Просто убедиться

      Весёлый шум наполнял главный зал гостиницы. Он словно клубился под потолком вместе с паром от блюд и ароматами благовоний. К вечеру здесь всегда было много народу: только что прибывшие путники желали отдохнуть и подкрепиться с долгой дороги, те, кто уже остановился здесь ранее, спускались из своих комнат к ужину.       Вэй Усянь довольно потянулся, хрустнув спиной. Ноги гудели после целого дня пути, но настроение было отличным: где-то через неделю они вернутся домой, в Гусу, и даже перспектива снова столкнуться с множеством правил не могла убить радость от предстоящей встречи с дорогими сердцу людьми. Он невольно улыбнулся, вспоминая лица Сычжуя и Цзинъи, когда те провожали их в дорогу и клялись присмотреть за Цзэу-цзюнем. Вэй Усянь соскучился даже по ворчанию старика Лань Цижэня: кажется, тот стал относиться к нему гораздо терпимее после того, как им с Ванцзи удалось немного растормошить скорбящего Сичэня.       Улыбка Вэй Ина стала несколько печальнее, когда он вспомнил лицо главы Лань: осунувшееся, бледное, но всё ещё невыразимо прекрасное. Он действительно выглядел гораздо лучше, когда они уходили, и лишь этот факт и то, что он, наконец, решился выйти из уединения, всё-таки смогли убедить их в том, что они могут покинуть Облачные Глубины.       — Лань Чжань, эй, Лань Чжань! — Вэй Усянь, сияя улыбкой, подёргал спутника за рукав. — От Цзэу-цзюня есть письмо?       Поддерживать связь с домом в путешествии было трудно. Если сами они могли регулярно отправлять письма в Облачные Глубины из любого относительно большого города, чем и пользовались, то получать письма в ответ было сложнее: приходилось планировать маршрут, рассчитывать время в пути и надеяться, что у гонцов не будет непредвиденных задержек. Иногда получалось перехватить ответное послание, и тогда Вэй Усянь каждый раз радовался, как ребёнок, да и взгляд Ванцзи заметно теплел, но чаще они расходились, и чужие строки так и терялись в недрах почтовых станций, оставаясь там пылиться навеки.       Лань Ванцзи кивнул и изящным жестом извлёк из рукава свиток, скреплённый личной печатью главы Лань. Вэй Ин, подпрыгивая от нетерпения, выхватил у него лист и начал жадно вчитываться в строки.       — Похоже, ему становится легче, — он нежно улыбнулся, касаясь кончиками пальцев изящно выведенных иероглифов. — Заботы клана оставляют мало времени на тяжкие думы. Им обоим…       В каждом прочтённом ими письме Лань Сичэнь неизбежно рассказывал не только о себе и делах в Облачных Глубинах, но и уделял несколько строк главе Цзян. Они никогда не спрашивали и не просили об этом, но Лань Хуань всё равно рассказывал о делах в Пристани Лотоса в меру своей осведомлённости, и за его словами неизбежно угадывалась тень Цзян Ваньиня. Тот вряд ли сам подсказывал, что писать, но наверняка был в курсе, а раз его образ неизбежно продолжал появляться в письмах, он, по-видимому, не возражал. Это заставляло сердце замирать и сжиматься от безумной надежды: а вдруг? Вдруг ещё не всё потеряно?..       — Лань Чжань, — снова заговорил Вэй Ин, но уже гораздо тише, словно в задумчивости. — Мы же будем в Облачных Глубинах где-то через неделю, так? А завтра или послезавтра, вроде бы, должен начаться совет кланов. Просто… Как думаешь, может, нам удастся увидеть Цзян Чэна? Ну, не знаю, вдруг он решит задержаться на пару дней? Может, если бы Сичэнь… то есть, глава Лань попросил его…       — Вэй Ин.       Лань Ванцзи попытался мягко остановить его, но Вэй Усянь, услышав его голос, лишь замахал руками и затараторил ещё быстрее.       — Нет-нет, ты не подумай, я вовсе не хочу пытаться с ним поговорить! Это явно плохая идея, — он натужно рассмеялся, но быстро стих, опустив голову. — Я просто… Знаешь, просто хотел посмотреть. Так, издалека. Убедиться, что у него всё хорошо. Просто убедиться…       Лань Ванцзи незаметно сжал губы. Они ушли в это путешествие, потому что им обоим было необходимо сменить обстановку, чтобы хоть немного оправиться от пережитого (а ещё потому что Вэй Ину некоторое время не стоило привлекать к себе внимания мира заклинателей), но на сердце всё равно было тяжело. Дома оставался брат, который только-только начал «оживать», но он хотя бы был в надёжных руках. А Цзян Ваньинь был один. Хотя, когда они уходили, он уже зачастил с визитами в Облачные Глубины, и это давало надежду, что они с Сичэнем смогут если не вытащить друг друга, то хотя бы удержать…       Лань Чжань вздохнул и привлёк несопротивляющегося Вэй Ина в объятия, коснувшись губами его виска.       — Мгм. Я напишу брату. Чтобы убедиться.

***

      Цзян Чэн аккуратно поставил чашку на столик и посмотрел за окно. На улице радостно светило солнце и пели птицы, а где-то вдалеке переговаривались приехавшие на совет достопочтенные главы кланов, но в ханьши царила умиротворённая тишина. В последнее время они с Сичэнем много разговаривали, но сейчас, когда Облачные Глубины наполнились непривычной для них суетой, хотелось просто вот так сидеть и молчать, вырывая хоть несколько минут покоя. Дела клановые уже обсудили на совете, дела личные можно будет обговорить позже, вечером, в сумраке, за закрытыми дверями, или завтра, когда все уедут. А сейчас…       Ваньинь тяжело вздохнул, переводя взгляд на Сичэня. Было всё-таки кое-что, что нарушало этот умиротворённый покой: хотя Лань Хуань не произнёс ни слова, а лицо его продолжало сохранять спокойствие, Цзян Чэн буквально кожей чувствовал, что тот хочет что-то сказать.       — Рассказывай, — не выдержал он, хмурясь.       Сичэнь медленно отодвинул чашку, сложил руки на коленях и лишь после этого заговорил:       — Утром пришло письмо от брата. Через пару дней они с Вэй Усянем вернутся в Облачные Глубины.       Цзян Чэн не изменился в лице, но Лань Хуань видел, как напряглась спина и сжались в кулаки пальцы.       — И что? — спросил Ваньинь после короткой паузы, пытаясь сохранить голос ровным. — Я уеду к тому времени.       Сичэнь вздохнул.       — Вообще-то, я, наоборот, хотел попросить тебя задержаться.       Цзян Чэн сжал губы. Все эмоции, которые он так старательно заталкивал как можно глубже внутрь, запирал на десятки печатей, разом всколыхнулись, накрывая с головой, а память услужливо пронесла перед внутренним взором хоровод моментов из прошлого, наполненных как горем, так и счастьем. На миг даже мелькнула безумная мысль согласиться, подстёгиваемая проклятой неубиваемой надеждой, но он тут же отмёл её.       — Дурная идея. Да и к чему? Мне нечего больше сказать ни Вэй Усяню, ни твоему брату.       Лань Сичэнь пристально посмотрел на него.       — А мне показалось, что ты бы хотел видеть их.       — Нет, не хотел, — как только удалось справиться с эмоциями, на смену им пришло привычное раздражение, и оно росло тем сильнее, чем больше Цзян Чэн понимал, что его собеседник прав. — Они мне не нужны! У них своя жизнь, у меня — своя.       Лань Сичэнь лишь вздохнул и снова взял чашку.       — И всё-таки ты всё ещё любишь их, — с тихим упрямством сказал он.       Ваньинь ударил ладонью по столу.       — Ну, хватит! Я сказал, это в прошлом! У меня есть ты, и мне этого достаточно, — он недобро прищурился, разозлённый тем, как легко Сичэнь разворошил его душу, и не удержался от ответной шпильки: — Мне кажется, тебе это важнее, чем мне, и этих двоих ты ждёшь больше меня!       И тут же пожалел об этих словах, когда Лань Хуань стыдливо опустил взгляд.       — Не больше, ты знаешь, — тихо произнёс он. — Но и не меньше.       Цзян Чэн досадливо прикусил язык. Они оба знали, каково это: тонуть в собственной скорби, захлёбываться от горя и одиночества, когда самый дорогой человек предал и оставил тебя. Но Лань Сичэнь в своё время помог ему справиться с этим. Когда помощь понадобилась ему самому, Ваньинь не смог быть рядом, разрываемый от собственных противоречий — зато Лань Ванцзи и Вэй Усянь смогли.       — Прости, — негромко произнёс Сичэнь. — Возможно, ты прав, и не стоит ворошить прошлое. Даже если ты останешься, вряд ли будет лучше, если ты сам не будешь этого хотеть. Довольно об этом.       Они посидели ещё какое-то время, заведя разговор на отвлечённую тему, но былое умиротворение так и не вернулось, и вскоре Цзян Чэн решил откланяться, сославшись на усталость после собрания совета. Он уже стоял на пороге, когда глава Лань окликнул его:       — Ваньинь, — он чуть склонил голову, провожая собеседника взглядом. — Не знаю, важно ли это тебе… Это была не моя просьба. Ванцзи в письме просил об этом.       Цзян Чэн замер на секунду, найдя в себе силы лишь кивнуть в ответ, и поспешил уйти.       Сичэнь, хитрец, всегда умел читать по чужим душам и подбирать слова! Ваньинь подставил лицо прохладному горному ветру, чувствуя, как в груди разливается странное тепло, а неугомонная надежда, которую ему удалось было усыпить, вновь поднимает голову.       Возможно, он действительно задержится на пару дней. Просто, чтобы увидеть этих двоих. Так, издалека, он даже не будет разговаривать с ними. Возможно, только отдаст Вэй Усяню его треклятый меч — Лань Хуань как-то упомянул, что тот пытается развить ядро в новом теле. Просто убедиться, что этот меч больше не будет пылиться без дела. Просто убедиться, что прошлое окончательно похоронено. Просто убедиться, что они в порядке.       Просто убедиться…