Хорошие девушки не опаздывают

Я чувствую, как меня трясет, раз за разом пробегаясь глазами по строчкам сообщения на телефоне. Оно выглядит коротким, но мне кажется просто огромным, словно бы написано капсом и выделено жирными черными буквами. «Приходи к моим родителям сегодня в семь. Познакомлю со своей любимой». Я перечитываю его, кажется, уже сотый раз, но с каждым из них смысл становится все более ужасающим. «Любимой». У моего лучшего друга появилась «любимая», с которой он хочет меня познакомить. И не важно, что я люблю его с десятого класса, и все вокруг это понимают, даже его кот, кажется, уже смотрит на меня сочувственно, когда я заглядываю к нему в гости. Его родители и вовсе принимают меня как дочь, но ничего поделать не могут с тем, что их сын в упор не замечает моих чувств. А может, и замечает, просто делает вид, что это не так, ведь не хочет разрушать нашу дружбу. Зато его «любимая» точно поставит в ней точку, ведь я видеть их вместе не смогу. — Вик, не кипятись, — советует мне моя подруга Римма, выхватывая у меня из рук телефон, на экран которого я неотрывно пялюсь уже около получаса. Она выглядит усталой. — Подумаешь, «любимая»! Сколько у него таких «любимых» было и все разбегались, узнав о его загулах! Только ты его по вытрезвителям и ментовкам искала. Солнышко твое ненаглядное! — закатывает глаза девушка, но я делаю вид, что не замечаю сарказма в ее голосе. Ей никогда Сашка не нравился. — Так это когда было, — бормочу я, продолжая пялиться в одну точку. До семи остается всего час, но мне даже с места двигаться не хочется, не то, что ехать к его родителям. — Сашка только по юности гулял. А сейчас он за ум взялся, серьезным человеком стал, бизнес свой открыл… Завидный жених. — Да уж, прынц! А то, что он до сих пор носки разбрасывает и борщи из кастрюли жрет, так это королевские замашки! Любая мечтает, чтобы ее мужик по ночам под окнами матерные частушки горланил и устраивал гонки на тележках в супермаркете, — ворчит Римма, даже не подозревая, что делает только хуже. У нас с Сашкой столько совместных воспоминаний… — Зато он веселый, и заботливый, и внимательный, — перечисляю я, вспоминая, как Сашка возился со мной, когда я заболела. И плевать, что он в первый же день заразился, а потом я три недели его выхаживала. Подруга тянет меня за руку, вынуждая встать. Она обхватывает меня за плечи и заглядывает в глаза. — Так борись за своего драгоценного Сашеньку, — советует она тоном армейского полковника. Я даже вздрагиваю невольно. Недаром ее дети вечно строем ходят. — Сопли вытри, туфли в зубы и вали на этот ужин! Авось его «любимая» оплошает или отца его перепить не сможет, а тут ты, такая красавица, да с опытом… Он и растает. — Угу, десять лет его не торкало, а тут он увидит мои новые туфли по акции и горящие глаза, и сразу колечко предложит, да еще и минералки для опохмелу в придачу, — хмыкаю я, падая обратно на стул. Настроение по-прежнему хуже некуда. — Так не бывает, Римм. — Ну да, лучше сидеть здесь и дышать на свой телефон, — ворчит девушка, вытаскивая из моего шкафа вешалки с платьями. Кажется, она настроена решительно. — Даже он тебе скажет, что ты дура. Да, Алиса? — Подтверждаю, — отвечает голосовой помощник, и я раздраженно поджимаю губы. Ну, телефон меня еще не оскорблял. Римма тем временем находит пару туфлей поприличнее и снова тянет меня за руку. Я встаю, и она снимает с меня домашнюю ночнушку, чтобы натянуть платье. Мне настолько все равно, что даже не возражаю. — Знаешь что, вот если будешь сидеть здесь, то эта «любимая» точно его захомутает! — причитает она, роясь в моей косметичке. Я молчу. — А так у тебя козырь есть: его родители тебя обожают. Кто тебе помог прошлую его девчонку отвадить? — Кот, — напоминаю, позволяя ей накрасить меня. Может, она права, и мне не стоит сидеть, сложа руки? Вдруг у них все не так серьезно, как я успела себе надумать. — Он нассал ей в туфли. — Значит, хватай Васька и дуй к его родителям! — советует Римма, хватаясь за расческу, чтобы сделать мне прическу. Все-таки она у меня — золото. — С таким союзником точно не пропадешь! Домой к родителям Саши я приезжаю вовремя. Правда, без кота, потому что если бы заезжала за ним на квартиру к парню, то точно бы опоздала. В прихожей меня встречает Сашина мама, наряженная во все черное. — Ой, Викуся, горе-то какое! — выдыхает она, и я чувствую, как сердце катится в пропасть. Неужели с Сашей что-то? — Он уже и колечко ей прикупил! Все, потеряли сына. Я выдыхаю и в то же время еще больше напрягаюсь. — А давайте я ей слабительного в голубцы подсыплю! — шёпотом предлагает Сашин отец, выглядывая в прихожую. Ей еще и мои любимые голубцы приготовили?! — Не волнуйся, я в знак протеста купила полуфабрикаты, — успокаивает меня Сашина мама, сочувственно поглаживая по руке. Она всегда была на моей стороне. — Авось подавится, шаболда! Что? У меня только одна доченька. Она обнимает меня, но тут же отстраняется, когда в прихожую выходит Саша. При виде меня он улыбается, окинув мой наряд восхищенным взглядом. Римма постаралась на славу. — Я очень рад, что ты пришла, — произносит он, и вся моя злость тут же растворяется. Саша выглядит таким счастливым, что мне совсем не хочется продолжать эту дурацкую борьбу. Если эта девчонка делает его таким счастливым, может, это и правда любовь? А я только мешаю. — Проходи скорей! — Ты уверен, что это правильно? — бормочу, опустив взгляд. Сашина мама ободряюще сжимает мою руку. — Может, мне лучше уйти? — Если ты уйдешь, то и мы уйдем! — категорично заявляет Сашин папа, демонстративно поворачиваясь к двери. Мой друг даже теряется от такого поворота. — Куда вы пойдете? Это же ваш дом, — хмурится он, скрещивая руки на груди. Его мама фыркает. — Да и Вика нужна мне здесь. Без нее этот вечер не будет таким интересным. Услышав, что нужна ему, я тут же таю. Что ж, если он этого хочет, я останусь. Даже буду улыбаться и нахваливать его «любимую». Только бы ему было хорошо. Оставляю пальто на вешалке и иду в гостиную, где уже накрыт стол. Родители Саши идут за мной и даже садятся рядом, словно бы желая возвести по обе стороны от меня стены, защищая от всех невзгод. Это бесценно. — Что же невеста твоя опаздывает-то? Вот Викуля себе никогда такого не позволяла, — ехидно замечает Валентина Степановна, ободряюще сжимая мое плечо. Николай Егорович согласно кивает. — Может, часы ей подаришь вместо колечка? Такой подарок еще нужно заслужить, как и наше уважение. — Действительно, Викусь, что же это ты так тормозишь? — усмехается Саша, усаживаясь напротив меня. Я изумленно вскидываю брови. — Неужели ты не уважаешь моих родителей? Или, может, ты не хочешь за меня замуж? — с этими словами он достает из кармана кольцо и протягивает мне. Я невольно теряюсь, так и не решаясь пошевелиться. — Вик, ты выйдешь за меня? Я понимаю, что я — сплошная проблема, но, кажется, ты единственная, кто готов принимать меня таким и для кого действительно хочется меняться. Я протягиваю руку к кольцу, но тут же одергиваю ее, потому что мне кажется, что оно вот-вот растворится. Пальцы дрожат, а в голове туманится, словно бы все это какой-то сон. Но мне так не хочется, чтобы он заканчивался. — Конечно, она согласна, — вмешивается Валентина Степановна, подталкивая меня на встречу к своему сыну. У меня дрожат колени, и Саша едва успевает меня подхватить, когда я пошатываюсь. — Она мне троих внуков обещала! — Согласна, — отвечаю, заглядывая в глаза парня. На его губах — широкая улыбка. — На все согласна… — Только голубцы не ешьте… А то я в них, это, слабительное подсыпал, — вмешивается Николай Егорович, неловко улыбнувшись. Валентина Степановна закатывает глаза. — А че? Я ведь ниче… В общем, горько! Сашина мама подхватывает возглас, и я неловко подаюсь вперед, касаясь мягких губ парня. А может, следовало все-таки захватить кота? Пусть бы порадовался за нас…