До десяти

Альбедо уже давно перестал считать время. Раньше это было одним из его любимых занятий - считать годы до того, как он что-то важное поймет. Считать месяцы до того, как кто-то придет его навестить. Считать недели до окончания эксперимента. Считать дни до появления внутри чувства голода. Считать часы до заката, минуты до рассвета и секунды... До самой важной встречи. Но сейчас во всем этом нет смысла. Когда-то давно Альбедо верил в то, что и для него найдется счастливый конец, но жизнь - лишь вереница дней пустых, что никак не закончится. И, по правде, он уже давно сбился со счету. Когда-то давно Альбедо еще пытался занять себя хоть чем-то, чтобы пустоты пугающей не чувствовать. Изучал, строил догадки, создавал. рисовал. Все вокруг и... Человека. Раньше он мог рисовать всех почти, но после той встречи - только одного. Образ из головы не выходит и по сей день, Обволакивая мысли светом золотистым. Словно солнце. Так когда же этот свет стал цветочный луг выжигать в пустыню? Раньше Альбедо стоило до десяти досчитать - и вот он уже тут, тот солнечный лучик. Теперь же ему не хватит и десяти тысяч. И пустота внутри пожирает с каждым годом все быстрее. Почему она тянет? Неужели сложно так уничтожить все за раз? Стобы не осталось ничего. Медленная смерть мучительна. Как Альбедо перестал считать? О, просто сбившись со счета уже в который раз, он понял, что числам не вернуть то, что потеряно. Даже если бы они и хотели. Почему все так? Почему болит так сильно, хоть уже и столько времени в небытие ушло? Но Альбедо помнит. Помнит, словно вчера было - глаза золотые, уже тусклые, что в последний раз ему улыбнулись. И сказали "прощай". Помнит такой яркий невыносимо блеск перьев - таких же золотых. Они куда-то в небо унесли всю его жизнь. Альбедо помнит почти все. Улыбку, глаза, волосы, руки, голос и тепло. Но все вместе собрать не получается. Он мог перебрать каждую волосинку, каждую ресничку губами сосчитать. Но теперь забыл даже имя, что раньше медом на языке переливалось. Он так хотел создать копию хотя бы, чтобы прикрыть в груди дыру - но не мог вспомнить. По отдельности куклу не соберешь... Даже если захочется сильно. Новый день - который там по счету?.. - приносит лишь забвение еще большее, чем предыдущий. Так есть ли смысл продолжать череду? Без солнца, в полном одиночестве, Альбедо словно лишался кислорода - пытался сделать вдох, но в итоге лишь бился в агонии, как рыба на суше. Смысл... Если он когда-то давно еще был, то теперь он где-то там, далеко, за облаками. Недосягаемый. Учитель сказала бы, что Альбедо - дурак полный, что сдался. Привязался, а после испытал боль, которой раньше не ведал. Она всегда говорила, что люди однажды боль причинят, стоит только подпустить их ближе. В самые потаенные уголки своего сердца, пусть и не настоящего. Да, она предупреждала. Но он действительно дурак, не послушал. И даже пожалеть об этом так и не смог. Но что толку размышлять о том, чего нет давно? Сейчас Альбедо оставалось последнее дело. Путь на вершину снежную - дело привычное, но теперь, пожалуй, он делает это в последний раз. Никто не хватится, не будет скучать. Там, где раньше его ждали, уже давно другой, что выглядит точно так же. А люди дураки еще большие, чем сам Альбедо, ведь верят облику. Смех да и только. Знак на шее - звездочка, как его солнце называло, - слабое место. Если ударить туда, ни думать, ни считать не потребуется более. Но Альбедо мешкает отчего-то. Ждет? глупо. Не вернется никто. Но, может быть, в последний раз? Последний раз сосчитать до десяти. Раз. Холодно, но это привычно давно. Два. Небо над головой серое-серое. Вот-вот снег пойдет. Три. Ох, вот и первая снежинка коснулась ресниц опущенных. Четыре. Интересно, остались ли где еще записи? Те записи, которые Альбедо при каждой встрече делал. Пять. Воздух ледяной и сухой сквозь вдох легкие обжигает. Шесть. Снег уже огромными хлопьями летит, кружась в бешеном танце. Началась метель. Семь. Вокруг ни души. Пустая трата чисел. Восемь. Ветер ледяной треплет волосы, снег в них заплетая. Но снег не похож на те цветы, что туда солнце вплетало. Девять. Горло обжигает холодный металл. Рука ничуть не дрожит. Десять. И все же, никто не пришел. Как и думалось. Осталось лишь надавить посильнее.

***

А метель все продолжает свистеть в редких соснах, заметая чью-то фигуру безжизненную снегом.