинхэ был так счастлив инициативе Цинцю, что не обратил внимания на имя, просто соглашаясь с учителем. Он ненавидел Юэ Цинъюаня, но полюбил глаза Ло Цинъюаня. Поэтому не ждал от него предательства. Наследник начал сражение с императором, своей силой он отрезал их двоих от внешнего мира. Только мать их видел. –За Что? — спросил Бинхэ, отражая неожиданную атаку. Все немедленно покинули тронный зал, просто ожидая повелителя, нового или старого, не важно. Кроме отца и сына в зале остался мать наследника. Он просто смотрел и улыбался. Отец и сын сражались долго, но в один момент, Цинъюань всё же смог выбить Синьмо из рук своего отца и пронзить его сердце. Когда Цинцю это увидел, то его улыбка превратилась в довольный оскал, который он спрятал за веером. Цзю ушёл, ведь больше ему здесь было нечего делать. Цинцю шёл, бежал к своему Ци-гэ. Он столько ждал, до этого он жил местью Зверёнышу, но теперь он мог уйти к Ци-гэ. Бинхэ сражался с сыном, не желая этого. Цинъюаня он любил, за его глаза, которые парень унаследовал от матери. Сражался император, не смотря на сына, отслеживая его движения по потоку ци, ведь он сразу сдастся, посмотрев на своего наследника, которого ещё недавно катал на шее и целовал в румяную щёку. Поэтому он проиграл. Слишком окунулся в воспоминания о его детстве, когда император, как вор пробирался в покои супруга и смотрел, как тот качает их общего сына. –Значит, всё закончится так! — засмеялся Бинхэ, — Сынок, молю! Посмотри мне в глаза! Цинъюань послушал отца и увидел в его глазах безграничное счастье. Отец был помешанным психом, помешанным на маме. –Учитель! — прошептал Бинхэ, не отводя взгляда от зелёных глаз. Он умер, под взглядом изумрудной зелени. Ло Цинъюань смотрел на тело отца, он убил его, убил собственного отца, и не чувствовал ничего, полную апатию. Он схватил меч ещё крепче и побежал в покои матери. Ему нужно увидеть Цинцю, чтобы тот его похвалил, чтобы мама сказал, что теперь он счастлив. Но мама лежит неподвижный на своей кровати. А на кровати рядом с ним письмо. «Спасибо, сын мой. Я Счастлив!» *** Ло Цинъюань один. И его можно назвать счастливым, хотя счастья в нём ни на грамм.