***
Постепенно Лютик забыл о том вечере. У него будто камень с души упал, но это его личное дело, верно? Месяц спустя, в каких-то безымянных лесах — на этот раз с соснами вместо берёз — ловушка захлопнулась. Геральт дрался против кабана размером с хренов дом, с бивнями острее копий, оказывающимися то тут, то там, из-за чего Геральту приходилось исполнять поистине акробатические прыжки. Лютик с Плотвой наблюдали за ними с безопасной дистанции, но грохот стоял неописуемый. Кабаньи визги эхом отражались от деревьев и разносились по всей долине. Геральт махался уже битый час: ему было никак не добраться до уязвимых мест в основании черепа или до горла, бивни не давали продохнуть ни секунды. Он начинал выглядеть заезженным, Знаки срабатывали с куда меньшим бумом, это Лютик мог сказать, даже стоя в отдалении. Вдруг визги удвоили свою силу, и Лютику пришлось зажать уши ладонями, чтобы голова перестала звенеть словно колокол. Геральт внезапно остановился и побежал в его сторону, размахивая руками и крича, но Лютик едва ли мог слышать то, что кричит в ответ, не говоря уже о Геральте, всё ещё находившимся за несколько акров от него. Плотва неистово заржала за его спиной, и он обернулся, уже зная, что увидит. Второй кабан нёсся на него, и своему собрату он вовсе не уступал в размерах, судя по тому, как его уши виднелись над кромкой деревьев. Промедлив секунду, в изумлении пялясь на эту картину, Лютик получил возможность поближе взглянуть на бивни, слюнявые челюсти. Рысаки выбивали огромные ямы в мягкой земле, пока кабан визжал и бежал прямо в их сторону. Лютик забрался в седло так быстро, как мог, и Плотва бросилась к Геральту, неизменно верная, даже когда за ней гналась свинья, способная проглотить её полностью. Лютик ухватился за неё покрепче и постарался не мешать. Геральт удирал от первого кабана. Когда они наконец догнали его, Лютик с замиранием сердца на одно короткое мгновение подумал, что Геральт сбился с шага. Однако тот быстро выпрямился и забросил себя в седло, цепляясь за Лютика для равновесия, пока Плотва продолжала нестись быстрее, чем кабану позволял его размер, хотя один из бивней почти успел задеть его ухо. Плотва ускорилась и устремилась в лес. Кабан полез за ними, круша и расплющивая деревья. Яростные визги и звук трескающейся древесины на секунду раздались слишком близко. Бедной Плотве приходилось нести на себе их обоих, её силы кончались, и скоро она не смогла бы держаться далеко впереди. Лютик безумно огляделся в поисках спасения и закричал «Туда!», заметив безопасный кусочек посреди бесконечных сосен. Геральт перехватил поводья и направил Плотву в направлении чего-то, напоминавшего пещеру в выемке между холмами. Свиньи не смогли бы протиснуться внутрь. Лютик постарался думать о чём-то лёгком, пока Плотва мчалась к подножию холма. Он рискнул глянуть назад, где кабан уже взбирался на возвышенность, не сбавляя скорости ни на секунду. Лютик и сам вскрикнул, когда эта громадина приблизилась, но пещера тоже становилась всё ближе. Выбор между смертью, будучи растоптанным, или же насаженным на бивни, становился всё более осязаемым. Геральт развернулся за его спиной, одной рукой всё ещё крепко держась за его талию, и выбросил руку вперёд, стоило последнему рубежу на дороге к пещере показаться в поле зрения. Плотва ступила на щебёнку и едва не подвернула ногу, но продолжила путь, всё так же с ними на спине. Геральт примерялся к приближающемуся кабану, а Лютик бессвязно кричал — ничего полезного для их ситуации ему в голову не приходило. Вход в пещеру приближался, кабан набирал скорость. Теперь зверюга была достаточно близко, чтобы уклоняться от его бивней стало ещё занятнее. В последнюю секунду, когда бивни приблизились к крупу Плотвы, Геральт взревел и сложил пальцы в Аард. Кабана откинуло на несколько метров, и этого хватило как раз на то, чтобы проскользнуть в тень пещеры и оказаться в недосягаемости. Пещера оказалась меньше, чем он надеялся, но Плотва смогла затормозить прежде, чем их размазало по задней стене, всего лишь в шести метрах от входа в укрытие. Они беспорядочно вылезли из седла. Лютик упал прямо на пол, хрипя от адреналина и глядя на Геральта, благодарно похлопывавшего Плотву по шее. Короткий миг спокойствия оказался прерван сразу двумя кабанами, пытающимися протолкнуть бошки в пещеру. Один из бивней пролез внутрь, но не смог до них достать. Эту картину — слюнявый кабан, пыхтящий и сопящий в проходе, слишком узком для него, с зубами, размером с Геральтовы мечи, — Лютик предпочёл бы больше никогда не видеть. Вонь стояла непередаваемая. Кабаны не переставали корчиться и биться о камень. Их ужасные крики отдавались звоном у него в голове. Второго выхода из пещеры не было, лишь сырой камень за их спинами. Тусклый свет, да и тот почти полностью перекрываемый кабанами, едва позволял Лютику разглядеть невозмутимое лицо Геральта, с которым тот хладнокровно расхаживал по пещере. — Ты не можешь просто?.. — поинтересовался Лютик, поднимая руку в слабой имитации Игни. — Я боролся с ним слишком долго. — Твою мать, — от всего сердца ругнулся Лютик. Геральт кивнул. Он на секунду прекратил ходить из стороны в сторону, развернулся на пятках и уставился прямо на Лютика со своеобразным выражением лица. — Послушай, Лютик, я не стал бы просить тебя об этом, но мои зелья кончились. Можно тебя поцеловать? — Что? — вскрикнул Лютик. — В смысле, вот уж что я бы с натяжкой назвал романтичным, Геральт. — Крики практически оглушали, поэтому ему пришлось продолжить громче, чтобы быть услышанным сквозь шум крошащегося камня и воплей. — Сейчас, возможно, не самый подходящий момент. Геральтовы брови сошлись на переносице, и его взгляд скользнул на губы Лютика, быстро, но достаточно, чтобы тот горячо покраснел под взглядом золотистых глаз. — Если у тебя есть Хаос, я могу им воспользоваться. По крайней мере одолжи мне достаточно для Знаков. — Ну, я… Это и вправду так работает? — Геральт кивнул. — Поцелуи? Серьёзно? — выдавил он слабо. Геральт снова кивнул и неумолимо вздёрнул бровь. Он поднялся на непростительно шатких ногах (из-за погони, а не из-за Геральтового неожиданного интереса к поцелуям) и шагнул ближе к Геральту. Тот наблюдал за ним, держась неподвижно, словно не хотел спугнуть оленя во время охоты. Лютик глубоко вздохнул и расправил плечи, стряхивая с себя смертельно опасную погоню и позволяя лишь уверенности отразиться на своём лице. Он приблизился к Геральту и улыбнулся так же, как улыбался сотням разных людей в бесчисленном множестве таверен, обвил руками его шею, позволяя себе насладиться ощущением крепких мышц под пальцами. Столь близкий взгляд на это красивое лицо заставил его потеряться достаточно, чтобы почти забыть о гигантском кабане. — Геральт… — прошептал он, позволяя пальцам запутаться в ведьмачьих волосах, — не мог бы ты в таком случае вернуть мне любезность? Геральт хмыкнул, наклоняя голову и подаваясь ближе. — Я хотел бы поесть бекон на завтрак. Геральт издал один-единственный лающий смешок, а потом его рука оказалась на щеке Лютика, и их губы нежно соприкоснулись, всего один раз. Сердце Лютика колотилось достаточно громко, чтобы заглушить любые звуки от этих проклятых свиней, подумал он лихорадочно, и попытался дышать. Геральт, видимо, потерял остатки терпения: схватил его за талию, прижимая ближе, и поцеловал так, что Лютик даже голову потерял. Тут же мир перевернулся вверх тормашками, потому что Геральт его опрокинул, этот выскочка. Лютик отбросил в сторону притворство и вместе с ним всякое приличие и позволил себе поддаться этому поцелую на целую великолепную минуту. Геральт отстранился и ухмыльнулся ему. Лютик потерял всякий контроль над своими ногами и рухнул обратно на землю, стоило Геральту разжать хватку. — Спасибо, Лютик. — поблагодарил тот, перехватывая меч одной рукой и запуская сильный огненный шар в кабана — другой. Лютик закатил глаза на эту театральщину, а после устроился поудобнее смотреть на приготовление жаркого из кабана, время от времени неверяще дотрагиваясь до своих губ.***
Прошло две недели, а Геральт так и не поднял тему с поцелуем, поэтому Лютик тоже не стал. На случай, если на самом деле он просто отрубился от ужаса, как идиот, а поцелуй ему приснился. Лютик терпеливо дожидался его в лагере, собирая хворост и стараясь отвлечься от того, насколько сильно он походил на маленькую несчастную жёнушку, когда Геральт вернулся с заказа на накеров. Весь насквозь в крови и в целом просто отвратительный, он камнем упал на землю ещё до того, как Лютику удалось спросить у него что-нибудь про охоту. Ему удалось снять почти всю броню до того, как Геральт с хрипом пришёл в себя, и вместе им удалось привести его в более-менее сидячее положение. Геральт лежал, облокотившись на ствол ближайшего дерева. Лютик слегка подвинул его, пытаясь дотянуться до пореза на боку, неглубокого, но широкого, и кровоточащего гораздо сильнее, чем они оба хотели бы. Геральт позволил лишь резкому ворчанию сорваться с его губ, когда Лютик нашёл драгоценные бутылочки Ласточки и вылил немного на порез так осторожно, как мог. Остальное он отправил в открытый в ожидании рот, не позволяя и капле пролиться мимо. После этого Геральт не выглядел таким уж мучающимся, все раны были очищены, но Лютик всё равно чувствовал себя курицей-наседкой, стоя рядом и перебирая ненужные куски бинтов. Встав на колени, он помог Геральту вынуть руки из остатков рубашки, мягко пресекая попытки возразить и следя за тем, чтобы не задеть всё так же кровоточащие рёбра. — Что дальше? — уточнил он, пытаясь звучать спокойно. — Поцелуй, — проскрипел Геральт. Лютик пожал плечами и забрался к нему на колени, стараясь не задеть те части тела, с которых всё ещё немного капало. Его рука скользнула выше, осторожно ложась Геральту на щёку, и вот они уже целовались, мягко и влажно. Геральт слегка задыхался под ним. Лютик почувствовал, как маленькая капелька Хаоса вырывается из него, как только их губы встретились. Геральт действительно выглядел изрядно потрёпанным, увещевал себя Лютик, удваивая усилия и позволяя своему языку скользнуть достаточно глубоко, чтобы почувствовать оставшиеся капли жгучей Ласточки у Геральта во рту. Если Геральту требовался поцелуй, то кто Лютик такой, чтобы отказывать ему? Он приложил все усилия, стараясь выглядеть столь же уверенным, как с любым другим любовником, и пытаясь не думать о том, что Геральт, должно быть, заметил его трясущиеся от нервов руки. Одна огромная ладонь скользнула под его дублет, достаточно прохладная, чтобы Лютик вздрогнул, и Геральт притянул его ближе, до тех пор, пока они не оказались на одном уровне. Другая рука Геральта неумолимо скользила по его раздвинутым ногам, и ему пришлось резко сглотнуть хриплый стон, почти вырвавшийся из его горла. Нехотя прервав поцелуй, задыхаясь и испытывая головокружение, дрожащий от усилий не дать бёдрам поддаться заманчивому обещанию трения. Геральт совершенно точно выглядел лучше, это Лютик мог сказать наверняка. Глаза у него снова сияли, а к щекам вернулось немного цвета. — Что ж, э, этого хватит? — поинтересовался Лютик так спокойно, как мог. Геральт, вот так неожиданность, чувствовал потребность в продолжении лечения, вновь наклоняясь ближе и притягивая Лютика ниже так сильно, что тот практически потерял равновесие и ухватился обеими руками за ствол в попытке не упасть. Геральт возобновил поцелуй, покусывая его губы и рисуя крайне отвлекающие круги на его бёдрах, пока Лютик изо всех сил пытался не растаять от удовольствия. Лишь крохотный забитый голосок, отвечающий за инстинкт самосохранения, скулил на задворках сознания, пока Геральт безжалостно разрывал его на части. Ему удалось отстраниться до того, как он потерял голову и стал умолять о большем. На этот раз Геральт отпустил его, хотя ведьмачьи руки продолжали шарить по обнажённой коже. — Тебе лучше? — прошептал Лютик, восхищаясь розовым оттенком Геральтовой кожи, приобретённым после поцелуя. Геральт кивнул. Выглядел он действительно несравнимо лучше. Большая рваная рана на боку заметно сузилась и явно доставляла меньше неудобств. А затем ублюдок испортил всё, ухмыляясь. — На самом деле я имел в виду зелье «Поцелуй». Ну, то, оранжевое? Лютик выкарабкался из его объятий так быстро, как осмелился, беспомощно заикаясь и торопливо ретируясь к седельным сумкам. — Очевидно, некоторые поцелуи взаимозаменяемы. — Геральт имел наглость подмигнуть, вяло потягиваясь и выглядя крайне довольным собой. Лютик практически запульнул оранжевый бутылёк в его пустую голову, но остановил себя, проявляя великодушие столь огромное, что оно даже заслуживало оваций. Геральт просто уставился на него до тех пор, пока Лютик не сдался и принялся кудахтать над его ранениями, суетясь достаточно, чтобы успокоить собственное безжалостно колотящееся сердце. Что насчёт эрекции — её он планировал унять усилием воли.***
Спустя неделю Геральт был полностью здоров, и они отдыхали от переправы через болото. — Их там много, — дерзко заметил Лютик. — По моим подсчётам — около тридцати. — Нужна помощь? — Помощь? — Геральт обернулся, чтобы получше на него взглянуть, и это всё только ухудшило. — Ну, если ты в отличной форме, полагаю, мне не стоит волноваться, — проворчал он в ответ. Геральт уронил меч на землю и встал так быстро, что его движения расплылись. Подойдя ближе, он заставил Лютика подавиться вздохом. — Лютик… Знаю, это не вопрос жизни и смерти, но тридцать утопцев — много даже для меня. Можно тебя поцеловать? — Для лишней щепотки магии? — уточнил он, чувствуя, как сердце громко стучит в груди. Геральт торжественно кивнул. — Разумеется. Не нужно доводить до смертельных ранений каждую неделю, правда? — Лютик попытался не звучать слишком нетерпеливо и с треском провалился. — Можешь целовать меня, когда захочешь. — Могу? — мягко переспросил Геральт, и, Боги, его глаза сверкали. — Я имею в виду, ты понял — когда тебе это необходимо. — Лицо у Лютика полыхало. Геральт загадочно улыбнулся, кладя руки Лютику на талию и аккуратно прижимая ближе к себе, будто сматывая леску с подцепленной на крючок рыбой. Лютик склонился ближе, закрыл глаза… и тут же судорожно вздохнул, стоило Геральту дотронуться губами до выставленной напоказ ключицы и начать подниматься вверх по коже шеи, осыпая её мягкими укусами. Мягкий укус за мочку заставил его издать задушенный стон до того, как Геральт перехватил его поудобнее и поцеловал по-настоящему. Он приложил все усилия, чтобы в ту же секунду не упасть в обморок, но Геральт прилагал много усилий и целовал основательно. К тому времени, как ведьмак набрал достаточно Хаоса, Лютик превратился в раскрасневшуюся и тяжело дышащую развалину, дерущуюся с желанием упасть на колени и испытать своё везение на прочность. Геральт нахально похлопал его ягодицу на удачу, а после удалился разделываться с целым полчищем утопцев, оставляя Лютика настолько одурманенным похотью, что тот всерьёз пытался понять, может ли он позволить себе бешеную дрочку до возвращения ведьмака.***
Это вошло у них в привычку: поцелуи до охоты, потому что Геральту могла понадобиться дополнительная сила; поцелуи после охоты, потому что Геральт мог быть ранен и даже не заметить этого; поцелуи посреди драки, когда Геральту стоило бы прикрывать себе спину, но вместо этого он тратил время на кражу парочки поцелуев. Также заметным стало увеличение количества ведьмачьих контрактов, но Лютик едва ли заметил это, слишком занятый попытками не умереть от похоти или хотя бы не кончить в бриджи, как какой-нибудь юнец. Так могло бы продолжаться и дальше, не посети Лютика одна из тех блестящих идей, за которые он был печально известен. Они для разнообразия остановились в городе, в шаткой старой таверне, и теперь Лютик расхаживал по занятой ими комнате взад-вперёд. В этот раз приглашение выступить при дворе завело его слишком близко к землям одного определённого лорда. У этого лорда была очаровательная жена и ещё более очаровательный сын, а ещё была данная им клятва отомстить Лютику, сунься он туда ещё хоть разочек. Несмотря на невозможность отказаться от приглашения, даже явная защита Геральта была не в силах успокоить его расшалившиеся нервы. Он ёрзал, пока Геральт невозмутимо наблюдал за ним, лёжа на кровати. — Ты не мог бы вернуть мне немного Хаоса? — брякнул он. — Что? — переспросил Геральт, садясь от неожиданности. — Ну, если у меня будет в закромах немного силы, как оно было раньше, может, брось он в меня чёртов нож, моя магия отразит его или ещё что? Это звучало неубедительно даже для него. В этот момент даже самое слабое притворство сгодилось бы, чтобы получить еще один поцелуй, и, даже если он не поможет, по крайней мере не ухудшит положение. Геральт грациозно соскользнул с кровати и задумчиво помычал. — Ты ведь знаешь, что я не дам ничему с тобой случиться? — Конечно, я не имел в виду… — торопливо пробормотал он. Геральт перебил его до того, не давая отступить: — Но, думаю, лучше перестраховаться, — улыбнулся он, склоняя голову вбок и пристально глядя на него, — просто на всякий случай. — Если ты не против? — уточнил Лютик, ворочая пересохшим языком. — Не против. — А затем Геральт поцеловал его так, что кости зазвенели, и нельзя было даже сказать, магия это или поцелуй виноваты. — Лучше? — спросил Геральт, оставляя мягкий поцелуй на его лбу. — Гораздо, — прохрипел Лютик, заставляя себя направить тепло поцелуйной магии в более полезное место, чем его член.***
Поцелуи перед выступлениями быстро присоединились к и так немаленькому списку, на случай, если кто-то попытается напасть на Лютика. И, конечно, поцелуи после выступлений, ведь Лютика могли отравить, просто он этого ещё не заметил. За ними последовали поцелуи после малейших Лютиковых травм, таких как порез от бумаги. Он так и не понял, помогает магия или нет, но чем больше поцелуев он получал, тем ближе становился к отметке, когда готов был либо ударить Геральта по голове его собственным мечом, либо наклониться прямо перед ним и надеяться на лучшее. Теперь они целовались так часто, что это стало привычкой: просыпаться и начинать день с поцелуя, желать добрых снов и сопровождать слова поцелуем, забываться в Геральтовых руках перед походом за хворостом, ведь в лесах могло поджидать что-нибудь, способное перехитрить ведьмачий слух.***
Уже через два месяца с Лютика стало довольно. Дождавшись сумерек, он случайно измазался в грязи, запачкав новый дублет и бриджи, поэтому, конечно же, их пришлось снять для стирки и позже развесить. Ввиду данных обстоятельств, тёплую летнюю ночь Лютик встречал лишь в сорочке и нижнем белье, беззастенчиво выполняя свою вечернюю рутину, будто ничего не произошло. Стоило обратиться к Геральту, как выяснялось, что тот всецело поглощён чисткой брони, хотя Лютик отчётливо ощущал взгляд золотых глаз на своём загривке. Он как раз проходил мимо Геральта к костру, когда чужая нога поставила ему подножку, заставив мягко приземлиться в приготовленные Геральтом руки. — Ох! — выдавил он. Геральт приподнял бровь. — Тебе что-то нужно, Геральт? — он немножко соскользнул вниз, устраиваясь на ведьмачьих коленях. Тот уставился на него, зрачки огромные и ослепляюще чёрные в свете огня. — Я… Ты поранился, пока падал? — Нет, — решительно заявил Лютик. — Нет? — у Геральта хватило наглости немного надуться. — Тебе что-то было нужно? До того, как ты помог мне упасть? Теперь Геральт выглядел пойманным с поличным, слишком занятый разглядыванием Лютика, чтобы заметить, как собственные пальцы поглаживают мягкую голую кожу на бедре Лютика. — Нет? — Лютик пошевелился, готовый встать, но Геральтовы руки осторожно ухватились за его талию. Он смягчился и снова сел, на этот раз заставляя их бёдра потереться друг об друга — лицо у Геральта почти передёрнулось. Лютик терпеливо ждал, и Геральт смущённо на него глянул. — Можно тебя поцеловать? — Для чего на этот раз? — спросил Лютик, собрав всё своё хилое мужество в кулак. — Просто так, — ответил Геральт. — Я просто хочу поцеловать тебя. Эти слова окончательно сдёрнули с Лютика всю видимость спокойствия. Он отбросил осторожность куда подальше, наклоняясь вперёд, но остановил себя в последнюю секунду. — И как долго ты хотел поцеловать меня? Геральт наклонил голову и пробормотал: — Ещё со времен Посады. — А ты не?.. — Нет, нет, передачу Хаоса я не выдумал, просто использовал немного в своих целях… Воспользовался шансом поцеловать тебя. — Геральт, ты — глупый гусь. Я хотел спросить: «Ты не думал, может, я чувствую то же самое?» — Я не был уверен, — он выглядел почти сердитым, признаваясь. — А теперь? — поинтересовался Лютик с нежной улыбкой. Геральт хмыкнул и наконец поцеловал его должным образом, на этот раз без всяких оправданий.