***
Часы неторопливо отбивают секунды, в кране раздражающе капает вода. Сердце бьётся где-то в глотке загнанной птицей.
Ампора ждёт и его мысли разбиваются о кафель и хлопок двери.
Он не оборачивается, знает, что Соллукс пьян и, вероятно, зол
расстроен.
Он зовёт его тихо и даже спокойно, но Эридан знает, он привык к этой фальши и двойственности. Молчит. Его находят в ванной.
Каптор подлетает и впечатывает в стену, обжигая запахом алкоголя. Они оба морщатся, один от боли, второй от злости.
Он впивается в чужие губы, прокусывает нижнюю, будто хочет отгрызть к хуям, и беспрепятственно вталкивает язык. Эридан чувствует боль в лопатках и вкус своей же крови во рту. Ему противно. Худые, злые руки держат за ребра, покрытые гематомами, оставляя новые. Пальцы стаскивают задрипанную футболку и отбрасывают в сторону. Соллукс любуется своим космосом. Облизывает взглядом синяки, гематомы и кровоподтеки, которые он же и оставил на хрупком теле. Хочет оставить новые.
Отвратительно.
Каптор кусает за жабры, знает, что это дико больно, и продолжает. Вместо дорожек мягких поцелуев у него тропа болючих укусов на груди. Он усаживает его на бортик ванной и ухмыляется, царапая нежные бедра, ведь Эридан умница, усвоил, поэтому теперь ходит только в футболке. Всё остальное на нем разрывалось в тряпки моментально. Каптор размашисто лижет до щупальца, а после вгрызается клыками во внутреннюю часть бедра, Ампора сдавленно стонет от боли.
У него
стоит.
Он мать его возбужден.
И ему от этого тошно.
Он ненавидит себя.
Соллукс хватает за рога, заставляя упасть коленями в кафель, и притягивает к паху. У Эридана дрожат руки, когда он вытаскивает ремень из шлевок, когда вжикает молнией и когда его насаживают глоткой на двойное щупальце. Он старается расслабить глотку, чтобы было не так больно, но не угадывает с моментом и давится рвотным рефлексом, доставляя удовольствие Каптору. Он мычит и хочет отстраниться, но злые руки на рогах так не думают. И Эридан продолжает задыхаться. Соллукс вдалбливается в поддатливый рот, наращивая темп, а после войдя до основания – кончает.
Мерзко.
Его ген-материал будто въелся Ампоре в кожу. Каптор довольно рычит, пока тот откашливается в попытках дышать.
Передышка будет недолгой, он знает. Знает и давит в себе попытки убежать, ведь его лодыжка все ещё раздробленна, после одной такой.
Соллукс жестом показывает развернуться, но это ни к чему, Ампора ничего не видит через слезы, но знает и делает по привычке.
Противно.
С ним не церемонятся, входят сразу и до конца. У Эридана в голове только
больнобольнобольно и ничего больше. Он чувствует, что его душат псионикой, и надеется, что умрёт в этот раз.
Соллукс втрахивает его в кафель и Ампора
стонет.
Стонет, потому что хорошо.
Стонет, потому что больной, ровно как и сам Каптор.
Темп становится более размашистым, Сол переворачивает его на спину и грязно ебет, говоря что он шлюха, и душит уже злыми руками.
Эридан плачет.
И все ещё стонет.
Он сам уже не понимает, когда кончают в него, когда он кончает сам. Его глаза закатываются и кажется его вырубает.
Каптор оставляет его на холодном кафельном полу, в ген-материале и собственной крови.
