Какэмоно

Аоши не мог, не хотел воспринимать Такани Мегуми как живого человека. Такани была, бесспорно, красива: той яркой недолговечной красотой, что и яркий экзотический цветок. Впрочем, пожалуй, цветком Аоши бы ее не назвал. Шелковые одежды, парчовый оби, резные деревянные заколки в волосах… Не человек — какэмоно. Свиток с изящным рисунком, предназначенный для украшения интерьера. Такани, в отличие от свитка, приносит пользу? Несомненно. Однако же глуп тот, кто сочтет бесполезным какэмоно. Собственность Такэды Канрю, Такани годами существовала в своих комнатах, словно в специально отведенной для нее нише — токонома. Аоши привычно смотрел на нее изо дня в день — и столь же привычно видел лишь предмет роскоши вместо молодой женщины. В день, когда Такани внезапно решилась на побег, она была словно лошадь, покинувшая стойло во время пожара. Даже не видя ее, Аоши знал, что, где бы она сейчас ни находилась, Такани Мегуми загнанно дышала, смотрела широко распахнутыми глазами и искала, к кому бы прибиться, пока поводья вновь не перехватит твердая хозяйская рука. А потом какэмоно вновь вернули в токонома. Но что-то изменилось. Вместо изящного рисунка теперь на свитке можно было увидеть изысканные стихи. И тогда Аоши сделал то, чего делать не должен был. Он дал Такани нож. Можно быть произведением искусства или чьей-то собственностью. Но привилегия самостоятельно распорядиться собственной смертью доступна лишь человеку.