Послышалось?

Яркий луч солнца робко пробивался сквозь шелковистую ткань балдахина на постели Александра и бежал по его бледному лицу. Столица открыл глаза и почувствовал лёгкую утреннюю прохладу. Он привстал с кровати, и в этот же момент в покои аккуратно зашёл молоденький слуга. - уже восемь часов, Александр Петрович. Вставайте скорее. Вы помните какой сегодня день? — с улыбкой спросил юноша, закрывая окно. Ах, Петербург помнит какой сегодня день. Сегодня, ровно в 7 вечера во дворце состоится пышный бал. На котором, к сожалению или к счастью, будет Москва. Опять придётся лишь мило улыбаться, подавляя пожар в сердце. Опять придётся через силу отворачиваться, желая полюбоваться им подольше.Опять придётся играть дружеские беседы и дружеские улыбки, унимая совсем не дружеский трепет внутри. Мгновенно появившееся мысли об этом заставляют Санкт-Петербург с обречённым стоном откинуться на подушки. Но вскоре на тонких губах появляется лëгкая улыбка. Он сегодня увидит свой предмет обожания, увидит синеву чужих глаз, и это не может не радовать. - вставайте, Александр Петрович, вставайте. — разрушил тишину слуга и громко захлопнул дверь, выходя из покоев столицы. Весь дворец стоял на ушах с самого утра, но дело шло к вечеру, и всеобщая взволнованность только нарастала. Александру эта суматоха уже успела невероятно надоесть, и он с нетерпением ждал когда приедет Москва. Михаил Юрьевич должен был появиться примерно за полчаса до самого бала. Была только половина шестого, но Петербург решил что пора бы уже начинать собираться. Для этого бала ему специально пошили новый мундир. Нарядный, с серебряными вставками и погонами, по моде. Мундир, прекрасно подчëркивая всю холодную красоту столицы, сидел идеально, и смотря в зеркало, Александр с улыбкой предвещал восторженные возгласы и комплименты от гостей . Полюбовавшись собой ещë пару минут он развернулся и, выйдя из гардеробной, отправился в свой кабинет, резко вспомнив что ему нужно подписать ещë пару бумаг. По пути туда он встретил куда-то спешащего императора, и тот, восхищённо улыбаясь, произнёс что-то вроде "Vous êtes ravissante!", что предало Александру Петровичу ещë больше уверенности. Зайдя в кабинет, Петербург принялся заниматься тем, чем и планировал, но не прошло и четверти часа как в дверь постучали. - Войдите. В комнату зашла милая служанка. - Здравствуйте, — она смущëнно поклонилась, — Михаил Юрьевич приехал. Отправить его сюда? - Да, Машенька, позови его ко мне пожалуйста. — проговорил столица, не отрывая глаз от бумаг. - хорошо, Александр Петрович. — девушка улыбнулась и вышла из кабинета. Санкт-Петербург встал из-за стола и подошёл к зеркалу, улыбаясь самому себе. Он поправил выбившуюся прядь каштановых волос и повернулся к двери, немного облокотившись на стол. Через пару минут издался короткий стук в дверь, и в комнату вошëл Москва. Создалось ощущение что в кабинет зашло солнце. Московский будто светился и в общем выглядел прелестно. Его золотистые волосы и лучезарная улыбка только подкрепляли образ небесного светила. Таким удивительно красивым Александр видел его впервые и стоял как громом поражённый . Из оцепенения его вывел восторженно-радостный голос: - Александр Петрович! Вы... Вы выглядите просто очаровательно! Уверен, сегодня все светские дамы не будут спускать с вас глаз! Вам очень идëт! Романов смущëнно улыбнулся и негромко произнёс: - Вы... Вам тоже очень идëт. Вы сегодня красивы...словно солнце... Только через пару мгновений он понял что только что сказал и, ещë больше смутившись, поспешил отвернуться от Москвы к столу, чтобы тот не увидел мгновенно появившийся румянец на обычно бледных щеках. Мысленно карая себя за это глупое сравнение Петербург принялся дрожащими руками быстро перебирать бумаги на столе. Пытаясь придумать что теперь делать, он не сразу заметил, как сзади к нему подошёл Первопрестольная. Александр с замиранием сердца почувствовал тëплое дыхание рядом с собой. Слишком рядом. Раньше Михаил Юрьевич никогда не подходил так близко... Его сердце окончательно пропустило удар когда он услышал нежный, практически неслышный шепот. - je vous aime bien... Мозгу Санкт-Петербурга было явно тяжело принять всю реальность происходящего, потому что единственное на что он был способен это прекратить дышать совсем и совершенно неподвижно стоять с этими злосчастными бумагами в руках. В голове пронеслось уже миллион мыслей, но одна единственная полностью затмевала остальные..."Михаил Юрьевич только что признался в любви?". Нет, это определëнно невозможно. Вдруг показалось? И как на это реагировать? Внутри взрывались фейерверки чувств, сердце металось в грудной клетке. И всë-таки оно поверило... Сердце поверило что это возможно, что Москва правда это сказал, что это шанс. Подарок судьбы. Александр просто не может его упустить. - вы мне тоже... Полушёпотом сказал Петербург, поворачиваясь к Московскому, который уже успел отойти в середину кабинета. Михаил Юрьевич посмотрел ему в глаза с непониманием. - что тоже?... Этот совершенно озадаченный вид Москвы совсем выбил из Романова остатки спокойствия и здравого смысла. Неужели послышалось? Он испуганно распахнул свои большие глаза и невнятно прошептал что-то вроде "Боже правый!". Потом последний раз, окончательно смутившись, посмотрел на своего златоглавого собеседника и с невероятной быстротой отправился к выходу. Выбегая из комнаты он громко захлопнул двери, оставив Михаила Юрьевича одного.

***

Из открытого окна доносилось пение птиц, смешиваясь со звуком телевизора, по которому шла передача про искусство эпохи Возрождения. Лицо Москвы освещали яркие тëплые лучи солнца, и его светлые ресницы невинно подрагивали, заставляя Сашу счастливо улыбаться. Он аккуратно поцеловал Мишу в висок и прижался к нему всем телом. - я люблю тебя, Миш, больше всего на свете. Московский открыл глаза и потянулся своей ладонью к Сашиной. - я тоже тебя люблю, моя северная столица. Александр поднялся с кровати и вздохнул. - знаешь, Миш, я тут кое-что вспомнил. Хотел вот спросить... В общем, это было во времена империи. Как то был пышный бал у нас во дворце, помнишь? Так вот, я был в новом мундире, и ты сказал тогда что я прекрасно выгляжу. Я засмущался и отвернулся. А ты подошёл сзади и сказал что то вроде "je vous aime bien", и я подумал что ты признался, и признался в ответ. Боже, как же мне тогда было неловко! А ты удивился, и я убежал... Помнишь? Скажи, мне правда тогда послышалось? Питер взволнованно смотрел в голубые глаза Москвы. - Михаил, прекрати смеяться, я серьёзно. Уже через полминуты столица перестал хихикать и нежно посмотрел на Петербург. - Сашенька, милый, я не думал что ты предашь этому такое большое значение. Романов хотел уже что-то возразить, но Миша подтянул его к себе и прошептал уже в губы. - я хотел посмотреть на твою реакцию. Я переживал что это не взаимно...