Под мягким светом луны

      Тот день, день гибели родителей и «смерти» Пристани Лотоса от огня псов клана Вэнь, Цзян Чэн ненавидит вспоминать. Мерзкие картины разукрашенные в алые цвета крови товарищей и голодного пламени, пожирающего все на своем пути без разбора, окропленные красными же узорами с неуместно помпезных и роскошных белоснежных одеяний захватчиков, проносятся перед его глазами, стоит лишь вновь бросить взгляд на уже отстроенную обитель родного клана.       Цзян Чэн хотел бы помнить этот день иначе. Иначе, потому что именно тогда он подарил свой первый поцелуй и свое сердце любимой девушке.       Мужчина медленно опускается на перила беседки, стоящей прямо у края пирса, и, облокотившись плечом на деревянный косяк, отводит сиреневые занавеси в стороны и скользит взглядом по прозрачной глади воды, погружаясь все глубже в воспоминания.       Им по семнадцать, они непозволительно беспечны и счастливы наступившей долгожданной передышке. Рады, что можно хотя бы на мгновение выдохнуть и просто расслабиться, не опасаясь бесконечной погони ненавистных псов, забывших свое место. И вода ночью в лотосовом пруду совсем не холодная.       Парень медленно стягивает верхнее одеяние, одним движением вытаскивает пурпурную ленту из волос, позволяя им непослушными, неровно остриженными прядями упасть на плечи, довольно потягивается, разминая затекшие мышцы, и, отложив меч к одежде, прыгает с сухих досок, на удивление все еще хранящих в себе тепло ушедшего дня, в непроглядную тьму воды пруда. Она знакомыми мягкими волнами окутывает уставшее израненное тело, принимая в родные объятья. Вынырнув, оттолкнувшись ногами от илистого дна, Цзян Чэн откидывается на спину и распахивает глаза, смаргивая крупные капли с длинных ресниц. Он позволяет себе легкую улыбку, расслабленно скользя по поверхности воды и разглядывая непривычно большое око луны на ярком звездном небе.       Тихо скрипнули доски пирса — ему хватило пары секунд, чтобы призвать меч щелчком пальцев и доплыть до места, где ноги касались дна. Тяжело дыша, выставив перед собой оружие и убрав мокрые волосы с глаз свободной рукой, парень покрутил головой в поисках опасности.       -Да вам бы нервишки подлечить, наследник Цзян, — послышался знакомый чуть насмешливый голос. — Я ни на что не намекаю, но мы все же не на войне. На краю пристани сидела высокая изящная девушка в мужских одеждах заклинателя. Она негромко постукивала пальцами по дереву и весело болтала ногами, совершенно бесстыдно разглядывая обнаженного по пояс парня перед ней.       -Не Мейлин… — Цзян Чен выдыхает и плавно выходит из боевой стойки, при этом неодобрительно зыркнув на деву. — Я посмотрю, ты быстро оправилась от ранения и яда.       -А как же. — девушка кивнула, перекидывая высокий хвост с плеча за спину, и немного склонила голову к плечу, словно птица на охоте — ярко блеснули золотом янтарные глаза. — Я если что не подглядывать за вашей оскорбленной невинностью пришла, а лично выразить благодарность. Слуги передали, что наследник отправился прогуляться перед сном.       Непонимающе нахмурившись, Цзян Чэн уставился на деву Не. Потом подул легкий, практически не осязаемый ветерок, скользнув по мокрой коже, — до него дошло. Незамужняя дева Не, совершенно позабыв о приличиях, пришла к нагому мужчине. Ночью.       Точно также как и призвал его ранее — щелчком пальцев — парень отправил меч в ножны рядом с верхними одеждами, а сам отошел подальше от пирса, глубже опускаясь в воду и чуть ли не прикрываясь руками. Мейлин звонко рассмеялась, закрывая рот рукой, и слегка подалась вперед:       -Наследник Цзян, я вашей невестой являюсь с недавних пор, если что. Не то чтобы я претендовала на невинность молодого господина — она мало меня интересует. По крайней мере сегодня. Я действительно лишь пришла выразить свою признательность, что не оставили меня умирать в той пещере. И в лесу. И где бы то ни было по дороге до Пристани Лотоса.       -Я принимаю вашу благодарность, дева Не.       Повисло неловкое молчание, прерываемое лишь легким шелестом листьев и ткани верхних одежд заклинательницы. Парень на периферии сознания как-то вскользь отметил, что ей крайне идут цвета клана Юньмэнь Цзян.       -А-Чэ-э-эн, — протянула девушка, лукаво щурясь. — ты что, смущаешься?       -Я? Совсем ополоумела?       Все еще улыбаясь, Мейлин подперла подбородок рукой и ехидно заметила, вопросительно выгибая бровь:       -Ты серьезно думаешь, что я не насмотрелась на обнаженных мужчин?       -Ты что?!       Щеки парня мгновенно вспыхнули. Даже в уже прохладной воде, чувствовалось, как жар смущения расползается по его лицу. Гневно вскочив, Цзян Чэн, позабыв об отсутствии одежд, рассеянно махнул рукой на девушку. В ее сторону полетели мелкие капли, отражая мягкий свет луны.       -Может ты еще и Цзинь Цзысюаня разглядывала, бесстыдница?! Вы же с ним так близки!       -А если и разглядывала?       Воздух в груди сперает, щеки горят огнем, и к сжигающему чувству гнева примешивается что-то еще, что-то, противно царапающее место за грудиной, где, должно быть по верованиям и притчам мудрецов, располагается душа — он еще никогда подобного не испытывал. Это было сильно похоже на чувство зависти, которое А-Чэн привык давить, заталкивать глубоко внутрь и не позволять вырваться наружу, но все же чем-то неуловимым, эфемерным шлейфом отличалось. Словно резкая кислинка на кончике языка.       Как произошло следующее, Цзян Чэн так и не понял до конца. Громкий вскрик, всплеск воды, широко распахнутые от ужаса янтарные глаза. Мейлин мертвой хваткой вцепилась в плечи парня, чуть ли не до кровавых отметин царапая их ногтями. Лицо ее побледнело, длинные темные волосы мокрыми прядями облепляли шею и плечи, губы слегка дрожали, и, кажется, дергалось веко вместе со щекой.       -Цзян Чэн! Ты что наделал?!       -А что, — парень сглотнул, отворачиваясь и уперая взгляд куда угодно, лишь бы не на случайно оголившиеся из-под ворота рубашки ключицы. — все довольно честно, ты же смотрела на меня.       В ответ ни звука.       Почувствовав, как под его пальцами гуляет ослабший пояс, шелковыми лентами оплетая запястья, заклинатель, опомнившись и покраснев, кажется, до состояния вареного рака, хотел было убрать руки с талии девушки, но на первый взгляд хрупкие ладони лишь сильнее сжали его плечи.       -Нет! Не смей!       -А-Лин? — он даже на какое-то мгновение опешил от резкого, громкого крика в самое ухо и снова взглянул на деву Не.       -Я, — она сглотнула, неосознанно прижимаясь ближе и смущенно потупив взгляд. Кто бы вообще мог подумать, что Не Мейлин знакомо такое понятие, как смущение. — я не умею плавать.       -Но здесь же совсем не глубоко. Ногами достать можно.       -Это тебе! Да и вообще, не зря же ходят слухи, что клан Цзян пошел от водных духов. Я во всей красе наблюдала, как ты здесь круги наворачивал. Водяной несчастный.       -То есть подглядывала?       -Я не…       Поймана с поличным. В какой момент они только успели ролями поменяться, что теперь не девушка его дразнит, а совершенно наоборот?       -А-Лин, теперь ты смущаешься?       -Ну не ревную и уже хорошо.       -С чего ты взяла, что я тебя?..       Мейлин плавно отпускает плечи парня и заводит руки ему за шею, стараясь унять нервную дрожь. Ничего же не случится, если она еще немного поиздевается, да? Не надумает же он действительно, словно прекрасный и злобный водный дух, утопить ее здесь?       -А кто первым заговорил про Цзинь Цзысюаня?       -Так ты же и согласилась, что разглядывала его обнаженным!       Длинные пальцы на тонкой талии сжались, а темные острые брови нахмурились еще сильнее.       -А-Чэн, я была удостоена чести рассматривать торс самого высокомерного человека в истории существования заклинателей, исключительно потому, что молодой господин Цзинь был не в состоянии самостоятельно обработать раны от Вэньского кнута.       -А еще ты…       Мейлин растягивает пухлые губы в многозначительной ухмылке и тянет парня на себя ближе:       -А вот тут, кто о чем думает, молодой господин. Я говорила о своих братьях. В Нечистой пустоши очень жарко летом, поэтому они часто во время тренировок снимали верхние рубашки. Чего им стесняться, мы же семья. А вот о чем вы подумали?       Казалось, что покраснели у Цзян Чэна не только щеки, но и все лицо с ушами и шеей в придачу. Как же он был рад, что сейчас ночь, и их освещает лишь луна, чьего бледного света точно не хватит, чтобы разглядеть его смущения. По крайней мере, он хочет в это верить. Только вот хитрый лисий взгляд Мейлин говорит ему совершенно обратное.       -Ты…       -То есть все-таки ревнуете, — девушка опускает голос до шепота, выгибаясь в талии под его руками. — мой господин?       У Цзян Чэна голова идет кругом от этой девушки — он опускает глаза в воду и три раза медленно вдыхает и выдыхает, чтобы успокоить сбившееся к чертям сердцебиение. Но слух улавливает звонкий смех. Мейлин отстраняется и, широко улыбаясь, произносит, проводя острыми ногтями по тонкой коже шеи:       -Успокойся, А-Чэн, я просто дразнюсь.       Она убирает мокрые волосы с глаз и оборачивается назад на пирс.       -Можешь подсадить меня, чтобы я забралась наверх?       Парень молчит, сильнее сжимая отяжелевшую вымокшую ткань.       -А-Чэн?       От нее очень приятно пахнет орхидеями, бледная кожа с небольшими каплями воды на ней будто переливается под лунным светом, пухлые губы кажутся темно-алыми в темноте ночи и почему-то чертовски соблазнительными.       -Молодой господин Цзян, вы меня слышите? — она усмехается и ведет рукой прямо перед острым носом.       Жесткие пальцы с отчетливо ощущавшимися мозолями от оружия осторожно схватили изящное запястье и отвели от лица — запястье тонкое, ладонь узкая, но как уверенно она держит меч, без заминок и дрожи сражаясь с противниками. Взгляд Цзян Чэна прямой, честный, темный, будто грозовое небо перед тем, как обрушится самая настоящая буря, встретился с сбитым с толку золотистым взглядом Мейлин. Стоило девушке лишь поймать его, как весь воздух исчез из легких, тело обхватила нежданная, столь непривычная для нее слабость, и сердце бешено забилось о ребра, с каждой попыткой вдоха лишь ускоряясь.       А-Чэн медленно, непозволительно медленно, наклоняется ниже, еще чуть-чуть и коснется ее лба своим, а у девушки внутри все сжимается и завязывается внизу живота в тугой узел.       -Дева Не, я могу?       Вопрос повисает в воздухе, но не остается без ответа. Не в состоянии выдавить из себя хоть какой-то членораздельный звук кроме писка, Мейлин осторожно кивает и прикрывает глаза.       Когда сухие, обветренные, искусанные губы осторожно, практически целомудренно касаются ее, внутри что-то обрывается, рассыпается на тысячу осколков, освобождая из стеклянной клетки, запертое давно глубоко внутри. Девушка подается вперед, прижимаясь теснее. Его рука медленно перебирается с талии на лопатки, обнимая заклинательницу крепче. Цзян Чэн неумело целует, мысленно укоряя себя за неопытность, представляя как дева Не громко рассмеется и снова начнет дразниться, но Мейлин неразборчиво что-то шепчет и пытается углубить поцелуй, свободной от плена жестких пальцев рукой зарываясь во влажные спутанные волосы и притягивая парня к себе, чуть ли не моля его каждым своим действием не останавливаться.       На самом деле это было прекрасно и до одури волнительно трогать чужое горячее податливое тело в прохладной воде, когда они оба так сильно хотят друг друга, но абсолютно не представляют, что делать дальше, и поэтому все также продолжают целоваться под луной.       Ему уже давно не семнадцать, как и ей, они оба взрослые люди, совершенно точно не зависящие от воли старших клана, но, кажется, их стали еще больше ограничивать. Только теперь не укоряющие взгляды благочестивых взрослых и ехидные фразы знакомых, а дурацкие условности, наложенные статусом и обязанностями. Цзян Чэн, вынырнув из пучины воспоминаний, тихонько хмыкает и нервно прокручивает кольцо — Цзыдянь — на указательном пальце. Полгода и всего каких-то несчастных пара встреч мельком, разумеется он по ней соскучился. Не признается вслух и под пытками, иначе дева Не слишком уж возгордится, но самому себе в мыслях можно ведь.       -Глава ордена! — доносится из-за спины высокий, немного срывающийся голос подопечного.       -Да?       -Ваш ученик пришел с докладом — прибыла главнокомандующая Не. Хочет проверить состояние присланных на обучение бойцов из ордена Цинхе Не. Нашла все же повод.       -Передай дорогой гостье, что, после того, как она удостоверится в целостности своих учеников, я буду ожидать ее в своем кабинете.       Как все же удобно, когда спальня совмещена с рабочим кабинетом и личными купальнями.       Ему уже давно не семнадцать, но внутри все так же сжимается, стоит лишь краем глаза уловить знакомую высокую фигуру в серо-золотых одеяниях. Правда, в поцелуях он стал гораздо лучше, но как будто дева Не когда-либо жаловалась.