Мышка

– Эй, мышка моя, ты в порядке? - нежно обратился мужчина к Валерии во время перерыва, когда женщина в очередной раз за эти съёмки вздрогнула в кресле рядом с ним и обняла себя руками, в тщетной попытке либо согреться, либо закрыться от всех. Певица слабо, но искренне улыбнулась ему. Он не глупый и не слепой: сегодня она была отстранённой, улыбки казались натянутыми, и что больше всего удивило его, она не отходила от него ни на шаг, да даже расстояния не было между их креслами. Часто, когда он во время съёмок касался и прижимал её к себе - это было мимолётно, моментом, она хоть и не показывала отвращения от прикосновений, но возвращала небольшую дистанцию между ними, ища взглядом мужа. А сегодня она была такой странно «прилипчивой», что это настораживало его. Он ни в коем разе не был против её касаний или даже её тела так близко к его собственному, но она была слишком дорога ему, чтобы он оставил это не замеченным. – Я в порядке. - ответила Лера, уткнувшись в свой телефон, придвинувшись к нему и столу так близко, как это было возможно, и подальше от остальных коллег. – Ты моя мышка, и я тебя съем. - тихо пропел Киркоров и сделал вид, что пытается укусить обнаженное плечо Леры, придвинувшись к ней в плотную, желая привлечь внимание подруги и немного развеселить её. Лера опустила телефон на колени и тихо захихикала, когда Филипп коснулся её плеча бородой, именно захихикала, чего он уже давно не слышал от неё. Это действие вызвало мурашки по её коже от легкой щекотки и заставило повести плечами, но не оттолкнуть его, что дало возможность оставить невесомый поцелуй на её оголенном плече. Лера фыркнула на его действие, но не противилась ему, даже не отодвинулась, когда лицо Филиппа оказалось в нескольких сантиметрах от её собственного. Он пристально изучал каждую веснушку и морщинку на ней, но это лишь ещё больше подчеркивало её красоту. Филипп замер, посмотрев в эти прекрасные синие глаза, которые сегодня были очень отстранёнными, и был рад увидеть знакомый блеск. Лера стойко выдержала его взгляд, ухитрившись поддаться немного вперёд, что заставило их лица сблизиться ещё больше, но никогда не переходя границу. В груди что-то перевернулось у Филиппа от её близости, если бы он потрудился, то мог почувствовать её тёплое дыхание на своём лице, но он наслаждался её духами, которые полностью окутали его. – А ты меня не угадал! - тихо, по детски, но победно шепнула ему певица, не в силах сдержать ухмылку, когда друг поморщился от её слов. Он наконец-то откинулся на спинку кресла и позволил странному, неожиданному чувству от близости с Лерой уйти так же неожиданно, как оно и появилось. – Конечно, ты постаралась, чтобы довольно хорошо изменить голос, но оглядываясь назад, я всё же слышал знакомые нотки, но не придал им значения. А ты большая молодец, мышка! - он искренне был удивлён, когда маска была снята и там оказалась Лера, но он ничуть не расстроился, его грудь заполнило странное чувство гордости за неё. Он наблюдал, как под макияжем щеки подруги приобретают розовый оттенок, который ей так шёл. Он заметил, что и неожиданная скованность, и закрытость тоже отступили, пока они говорили только вдвоём, когда другие были заняты своими делами, давая им время и пространство. – Теперь ты будешь называть меня мышкой? - женщина попыталась скрыть смущение за раздражением, но потерпела неудачу, не сдержав маленькой улыбки. – А что? Красивая, нежная летучая мышка, пока не покажет свои зубки! - засмеялся мужчина, получив шлёпок по руке. - О чём я и говорил! Он засмеялся сильнее, привлекая к ним внимание, но Лера улыбалась, странно посмотрев на него, склонив голову к плечу, будто видела его впервые и изучала. Он позволил ей это, лишь вопросительно подняв бровь, через мгновение она отрицательно покачала головой, будто говоря, что всё хорошо, и снова взяла в руки телефон, чтобы ответить на сообщения.

****

Напряжение снова вернулось в её тело, когда съёмки возобновили, а по левую руку от неё посадили Даву. Он сначала не замечал этого, любовно общаясь с Клавой, но когда он не услышал частых шуток и знакомого смеха - это насторожило его. Не подавая вида, он придвинулся ближе к Лере и положил руку на спинку её кресла, сделав свои поглаживания по спине незаметными для чужих глаз. От первого прикосновения женщина вздрогнула, посмотрев на него, но он продолжал вести разговор, будто ничего необычного не происходило, пока его тёплые пальцы рисовали успокаивающие круги на её спине. Он не мог понять, что повлияло на неё сегодня: отсутствие мужа, несколько людей рядом, с которыми она не очень хорошо ладила, может быть какие-нибудь личные проблемы, но вместе с ней он чувствовал себя сегодня более защищающимся, чтобы никто не позволил себе обидеть его девочку. Когда Лера наконец расслабилась, он немного выдохнул, позволив своей руке вернуться на стол - улыбка ни на секунду не сходила с его лица, даже если она была уже не такой искренней, как в начале съёмок. Когда к ним присоединилось ещё больше людей, ему показалось, что Лера полностью придвинула своё кресло к нему, пока их плечи не столкнулись, она всё ещё была непривычно молчаливой, что не давало ему покоя до следующего перерыва.

****

– Хорошо, говори, что происходит? - не выдержал и прямо спросил Филипп, повернув кресло женщины к себе, оставив её в кольце собственных рук и ног, не давая пути к отступлению. Он видел, как она хотела снова сказать что «всё хорошо», но потом прикусила язык и устало закрыла глаза, опустив голову. Это было слишком быстро на его вкус, она никогда так легко не сдавалась. И он никогда не видел её такой морально уставшей и побеждённой. Она казалась ему маленькой и хрупкой девочкой. – Давай не здесь? - её голос был тихим, но находясь так близко к ней, он услышал. Фил встал со своего кресла и протянул руку ей, позволив всему её весу опереться на него. Они шли, соприкасаясь плечами и кончиками пальцев, по павильонам, пока не оказались в полутёмном коридоре, где редко кто ходил. Единственным источником света было большое окно, в которое светили вечерние фонари. Лера остановилась перед ним, смотря на ночную Москву, будто забыв об их истинной причине, почему они там оказались. Она зябко потёрла плечи, когда сквозняк легко коснулся её обнаженной кожи. Филипп без лишних слов снял с себя пиджак и, закутав в него блондинку, крепко обнял её со спины, прижав к своей груди и положив подбородок на её макушку. – Что случилось, солнце? - мягко спросил певец, желая создать благоприятную атмосферу для важного разговора между ними. – Это просто слишком много для меня. - тихо заключила женщина, слегка откинув голову назад то ли желая быть ближе к мужчине, то ли стараясь удержать слёзы. - Я так устала. Мой брак медленно рушится, я в каких-то странных противоречиях с собой, в мире творится непонятно что и в добавок ко всему меня запихнули в комнату с людьми, которых я была не готова видеть! - судорожный вздох сорвался с полуоткрытых губ, но Лера сдержала слёзы, полностью повернувшись в руках мужчины и уткнувшись холодным носом ему в районе сердца. Филипп обрабатывал полученную информацию, складывая невидимый пазл в голове, пока он осторожно поглаживал подругу по спине, молча даря поддержку. Они давно не общались по душам, и он корил себя за это, может быть поговори они раньше, Лера не казалась бы такой разбитой. – Жизнь последнее время такая нестабильная. - выдавила певица в грудь друга, теперь повернув голову в сторону окна, чтобы смотреть на дома и слушать успокаивающий стук сердца, пока Филипп их слегка укачивал. – Если тебе это поможет, то я всегда здесь для тебя, стабильно большой ребёнок, который любит тебя! - в этот момент признание в любви казалось невероятно интимным, но Лера восприняла его правильно, сильнее обнимая его за талию. – Спасибо, большой добрый мишка, я тоже тебя люблю! - они оба тихо засмеялись от его нового прозвища, но потом повисла успокаивающая тишина. Какое-то время они так и стояли: Лера позволила себе ненадолго отпустить свои проблемы, положившись на мужчину рядом, который за последние несколько лет стал ей невероятно близок, он стал ей семьёй. Филипп тихо напевал свою песню «Жестокая любовь», почему-то вдруг всплывшую в его голове. – Ты невероятно сильная, мышка! Ты справишься со всеми трудностями, а я буду рядом, если понадоблюсь тебе! Я горжусь тобой! Всё. Будет. Хорошо. - тихо прошептал Филипп, когда тишина снова повисла над ними. В этот раз Лера не смогла сдержать слёз, крепко сжимая в кулачки его рубашку, зная что там останутся неровные линии. Его слова били в цель и задевали за живое, она отчаянно их хотела слышать от мужа, но в последнее время они лишь только спорили и ругались. Но Филипп оказался гораздо более понимающим и чутким: зная, что она не потерпит, когда кто-то решал её проблемы за неё, он предложил ей поддержку, которой она могла воспользоваться, когда ей это было нужно, и она ценила это гораздо больше, чем всё остальное. – Спасибо! Большое спасибо! - Лера встала на носочки, оставив лёгкий поцелуй на щеке Филиппа, и опять устроилась у него на груди, стирая слёзы с щёк. – Моя маленькая мышка! - мужчина крепче обнял певицу, поцеловав её в лоб и задержавшись губами на её коже, закрывая глаза, пока она тихо всхлипывала.

****

Теперь это было легче: разговоры и шутки вернулись к ней, отстранённое поведение не было таким заметным, а то что она всё ещё прижималась к нему никому не мешало. Их пальцы легко касались друг друга на столе, и Филипп часто играл с ними, стараясь это делать незаметно для остальных, каждый раз замечая, как Лера украдкой смотрит то на него, то на их руки, расслабляясь в своём кресле. Ему даже удалось вытащить её потанцевать с ним, по свойски положив руки на талию и раскачиваясь в такт его песни. Её искренняя улыбка грела его сердце и душу, заставляя улыбаться вместе с ней. А в голове крутилась лишь одна мысль: «Моя маленькая девочка, как же сильно я тебя люблю! И никому не позволю причинить тебе боль!»