Мнению свойственно меняться.

Сенку в принципе не понимал, что люди находили в отношениях. Для него это было схоже с симбиозом. Один человек использует другого для удовлетворения потребностей. Он никогда не любил и не планировал. Пользовался другими людьми. Девушками, парнями. Ему не важен был пол партнера, с которым он будет знаком около четырёх часов. А потом они оба забудут друг друга и никогда не встретятся. Сенку не видел смысла в своей жизни. Раньше он занимался наукой, дабы порадовать отца. А после смерти Бьякуи бросил все. Ударился в наркотики, самоповреждения и драки. Он чувствовал радость, когда с кем-то дрался. Потому что чувствовал боль, чувствовал, что он живой. И его это устраивало. А потом он познакомился с одним парнем. Все началось с того, что он залез в анонимный чат в вк. Делать было нечего и он решил убить время сидя в этом абсолютно бесполезном приложении. Пропустив всех, кто ему предлагал встретиться и посмеявшись над внезапными дикпиками, что были обыденным делом в подобном месте, он наткнулся на кого-то, кто как-то смог привлечь его внимание. Сенку не помнил, как у них завязался разговор, как он продолжился, и как дошло до того, что они обменялись аккаунтами и продолжили общение в личных сообщениях. Никто из них не знал имени друг друга, да и не нужно. Они оба не считали, что это нечто необходимое. А потом анонимный собеседник Ишигами предложил ему встретиться. А парень был и не против. Обычный светлый день. Пасмурно, идёт дождь. Сенку, с его аллергией на солнце, очень любил дождливую погоду Питера и наслаждался каждым днём. Он пил кофе, что купил недавно, и нервно смотрел на часы. Ему не нравилось, когда кто-то опаздывал. Он отучал от этого своего «подопечного», двенадцатилетнего Хрома, который везде таскался за Ишигами и излишне романтизировал его. Сенку любил этого паренька. Отдавал ему все свои учебники по химии и физике, ведь ему это было уже ни к чему. Он окончательно поставил крест на своей учебе, иногда вспоминая недовольного друга своего отца, Ксено. Тот поддерживал его научный путь, оплачивал ему все дополнительные занятия и покупал реактивы. Хьюстон не умел поддерживать и, в принципе, не умел выражать эмоции. Он не смог помочь Сенку после потери такого важного для парня человека, поэтому они сильно отдалились. Иногда он вспоминал своего бывшего ученика и сильно себя винил за то, что он не смог ничего сделать. Но он сразу прогонял это чувство, ибо считал, что никто в этом мире не достоен его сочувствия и сожаления. Погрузившись в довольно грустные воспоминания о прошлом, Ишигами пропустил то, как к нему подошёл молодой человек. Он помахал перед его лицом рукой и улыбнулся. —Я же с тобой должен был встретиться в двенадцать? Прости, чуток опоздал. Сенку усмехнулся ему и протянул руку для рукопожатия. —Ничего страшного. Меня зовут Сенку Ишигами. —Асагири Ген. В руке Гена был такой же кофе, как и у Сенку. Он улыбнулся такому совпадению. —Ну, что же, Ген. Пойдём. Тут на Невском кафе есть хорошее. Асагири даже если был против, не сказал бы. Ему был интересен этот Сенку. Настолько выгоревшего человека он встречал впервые, а он, как будущий психолог, очень хотел понять, что же у этого странного парня в голове. И он понимал, что в ближайшее время он будет пытаться вскрыть чужую черепную коробку. Гена абсолютно это устраивало. Выпив как минимум четыре чашки рафа и пол бутылки яблочного сидра, эти двое не могли наговориться. Переодически смеясь с каких-то смешных историй из их жизни, они болтали около двух часов. Сенку впервые было с кем-то настолько комфортно. Они могли от разговора о биологии перейти к политике. —Ну, я считаю, что Ельцин ебаный лох, который просрал столько земли. Ген отпивал очередной кофе из очередной кружки. Перед ним стоял кусок торта, который он никак не мог запихнуть в себя. —Да, Ельцин чмо, но до его алкоголизма он был вполне норм политиком. Хотя, хер их знает. В учебниках истории дохуища пропаганды. Никто уже и не знает правды. Старики пропитаны патриотизмом и ненавидят его за продажу Чженьбао или Уссурийского острова. Сука, там было километров пятьсот, а то и шестьсот. Я понимаю, что в сравнении с нашей огромной матушкой Россией это маленькая писька мухи, но им все равно обидно. Плюс, некоторые все ещё живут по коммунистическому режиму и они максимально против алкоголизма и всего подобного. Сенку пил уже второй стакан сидра, заедая его яблочным пирогом. Ему была интересна эта тема, ибо некоторые его знакомые были политологами и часто рассказывали ему что-то про старых правителей. —Ну, тут соглашусь. Все таки, во время СССР у нас было много территории. Многое продали. А главное, мы потеряли столько нефти из-за этого. Та же Аляска. Бля, если бы мы ее не проебали, наша страна имела бы больше связей с внешним миром. Но у нас царит коррупция, поэтому средняя зарплата по стране одиннадцать тысяч. —Окстись, двенадцать вообще-то! Ген хихикнул и, все таки, запихнул в себя торт. Он откинулся на мягкую подушку полукруглого дивана, что они вдвоём заняли. Рядом с ними было большое панорамное окно. По стеклу стучал град вперемешку с дождём. Он начал наблюдать за двумя каплями. Выбрав «свою» капельку, он стал смотреть на ее «гонку» с другой. С сожалением вздохнув после ее проигрыша, он вернул взгляд на Сенку. И только сейчас он заметил то, какой он красивый. Синяки под глазами, уставшие глаза, немного веснушек, белая кожа и странного цвета волосы. —Слушай, а чем ты волосы покрасил? Оторвавшись от поедания яблочного пирога, Сенку уставился на Гена, пытаясь понять его вопрос. —А… Ты об этом. Ну, это так-то Матиссе. Нам с другом в классе третьем стало скучно и мы решили от нехуй делать покрасить мне волосы гуашью. Зелёный был единственным цветом в нашем ассортименте. Мне понравилось, и с того момента я начал краситься именно в этот цвет. А у тебя почему сплит? С чем-то связано? Ген улыбнулся этой забавной истории и, наконец-то, перестал рассматривать красивое лицо. —Ну… У меня есть опекун… Ну, вроде бы он мой опекун, но вроде и нет. Он так-то с Камчатки, но приехал сюда к своему пар… А, э… Другу, да, другу. И он, короче, однажды мне на голову вылил белой гуаши. История до смешного похожа на твою, только он тогда истошно матерился, пытаясь оттереть белила от моей рубашки. Ну, а мне понравилось то, как это на мне выглядело. И когда мне было лет тринадцать я осветлил волосы и покрасился его краской. Мне было забавно смотреть на то, как он смотрел то на меня, то на пустую банку. Да, пизды я тогда знатной получил. Но с того момента я на стиле. —Твой опекун такой типа: «а че, звучит хайпово». Давясь смехом и водой, Сенку широко улыбался своему новому приятелю. Он считал, что раз уж такой асоциальный Ишигами сошёлся с Асагири почти с первой встречи, то у них получится дружба. Ген улыбнулся. —Да… Слушай, Сенку. Я устал здесь сидеть. Может, к тебе? Или ко мне. Я тут недалеко живу, за пару минут можно дойти. Ишигами хмыкнул. Ему тоже поднадоело это место, и он согласился. Оплатив все, разделяя счет, они шлепали по лужам. Вода с неба уже прекратила лить, поэтому в зонте не было необходимости. Подойдя к парадной, Асагири резко дёрнул дверь и магнит щёлкнул. Они вместе поднялись на третий этаж и Ген, достав ключи, отпер старый замок. Тяжёлая дубовая дверь была отодвинута, и для Сенку открылся вид на чужую квартиру. Белые стены, высокие потолки. То тут, то там валялась одежда и разные учебники. На стенах были развешаны разного рода рисунки. На некоторых углах были на гвоздь прибиты формулы по физике. —Ого… У тебя тут уютно. Асагири неловко почесал голову, так как идея пригласить кого-то домой была абсолютно спонтанна, и поэтому он не убрался. Он устало сел за стол. Сенку сел рядом с таким видом, будто это он пригласил кого-то в гости и эта квартира принадлежала ему. —Ты не против, если я закурю? Ген лишь покачал головой и протянул руку, прося сигарету. Получив то, что просил, он покрутил ее в руках. Обычные, крепкие. Такие курят взрослые дядьки. Он хмыкнул. —Бля… У меня зажигалка не протянет долго. Только свою поджечь смог. У тебя есть спички или че-то такое? —Неа. Ишигами легко приблизился к лицу Асагири и, не вынимая сигареты изо рта, взглядом предложил Гену огня. Парень лишь перекатил папиросу в другой угол рта и пододвинулся к Сенку. Когда его сигарета загорелась, он облокотился на спинку стула и затянулся. —Знаешь, это был отличный день. Сенку смотрел в большое окно в старой раме и курил, скидывая пепел в какую-то из многочисленных банок, стоящих на столе хозяина квартиры. —На кого ты учишься, Ген? —На психолога. Но сейчас я перешёл в физмат. По некоторым обстоятельствам. Хотя, че я выебываюсь… Просто я подумал, что сменить род деятельности будет неплохим решением. Я, если честно, заебался общаться с людьми. Некоторые меня очень бесят, но я не могу сказать им это в лицо. Приходиться вечно лыбиться и строить из себя ебанутого. Но опекун поддерживает меня. За это я его уважаю. Сенку слушал Гена внимательно. Он видел усталость в его глазах. И тогда он понял, что они немного схожи. —А ты на кого учишься, Сенку? Тот тяжело вздохнул. —Ни на кого. Раньше учился на ядерного физика. У меня был ахуеннейший научрук. Но после смерти отца я проебал все, что у меня было. Забил хуй на учебу. Я бросил шарагу и живу, зарабатывая нелегальным преподаванием. У меня есть пара «учеников», что поддерживают мой образ крутого репета перед их родителями. Так что я обучаю пару мелких засранцев физике и математике. По сути, я болтаюсь туда сюда. Наконец-то, его зажигалка начала работать после многочисленных попыток Сенку ее «включить». Он поджег ещё одну сигарету и протянул зажигалку с штакетом Асагири. Тот же не отказался. Они оба молчали. Ген встал. —Я на кухню. Ты будешь пить? Ишигами кивнул, провожая взглядом уходящего в соседнюю комнату парня. А потом снова уставился в окно. За стеклом носились машины. Из-за воды фары оставляли за собой «полосы». Люди шли куда-то, торопясь и иногда сталкиваясь друг с другом. Какая-то девушка уронила сумку. К ней подошёл молодой человек в пальто, помог ей встать и с легкой улыбочкой протянул ей сумку. Сенку наблюдал, как эта парочка немного поболтала и пошла в одном направлении. Ему это показалось забавным. Он перевёл взгляд на часы, что мерно тикали. Парень осознал, что Гена нет уже пятнадцать минут и, немного кряхтя, встал со стула и протопал босыми ногами в сторону, где предположительно была кухня. Асагири пыхтел над электрическим чайником. Когда он вставил вилку в розетку, лампочка под потолком лопнула с тихим звоном. —Да ебаный рот. Свет отключился. Не будет у нас воды. У меня-то только из-под крана, прокипятить невозможно. Ген немного расстроенно скинул осколки тонкого стекла в большую тарелку, ставя ее куда-то в угол стола. Он обернулся к дверному проему, где стоял Сенку, докуривая уже пятую сигарету. Он считал, что каждый поджег штакетки был подвигом, потому что зажигалка еле работала, постоянно потухая, стоило ее поднести к папиросе. Асагири сел на подоконник, облокачиваясь на край рамы. Ишигами же осторожно подошёл к нему и сел в похожую позу. Его красные глаза рассматривали обшарпанные стены, осыпающуюся штукатурку. А потом он заметил, что его рассматривают. Сенку стал рассматривать Гена в ответ. Еле заметные синяки под глазами, почти белая кожа, тонкая переносица. Взгляд парня наткнулся на аккуратные тонкие губы. Он немного пододвинулся к новому приятелю, пытаясь в темноте близившегося вечера изучить чужое лицо подробнее. Асагири приблизился в ответ. Они стали вглядываться в глаза друг друга. А потом Ишигами, последовал какому-то непонятному порыву и наклонился к бледному лицу. Их носы соприкасались. Ген наклонился первым. Поцелуй был лёгкий, но довольно долгий. Аккуратно сминая припухлые губы Сенку, он взял его за руку и придвинул к себе. Теперь он был буквально снизу. Так они просидели секунд двадцать, а потом Ген отстранился. Но ненадолго. Сенку взял его за подбородок и снова поцеловал. Теперь не сухо и аккуратно, а полноценно, заставляя Асагири отвечать. Тот же обхватил тонкую шею и притянул Ишигами к себе ещё ближе. Целоваться было приятно. Во рту была горечь от сигарет, и это было довольно вкусно. Ген еле как оторвал Сенку от себя. —Блять, мы щас отсюда ебнемся. На это Сенку засмеялся и встал с подоконника, не расцепляя рук. Он потянул его обратно в комнату. Они оба упали на кровать и продолжили прерванное. Асагири сидел на чужих бёдрах, чувствуя руки, которые немного сжимали его задницу. Ишигами целовался жадно, кусая чужие губы, пролезая языком. Ген же отвечал ему, позволяя делать с собой все, что угодно. Он впервые был настолько отдан процессу, игнорируя мысли о том, что это как-то неправильно и мерзко. Сейчас он наслаждался моментом и ему было действительно хорошо. Наконец оторвавшись друг от друга, Сенку прижал Асагири к себе, уткнувшись ему в шею. —Знаешь, я предлагаю съехаться. —Нихуя себе…