Алтимейтс

      1991 год, Нью-Йорк. Уэйд Уилсон подсел на покер в одном из подпольных клубов. К несчастью для мужчины, компания выдалась не самая лучшая. Медленно, но верно, ситуация с долгом нарастает и это доставляет дискомфорт.       Его давняя подруга, которая время от времени подкидывает ему «привет» в виде очередного заказа в кругу наёмников, который у Уилсона увели из-под носа, последние три дня провела в Нью-Йорке. С Бри они знакомы давно и девушка произвела хорошее впечатление на Сэм Новак (в действительности Александра Березина). Две «почти подруги» снимают в настоящий момент одну и ту же крошечную квартирку на пару.       Заказав доставку китайской еды, Сэм и Бри неспешно выбирают фильм, как вдруг Бри Ройс начала делиться неудачами в личной жизни.       — И в конце концов, он перестал отвечать на звонки вообще, — жалуется она и отпивает ещё вина.       — Тебе пора забыть о нём, дорогая. Ты достойная девушка и обязательно встретишь кого-то получше, — успокаивает Сэм и наливает себе первый за вечер бокал.       — Мне не нужен кто-то на постоянку. Хватило бы и парня на один вечер. — говорит Ройс, но поймав на себе взгляд от подруги а-ля «да что ты? Это не в твоём духе», Бри сдаётся, — Ладно-ладно… На пару вечеров. Но! Не больше.       — Ага, конечно.       Сэм совершенно не верит в это заявление, но это не помешает ей хорошо провести вечер. Последний раз она видела воочию Уэйда полгода назад и он очень разозлился, когда потерял дело на сто тысяч. На эти деньги Новак собирается отправиться в Мадрипур, как только сделка с Ричи будет на подходе. Подбирая для себя, как же эффектно появиться в жизни Уилсона, Новак так и не смогла определиться со множеством вариантов. Ровно до того момента, пока к ней в голову не пришла хорошая на первый взгляд мысль.       — Слушай, если ты серьёзно, про парня на пару вечеров… — начала говорить Сэм и неуверенно отпивает вина.       — У тебя есть на примете? Твой бывший? — с интузиазмом подхватывает Бри, в глазах которой загорается огонёк азарта и похоти.       — Дорогуша, ты мне нравишься, но подойдешь к Баки хоть на метр и я переломаю тебе ноги разводным ключом. — с широкой улыбкой говорит Сэм. Улыбкой сумасшедшего, — Нет. Есть у меня одна единственная достойная кандидатура.       — Он красивый?       — Он… — Сэм втягивает носом воздух, собирая тысячи слов, которыми может описать Уилсона, — Самый лучший мужчина в моей жизни.       — И зачем ты тогда мне его отдаешь? — спрашивает Бри и чувствует подвох.       — Я тебе его не отдаю, а скажу как найти. Плюс, мы с ним в платонических отношениях.       По-началу, всё было просто замечательно. Во одухотворенная Ройс возвращалась домой на крыльях любви и выглядела счастливо, пока однажды не вбежала к себе в слезах. Через закрытую дверь выяснить многое не получилось. К счастью или нет, Сэм знает где искать Уэйда и направляется прямо в подпольный казино клуб. Пройти через охрану не составило труда, потому как красивых девушек впускают без вопросов в такие заведения. Обведя взглядом столы в главном зале, стало ясно, Уилсон играет с кем-то покрупнее и потому Новак направилась к бару. Узнать о тайном столе с первоначальной ставкой в сто тысяч? Сделано. Пробраться туда? Пачка денег, взятая с собой заранее, помогла усыпить внимание охраны и сотня, сунутая в нагрудный карман пиджака охранника Криса, согрело ледяное сердце мужчины.       За столом идёт очередная раздача, некоторые приглядываются к окружающим, а кто-то уже пустил в ход блеф. Сэм вошла неспешно и увидев Уэйда, сняла с себя туфли на небольшом каблучке, подняла левую бровь вверх и выжидающе смотрит на Уилсона под ошеломлённые взгляды сидящих рядом мужчин.       — Сэм? — поражается визиту наемник.       — Бри Ройс. Что ты сделал? — требует ответа Новак и не сводит глаз с краснеющего друга.       — Дамочка, у нас тут партия в самом разгаре, — говорит один из игроков.       — Закрой рот, — огрызается Сэм в ответ.       — Что ты сказала? — переспрашивает мужчина и встаёт из-за стола. Нельзя просто так врываться в закрытый клуб и срывать игру с огромными ставками, дерзить грозному мужчине при его друзьях и знакомых. Да просто дерзить мужчине, который в пять раз крупнее тебя самой! Росс опасно надвигается на Сэм, а та начинает закипать от злости ещё больше. Как только расстояние между ними составило считанные сантиметры, мужчина получает удар в кадык, в живот и ногой в колено, от чего падает и хватается за шею. В завершении, Россу бьют каблуком в плечо и он валится на пол окончательно.       После всего произошедшего, на Сэм двинулась охрана, но их тут же жестом остановил Честер, а Честер — главный среди присутствующих. Именно он владеет клубом и крепко вцепился в Уилсона, продолжая пополнять его долг всё новыми, крупными суммами. Оценивающий взгляд на себе заметить не трудно, но это мало волнует сейчас Новак. Уэйд начинает нервничать ещё больше. Он отодвигает карты подальше и просчитывает пути отступления. В этот момент, Честер лично подходит к взбалмошной дамочке, которая заводит своим дерзким и взрывным характером.       — Нельзя врываться в мой клуб и что-то требовать, не давая ничего взамен, — надменно произносит Честер и осторожно спускает двумя пальцами лямку маечки, в которой стоит Сэм.       Заметив такое отношение к девушке, Уилсон тут же встаёт между ними и отталкивает Честера подальше, тычет в него пальцем и требует:       — А ну-ка полегче. Не распускай свои грязные руки!       — Это не я к ней пришёл, а она ко мне. Если играешь с огнём, то будь готов обжечься.       — Мы уходим.       Уэйд осторожно разворачивает за плечи Новак, хотя она до последнего испепеляет взглядом Честера за его выходку. Ещё пара секунд и пострадало бы куда больше людей. И если Уилсон настроен уйти совсем, то вот Сэм остановилась у бара, мимо которого они проходят к выходу и очаровательный бармен налил ей рома за счёт заведения. На самом деле, его испугало это гневное лицо девушки.       — Нам пора сваливать отсюда, — шепчет Уэйд и тянет под локоть Сэм, но та одергивает руку и не собирается никуда идти не поговорив.       — Оглянись, Уэйд! — требует девушка, — Что за ебаный притон? Ты куда вляпался? Тот мужик стопроцентный мудила! Ты ведь ему торчишь, не так ли?       — Мы поговорим, но не здесь.       — Сколько?! — требует ответа Новак, которая действительно не замечает, как окружающие стали оборачиваться. Место действительно опасное.       — Миллион… — сдаётся Уилсон и понимает, что легче ответить, иначе они не уйдут. А уж если говорить честно, — Другой… Пару… Тройку.       С каждым словом, глаза у Сэм расширяются сильнее, а челюсть давно отвисла.       — Точная сумма, Уилсон!       — Шесть с половиной, плюс просрочка.       Новак копается в карманах джинс и первая мысль мужчины: «У неё шесть миллионов в кармане?», но нет, девушка достаёт пару купюр, кладёт на стойку и требует ещё рома. Выпив залпом стакан, она пальцами вытирает каплю с уголков губ.       — Считай, что твой долг оплачен. У меня на разных счетах деньги на чёрный день и он настал. Я прямо сейчас пойду и закрою твой долг.       — Даже не думай! — гневается Уэйд и останавливает за руку Сэм, — Это мой долг и Я САМ разберусь.       — Я скажу, что должна тебе и отдаю долг за тебя поэтому. Расслабься.       — Я сказал НЕТ!       — Хорошо, отдашь мне, когда появится возможность, но разве не лучше торчать мне, чем ему? — искренне удивляется девушка и не видит причин для отказа.       Хрупкое мужское эго причина отказа. С этим сложно смириться и Новак к такому не привыкла, но сдаётся. Почему? Потому что дорожит Уэйдом. Получив сотый отказ от него, девушка направилась в туалет, прежде чем покинуть заведение. То время, что она провела в уборной, люди Честера использовали для предложения Уилсону альтернативной формы оплаты.       Сэм подошла к наемнику в тот самый момент, когда он выбил три зуба охраннику, озвучившему плату. У бара завязалась драка и лишь чудом они сумели сбежать. Уилсон после всего случившегося выглядит куда более грустно. Мужчина глубоко в своих мыслях и потому не замечает, как его привели в какой-то грязный бар подвального типа. Сэм многозначительно кивнула в сторону стула у барной стойки и села рядом. Уэйд хмыкнул, но сел, подпер рукой щеку и грустно разглядывает грязные стаканы перед собой. Долгое время они сидят в тишине. Бармен не против, ведь ему сунули две сотни и не требовали напитков. Лёгкие деньги, пусть сидят. Иногда жизненно необходимо посидеть в тишине.       — Слушай, если ты репетируешь душещипательную речь, то я не в духе, — предупреждает Уилсон.       — Тебе не нужна никакая речь. Тебе нужен собутыльник. Разве нет?       Уэйд поражён такой проницательности, а когда перевёл на подругу свой изумленный взгляд, то ему подмигнули и заказали первую на сегодня стопку.       — Ладно, спрашивай уже, — предлагает он, спустя первую бутылку текилы.       — Что с Бри? Она рыдает и ничего не говорит.       — Твоя подружка любитель скачек. — говорит мужчина и опрокидывает очередную стопку, давая время осознать сказанное, но вскинутая вверх бровь дает понять, Новак не въехала, — Ох… Она заваливала меня и садилась сверху, а потом устраивала родео.       — О-оу… — смущённо тянет Сэм и чешет затылок.       — Дело даже не в том, что мне не понравилось. Я готов дать дамочке поскакать на мне. Вот тебе, например, я бы вообще всё разрешил. Кляп, наручники, всякие... Силиконовые штуки, ремни. Тот Садо-мазо клуб всё ещё стоит перед глазами. Стоит не только он. — предупреждает Уэйд, имея в виду, что не против экспериментов. Он привёл пример, как делает это обычно, чтобы дать сравнить. Новак польщена и нисколько не оскорблена. Вот был бы это кто-то другой, давно схлопотал бы пощёчину, — И дело даже не в том, что когда она кончает, то плачет на моём плече и клянётся в любви. Эта дамочка дважды чуть не сломала… Меня.       — Мда… Она хоть заметила это? — с лёгким прищуром спрашивает девушка, представляя как это может быть больно.       — Заметила. Третьего раза я решил не ждать и сказал, что этот был последний, но она так разоралась...       — Бри?!       — Ага, орала про любовь, что я её использовал и всякое такое, — вскинув ладонь вверх, говорит Уилсон и выпивает новую стопку.       — Это ты то использовал? — возмущена девушка, — Пф, бред. Да пошла она.       Новак чокнулась своим стаканом с ним и выпила последний на сегодня. Задушевных бесед между Сэм и Уэйдом было не много, может поэтому он и удивился тому, что она встала на его сторону.       Самой собой разумеешееся, Новак довела грустного и пьяного Уилсона до его квартиры, в которой полно разного спиртного. Несмотря на то, что уже утро, эти двое продолжали свой вечер откровений. Завалившись на диван, они передают друг другу бутылку виски и хохочут над словом «телефон». Много ли нужно двум пьяным до безобразия друзьям?       — Теле…       — Фон, — заканчивает Сэм и хохочет.       — Ффон, — повторяет Уэйд, от чего изо рта брызнула слюна.       Эта картина заставила хохотать обоих куда громче прежнего и в стену начали стучать соседи.       — И почему мы постоянно соперничаем? Могли бы вот так собираться хоть иногда, — говорит мужчина.       — Люди так и делают. Собираются хотя бы на день рождения друг друга.       — А когда твой?       — А когда твой?       Ни один, ни второй отвечать не хочет. Уэйд отпивает ещё из бутылки, а затем вновь становится грустным.       — Мой отец бросил нас с мамой, когда я был совсем мелкий. Дерьма кусок.       — А как ты оказался в приюте?       — Мать… Плохо переносила разрыв с мужчиной, не умеющим смешно рассказывать шутки. Глушила боль разлуки алкоголем, может и травкой… Я не понял.       — Милый, — шепчет Сэм и кладёт свою ладонь поверх мужской, придвигается ближе и кладёт голову на плечо, — Мне очень жаль.       — Ей на себя то не хватало денег, а уж на меня и подавно. Потому я сбежал и оказался в приюте.       — Этот мир тебя не заслуживает.       — Можно подумать, ты ничего подобного не делала.       — Мой отец любил приложиться к бутылке и я год спала с его начальником, чтобы папу не выгнали со службы. Полковник стал моим первым мужчиной, а когда захотел жениться, то я сбежала. Вернулась лишь когда узнала, что он женился на другой. Справедливости ради, кроме него мой отъезд никто не заметил.       Уилсон поцеловал в макушку Новак и не сразу заметил, что пока подбирал слова, она уснула.       — Эй, ты что, спишь? Нет-нет-нет, не спи, мне нужно сказать, как я люблю тебя.       Лёгкое сопение перешло в громкий храп и от этого мужчина расплылся в широкой улыбке, крепче прижал к себе Сэм и окончательно расслабился, а после и сам уснул.       Новак вернулась к себе. Стоя под струями тёплой воды, она отгоняет от себя сильное похмелье и размышляет над тем, как же решить проблему с долгом, как вдруг Ройс одергивает шторку ванной и выглядит злобно.       — Какого чёрта? — поражается Сэм и прикрывает себя ладонями.       — Ты говорила с ним?       — Говорила.       — Он вернётся ко мне?       Сэм пытается задернуть шторку, но Бри не даёт этого сделать, пока не получит ответов.       — Да Господи… Нет, не вернётся. Я тебя предупреждала, это не навсегда. Ты искала парня на пару ночей, я предоставила тебе лучшего.       — Чушь собачья! Он меня кинул, — кричит Бри и сдергивает шторку совсем.       И пока Сэм инстинктивно хваталась за шторку, её подруга использовала время иначе. Она перехватила ладонь Новак и пристегнула голую и мокрую девушку к душевой.       — Ты что творишь???       — Да ты не замерзнешь. — надменно говорит Ройс и отходит подальше, забирает вещи и полотенце, — Сделай воду погорячее. Вот. — она кладёт телефон рядом с собой и подталкивает ногой к Сэм, — Позвони и всё исправь, а я пока в магазин схожу, прогуляюсь. Меня тут на днях твой парень бросил… Так может ты сама с ним спишь?       — Это уже перебор, Бри. Немедленно вернись!       Ройс не вернётся, она всё для себя решила. Новак остаётся дотянуться до телефона на полу и набрать… В кругу наёмников друзей у неё не так уж и много. Хотя нет, по-честному, у неё только один друг. Сэм обязательно позвонила бы Баки, знай она его номер.       Уилсон сидит всё в том же покерном клубе и проигрывает очередную подставную партию. Сбросив карты, мужчина отвечает на вызов.       — Я не могу сейчас говорить.       — А я стою голая в душе.       — В душе все голые, птенчик. Сбежала от меня утром и звонишь подразнить?       — А ещё я прикована наручниками к душевой и совершенно беспомощна.       Сидящий рядом Грэг услышал весь разговор, как и Томми, от чего оба утвердительно закивали головой. А вот в голове Уэйда промелькнуло много мыслей и образов, что и стало причиной затяжного молчания, сменило которое решение срочно прийти и спасти мокрую, беззащитную, прикованную наручниками дамочку в душе. Как иначе?       Неловкой ситуации было не избежать, потому Уилсон вошёл в душевую максимально осторожно и протягивая полотенце перед собой. Сэм собирает свои вещи, а Уэйд заваривает им кофе на кухне. Небольшой рюкзак вещей упал с грохотом на пол, а девушка с удовольствием рассматривает то, как тяжело вся эта ситуация далась её другу.       — Ты просто настоящий мужчина, — счастливо констатирует Сэм и упирает руки в бока.       — Да я грёбаный джентельмен, — с обидой поправляет он и подаёт кружку кофе.       За спасение и кофе, мужчина получает тёплый поцелуй в щечку. Этого достаточно. Сейчас так точно.       — Мы ведь не уйдём вот так просто? — спрашивает Новак и оглядывается вокруг.       Одна безумная улыбка встретила другую. Нельзя обижать Уэйда Уилсона. Нельзя обижать Сэм Новак. Их нельзя обижать. Бри Ройс узнала об этом, когда вернулась в свою квартиру. Она обнаружила полностью разбитую посуду, перевёрнутый шкаф с одеждой, порезанные фотки с последнего отпуска, залитую душевую средством для очистки труб, вздернутые обои и огромную надпись кетчупом «чокнутая».       Квартира Уилсона — место спасения для блуждающей по миру Новак. За годы знакомства, квартиры менялись, как и страны, не менялся сам Уэйд.       — Помнишь, ты спрашивал меня, откуда я родом? — спрашивает Сэм и плюхается в разваливающиеся кресло.       — На откровенность пробило?       — Я русская. Сейчас ты узнаешь, что такое «похмелиться».       С непривычки, такое получается плохо. Рюмка превратилась в две, потом четыре. Отставать от друга не хотелось, да и время перевалило за шесть вечера.       — А у меня, между прочим, подарок! — радостно вещает Новак и идёт к своему рюкзаку.       — Это в честь чего это?       — Ты не знаешь когда у меня день рождения, я не знаю когда у тебя, но буду считать, что сегодня.       Девушка достала из рюкзака что-то и прячет за спиной. Медленно подходя ближе к другу, она лукаво прикусывает губу и ждет реакции.       — В общем-то, ты почти угадала. И что там?       — А чего бы тебе хотелось?       — Тебя.       — Как скучно. Я уже здесь.       — Ладно, если без шуток, то у меня всё есть.       — Этого у тебя ТОЧНО нет.       Сэм достаёт из-за спины маракасы и начинает трясти ими, подбирая ритм и вытанцовывая перед Уэйдом, который поймал настрой и настроение. Маракасов у него и в правду никогда не было. Когда же они оба выдохлись после зажигательных танцев, то без сил плюхнулись на диван и ударились головами.       — Под такой подарок, предлагаю посмотреть очередной фильм, — предлагает мужчина и продолжает держаться ладонью за голову.       — Опять Звёздные Войны? — со скептицизмом спрашивает Сэм.       — Что-то новое. Фильм только вышел.       Фильмом оказалась «Голубая Лагуна» и это не тот фильм, который стоит смотреть двум выпившим взрослым людям в пустующей квартире. По ходу фильма, эти двое продолжали распивать бутылку виски и когда дошли до одной из самых горячих сцен… Они переглянулись с немым вопросом: «Какого чёрта?». Когда первая волна непонимания прошла, Уэйд многозначительно посмотрел на Сэм.       — Что?       — Давай попробуем, — предлагает мужчина.       — Брось, я не против намёков и твоей манеры общаться, но это слишком.       — Мы только попробуем.       Уэйд — очаровательный сукин сын, а в свете последних дней и событий, стал ещё более привлекателен, что говорить о пустой бутылке виски. Новак сдаётся, она подаётся ближе к нему в ответ и Уилсон неспешно касается её губ своими, но ожидаемого результата не получает. Тогда он проникает языком и неспешно блуждает по верхним зубам, щекочет небо, перемещается от верхней губы на нижнюю. Сэм же обхватила его шею руками и прижимается ближе, но также ничего не чувствует внизу живота. Такие вещи всегда легко различить. Химия либо есть, либо нет. Когда же Уэйд чмокнул напоследок и заглянул в глаза девушки, то заметил там тоже, что и сам понял про них.       — Ничего?       — Ничего.       — Твой дружок хоть и кретин, дорогуша, но самый счастливый кретин из всех, — с лёгкой ухмылкой говорит Уэйд и заправляет прядь волос девушки обратно в небрежный пучок.       — Я люблю тебя, — шепчет Новак, бережно целует его в щечку и крепко обнимает.       — И я люблю тебя, — шепчет Уилсон в ответ и гладит девушку по спине, — Но не так.       — Но не так, — говорит Новак и бьёт друга в плечо кулачком.       — А ты крепче, чем кажешься на первый взгляд. Хорошие гены?       — Если считать предрасположенность к раку и болезням сердца хорошими генами, то… Да?       — У меня та же история с раком. — радостно подхватывает Уилсон, словно вещь их объединяющая не такая уж и страшная, — Ты знала, что самая распространённая форма рака у женщин — рак груди.       — Иди ты, — смеётся Сэм и толкает парня в плечо, потому что не верит в его слова.       — Правда! Прочитал в каком-то научном журнальчике, пока дожидался толстяка Джо у дверей его клиники для животных.       — Той, в которой были подпольные бои? — спрашивает Сэм и поднимает бровь, подразумевая, что это не самый надёжный источник информации, — Та клиника была лишь прекрытием. Не доверяй тому, что там могло быть написано.       — Журнал то был настоящим! — моментально протестует парень и подскакивает на ноги, — Вставай, ну же, — призывает он и машет руками.       Сэмми сдаётся и встаёт напротив. Уилсон разворачивает её спиной к себе и поднимает руки девушки вверх.       — Там были рисунки и статья о пользе самоосмотра груди, — поясняет Уэйд и пытается своим пьяным разумом вспомнить, как правильно провести пальпацию.       Стоило его пальчикам начать бесцеремонно блуждать от одной груди, к другой, как Сэм тут же нахмурилась, но ему этого не видно. Уилсон максимально сосредоточен на поиске опухоли.       — Самоосмотр подразумевает, что провожу я его сама себе, — говорит девушка и начинает опускать руки.       — Ты не знаешь основ. — протестует наёмник и возвращает женские руки вверх, — Нужно пощупать не только у сосков, но ещё и у подмышек.       Как бы странно это не было, сколько бы долго Уэйд не искал в мягкой груди Сэм опухоли, отголоска романтики в этом не было ни у одного, ни у другого. Ровно как и от их недавнего поцелуя. Каждому есть с чем сравнить.       Например, стоит Зимнему Солдату лишь приблизиться к Сэмми, дыхание замедляется, а пульс учащается. Одного поцелуя в шею достаточно, чтобы девушка прикрыла глаза и закинула руку ему на шею, не желая выпускать из своих объятий, а второй ладонью Сэм обычно опускает металлическую руку Солдата на внутреннюю часть бедра. Что уж говорить о том, чтобы Зимний провёл пальпацию груди.       Уилсон же потерял почти всех своих друзей и стоило ему узнать о предрасположенности к раку, он тут же искренне стал беспокоиться. Ему не нужно вытягивать силками правду и откровенность у подруги о том, что происходило и происходит в её жизни. Он способен и без этого поддерживать Сэм и быть тем, в ком она нуждается: другом, соседом по комнате, крепким мужским плечом в трудный момент, или даже посыльным.       Утром Уэйд обнаружил записку, в которой говорится об очередном побеге Сэм. Удивляться неожиданным побегам он перестал и лишь едва заметно улыбнулся записке.       Прежде чем отправиться в Мадрипур, Новак заявилась в покерный клуб к Честеру. Пройти в его кабинет не составило труда, её охотно пропускают внутрь, как и в первый визит. Оставшись наедине, мужчина наливает бокал шампанского и протягивает в дружественном жесте, но не видит никакой реакции.       — Хм, а я то думал, что ответ Уилсона был однозначным.       — Поясни.       — О, так ты сама пришла ко мне? Это уберёт лишь половину долга в таком случае.       — Сколько денег он действительно проиграл? Без твоих подставных схем?       Честер снимает с себя пиджак и начинает расстегивать запонки.       — Я здесь не за этим, — останавливает Новак.       — Пришла умолять меня? Дать залог? — хмыкает он и не сводит глаз с груди.       — Если не отстанешь от Уэйда, отправлю за тобой Зимнего Солдата.       Только глухой или дурак не слышал о Зимнем, потому лицо Честера стало испуганным, сошла ехидная ухмылка.       — Нет, ты не можешь, — говорит мужчина.       — Я куда более безумна, чем кажусь на первый взгляд. Скажу ему, что ты меня домогаешься. — легко говорит Сэм и скрещивает руки на груди, — А может скажу, что ты меня изнасиловал. Так, для усиления эффекта.       — И какое ему дело до… О-о-о… Да быть не может.       — Мужчины… — говорит Новак и недовольно цокает, — Не стану я тебе платить, убивать или просто избивать. Видишь? Я вообще не вмешиваюсь. Это только между вами, мальчиками. Дама ничего не решает, но... — взгляд становится более уверенным, Сэм делает два шага навстречу Честеру, который пятится спиной, — Хорошее настроение дамы от того, что её друга не шантажируют подставным долгом, может стиреть из памяти это, — девушка опускает глаза на ширинку Честера, — Недоразумение. Тогда и мой мужчина не будет иметь поводов заявиться и покарать тебя.       Новак направляется к выходу прямо под разгневанный взгляд Честера.       — Ты блефуешь. Никто не связывается с Зимним Солдатом.       — Рискнёшь своей жизнью?       — И что мне сказать Уилсону?       — Можешь сказать правду: я хотел присунуть женщине Зимнего Солдата и меня шантажируют. Или прояви смекалку.       Уилсона выгнали из клуба, поставили задачу о ликвидации одного из конкурентов и списали долг. Ему не нужно читать нотации о покерных клубах. Наёмник и сам понял, что сплоховал и давно хотел уйти, но не мог. Перебить всех, навредит репутации. Действительно, нотации ему бы никак не помогли.       Когда же появилась возможно альтернативной оплаты, не включающей в себя ничего предосудительного для Уэйда, у него вопросов не возникло. Он был счастлив, что от него отвязались, а после возникли проблемы по серьёзней: свора отморозков, заставшая врасплох Сэм в Польше, угроза апокалипсиса и смерть Сэм от взрыва космического куба.       Сколько бы раз он не открывал для неё двери своего дома, смешил и поддерживал иллюзию конкуренции, уберечь от гибели не смог. Никто не смог.