Парень лежал.

Парень лежал. Лежал на деревянном дне просторного гроба, засыпанный холодной и влажной землей. На поверхности было гранитовое отполированное надгробие с всего лишь двумя строчками. Аккуратным шрифтом было нацарапано: "Здесь лежит парень". Его тело медленно гнило. Но ему было все равно. Ведь его душа мертва. Она вместе с телом давно закончила свой срок работы. Тело не выдержало генетического заболевания. Лекарства, которые он принимал, думая, что они как то его спасут, разъели вены и артерии. Да, может быть боль они сокращали. Но жизнь надолго продлить они не способны. Душа не выдержала заточение холодного больного тела в эту деревянную коробку. Оно и без похорон сгнило бы. Душа покинула этот мир, не став дожидаться нового сосуда. Перед глазами темно. Ничего нет. Пустота залезает под веки и пожирает глазницы. Она медленно съедает сознание. И через секунду он видит ослепительно-белый свет. Появился чей-то мутный силуэт. Изображение начало проявляться. Знакомые черты женского бледного худого лица. Она нежно, но так жутко улыбалась, глядя на спокойное лицо парня. Женщина прильнула к нему, обхватывая руками. Потом, кажется, его утопили. Он помнил только то, как в рот, нос и уши заплывала вода. Глаза начали закрываться. И снова темнота. Пиявки заползали в уши, поедая мозг. Из носа вылезали черви, руки обвили змеи. Дальше всё как обычно: белый свет, матушка, и ты утопленник. Странно, что после воды не последовала пустота. Был свет. Запах сырой грязи. А потом, кажется, чьё-то тепло на губах. Да, парень продолжал лежать на деревянном дне просторного гроба. Но уже он не был уверен, что был засыпан землёй. Он не был уверен, что крышка его гроба была плотно закрыта. Не был уверен, что он мёртв. А потом чей-то нежный голос прямо над ухом: –Я нашёл тебя, нии-сан. Глаза парня открылись.