Ворон.

Лави никогда не любил ворон - крупных черных птиц, которые стайками собирались на ветках деревьев и каркали на случайных прохожих и сородичей. Они казались ему не зловещими - раздражающими и несколько неприятными. Вороны садились на его балкон и подолгу там сидели, смотря в окно своими черными глазами. В свою очередь вороны Лави любили. Они следили за ним с веток, когда он шел по улице и молчаливо шли за ним по тротуару, взлетая, когда кто-то из прохожих пытался отпихнуть птиц ногой. Они часто ссорились и Лави однажды смог стать свидетелем такой ссоры. Одна из ворон пыталась заклевать другую, которая была со сломанным крылом и не могла взлететь. Ее перья были грязные и измазанные кровью, а силы постепенно покидали маленькое тело, не позволяя продолжать бой. Пожалев несчастное создание, Лави отогнал ворону-обидчика и поднял тушку поверженной вороны на руки. Она приоткрыла свои поразительно синие глаза и хрипло каркнула, словно прося отпустить. Опомнившись, Лави понес птицу домой. В ванной, где Лави отмывал ворону, он узнал, что на самом деле это ворон. Он старался вырваться из теплых рук, но сил практически не было, а сломанное крыло мешало активному движению и птица была вынуждена на время затихнуть. Рыжий ласково гладил ворону пальцами, а та дрожала и Историк хорошо чувствовал, как бьется маленькое сердце. Ему хотелось защитить ворона при всей его нелюбви к этим существам. Ворон выглядел недовольным. Во время перевязки он тоже буйствовал — каркал, царапался и клевался, стараясь не допустить прикосновения к своему больному крылу. Лави ласково гладил птицу, стараясь ее успокоить. Она не слушалась, пока шины не были наложены и рыжий не отпустил ее. Ворон тут же забился в дальний угол дивана. Каждое перышко на нем дрожало. Через некоторое время страх отошел на второй план и ворон даже соизволил сесть на руку Лави, когда тот понес его на кухню, чтобы чем-нибудь накормить. Хлеб ворон есть отказался, сразу клюнув рыжего в палец, стараясь намекнуть, чтобы сейчас ничего такого не предлагал. Он оказался смышленнее, чем обычные птицы, а его синие глаза казались человеческими. Пока Историк копался в ящиках и шкафчиках на кухне, ворон добрался до буклетов японского ресторана, лежащих на столе. Вцепившись клювом в один из них, ворон начал его вытаскивать и рыжий помог ему. Разложив бумагу на столе, он принялся наблюдать за выбором птицы. - Ты любишь японскую кухню? - поинтересовался он у пернатого. Тот посмотрел на него таким взглядом, будто Лави сморозил какую-то глупость. - Кар, - ответил он, ткнув клювом в буклет на блюдо «соба». - Ты хочешь ее? - переспросил Лави, моргая и думая, что что-то пропустил. С каких это пор вороны любят собу? - Кар! - Уже иду заказывать. Питомец оказался вредным и шумным — когда Лави оплачивал заказ, ворон устроил целый концерт на кухне, скомбинированный из разных вариаций вороньего «кар». Курьеру стало смешно, а Лави — стыдно за то, что ворон такой шумный. - Ворону петь научили? - Да, практикуемся вот. Собу птица съела с удовольствием и даже оставила немного для Лави, очевидно посчитав, что ему можно и доверять. Допив чай, рыжий перевел взгляд на ворона, который смотрел на него, не отрываясь и будто пытаясь загипнотизировать. - Что ты на меня так смотришь? - Кар... Ворон стал двигаться меньше, нежели в первый час, когда он только поселился у Лави. Для заживления крыла требовалось минимум три недели и рыжий уже предвкушал «сладкую» жизнь с вороном, у которого часто менялось настроение. Уже через полчаса он не подпускал к себе, а на все попытки коснуться — щипал за палец. *** Лави не знал, что вместо месяца жизни с вороном он проведет с ним всего лишь около недели. Каждое утро, когда Лави просыпался, он обнаруживал птицу спящей рядом с ним на соседней подушке, а шины были сломаны, будто ворон их специально ломал. Он появлялся сам, никогда не будил и просто лежал или сидел рядом. И всегда спящий. В последний день ворон старался разбудить Лави, чтобы тот заметил зажившее крыло, но рыжий не слышал карканья. Он продолжал спать, глубоко и размеренно дыша. Ворон полетел на вновь обретенных крыльях в другую комнату, где Лави всегда оставлял его на ночь, чтобы он не вылетал. Дверь была открыта. На кресле лежали свернутые черные брюки, только что вернувшиеся из стирки и уже привлекшие внимание птицы. Подхватив их клювом, ворон сбросил их на пол рядом со столом, куда и приземлился сам. Перевоплощение заняло всего лишь несколько секунд. Тело резко увеличилось в размерах, а перья с него исчезли, как и птичьи лапки, сменившиеся нормальными человеческими ногами. Крылья теперь были за спиной, как у человеческих ангелов. Юноша, еще секунды назад бывший вороном, надел на себя брюки и заглянул в зеркало. Длинные темно-синие волосы были немного взлохмачены, а синие глаза с золотистой склерой* - лихорадочно горели. Крылья складываться не желали и ворону пришлось вручную их закреплять. Выглянув из комнаты, оборотень добрался до спальни Лави, где тот продолжал мирно сопеть , ни на кого не обращая внимания. Нависнув над рыжим, крылатое существо начало внимательно его рассматривать, наконец видя его полностью и при свете. Ресницы немного подрагивают, а губы неплотно сжаты. Облизнувшись, ворон слегка стянул одеяло с полуобнаженного плеча, но Лави в этот самый момент проснулся. Несколько секунд они смотрят друг на друга, а затем ворон поднимается с кровати и отходит в сторону, бледнея. - Кто ты и как сюда попал? - поинтересовался Лави, протирая глаза. Очевидно, присутствие парня с крыльями его не сильно удивило. - Канда, - через минуту молчания ответил гость. - Сам подобрал. - Так ты тот ворон? Канда сухо кивнул, а Лави улыбнулся. - Я Лави, рад знакомству, Кан... - Мое крыло зажило и я могу отправиться дальше, - оборвал рыжего Канда. - Спасибо тебе за твою заботу обо мне в течение этой недели. - Подожди, - Лави поднялся с кровати и подошел ближе к ворону. Тот спокойно смотрел на него, ожидая дальнейших действий. - Ты можешь остаться? - Нет, - последовал равнодушный ответ Канды. На пару секунд он прижался к губам Лави, подарив легкий поцелуй, а затем подошел к окну, скрываясь за крыльями. Прежде чем рыжий успел что-либо сделать, Канда обратился в ворона и вылетел из окна, хрипло каркнув на прощание. Он мгновенно затерялся среди других птиц во дворе и Лави не мог увидеть того, кто был рядом целую неделю. Тяжело вздохнув, Лави облизнул губы и поднял брюки с пола, закрыл окно, на мгновение задержавшись взглядом на стайке птиц на асфальте. Ворон среди них не было, как и во всем дворе. Рыжий бы все равно не узнал его карканье среди других. Он все так же не любит ворон, но ждет, что когда-нибудь он снова встретится с тем самым вороном по имени Канда.