Не успела переодеться

Кристина стоит в середине музыкальной комнаты, пытаясь понять, что же собиралась сделать, и глядит в распахнутое окно, будто это могло как-то ей помочь. А после девушка вскрикнула, когда Эрик подошёл со спины к ней, взял на руки и самозабвенно закружил по комнате. Девушка обвила руками его шею. С тех пор, как супружеский долг стал для них почти обыденностью, быть рядом друг с другом стало легче, не так неловко, как было совсем недавно. И вот такие вот ребячества со стороны Эрика стали очень частыми. И это заразно, потому пара смеётся, и резко замолкает, когда Эрик усаживает супругу на крышку пианино. На Кристине лёгкое домашнее платье без корсета, бело-синее, с цветочными узорами. Она сама, как цветок, как маленькая фея, которую хочется оберегать. Девушка провела ладонью от его локтя вверх, сжав его плечо, её дыхание участилось. Эрик придерживает рукой её за талию, чтобы не упала. Кристина чуть приоткрыла губы, взглянув в глаза мужа. Эрик наклонился и вторгся языком в её тёплый ротик. Кристина ответила, запустив руку в его чёрные длинные волосы. Свободной рукой Эрик круговыми движениями оглаживает её бедро. Поцелуй всё глубже, и лишь когда воздуха не хватает, пара отстраняется. Мужчина наклонился ниже, целуя и покусывая изящную лебединую шею и плечо Кристины, рукой поднявшись выше, лаская грудь возлюбленной через платье. Комната наполнилась стонами Кристины, что вцепилась в его рубашку, желая, чтобы он оставался на месте. — Кристина, ты дома? — внизу, в гостиной слышится восклицание Мэг. Кристина бледнеет и расстраивается тому, что их потревожили именно сейчас, обе её руки сжимают крышку пианино, взгляд девушки пересёкся с таким же расстроенным и взволнованным взглядом мужа. — Ты знала, что они придут? — спросил он. — Знала, — кивнула она, оглядев его растрёпанный вид. — Но забыла. Ты отвлёк меня, а ведь я должна была тебе сказать, что сегодня пригласила подружек сюда. Медленно и аккуратно он помог Кристине слезть с пианино. — Раз я виноват, что отвлёк, то я побуду здесь, на втором этаже. — Уверен? С Карлоттой вы неплохо общались, может, и с девочками попытаешься… — Нет. Не сейчас, по крайней мере. Он по-прежнему бледен и в ужасе от того, что кто-то ещё, помимо них, находится в доме, и Кристина видит, что он ещё больше побледнел от мысли, что придётся общаться с её подругами. С Карлоттой он и надеялся на нейтралитет ещё во время первой поездки во Флоренцию, а с ними — нет. То есть, ему выпадал шанс пообщаться с каждой, но не со всеми вместе. — Что ж, ладно. Но мы продолжим то, что начали здесь, вечером, — пообещала она. — Если нет, то я тебя заставлю, — Эрик сверкнул глазами и поцеловал локон её волос. Услышь Кристина такую фразу от него всего несколько месяцев назад, то приняла бы это за чистую монету, ужаснувшись такой перспективе. Но зная, что во время их занятий любовью он всегда нежен, всегда спрашивает, чего ей бы хотелось, Кристина понимает, что эта угроза — лишь шутка. Девушка улыбнулась. — Или я тебя заставлю! — поцеловала мужа в здоровую щёку, а чтобы не нужно было наклоняться, схватила его за белую рубашку, потянув вниз. Уходя, она слышала, что Эрик усмехнулся. Кристина спустилась по лестнице, осознав, что сейчас волосы её растрёпаны, и только на последней ступеньке поняла, что забыла не только сказать Эрику о визите подружек, но и переодеться. Это платье слишком открытое, отчего видны следы засосов на шее, и с короткими рукавами, что не могут скрыть целиком все те синяки, которые оставил ей Эрик прошлой ночью. Кристина подавила довольную ухмылку, зная, что у Эрика тоже есть следы от её отметин на шее — у него очень тонкая и чувствительная кожа, что хоть и быстро восстанавливается, но краснеет при любом сильном прикосновении; и царапины на спине. Но подружки ждут, и девушке хочется, чтобы отметины и синяки были незаметны. Но увы. Сорелли и Мэг на это только отводят глаза. Жамм, которая не знает о таких «последствиях» супружеского долга, в испуге прошлась взглядом по шее и рукам Кристины, усадив её рядом с собой на диван. — Боже! Что это? Кристина, он тебя бьёт? — беспокоясь, спросила Жамм. — Нет. Это… Жамм… я просто… упала случайно… — мямлит Кристина, смущаясь, думая о том, что если она куда случайно и упала, то на постель, прошлой ночью, и позапрошлой, и не только ночью… — Как можно упасть, оставив в синяках шею и руки одновременно? — не унимается Жамм. — Кристина, лучше расскажи нам о том, как прошла очередная поездка к Карлотте? Как она там? — Сорелли, чтобы избавить подругу от неловкости, пытается перевести тему. — Сорелли, как ты можешь? — Жамм с укором посмотрела на неё. — Ты ведь и сама раньше сомневалась в месье Призраке, а теперь просто закроешь на это глаза? «Думаю, увидев меня такой, Сорелли точно перестала сомневаться!», — со смешком подумала Кристина. — Скажи, это ведь побои? Он распускает руки? — в глазах Жамм загорелся праведный гнев («Губы и руки, Жамм, но и то и другое я ему позволяю», — подумала Кристина, которой приятно знать, что подружки о ней беспокоятся). — Где он? Я собираюсь сказать ему пару ласковых! Кристина отвлеклась от своих мыслей, в ужасе распахнув глаза, представив, как Жамм обвиняет её мужа в том, чего он не совершал. — Нет! — воскликнула она, поняв, что ещё секунда, и Жамм будет не остановить. — Успокойся, — она крепко сжала её ладони. — Это не побои, Жамм. — А что же тогда? — Мы… ну… это — последствия от занятий любовью. И когда вы пришли, мы тоже занимались этим, и ни я, ни Эрик не жалеем об этих последствиях. И… — Постой! Это — не оправдание? У вас такое тоже было? — обратилась Жамм к Сорелли и Мэг, что сидели каждая на кресле. — Да! — радостно, смущённо и почти хором. — Да? — снова спросила Жамм, чувствуя, что выставила себя дурочкой, и на сей раз кивнули все трое, после чего Жамм взглянула на Кристину. — О, мне так стыдно! Я не хотела тебя обидеть, Кристина. И его тоже. Я просто… Кристина улыбнулась. — Мне приятно, что обо мне беспокоятся. Всё в порядке, Жамм. Ну… не совсем. Я не успела переодеться перед вашим приходом, чтобы скрыть… всё это. Обычно, девушке не престало показывать следы от любовных утех, на своём теле, всем на обозрение. — отпустив руки Жамм, Кристина встала с дивана. — Я приведу себя в порядок и вернусь. Подружки кивнули, и Кристина поднялась вверх по лестнице, заглянув в музыкальную комнату, где обнаружился Эрик, что сидел за пианино, задумчиво перебирая клавиши. — Всё ещё сидишь здесь? Эрик обернулся на звук её голоса. — Они уже ушли? — удивлённо спросил он. — Ещё нет. Я собираюсь переодеться, потому что они видели… — девушка прошлась пальчиками по своей шее, коснувшись засосов, довольно наблюдая, как Эрик покраснел и задержал дыхание. — Жамм подумала, что это побои. Раньше бы это было больно слышать Эрику, но не сейчас. Сейчас он и сам прекрасно понимает, что от репутации, которую он создал себе в Опере, будет довольно трудно отделаться. И понял, почему Жамм так решила. — Жамм никогда не интересовалась плотскими утехами, — что-то в его ответе внезапно кольнуло Кристину. — С таким сильным внутренним стержнем, вряд ли ей нужны мужчины и отношения. Неудивительно, что она так решила, глядя на синяки. Кристина недовольно фыркнула. Это поведение было ему незнакомо. По крайней мере, Кристина не вела себя так раньше. — Я не высмеиваю Жамм и не считаю тебя беспомощной, если ты так решила… — Нет! Ты помнится, во мне искал непогрешимый идеал, когда я впервые сняла с тебя маску, поклонялся мне, словно богине. Но с тех пор, как мы объяснились, я не могу понять, почему ты не полюбил другую, ведь я не подхожу под этот идеал. Ту же Жамм, что никогда не интересовалась похотью, «с сильным внутренним стержнем», — на последней фразе она скопировала голос мужа, умоляя себя заткнуться, но в ней распалялась злость. — Чем она не непогрешимый идеал? Эрик нервно рассмеялся, поняв, что это было. — Ты ревнуешь меня? Мой Ангел, ты… — Я… ревную? — Кристина и сама не сразу осознала. — Нет, это просто… — она представила, что Эрик ласкает Жамм, и сжала губы. — Я… не… ревную… — Твой взгляд метает молнии, — с усмешкой и одновременно с этим, со слезами на глазах. — Не думал, что такого, как я, кто-то может ревновать. Но, как я уже сказал, ей не нужны мужчины. А я люблю тебя… никакая другая, даже если является непогрешимым идеалом, мне не нужна. Только ты. — Д-да. Ох, прости, я что-то погорячилась. О, я собиралась спросить, ты же не будешь сидеть здесь всё то время, пока девочки у нас? Почитай книгу, расслабься, и если наберёшься достаточно смелости, выйди к нам. Не обязательно сидеть там и вести беседу. Просто, это наш дом, и мне не по себе, когда ты запираешься, пока мои подружки гостят здесь. Просто выйди. — Я попытаюсь, — пообещал он, и Кристина вышла, в этот раз не забыв переодеться в более закрытое платье.