- Так с этого и надо было начинать!

Натрий… Оксиды… Малярная масса… В голове всё премешалось, образуя непереваримую кашу из различных химических формул, смачных ругательств в адрес создателей учебника и одного наглейшего создания, сидящего рядом на диванчике и вовсю трескающего мою личную заначку конфет. Зараза мохнатая знает решение задачи и молчит как… Как… Как я не знаю что, но молчит и слова не скажет, пытая несчастную школьницу своим снисходительным выражением лица, перемазанного в шоколаде, сгущенке и прочих радостях и утешениях жизни. - Вот скажи мне, недалёкой, кто придумал эту домашнюю работу, Фроська? – я смачно приложилась лбом об стол. Дерево подозрительно затрещало, но удар выдержало. - Ентама не ко мне обращайся, а к своим уветилям, - закинув в рот очередную конфетку, довольно прочавкал ворюга. - Учетилям, - на автомате поправила я. - К ентим самым, - величественный кивок мохнатой головой и усилевшееся чавканье заставили заскрипеть зубами от раздражения. И ведь не двинешь же в эту наглую моську – исчезнет быстрее, чем замахнусь. Задача по химии, заданная нашему классу на дом, решаться не хотела ну ни коим образом. Или это мне на столько лень учиться, что уже наборы цифр и букв стали одушевленными? Впрочем, не это важно. Задачу я, возможно, и смогла бы решить, если бы не было так лень. И задачу по химии, и ту контрольную по алебре, и сочинение по литературе, заданное еще на прошлой неделе. Но, увы и ах, я была от природы слишком ленива, чтобы напрягать свои несчастные огрызки извилин для какой-то жалкой пятёрки, которую легко потянула бы. А так… И тройки вполне устраивают. - Поможешь? – мотнула головой в сторону от корки до корки исписаной тетради. Да, самой писать лень, так что подождём, пока нам не принесут на блюдечке с голубой каёмочкой. И не имеет значения, кто преподнесёт все готовенькое. Да хоть ангел с рогами и хвостом, лишь бы правильно было. - Не-а. Сама решай. Ента ты ж пойдешь ву шуголу, а не я, - сыто крякнул Фрося. - В школу, а не как ты там пробухтел, - тихо фыркнула, возвращаясь к несчастной задаче, которая уже поперек горла встала. - Не важно, - махнул рукой мохнатый. Впервые я увидела домового около двух лет назад, когда в очередной раз осталась дома одна. Сначала препугалась, а потом поняла, что этот мохнатый полуметровый мужичок сам чуть ли не дрожит от ужаса. Подумала, что глюк, глаза протерла, а он и исчез. Ну и как-то так получилось, что он потом мне сам являться начал. Представился как Фрося, домовой. Разговорились, подружились, заделились конфетами. Теперь этот ворюга регулярно обчищает мои заначки со сладостями и возмущается, что я его редко задабриваю. А то, что я в ответ так по морде книгой задобрить могу, Фроська учел после первого же тома энциклопедии по истории Урала. Учел, разработал стратегию, как правильно меня довести до белого каления, и теперь регулярно капает на мозг, моментально исчезая, стоит только за книгой потянуться. Впрочем, по дому летают не только книги, но и телефоны, металлическая посуда и кусочки задеревенелого пластилина, купленного, дай Бог памяти, ко второму классу. Фроська любит коверкать слова на свой лад, точнее на лад его папани, но это уже лишнее. Домовой он молодой, лет сто если есть, то уже хорошо. По глупости перед человеком засветился, теперь отрывается на несчастной смертной, вынося ей мозг. Впрочем, я в долгу не остаюсь и отвечаю той же монетой. Главная слабость Фроськи - сладости. Ради них он и по потолку пробежится, и кан-кан отожжёт. Тут надо только правильно поросить, и помощь в лице мохнатого чудовища пребудет раньше, чем фантиками зашелестишь. - А я тогда конфет куплю, - решила подойти с другого бока. Шантаж, подкуп и вымогательство мне в помощь! - Шоколадных? – тут же оживился нечистик. - Ага, - активно закивала головой, придав лицу серьезнейшее выражение, на которое была способна. Вот только плутовская ухмылочка все равно просилась наружу. – Кило этак два. И ириски куплю. - Так с этого и надо было начинать! – радостно завопил домовой, пихая мне в руки несколько помятых купюр и подталкивая к двери. * А на следующий день наша химичка долго удивлялась корявому почерку, правильному решению задачи и неизмеримому количеству шоколадных пятен на тетрадных листах. Только объяснений она не дождалась, успокоившись невнятным: «От сладкого думается лучше». А ведь от сладкого думается действительно лучше. Верно, Фроська?