Объятия судьбы

Сжавшись в комок на холодном полу своей комнаты, Ацуши с ужасом осознавал, что больше не чувствует тепло. То, что на протяжении его недолгой и не очень радостной жизни помогало ему держаться на плаву. То, что буд-то бы обнимало его и не давало пасть духом даже в самые ужасные ситуации. Жизнь в приюте никогда не была радостной. Его били, морили голодом, смеялись над ним, но даже в такие моменты он находил в себе силы подняться и продолжить бороться за своё существование. Нежная, будто материнская рука, обвивала его уставшие плечи, родное тепло окутывало, согревало, и становилось легче. Ацуши понятия не имел, что это такое, но надеялся, что оно будет всегда. Только вот Накаджиме всегда невезло. Даже сейчас он лишился самого дорого что имел. А ведь всё из-за чего? Из-за того побега, который даже побегом назвать трудно. Это было на дневной прогулке, когда воспитатель отвернулся от него, чтоб хорошенько треснуть Сауки, которая опять полезла воровать с кухни. Стоило этому мучителю отвернуться в сторону девочки, как Накаджима бросился бежать. Ему всего пять, а он уже сейчас мечтает поскорее избавиться от этого места и всех тех, кто там есть. Он бежал по склону холма, постоянно оборачиваясь, чтоб успеть спрятаться, когда его заметят. Но из-за этого он сам не заметил камень, валявшийся на дороге. Мальчик споткнулся и кубарем полетел с холма. Всё в его глазах перемешалось и было непонятно где верх, а где низ. Но одно он знал точно - его не поймают, по крайней мере сейчас. Скоростной спуск с холма продолжался бы ещё долго, если бы на дороге не возник железный забор, которым была обнесена вся территория приюта. Больно ударившись об эту железяку, мальчик встал. Голова сильно кружилась, а в глазах темнело. Облокотившись на забор, Ацуши старался прийти в себя. Когда у него это получилось, он с удивлением обнаружил, что улыбается. Улыбка так редко появлялась на его лице, что губы стало покалывать с непривычки, но это ощущение очень понравилось ребёнку. Радость продлилась не очень долго. Ведь он ещё не на свободе. Нужно только пробраться через забор, а это, между прочим, проблема. Но Ацуши слишком далеко зашел, чтобы отчаиваться, поэтому он стал осматривать новую преграду в поисках лазейки. - Ты действительно так глуп или просто притворяешься? Ацуши дёрнулся и обернулся. У подножия холма он действительно был один. Но голос же не мог ему послышаться, ведь он точно знал, что не является умалишенным, потому что его прошлый сосед по комнате - Доум - был сумасшедшим и слышал голоса. И то, что Ацуши таким же не являлся было понято даже Доуму. Но раз вопрос - не плод воображения Накаджимы, то что тогда? - Нет, ты правда тупой. - по ту сторону забора зашевелился куст и из-за него вышел мальчик. Он был так же худ как и сам Ацуши, но казался каим-то другим. Собеседник бросал на мальчика такой надменный взгляд, что заводить разговор не хотелось вовсе. Хотелось продолжить искать лазейку в заборе. Ацуши даже попытался воплотить своё желание, но на деле не смог даже пошевелиться. - Ну и чего ты молчишь? Язык проглотил, уродец? - незнакомец злобно усмехнулся. - Я не уродец. Я удивительный. Мне так прошлая повариха говорила. - Нахмурившись проговорил Ацуши, - но за твои слова тебя могут наказать. - Меня не могут наказать. Я свободный, а ты - заключённый. - Нет! Я сегодня сбегу! - Ты? Не думаю. Слишком избалованный для этого. - Я не избалованный... - на глазах появлялись слёзы. Ацуши не хотел плакать, но никак не мог понять, почему этот мальчик ведёт себя так грубо. - Ты приютский. Но даже так ты выглядишь уродски. - НЕ УРОДСКИ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! - и Ацуши заплакал. Он вытирал кулаками слёзы и кричал, кричал, кричал, пытался доказать, что он не урод и не избалованный, но этот мальчик, что по ту сторону забора, молча смотрел на него, а в глазах читалось то же, что и у воспитателей - "ты - ничтожество". Ацуши не знал, сколько он так простоял, доказывая свою правоту, да только зря он потратил это время. На крик пришел воспитатель и, влепив сильную оплеуху, потащил в здание. Там он получил самое сильное наказание из всех, что когда либо получал, но его разум был занят другим. Он понял, что мог бы сбежать. Мог бы быть на свободе, если бы не этот странный мальчик с красивыми серыми глазами и его злыми речами. Уже сидя в своей комнате над тазом с водой и куском хлеба, Ацуши заметил, что всё-таки тот странный мальчик был прав. Из-за падения с холма его волосы теперь не белые, а какие-то коричневые, всё лицо в грязи и разводах, а губа вовсе разбита. Наверно, он и правда выглядел как уродец. Но если бы этот мальчик видел чистенького Ацуши, тогда он несомненно посчитал бы его красивым. С такой приятной мыслью в голове, Накаджима свернулся клубочком на полу. И только тогда осознал, что теперь он как буд-то голый. Раньше его словно укрывало что-то, а сейчас этого не было. Это точно было наказание за его проступок. Иначе и быть не могло. Но как бы Ацуши не старался, как бы не пытался извиниться перед этой незримой силой, приятное ощущение не возвращалось. В ту ночь Накаджима уснул в слезах. По началу жить без чувства тепла было сложно. Боль не притуплялась, а становилась только ярче. Душевные раны углублялись, а некоторые начинали исходить ядом. Но человек ко всему привыкает и Ацуши привык жить с этой болью. Конечно, иногда хотелось почувствовать себя уязвимым и слабым. Хотелось плакать, побыть просто нытиком, чтоб кто-то разделили с ним его ужас и страх. Но никто не разделял, люди, окружающие его только плодили эти мерзкие чувства. В 18 лет он не выдержал. Жизнь и так проходила не сладко, но с появлением кровожадного тигра, который охотился на него, жизнь стала невыносимой. Собрав всё своё мужество, которое только было в нём, он совершил вторую попытку побега из приюта, на удивление она оказалась удачной. Проведя какое-то время в бегах, Ацуши попал в Йокогаму. Там он хотел ограбить человека, но в итоге тот помог ограбить другого. В этой сложной каше городской жизни Ацуши нашел друзей, работу и хоть какое-то спокойствие. А потом ему представили его. Рюноске Акутагава - один из самых опасных членов Портовой Мафии. Он безжалостный убийца, готовый на всё ради собственной выгоды. При первой встрече с ним Ацуши потерял ногу, но и обрел повод для раздумий. В пылу драки он заметил глаза противника. Они были большие и серые. Серые настолько, что казалось будто-то это ртуть плещется в стеклянных глазницах безжалостного убийцы. Но эти самые глаза, вернее ощущение, что он их когда-то видел, не давали ему покоя. Такие удивительные глаза сложно забыть, но вот того, кто был их обладателем - Ацуши вспомнить не мог. Ему даже снились сны, в этих снах был хозяин удивительных глаз, но как только Накаджима раскрывал свои собственные, в памяти оставались только ртутные разводы удивительной радужки. Безусловно,"загадка серых глаз" занимала ум юноши, но кроме этой, были и другие темы для размышлений, более важные. Надо было спасать мир и не умереть раньше времени. К его огромному сожалению Рюноске попадался ему всё чаще и чаще. И всё больше и больше раз нужно было пытаться не умереть. Появилось даже что-то на подобии традиции - сначала попытка убийства, а потом всё остальное. Ацуши это бесило ужасно. Он, между прочим, пытался мир спасти. Но с каждой новой их встречей, Накаджима стал замечать, что злость и агрессия у Акутагавы растёт чуть-ли не в геометрической прогрессии, и их встречи становились всё опаснее. Казалось, что наставников это совершенно не интересует, поэтому, дабы исход работы был благоприятным, их поставили в дуэт. Видимо, никого совершенно не волнует, что один из них может умереть от рук своего напарника, лишь бы работа была сделана. Но враги повержены, город спасён, а эти две всё ещё дуэт и всё ещё убийственный (друг для друга). Накаджима уже давно перестал пытаться что-то изменить. Просто расслабился и поплыл по течению. Иногда его, конечно, многое бесило и раздражало, но он предпочитал молчать, ну, в крайнем случае рассказывать всё Кёке, которая стала ему чуть ли не сестрой за всё время, проведённое вместе. Рюноске же наоборот - совершенно не стеснялся говорить всё, что думает. И ладно бы он это делал редко, но колкости в свой адрес Накаджима выслушивал постоянно.