Ты стал главным героем в моей истории

Чёрная машина остановилась у причала, не рискуя заезжать на частную территорию. Мизуки спешно расплатилась и поблагодарила водителя. Пробки в это время суток были максимальные. Надежда, что она приедет до битвы, угасала с каждым проехавшим ими светофором. Дождавшись, когда машина отъедет, девушка быстро моргнула пару раз, чтобы собрать мысли в кучу и взглянула на небо. Белое, как чистый лист бумаги, и лишь местами виднелись синевато-серые оттенки. Ей тут же вспомнилась фраза: «Каждый раз, когда какой-либо художник умирает, Бог разрешает ему разукрасить небо». Такада задумалась закрывая глаза и вдыхая поглубже влажный воздух. «Как бы я поступила? Расписала небо яркими цветами или оставила бы белым и невзрачным?» — задалась вопросом девушка. Первая капля дождя, как бриллиант, разбилась на тысячу осколков ударяясь о щёку. Мизуки только после этого обратила внимание на назойливый шум битвы, что доносился неподалёку. Нервно перебирая руками края кофты, она направилась на склад. Звуки ударов и ругательств создавали атмосферу страха. Так и должно быть на битвах. Кто-то обязательно должен проиграть. Кто-то должен принять поражение. Такада стояла около ворот словно призрак. Сейчас на неё никто не обратит внимания. Не обратили бы, даже если бы она пришла в вечернем платье и с идеальной укладкой. Натянув капюшон, Мизуки поднялась на носочки, чтобы увидеть знакомую макушку. Прищурившись, брюнетка всё же высмотрела блондинистые волосы с голубым мелированием. Где Риндо, там и Ран. Собравшись с духом, девушка начала двигаться в нужном направлении, пытаясь ловко обходить препятствия. Следить за тем, чтобы её не ударили, оказалось сложнее. Подходя ближе к Риндо, Мизуки задел парень, который падал от сильного удара. Бинты, что защищали её свежие раны, окрасились в цвет земли и крови. Превозмогая боль, которая заставляла зубы сжиматься, она поднялась. Её глаза тут же встретились с родными. — Мизуки! Ты что тут блять забыла? — со злостью в голосе спросил Чифую. Парень не ожидал, что удар, который он нанёс противнику, сможет задеть его сестру. — Ты знаешь где Ран? — поинтересовалась девушка, натягивая рукава толстовки ещё ниже. — Ты совсем с катушек слетела? Какой к чёрту Ран? Почему ты тут? — брат растерянно бегал глазами по её лицу. Он будто пытался найти хоть один ответ на свой вопрос. — Ты знаешь «почему»! Мне нужно с ним поговорить! — Такада сделала серьёзное лицо. — Будет легче, если ты поможешь мне его найти. — Нет, ты сейчас же уходишь! — Мацуно схватил её за предплечье, начиная двигаться к выходу, но сопротивление со стороны девушки было слишком сильным, не давая им сдвинуться с места. — С тобой или без тебя, но я поговорю с ним! — Мизуки не собирается никуда уходить. Она знает, что сейчас выглядит глупо. Ей не стоило приходить сюда и выяснять отношения. — Прошу, Чиф! Мне правда это необходимо! — Ладно! — соглашается парень. Он знает, что сестра не отступит. — Дам тебе пять минут и ты уходишь отсюда, поняла? — Хорошо! — Такада рассчитывает не на пять минут, а на то, что Ран вообще с ней заговорит. Не отпуская девичью руку, Чифую развернулся и направился в ту же сторону, куда изначально шла брюнетка. С ним было намного спокойнее пробираться через эти дебри дерущихся тел, громких криков и крови. Подходя ближе, Мизуки не увидела Рана рядом с Риндо. Ей сразу показалось, что это странно, ведь они всегда дерутся вместе. Присмотревшись к блондину повнимательнее, она заметила, что он смотрит на землю. Направляя взгляд туда же, девушка сначала подумала, что это какая-то шутка. Ран лежал на спине, получая удар за ударом от её близкого друга. Баджи совсем не рассчитывает силу удара, ведь знает, что бьёт за дело. Может хоть этот способ поможет Хайтани старшему разумно думать. В каждый удар парень вкладывал всю свою злость, ненависть и отчаянье. Мизуки совсем растерялась при виде этого спектакля. Было больно от всего, что тут происходит. Чифую не стал сразу окрикивать Кейске, давая своей сестре право выбора. — Баджи! — прикрикнула девушка, чтобы на неё обратили внимание. Парень не остановился, продолжая свои действия. Даже глазом не повёл. Риндо услышав знакомый голос замер. Он знал, что Рану нельзя встречаться с Такадой. Сейчас у него был выбор: либо дать им поговорить, что определённо не лучший вариант, либо увести её отсюда. Покачав головой, младший Хайтани пошёл в сторону подруги. — Мизуки, тебе надо… — не успел договорить Риндо, как девушка влепила ему пощёчину. Ей и самой было больно, ведь раны ещё не успели полностью зажить. — Ты всё знал, Риндо! — перебила его девушка. — Знал и молчал! Это правда, всё то, что Ран мне сказал вчера? — Да…– виновато промолвил парень. Риндо не до конца понимал мотивы брата. Мизуки ведь и его подруга. Подруга, которой блондин мог довериться. Он знал, что им нужно было поговорить об этом случае, но никто не хотел. Все думали, что всё будет в порядке. Злость, что накатила на девушку, когда она вспомнила про это, придала ей смелости. Такада обошла Риндо, ощутимо задевая того плечом. Если она пришла сюда, то уже точно не уйдёт без разговора. Не жалея джинсы, что уже испачкались в грязи, она опустилась на колени и перехватила руку Кейске. — Баджи! — прикрикнула девушка. — Хватит! Достаточно! — Мизу? — парень не сразу понял, кто перед ним. Нахмурив густые брови, он остановился. — Что ты тут забыла? — Что за насилие ты тут устроил? Слезай с него! Ран слышал всё это, но глаза открывать не хотел. Он не мог поверить, что она действительно пришла сюда. Хрупкая девушка не побоялась пройти через кучу полных отморозков ради него. Сердце парня начало биться быстрее, а в голове прокрадывалась мысль о том, что лучше бы Баджи бил его сильнее… Желательно до потери сознания. Почувствовав на своих щеках что-то, ему пришлось открыть глаза. Мизуки пытается привести его в чувства, а он почти не видит её. Собственная кровь мешала взглянуть на его любимую девочку. — Ран! Ран! Ты в сознании? — спрашивает Такада. При виде искалеченного парня, она не может сейчас выдвигать ему претензии и спорить. Сначала она поможет, а потом обязательно скажет всё то, что накопилось. — Да… — на выдохе выдаёт парень, пытаясь убрать со своих щёк чужие руки. Ран почувствовал, что у Мизуки они были в бинтах. Он ни с чем не перепутает такой знакомый для него материал. Пришлось хорошенько проморгаться, чтобы убедиться в своих догадках. — Что у тебя с руками? — Дело вообще не в этом, Ран! Что вы тут устроили? — спрашивает девушка, доставая из кармана платок. Дождавшись, когда парень присядет, она насильно схватила его за подбородок, чтобы стереть кровь с лица. — Зачем всё это? Для чего? — Ты вообще не должна здесь быть! — грубо отвечает Хайтани, замечая, что и на лице у девушки тоже красовались раны. — А с тобой что? Не объяснишь? — Упала с мотоцикла вчера! — честно отвечает девушка, отстраняясь от парня. — Ты ещё глупее чем я думал, Такада… — усмехается Ран. Эти колкие слова задевают не только её. Он никогда бы не сказал такого, если бы не его план. У него ещё есть шанс вернуть её. Вот она, сама пришла, чтобы поговорить. — Ран, ты любишь меня? — спрашивает девушка, сжимая пальцами кровавый платок. Ей так хочется услышать эти три заветных слова. Вновь почувствовать это тепло внутри, но Ран говорит совсем другое… — Я не люблю тебя, Такада! — эти слова легко слетают с его уст. Будто и вправду никогда не любил. Будто у него с первого дня их встречи был хоть один час, когда её образ не появлялся в голове. — Не трать своё время, иди домой. Здесь не место таким слабакам, как ты. — А Эмма? Это ты приказал её убить? Или я не знаю… — Стоп! Я не знал про это! — перебил парень. — В любом случае, я убивал раньше и остаюсь убийцей. — Пусть так, но я люблю тебя, Ран… — грустная улыбка и поникший взгляд украсили лицо Мизуки. Она знала, что он не виноват в смерти девушки. — Спасибо тебе за то, что дал мне почувствовать себя любимой… Хоть это было и не по-настоящему. Ты опять победил… Как всегда… Девушка легко поднялась, оставляя парня позади. Ран всё-таки смог сказать ей это в глаза, без капли сочувствия, как перед самым главным врагом. Такаде казалось, что она уже выплакала всё, но новая порция слёз не заставила себя ждать. Это ведь очень больно, когда ты доверяешь человеку своё сердце, а он так легко ломает его и отказывается от тебя. Ран вдохновил её на многое, дарил чувства удовлетворённости от творчества. Когда Мизуки рисовала его, то понимала, что создаёт искусство. Искусство будет жить вечно, как и её тёплые чувства к Рану Хайтани. В её искалеченном сердце всегда будет покоиться мысль о нём, о тех приятных моментах, что они пережили вместе. Чифую незамедлительно обнял сестру, как только она подошла. Он знал, что она справится, ведь достойна только самого лучшего. Мизуки обязательно будет счастлива. Риндо действительно было жаль, что всё заканчивается, но Ран сделал этот выбор сам. Младший Хайтани всегда будет следовать за братом, никогда не бросит и всегда поддержит, даже если это будет во вред ему. Он помогает Рану встать и видит, что его взгляд провожает девушку. Такада покидает поле боя даже не зная, что забрала сердце короля Роппонги навсегда. Только ей он мог позволить это сделать. Им предстоит быть порознь, но Хайтани никогда не забудет те чувства, ту заботу и любовь, которой вознаградила его Мизуки. Она навсегда останется для него принцессой. Его Рапунцель, которая не боится выйти из башни; которая хочет быть свободной и счастливой; которая заслуживает прекрасного принца на белом коне, а не злого дракона с острыми клыками. Мацуно проводил девушку до выхода и велел ехать домой. Такада обязательно поступила бы так, но ей нужно пройтись. Нужно занять свои мысли чем-то, чтобы не сойти с ума. Медленным, размеренным шагом она идёт по направлению к метро. Все люди вокруг кажутся призраками. Никому не хочется смотреть в глаза, тем более подпускать близко. Девушка не хочет больше никого впускать в душу. Она с собой полностью честна и пока не представляет жизнь без Рана. Мизуки представляет, как долго будет думать о нём, о том, как он себя чувствует и что делает. Такада вышла на одну станцию раньше, чтобы ещё немного прогуляться. Её взгляд зацепила привлекательная кондитерская. — Почему бы не купить себе торт? — пробубнила девушка, шмыгнув носом. — Да, хочу себя порадовать и купить сладкого! Приветливые работники посоветовали ей самый вкусный, по их мнению, торт. Атмосфера в кондитерской была очень дружелюбная, но Мизуки не хотелось проводить время с людьми. Сейчас она придёт домой, включит свой любимый сериал и будет есть торт в одиночку. — Ну ты и дурак! Она же любит тебя! — промычала девушка, пытаясь переживать очередной кусок торта. Такада эмоционально озвучивала свои комментарии к сериалу. Со стороны это выглядит нормально, но если знать её состояние, то это определённо защитная реакция. Мизуки смеялась, если один из героев сериала смешно шутил. Смешно — не значит весело. Таким способом она пыталась отвлечься и пережить стресс. Время за просмотром увлекательного сюжета пролетает мгновенно. Девушка не заметила, что прошло порядком пять часов. Стук в дверь её комнаты заставил Такаду нажать на паузу. В комнату зашёл Чифую. Его выражение лица говорили за себя: он пришёл с плохими новостями. — Мизуки… — парень отвёл взгляд, не зная, как правильно подобрать слова. — Что? — девушка поднялась, отодвигая ноутбук и поднимаясь с кровати. — Чем всё закончилось? — Мы победили, но… — блондин выдержал паузу, добавляя: — Хайтани взяли под арест. — В смысле? — опять нервный смешок проскользнул в вопросе Мизуки. — Что они сделали? — Взяли на себя ответственность смерть их командира… — Они убили его? Оба? — Такада присела на кровать, ожидая самого ужасного ответа на её вопросы. — Нет, не может этого быть… — Они никого не убивали, просто сдались полиции, — ответил парень. — Это ты вызвала копов? — Что? — переспросила Такада. — С чего ты взял? — Услышал разговор Рана и какой-то блондинки. Кажется, что его бывшая… — смутно припоминал Чифую. — Вроде сказала, что видела, как ты звонила им… — Мне уже всё равно, что они там думают, но это не я! — злость на Юкико незамедлительно возродилась в душе. — Мне нужно позвонить их отцу… На сколько их арестовали? — Такада… Им дадут не меньше трёх лет… — Трёх лет… — повторила Мизуки, сжимая в руках мобильный. — Три года? — Может больше, точно не знаю, — ответил Мацуно, даря сестре свой сожалеющий взгляд. Какими бы Хайтани не были подонками, он знал, что они всегда будут дороги ей.