Тёплая ночь

Лео проснулся. Это был дурной сон, или не дурной, но просто резко оборвавшийся, или это всё ветер и холод — он и сам не понял. Сначала было темно, и мечник снова хотел закрыть глаза, чтобы не ощущать моментально разливавшуюся по всему телу пустоту. Но потом зрение прояснилось. Да и слух, кажется, тоже. Камин горел и сладко потрескивал. И, кажется, кто-то поблизости похрапывал. Неужели ему снова кого-то из братьев назначили в караульные? Но ведь он сегодня мог ходить! Сам! Причём не только в доме. Да и не только вчера. Леонардо поморщился, вспомнив, как ему после очередного кошмара взбрело в голову выйти на улицу и устроить себе ночлег на лавке. Рафаэль тогда имел неосторожность вздремнуть на кресле, и через минут пять, под влиянием какого-то внутреннего локатора, определявшего, насколько сильно сейчас загоняется их лидер, проснулся, выскочил на улицу, захапал дрожащего и дремлющего мечника в одеяло и силой хотел затащить в дом. А Лео сопротивлялся. Он просто хотел полюбоваться снегопадом и ощутить его на себе. Раф тут же понял, что его братец при этом хотел проверить себя на прочность. Может вообще подумывал направиться в лес. И тяжело вздохнул. — Ещё пять минут. И не стаскивай с себя одеяло. Леонардо! — строго прикрикнул он. — Я сам зайду. — Ещё чего? Лео замолчал. Он тихо вздохнул и действительно был увлечён снегопадом, всматриваясь в лесную даль. Точнее, пытаясь всмотреться, ведь даже свет луны не был способен рассеять темноту в глубине. И Рафаэль был уверен, что сейчас Леонардо не загонялся. Не казнил себя и не пытался подобрать слов для того, чтобы извиниться. И что он медленно замерзает. К тому же, что-то его одновременно и пугало в лесной темноте... — Пойдём в дом, Лео. Лидер растерянно посмотрел на него. Неужели пять минут прошли так быстро? — А то заболеешь, — очень тихо пробурчал Раф. — Пойдём. И Леонардо молча поднялся вслед за братом. Он был бы рад, если бы смог так заботиться о ком-нибудь из братьев… то есть, не хотел бы, чтобы они испытывали то же, что он сейчас. Просто заботиться. Чтобы им не пришлось тратить на него время и силы. И всё же он очень скромно признавался себе, что ему действительно становилось лучше рядом с ними. Конечно самим братьям он опасался в этом признаться, а то они завалят его своей заботой и забудут о своих делах. Майки даже смутился, когда Леонардо вскользь об этом упомянул. Дела? Подебоширить и подразнить соседскую собаку? Позлить Рафа? Впрочем, тот в последнее время был не в настроении беситься с выходок младшего, и это одновременно разочаровывало и беспокоило Микеланджело. Дон говорил, что это пройдёт, как и… болезнь Леонардо. В голове Лео всё смешалось. Он чувствовал себя в полном одиночестве, брошенным, покинутым в пустоте. Или один на один с чем-то неизведанным. Если он изведает, что же это, то больше никогда не вернётся в реальность. Поэтому старался выбраться. Выкарабкаться. Он ведь всё это ради них! И они ради него тоже на многое готовы пойти! Они же семья. Настоящая, крепкая, искренняя. Но Лео привык отдавать, а не получать. Братья понимали это, и даже в душе радовались, когда Леонардо хоть как-то принимал их помощь. «Чай? Яичницу?» от Майки. «Давай я сменю бинты на ранах» от Донни. И молчаливое присутствие от Рафа. И, кажется, Лео периодически чувствовал на себе его тёплый взгляд. Знал бы Леонардо, что его ворчливый брат не спал всю ночь после его пробуждения, ожидая, что лидеру что-то понадобится, что ему нужна будет помощь, что его долгожданный спокойный сон вдруг потревожат кошмары. И, конечно, опасался, как бы его не засекли другие. Поэтому Кейси его ещё долго шантажировал, когда спустился на кухню за чаем мастеру Сплинтеру и обнаружил полудремавшего на кресле Рафа. Первое время Лео не понимал, как вести себя с братьями. Вдруг они держат на него зло за то, что он сотворил в Нью-Йорке? Или они правда хотят ему помочь забыть об этом? Даже если первый вариант правдив, они никогда ему об этом не скажут. И это давило на Леонардо с большей силой. А сейчас он вдруг чувствует, как его пустота замещается теплом и колким трепетом в сердце, когда зрение окончательно проясняется, спадает пелена дурного сна и он видит, как у него под боком спит Майки. Причём вряд ли его оставили именно караулить Лео, хоть тот и мог с легкостью опять задремать на улице. К слову, соблазн был. Но как он посмеет разбудить Микеланджело, так мирно спящего на его одеяле? И да, Леонардо заметил, что добрая порция одеял на нем никуда не делась. Вообще всё началось с того, что Лео отдыхал после прогулки и грелся, поскольку до последнего молчал о том, как на улице холодно — мороз закрепчал, вьюга доставала его даже в малейших затышках, а больное воображение рисовало в тёмных местечках образы воинов Шреддера. Тех самых, кто довёл его до такого состояния. Он замирал, не зная, что делать. Бежать и тем самым привести их до своих близких? Сражаться, используя лишь один кулак и одну ногу, и погибнуть? Только после этих мыслей он замечал, что силуэты исчезали. И решил отправиться домой. В конце концов, он сам попросил прогуляться в одиночку, однако не знал, что за ним следили его внимательные, скрытные и заботливые братья. Все это по поручению мастера Сплинтера, чтобы Леонардо мог почувствовать самостоятельность, но всё же находился под присмотром, чтобы не перестараться. Тем же вечером Раф, Дон и Майки завалились в гостиную, где Леонардо отогревался под пледом. — Хэй, Лео, — начал Донателло, — сегодня ночь такая холодная, жуть… — Мы тут посидим у тебя, ты не против? Лео оторопел. Не то, чтобы он был против, но разве его братья не будут сейчас пытаться лишний раз позаботиться о нем, не будут заваливать вопросами о самочувствии, о том, что болит, а что не болит? Он правда переживал об этом, и чуть было не начал опять загоняться, пока не опомнился. Боже, да в любом случае Леонардо не сможет им отказать! — Конечно, ребята. Я абсолютно не против, — с лёгкой улыбкой ответил лидер, едва ли не добавив: «Я только рад». Он и не заметил, что это заразило его братьев, и они дружно улыбнулись в ответ. Даже Раф. Совсем немного! — Давайте я чайник поставлю… — предложил Лео, поднимаясь с места, но перед его глазами пронеслась проворная оранжевая повязка. — Только после меня! — засмеялся Майки, забежав на кухню. Обычно не часто встретишь такую инициативу со стороны Микеланджело, но в последнее время он действительно учтив. Значит ли это, что он меньше стал отлынивать от своих домашних обязанностей и стал более трудолюбивым? Скорее всего, он просто не захотел Лео лишний раз заставлять двигаться. Пусть отдыхает, подумал он. — Как прошла прогулка, Лео? — осторожно спросил Донни. Сердце ёкнуло. Пальцы нервно сжали одеяло. Леонардо явно выдавал свое затруднение и волнение, и даже на пару секунд и вовсе забыл, что должен был ответить. И куда пропала его бдительность? — Кхм… Нормально? То есть, я просто был рад, что я наконец оказался на свежем воздухе. Вот и всё. Раф глянул на него с недоверием. Лео понял, что не убедил как минимум своего ворчливого брата, и постарался спрятать от него свой взгляд, утыкаясь в одеяло. Донателло же улыбнулся, но эта улыбка не выглядела искренней. Все понимали, что что-то не так. И это, откровенно говоря, давило на Леонардо. Он не хотел скрывать что-то от братьев, однако боялся, что сделает только хуже, если расскажет о тех жутких силуэтах в шляпах. И о том, как он их… боится. Подоспел Майки с чаем. Атмосфера приобрела более тёплые и смягчённые тона. И всё же Лео молчал. Какой из него лидер, если он позволит себе дать слабину, покажет, что он кого-то боится, что он не смог кого-то одолеть? В прочем, разговоры, шутки братьев, их небольшие перепалки друг с другом и драка за почётное место на кресле разбавляли обстановку. Драку, кстати, выиграл Раф, но Майки тут же присвоил звание почётного места дивану, и бесцеремонно устроился рядом с сидящим на нём Леонардо, обняв того за плечи. А Лео и не возражал. Он поторопился сделать очередной глоток чая, чтобы скрыть своё выражение лица. Покончив с чаепитием, Раф и Майки каким-то образом перешли к бою на подушках, и таким же образом в этой битве оказались Лео и Дон. Конечно, братья максимально аккуратно обращались со старшим братом, чтобы ненароком не ударить его по ране, да так, чтобы сам Леонардо не заметил. — Ну всё, всё Рафаэль, ты победил! — обиженно заявил Майки и сокрушительно завалился на пол. Лео даже не замечал, что практически всё это время улыбался и иногда даже смеялся вместе с братьями. Он не заметил, как его отпустили плохие мысли и воспоминания, и как он погрузился в сон. И вот он проснулся посреди ночи. Донателло обнимает его ногу сквозь плед и спит. Спит и Майки, который устроился под боком Лео и как мог прижался к нему. Места для Рафа тоже хватало, но он почему-то предпочел спать, сидя на полу и откинув голову на диван. Леонардо с невероятной любовью, заботой и благодарностью смотрел на братьев. Он поправил одеяло Дона, спрятал Майки под свой плед и дал ему немного больше пространства, после чего ласково потрепал Рафаэля за плечо. Он тут же повернулся, открыв глаза, будто и не спал вовсе. И между тем вид радостного спросоньи Лео немного его развеселил. — Ты чего? — пробормотал ворчливый братец. — Здесь хватит места для тебя. — Я это прекрасно знаю. И как-то незаметно Леонардо снова задремал, держа за руку Донателло и другой рукой обнимая Майки, как большого плюшевого мишку. Через время он сквозь полусон почувствовал, как его греет своим объятием и дыханием Раф, и ему стало окончательно тепло. В эту ночь мечник даже ни в чем не обвинял себя. Он был просто благодарен за то, что рядом с ним сейчас его братья. За то, что они всегда рядом.