Твой навсегда

Эмиль с облегчением выдохнул, посмотрев на Диму и своих друзей, благодарным взором. — Мы не могли оставить тебя в беде, — сказал Артём, — поэтому, мы сейчас здесь. — Что тут такое происходит? Что тебе сделал этот мудак? — волнительно выдал Дмитрий, глядя на Эмиля. Его волосы и плечи были влажные от капель начинавшегося дождя. Он увидел печальные карие глаза и его сердце отозвалось тупой болью, а потом забилось с бешеной скоростью. — Это было обычное недоразумение. — поспешил с ответом тренер, не давая Эмилю сказать ни единого слова. — И что же это было за недоразумение такое? — спокойно переспросил Дима, стараясь сдержаться как только мог. Сударь и Чернец, молча стояли под холодными крупными каплями дождя и наблюдали за всей этой ситуацией со стороны, пока что не влезая в разборки. Кудряшов тут же ответил в своё оправдание, опять не давая Эмилю вставить своё слово. — Мы разговаривали о вас. И Эмиль стал слишком эмоциональным… Я просто пытался его успокоить. Дима стиснул зубы. Слово «успокоить» ещё никогда не звучало так непристойно, как в данный момент. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться и не съездить по наглой тренерской морде. Он вновь встретился с грустными глазами Эмиля: — Так всё и было? Он правду говорит? В глазах парнишки что-то промелькнуло, когда он произнёс слово «правда». Его губы чуть задрожали, и сердце Дмитрия едва не разорвалось на части. — Нет! — выпалил Эмилька, — этот гад всё врёт! Он нагло приставал ко мне! Едва он успел закончить фразу, как Масленников тут же, незадумывась, сжал кулаки и бросился на тренера. — Ах ты ж мерзкий урод! — зарычал он, изо всей силы и со всего маху, ударяя его кулаком в лицо. — Ублюдок, я же тебя ещё возле ресторана предупреждал, чтоб ты его не трогал, чтобы и близко к нему не подходил! Или ты забыл?! — Так вот, кто ему тогда под глазом фонарь поставил?! — иронично засмеялся Сударь, — а мы то думали, да Тёма? —Ага! — подначивая подхватил его смех Артём. Теперь они хохотали уже вдвоём, чуть ли не хватаясь за свои животы. После удара Димы, тренер мгновенно отшатнулся назад, зажимая разбитый нос руками. Его лицо было всё в крови. Масленников врезал ему ещё разок и Аркадий, падая, ударился спиной о ствол дерева, которое росло позади него. Сероглазый подошёл к нему и, нагнувшись, со злостью схватил его за полы спортивной кофты и ударил его ещё раз, собираясь избить до смерти, но его остановили Никита и Артём, наконец решив, что им нужно вмешаться в драку, чтобы не стало хуже. Они оттащили его от тренера. И всё, что ещё успел сделать Дмитрий — больно пнуть Кудряшова ногой в пах, окончательно выбивая его из своей колеи. — Чёрт возьми, Диман, ты надрал ему задницу! — восклицал Сударь, глядя на то, как тренер валяясь на земле корчится и стонет от боли. — Так ему и надо! — добавил Чернец. Ребята отпустили Масленникова, который, глядя на всё это, всё равно был недоволен своим результатом. Он и раньше был в ярости. Но с нынешним его состоянием ничего не сравнится. Ублюдку очень повезло, что рядом были Сударь и Чернец, иначе, неизвестно чем бы это всё это закончилось. Он проигнорировал фразы друзей и подошёл к кудрявому парнишке: — Ты в порядке? Он не причинил тебе боль? — Нет, — покачал головой Эмиль, — зато его пах сегодня уже два раза пострадал, а теперь, благодаря тебе, ещё и наглая бессовестная рожа. Спасибо вам с пацанами, что вы приехали и нашли меня, а тебе в особенности, за моё спасение от этого извращенца. Эмиль обнял Диму за шею, и он ответил ему тем же. Запах любимого кудряшки — единственное, что сейчас могло унять разбушевавшееся внутри него торнадо. Пока они стояли и обнимали друг друга, Сударь вызывал на место происшествия полицию. Объясняя им, что тренер Аркадий Витальевич Кудряшов пытался изнасиловать его несовершеннолетнего друга. Они разъяснили ему, что этот «фрукт» уже попадал в подобные передряги, но выходил из воды сухим, поэтому они пристально за ним наблюдают и обещали скоро прибыть. Четверо парней, бросили тренера одного, лежать на тропинке в лесопарке. Дима, Артём и Никита, уговорили Эмиля написать на него заявление. Поблагодарив Артёма и Сударя за помощь и высадив их у подъезда дома Никиты, Дима и Эмиль поехали в полицейский участок, предварительно пообещав им, что обязательно поговорят о своих отношениях. Пока они ехали в полицию, Дима позвонил Полине, всё ей рассказал и попросил её тоже подключиться к этому делу, не бояться и написать заявление на Кудряшова. Она ведь в своё время ещё больше пострадала от этого негодяя, чем сегодня Эмиль. Девушка, выслушав Дмитрия, пообещала через часик тоже приехать в отделение и написать на бывшего учителя физкультуры заявление о попытке изнасилования. Парни приехали в участок. Женщина-полицейский внимательно выслушала всё, что они ей рассказали, приняла у Эмиля заявление, сказала что уже отправила за Кудряшовым наряд и выписала ордер на его арест, а также пояснила, что его уже три раза пытались привлечь к уголовной ответственности за попытки изнасилования и растление несовершеннолетних, но ему удавалось выкрутиться и остаться чистеньким. Женщина-участковый предупредила ребят, что, возможно, из-за того, что тренер был учителем, скорее всего, могут возникнуть некоторые сложности и будет непросто, и призвала Эмиля быть сильным, не сдаваться и довести дело до конца, чтобы этот подонок больше не смог ни над кем издеваться и глумиться. Масленников всё время, был рядом с ним, поддерживал его как мог и сам готов был за всем проследить. Они вышли из полицейского участка. Дима видел, что всё время пока они были там, Иманов неоднократно сбрасывал входящие от кого-то звонки. Он не находил себе места, так как не мог догадаться, кто же ему мог так часто названивать. Когда они уселись в машину и пристегнули ремни безопасности, телефон в кармане кудрявого паренька снова зазвонил. Он вынул его. Дима увидел, что это был их товарищ Стас Плетнёв, и сразу же, облегчённо выдохнул. Эмиль нажал на клавишу ответа и заговорил изнемождённым голосом: — Аллё! Стас… Но тот не дал ему закончить и сходу нервно выпалил: — Эмиль, ты почему мои звонки игнорил?! У тебя всё хорошо? Димка с тобой? — У меня всё нормально, — вздохнул кудряш, — Дима со мной. Спасибо ему, он очень мне помог. А сейчас, он везёт меня домой, из полицейского участка. — Ой, Господи! — запричитал Стас, — что ты такое натворил? Ты что, избил тренера, да? Я знаю, что ты это можешь! — Могу. Но я его не избивал, это сделал Дима, — спокойно ответил Эмиль, — а в участке мы были потому, что Аркадий приставал ко мне, он хотел меня изнасиловать, и Дима уговорил меня написать на него заяву, а ещё он подключил к этому делу Полину, и в отделении нам сказали, что наши с ней не единственные такие случаи в заведениях где он работал, так что этому мерзавцу, в этот раз, навряд ли удастся отвертеться. — Правильно вы и сделали. — обрадовано сказал Стас, — и поделом этому гаду. Пускай отвечает за свои преступления. Вы с Димкой поговорили о личных делах? — спросил он, — это я его к тебе на помощь отправил. Кстати, перед тем, как я ему позвонил, он собирался ехать к нам и поговорить с тобой. Он принял важное для себя решение. Я же говорил, что он сам к тебе прибежит, и вот. — Ты это серьёзно сейчас, Стасик? — слегка улыбнулся паренёк, и тихонько повернув голову в сторону Димы, украдкой взглянул на него. — Серьёзнее некуда, братишка. — подтвердил его товарищ, — я так понял, что разговора между вами ещё не было. Вот же он засранец, а! — возмутился Стас, — чего он тянет? Ну да ладно. Судя по твоим рассказам, вам было не до разговоров. Не буду нагнетать обстановку. Давай тогда, скоро увидимся. До встречи. Пойду Мишу нянчить. Он там проснулся уже. — Давай, Стас. И поцелуй его там, за меня. Пока. — отрезал темноволосый парень и, отключившись от разговора, убрал телефон обратно в карман своей спортивной кофты. Дима посмотрев на Эмиля, увидел каким счастьем засветились его карие глаза, когда зашёл разговор о его сыне и с какой нежностью и любовью, он попросил Стаса поцеловать ребёнка за него. Он своей ладонью мягко погладил его колено и улыбнулся. Через полчаса он выехал на подъездную дорожку к воротам дома Плетнёвых. Мелкий моросящий дождь превратился в настоящий ливень. Дима затормозил, и выключая двигатель вздохнул: — Надеюсь, этот мудак, теперь точно получит по заслугам и отправится в тюрьму очень надолго. Эмиль кивнул и взял папку, в которую женщина-полицейский сложила все его документы, чтобы защитить их от дождя. — Спасибо, Дим. Ты спас меня сегодня. Я не знаю, что ещё тебе сказать. Я только хотел бы… Кудрявый парнишка не закончил фразу, быстренько открыл дверь и вышел из автомобиля. Дима теряя терпение, тоже покинул свой гелик и оббежав его, приблизился к Эмилю, ухватив его за руку: — Хотел бы, что? Продолжай, Эмиль. У меня есть время. Я послушаю тебя. Говори. — Я хотел бы узнать, — посмотрел на него паренёк грустными глазами, — как ты был без меня? Как ты вообще? Всё ли у тебя хорошо? — У меня всё плохо. — дал ему короткий ответ Дмитрий. — И это всё, что ты можешь мне сказать? — слегка возмутившись, промолвил Эмиль, — а вот, мне, действительно плохо, Дим, — навернулись слёзы на его глаза, но из-за дождя они были едва различимы, и может даже оно и к лучшему. Он не хотел, чтобы Дима видел, как он стоит и плачет перед ним, — я не ел и не спал эти дни, о тебе думал всё время, звонил и писал. Почему ты мне не отвечал? Ты же сам нашу клятву придумал, а теперь, что? — Я даже и не собирался нарушать её, — мягко произнёс Дима, глядя в его бездонные карие глаза, — Я тоже о тебе думал, Эми. — Ага, — вздохнул кудряш, — так думал, что даже с Полиной в кафе миловался. Ты всё -таки решил к ней вернуться, да? — вырвал он свою руку из Диминой ладони и направился ко входу во двор, — и не надо меня называть «Эми!» У меня вполне нормальное имя — Эмиль, ясно тебе? — Стой, — заметушился Дмитрий, снова хватая его за руку, не давая ему вот так просто ускользнуть от него, — откуда ты знаешь? — А мне в Вайбер, какой-то незвестный абонент прислал фото, на котором запечатлён момент, как вы с ней пьёте кофе и держитесь за ручки, — грубо пояснил Иманов, пытаясь безуспешно освободить свою руку из цепкой хватки Димы. — Нет-нет! — Дима ещё крепче сжимал его руку, чтобы тот не смог опять выдернуть её и уйти, — Всё совсем не так, как ты думаешь. Она меня позвала туда — поговорить о тебе! Все мозги мне проела, тем, что я такой плохой, обижаю тебя и разрушаю наше счастье, потому что не готов принять твоего ребёнка. А за руку она меня держала, просто чтобы я успокоился. Она всегда так делает. От своих собственных слов, Дмитрию самому аж тошно стало. Он до сих пор себя корит за то, что своим отвратительным поведением заставил любимого человека так страдать. И ему снова стало больно в душе. — Это правда? — смягчился Эмиль. Но на мгновенье взглянув в серые глаза, и увидев в них отражение искренности, печали и сожаления, он понял, что можно было вовсе и не спрашивать его об этом. — Да, Эмиль, это правда, — сказал Дима, — и не только Полина со мной о тебе говорила, — продолжил он, — ещё и Стас приезжал ко мне, и даже отец туда же! Все они как сговорились, жизни меня учили и в один голос твердили, что дети это хорошо, что в этом страшного ничего нет, если любишь его прими и ребёнка, чужих детей не бывает, что я такой эгоист, и так далее и тому подобное! И знаешь, Эмиль, все они действительно правы! Мне не стоило себя так вести. — Ну неужели до тебя доходит, а?! — не поверил своим ушам паренёк. — Не доходит, Эмилька, а дошло, — поправил его Дима, — я всё обдумал и, в общем, прости меня, пожалуйста, за боль которую я тебе причинил своим безразличием и холодностью. — Прощаю, — спокойно произнёс Эмиль, — что-то ещё? — Правда? — в непонятках спросил Масленников, — ты меня простил? Да ещё и вот так просто? — Да, — буркнул паренёк, — вот так просто. — И ты не уедешь в Иваново? — усмехнулся сероглазый, — и останешься здесь? Дмитрий ощутил, что в нём зарождается проблеск надежды. Он убрал влажные пряди волос с лица парнишки. — А это кое-от кого зависит, — сказал Эмиль, вытирая своё смуглое лицо от стекающих по нему капель дождя. — Что ты имеешь ввиду? — только успокоившись, сердце Димы снова забилось с бешеной скоростью. Дмитрий взъерошил рукой свои мокрые волосы и нахмурился. — Всё зависит от тебя. — казалось, что Эмиль затаил дыхание. Диме потребовалась ровно одна секунда, чтобы понять о чём он ведёт речь. Когда он осознал это, то тут же притянул парня в свои объятия, прижимая покрепче к себе. Эмиль был явно шокирован, а он в ответ рассмеялся: — Не играй со мной, Эми! Ты правда останешься? Глаза кудряшки наполнились слезами. — А ты бы этого хотел? — Ещё как, солнце. — улыбнулся Дима. Взяв лицо Эмильки в свои ладони, он прикоснулся своим лбом к его. Он посмотрел в его карие глаза и нежно поцеловал, вкладывая в поцелуй всю свою ласку, любовь и тоску по нему. Как же он скучал по его запаху, его мягким губам, его вкусу! Он больше ни за что и никогда от этого не откажется… Капли холодного дождя, падали сверху одна за одной, растекаясь тонкими ручьями по их лицам и даже шеям. Они были мокрые до нитки и, казалось бы, продрогшие до мозга костей, но им было всё равно… Им было хорошо. Им было тепло… Жарко… Горячо… Они не отрывались друг от друга ни на мгновенье… В эти моменты, земля вертелась только для них, двоих. Эмиль отстранился от Димы, и улыбнувшись, устремился в него своим нежным взором и тихо промолвил: — Я люблю тебя, родной. Масленников задохнулся, вновь слыша эти заветные слова. — Скажи это ещё раз. — прошептал он. — Я люблю тебя, — повторил паренёк и улыбнулся. — очень. — И я тебя, солнце, — поцеловал его Дима в кудрявую макушку, здорово прижимая к себе, — люблю. Сильно-сильно, — нежно пролепетал он. — покажешь мне Мишу? Я очень хочу на него посмотреть. — Угу, — кивнул Эмилька, нежась в уютных объятиях Димы, — я же ещё тогда хотел с тобой о нём поговорить. Думал, что мы вместе потом будем ему вещи, игрушки и коляску выбирать. Я не могу его бросить, понимаешь? Не хочу, чтобы он при живом отце в детском доме оказался. У него есть я и бабушка. — И я, — добавил Дима, — и ещё одна одна бабушка и даже дедушка. — В смысле? — ничего не понял Эмиль, — Только не говори, что твои родители… — Да! — перебил его Дима, — они сказали, что примут твоего сына как своего родного внука, что ради моего счастья они готовы на всё. Отец вообще о нём с теплом говорил, хоть и ни разу не видел его. Они с мамой очень хотят познакомиться с ним. — Всё так хорошо, что мне даже и не верится, — вздохнул Эмиль. — Мне тоже сначала не верилось, — прижимал его к себе Дима. Они простояли в объятиях друг друга ещё порядком около минуты, а потом пошли во двор, а затем и в дом Плетнёвых. Оказавшись в гостиной, ребята увидели там Стаса, который нянчился с малышом сидя на диване перед телевизором. — Привет, брат, — улыбнулся Дима. — Ну как вы тут? — спросил Эмиль, подойдя к ним, — ты не спишь, да? — улыбнувшись, поцеловал он мальчика в лобик. — У нас всё хорошо, — сказал Стас, — мы тут агукаем, — улыбнулся он малышу, — разговариваем, пытаемся общий язык найти, да? Ребёнок рассматривая лицо Стаса, что-то залепетал по-своему, по-детски. — Ну вот! Слышали?! — усмехнулся Станислав, он даже подтвердил это своим лепетом. — Да, — тихо сказал Масленников, боясь подойти к ним поближе, — слышали. — Ну что же ты стоишь там, Дим? — улыбнулся Эмиль, а потом подошёл к нему и беря его за руку, подвёл к Стасу и малышу, — вот, — улыбнулся он, — ты же так хотел его увидеть. Смотри и знакомься, это — мой Мишенька. — Наш, — вновь поправил его Дмитрий, — такой крохотный, смугленькиий, даже с тёмными кудряшками, — улыбнулся Масленников, обратив внимание на головку мальчика, он был без шапочки, — он такое же солнышко, как и его папа Эмиль. Весь в него. Эмилька растаял от таких слов любимого Димы. Расплываясь в улыбке до самых ушей. — Ты очень точно подметил, — вставил свои пять копеек Стас, — вот и я говорю, что он копия нашего Эмильки. — А можно мне его на руках подержать? — спросил сероглазый. — Можно, — улыбнулся пухлый парень, — только для начала пойди и приведи себя в порядок, и надень чистые сухие вещи. — Так у меня же нет здесь вещей. — отрезал Дима. — Это не страшно, — сказал Стас, — возьмёшь мой халат, он ванной комнате на крючке висит. Эмиль покажет. А потом подберём тебе что-нибудь. — Стас, мне твои вещи будут немного широковаты. А в Эмилькины, я не влезу. Ты так не думаешь? — усмехнувшись возразил Дмитрий. — А где тебе в них красоваться? — выдал Стас, — здесь всем одинаково, что на тебе надето. И вообще, я не думаю, что они тебе сегодня особо понадобятся, вещи эти, — ухмыляясь засмеялся он, а потом обратил внимание на лепечущего ребёнка размахивающего крохотными ручками, — ути боже, забыли все про тебя, да? — снова улыбнулся он малышу, скорчив смешную гримасу. — Ты это о чём? — вопросительно посмотрел на друга Масленников. — О том, что ты останешься сегодня здесь, — пояснил Стас, — мы тебя домой не отпустим, по такой плохой погоде. Так сказала моя мама, когда увидела вас с Эмилькой в окне, под дождём, а потом отправилась готовить вкусный ужин. — Аа, вот оно значит как, — усмехнулся Дима, — а как же школа? У нас сегодня последний день каникул. Завтра на уроки надо. — Да какая школа?! Какие уроки?! — восклицал Стас, а потом притих, чтобы не испугать младенца у себя на руках, — останетесь завтра дома, своё примерение отмечать. Мама уже позвонила твоим родителям. — А я согласен с тётей Мариной и со Стасом, — внёс свою лепту Эмиль. — ты остаёшься здесь. — Вот же вы все какие, а! — усмехнувшись опешил Дима, — так быстро всё решили за меня. А моё мнение не хотите спросить, нет? — А вы что же это, уважаемый Дмитрий Андреевич, так не хотите с нами оставаться, да? — ехидно засмеялся Эмиль. — Я этого не говорил, — замялся сероглазый. — Ну тогда пойдём в комнату, — улыбнулся Эмилька, — а потом, в душ. — взял он Диму за руку и повёл его наверх по лестнице. — И не забудьте спуститься к ужину, голубки! — бросил им вслед Стас, — а ещё, отец хотел поговорить с вами об извращенце Кудряшове и вашей дальнейшей судьбе. — Не забудем! — захохотал Эмиль, — смотри за Мишенькой. — Ага! — поддакнул Масленников.

*****

Как только они вошли в комнату, Дима в ту же секунду набросился на Эмиля, накрывая его пухлые губы жарким поцелуем, прижимая его к стенке, едва тот успел замкнуть дверь на защёлку. Он целовал его сладкие уста, плавно переходя к скулам, смачно расцеловывая всю его шею, нежно покусывая мочку уха. — Дим, ты с ума сошёл? — прошептал парнишка, — а если нас услышат? Мы же здесь не одни. — Да никто нас не услышит, — с тихим смешком выдал Дима, — мы постараемся не шуметь. Я безумно соскучился по тебе, солнце, — с упоением целовал он каждый сантиметрик его бархатистой кожи на шее и ключицах, оставляя на ней алые метки. — Я тоже. — усмехнулся кудрявый парнишка, — и найдя желанные губы Димы, по которым он так сильно скучал, впился в них горячим поцелуем. Сероглазый не задумываясь ответил ему… Эмильену всё не верилось, что спустя три дня разлуки, которые ему показались целой вечностью, его любимый Дима находился здесь, рядом с ним. — Я хочу тебя… — прошептал он, — хочу почувствовать тебя в себе… Мне тебя так не хватало. — снял он с Димы влажную толстовку и мокрую, прилипшую к его телу футболку. Спортивная кофта и футболка Эмиля, тоже не остались без внимания. Дима стянул с него мокрые вещи и обнял его. Они прижимались голыми торсами друг к другу, стоя так несколько секунд, молча наслаждаясь теплом их горячих от любви и желания тел. Дима снова поцеловал уже заметно припухшие от поцелуев губы Эмильки. Продолжая пылко, ненасытно и безумно целоваться, плавно передвигаясь в ванную комнату, парни снимали с себя всю остальную, такую совершенно не нужную, в моменты их дикой и захлёстывающей страсти одежду: штаны, боксёры и носки, оставляя за собой на полу длинную дорожку из неё. Когда они вошли в душевую кабину, Дима сразу же прижал любимого к стенке и включил воду. Страстно впиваясь в него под тёплыми струями воды, он спускался всё ниже и ниже, не останавливаясь ни на одну секунду… Дима ощутил сильное возбуждение Эмиля, и его накрыло с головой. — Я тоже хочу тебя, родной, — прошептал он хриплым от страсти голосом, — очень… Он поднял Эмильку, помогая ему запрыгнуть на себя. Повинуясь воле любимого, паренёк обхватил его ногами за талию и крепко обнял руками, обвивая руками шею и утыкаясь лицом в густую тёмно-русую шевелюру. Мокрыми от воды пальцами, Дима гладил и ласкал его тугое отверстие, пытаясь мягко вставить их по очереди внутрь. — Не надо меня растягивать, — тихо выдал кудряш, умоляюще посмотрев в его серые глаза, — я и без этого давно готов. Возьми меня, скорее. — Хорошо, — страстно шептал ему Дима на ушко, — тогда я постараюсь быть очень осторожным, так как смазки у нас тоже нет. Обещаю, что не сделаю тебе больно, — а затем, он бережно, тихонечко и медленно, стал входить в него, упираясь руками в стену, постепенно продвигаясь с каждым сантиметром всё дальше и дальше. Он с каждым разом двигался всё увереннее и быстрее, набирая большой темп и зацепляя такой чувствительный комочек внутри него, доставляя этим и ему и себе, незабываемое, такое неземное удовольствие. Чувствуя, как надвигается бурная волна мощного оргазма, они оба, в сладкой неге, стонали вместе почти в унисон, через раз заглушая друг друга жаркими поцелуями. Экстаз настиг их обоих почти одновременно, одурманивая рассудок и заполняя каждую клеточку разгорячённых тел. Дмитрий провёл своей тёплой ладонью по изнывающему без внимания достоинству своего любимого мальчика, зажатому между их телами, и хватило буквально пару движений, чтобы горячая белая жидкость струёй выплеснулась ему в руку, отчего отверстие парня здорово запульсировало и он всё сильнее сжимал его член в себе, не выдерживая этого, Дима сразу же, почти вслед за ним, излил своё горячее семя прямо ему внутрь… — Как же с тобой классно, солнышко, — произнёс Дима, немного осипшим от страсти и усталости голосом, — мне так здорово тебя не хватало, — опустил он его на пол, обессиленно склоняя свою голову на его плечо. — Мне тоже тебя очень не хватало, — отдышавшись сказал Эмиль, — я всё время о тебе думал, ты мне даже снился по ночам. Я люблю тебя, — нежно и коротко, поцеловал он его в мягкие алые губы. — И я тебя люблю, мой сладкий, — тихо ответил ему Дима, — я прочитал твои сообщения и мне стало так больно, от того что я натворил. Прости… Эмиль молча улыбнулся ему, сильнее вжимаясь в его такое родное и любимое тело. Насытившись и наигравшись друг другом вдоволь, они вымылись и одевшись в халаты, отправились в комнату. Собрали все свои грязные и мокрые от дождя вещи, положили их в машинку и запустили режим стирки. Эмиль переоделся в чистые вещи, после чего подобрал более или менее подходящий комплект одежды для Димы, из своих и Стаса вещей. Потом они спустились вниз, в гостиную. Там уже была Марина — мама их друга, которая кормила малыша смесью из бутылочки и её муж Игорь, что-то бурно обсуждающий со своим сыном Стасом. — А вот и мы! — усмехнулся Эмиль. Он присел на диван, а рядом с ним уселся и Дима. Заметив, что женщина закончила с кормлением младенца, он не упустил возможности во второй раз попросить его подержать. — Я смотрю, что мальчик уже покушал, — начал говорить сероглазый, глядя на Марину, при этом нервно сглатывая образовавшийся ком в горле, — можно мне его взять? — протянул он свои руки к ребёнку, — я очень хочу… Стас мне уже один раз отказал, потому что я с улицы грязный пришёл. Но теперь, я в порядке. — Ну конечно можно, — улыбнулась Марина и осторожно передала мальчика Дмитрию, — смотри, только аккуратно с ним, он ещё совсем маленький, — волнуясь добавила она. — Хорошо, — обрадовался Дима, глядя на смуглое личико малыша. Отдав ребёнка Масленникову, женщина направилась на кухню, накрывать на стол, к ужину. Как только Дима взял мальчика на руки, его озарило незнакомое ему ранее, такое тёплое и яркое, светлое и нежное чувство, и сердце очень трепетно забилось в его груди. Он смотрел в маленькие коричневые глазёнки, которые с интересом разглядывали незнакомое им лицо напротив, и понимал, каким же он был идиотом, что хотел отказаться от такого счастья, от этого милого солнечного мальчика, от клеточки своего любимого Эмильки. Теперь он точно знал, что никогда не сможет бросить его, он хочет заботиться о нём и будет очень любить его. Всегда… Всю свою жизнь… — Мишенька, — ласково произнёс он, целуя ребёнка в носик. Дима потеребил маленькую розовую ладошку мальчика, и придвинулся поближе к своему любимому кудрявому парнишке, нежно обнимая его второй рукой за плечи, запрокидывая её на спинку дивана. Эти два человека подарили ему новую замечательную жизнь, и значили для него намного больше, чем он сам. — Ну что ж, ребят, — наконец закончив триады со своим сыном, вздохнул Игорь, обращаясь к счастливым парням, — давайте поговорим с вами, о вашей дальнейшей жизни. Я вас давненько здесь жду…