Dreams and dreamers

- А… А... Язычок огня обжег его позвоночник, кожа была слишком натянута, чтобы сдержать жар, а тело слишком маленьким, чтобы поглотить его. И он пульсировал вокруг него, как магнитное поле, горячее, палящее, обжигающее, темп этих безымянных ощущений нарастал в бесконечном крещендо. Мурашки побежали по его рукам, когда он сжал пальцы, согнул пальцы ног, выгнул спину, наклонил бедра, все его существо настроилось на потребность, которая еще не была удовлетворена. Его приоткрытые губы безмолвно кричали, пока он ждал и с каждой секундой превращался в пепел. - Да, любимый… вот так... Этот голос. Ровный баритон, шелковистый, чистый, с капелькой того знакомого акцента, который заставлял мир поворачиваться вокруг своей оси. Слова скручивались в бездыханные ободрения, втягивая всё глубже и глубже, слой похоти опускался всё ниже, собираясь в его животе, как озеро лавы. - Черт-А-а... - Да, именно так. Он знал этот голос, человека, которому он принадлежал, и это признание заставило его вспыхнуть. Он услышал стон, несомненно, свой, потому что обладатель другого голоса был с ним, на нём, в нём. В нём. И вдруг все свелось к этому ощущению — он застонал еще громче. Это было похоже на стакан воды, полный до краев, на воздушный шарик, который вот-вот лопнет, на человеческие нервы, напрягающиеся всё сильнее и сильнее, пока не… Удовольствие окрашивало мир под его прикрытыми веками в ахроматический цвет, он шептал несуществующие слова, купал его в ощущениях, непостижимых для ограничений человеческого тела. Быстрее. Быстрее. Быстрее. - Ты выглядишь так... ах, хорошо. Длина вонзалась в него, твердая, горячая, быстрая. Врезалась в его тело, как авария на шоссе, пульсировала внутри него, распутывая его, как нить, натянутая до предела, готовая порваться, оборваться, чтобы...— - О, черт, черт, черт! Ронан, задыхаясь, проснулся. На мгновение его ослепил свет уличного фонаря, скользнувший по ветровому стеклу, но мурлыканье "БМВ" было достаточно знакомым, чтобы его паника утихла так же быстро, как и возросла. Он был в своей машине, точнее, на пассажирском сиденье, спинка которого была наклонена настолько горизонтально, насколько это позволял ремень безопасности, который Адам заставлял его туго затягивать на талии. - Ронан, черт, ты в порядке? Он отвернулся к окну, где едва мог видеть Адама, его руки на руле, брошенные им на Ронана обеспокоенные взгляды. Уличные фонари через случайные промежутки времени заливали салон автомобиля оранжевым сиянием, и когда свет коснулся сильных рук Адама, желудок Ронана сжался. Его тело было покрыто тонким слоем пота, и хотя осенние ночи обычно были холодными, он чувствовал, что вот-вот загорится. - Да, да, черт возьми, это был просто... просто гребаный сон. Он попытался взять контроль над своим телом, но все, что он чувствовал, было... Ага. Это была проблема. Он застонал от дискомфорта, ерзая на сиденье и пытаясь поправить джинсы, чтобы уменьшить давление. Он потерпел катастрофическую неудачу, выдохнув проклятие. - Мне нужно съехать на обочину? - Адам встревоженно взглянул на него. - Ты что-нибудь принес? - Нет. - Ронан для выразительности нажал на букву "т". Технически его сон вызвал яростный стояк, но это было не то, что Адаму нужно было знать во время езды сквозь ночь (пункт назначения: Амбары). Конечно, спать в машине было рискованно — если бы у него был ночной кошмар посреди оживленного шоссе, он мог бы случайно убить невинных водителей, Адама, самого себя. Тем не менее, он стал лучше контролировать то, что он приносил из своих снов, и присутствие Адама рядом с ним обычно помогало успокоить его разум, когда он чувствовал беспокойство. И у него было безумное желание уснуть. Он ехал всю ночь, чтобы забрать Адама из Гарварда после выпускного экзамена, и был не в том состоянии, чтобы ехать домой за рулём после этого. Так что решение было простым: Адам будет командовать осторожно и будет следовать всеми боковыми маршрутами, которые позволят им избежать других машин. Он понятия не имел, где они находятся в данный момент, и взгляд на навигатор совсем не помог. Однако он заметил, что вокруг них было всего несколько других машин. Когда он поправил сиденье, чтобы сесть как следует, то снова обратил внимание на то, в каком затруднительном положении находится. Ронан подавил стон, который прозвучал как скулеж, что заставило Адама снова посмотреть на него, высоко подняв брови в тревоге. - Ронан, что происходит? С тобой все в порядке? - Нет, - процедил он сквозь зубы, а потом понял. Он указал на вывеску мотеля на правой стороне дороги. - Мы остановимся там. - Ладно. - Мы останемся на ночь. - Подожди, что? Почему, Ронан? Адам включил сигнал поворота и плавно въехал на маленькую стоянку этого неприметного мотеля. Хотя, честно говоря, это мог быть пятизвездочный пляжный курорт или дыра в земле, Ронану было все равно. - Мы остановимся там, закажем номер, а потом ты меня трахнешь. Наверное, хорошо, что Адам включил ручной тормоз и повернул ключ зажигания, потому что то, как он подпрыгнул и уставился на Ронана с открытым ртом и широко раскрытыми глазами, определенно столкнуло бы их с дороги. -Э, что прости?! - Если мы не будем трахаться в течение следующих двадцати минут, клянусь Богом, мы не будем трахаться в течение следующих двадцати десятилетий. И прежде чем Адам успел что—то возразить - что глупо тратить деньги в мотеле, когда он может просто отвезти их домой, что Ронан наверняка может подождать пару часов, что он может просто снять напряжение на заднем сиденье, и они смогут устроить грандиозный финал на кровати Ронана - Ронан открыл дверцу машины и протопал к стойке регистрации. — Ронан, в этом нет никакой необходимости, мы будем дома меньше чем через три часа... Ронан, который хорошо знал своего парня, прекрасно понимал его чувства. Любой акт случайной доброты по отношению к нему мог быть (и был) неправильно истолкован, а добрые намерения были скрытыми намерениями, когда дело касалось Адама. Он не мог помочь ему в этом. Ронан не обязательно понимал Адама и то, как он мыслил, но он уважал его, он знал, что деньги - это граница, и что всё, что он считал пустой тратой, было почти физически болезненным для него. Но... Но он не видел Адама целую вечность. Он не видел его несколько недель подряд. Кембридж был так, так далеко, и их телефонные звонки, сообщения и короткие визиты туда и обратно доставляли недостаточно утешения. И теперь Адам был здесь, с ним, и тело Ронана нуждалось в тех вещах, которые мозг Ронана не учитывал. Кроме того, одним из многих недостатков Сновидения было то, что каждый сон был осознанным, а это означало, что влажные сны были очень сочными. Как только Адам закрыл за собой дверь в их комнату, Ронан набросился на него. - ... ты можешь немного подождать, Линч— ммф! Ронан запустил пальцы в каштановые волосы Адама, его локоны были мягкими, идеальной длины, за которую можно без проблем ухватиться. Он толкнул Адама назад, пока тот не уперся спиной в дверь, и завладел его ртом. Любые слова утонули, когда Ронан толкнул его, целуя с интенсивностью, которая не могла сравниться даже с пламенем, кипящим под его кожей. Адам, слава Богу, ответил на поцелуй, хотя Ронан знал его достаточно, чтобы понять, что он еще не закончил подвергать сомнению суждения Ронана. Он всегда мог объясниться после, потому что не мог беспокоиться о словах , когда желание кипело под кожей. Как обычно, поцелуй стал полем битвы за доминирование и контроль. Там, где Ронан толкал языком, Адам кусал зубами, и вскоре они хватали ртом воздух, поглощая звуки друг друга — пока руки Адама, которые парили над бедрами Ронана, не переместились, чтобы погладить его задницу. Ронан громко застонал, и Адам выругался, заглушая его своими губами. - Я все еще не понимаю, почему... - Потому что мне нужно, чтобы ты трахнул меня вчера, придурок. - Ты не мог подождать?! Ронан зарычал. - Тебе кажется, что я могу подождать? Он толкнул бедра вперед, прижимаясь своим членом к члену Адама, скуля, когда чувствовал, что он тоже тверд. Каждое ощущение отзывалось в его нутре, как эхо, его клетки покалывало от его низменных потребностей. Все, что у него осталось, - это Адам. - Черт, Ронан... - ...наконец-то, блять... - ...ты действительно этого хочешь. Ронан открыл рот, чтобы что-то возразить, но тут руки Адама сжали его, и он повторил движения Ронана, скользя своим членом по члену Ронана. - Н-нг...! - Черт, - выругался Адам. - Да, хорошо, да. Я все сделаю хорошо, обещаю. И когда Ронан наконец посмотрел на него, его колени почти подкосились. Глаза Адама расширились от удивления, зрачки расширились от вожделения. Его губы были приоткрыты, когда он медленно вдохнул, но они изогнулись в понимающей ухмылке, волшебной улыбке, которая заставила Ронана задрожать. Ронан знал Адама, Адам знал Ронана. - Я позабочусь о тебе. Ронан закрыл глаза и положил голову на плечо Адама, наслаждаясь теплом, содрогаясь, когда почувствовал, как эти прекрасные руки медленно поползли вверх, схватили рубашку Ронана и стянули ее через голову. Прежде чем он смог ответить взаимностью (потому что Адам был хорош , но голый Адам был еще лучше ), ловкие пальцы расстегивали пуговицу на джинсах Ронана и расстегивали молнию, не быстро, но и не медленно. Нетерпение всколыхнулось в груди Ронана, поэтому он взял правую руку Адама и засунул в рот, посасывая указательный и средний пальцы, их сухая и соленая кожа одновременно приземляла его и заставляла парить. - Черт, Ронан, Господи, что за... - Трахай сейчас, поговорим позже. Он жадно облизал пальцы, следуя за формой ногтей, проводя языком между ними, заставляя Адама шипеть. Они тяжело дышали, а затем Ронан застонал, когда Адам использовал оставшуюся руку, чтобы стянуть джинсы и боксеры на одном дыхании. Наконец-то, наконец-то он получил свободу. Ронан вскрикнул, когда Адам обхватил пальцами его член и начал двигаться. - Долго не протяну, - признался Ронан, отпуская Адама, его горло сжалось, живот свело, все в нем было напряжено. - Ну, тогда, может быть, мы поедем домой и закончим там. - Или, ах, ты можешь трахнуть меня дважды. - Господи. Ронан хотел ответить что-нибудь остроумное, что-нибудь саркастическое, что заставило бы Адама рассмеяться, но все, что он мог, это двигать бедрами в тандеме с руками Адама. Его мысли были затуманены, накрыты мантией самых необузданных желаний. Он горел, удовольствие разливалось по венам, заставляя звенеть в ушах, вырывая стоны, вздохи и крики. Когда Адам провел большим пальцем по головке члена, размазывая преякулят, чтобы облегчить темп, колени Ронана задрожали, а в глазах потемнело. - Мой задний карман, - промурлыкал Адам ему на ухо, и Ронан едва не пропустил эти слова, когда проделал то же самое со своим запястьем. - Я принес смазку. - Умник, - выдохнул Ронан, но подчинился. Действительно, там был маленький пакетик смазки. - К чему были, э-э, все твои жалобы, если пришел заранее подготовленным.. - Ты сказал мне, что хочешь сделать, - пожал плечами Адам, но Ронан последовал за этим движением бедер, преследуя, преследуя, преследуя, его руки теперь скользили вверх и вниз по спине Адама. - Открой ее. Это потребовало гораздо большей координации, чем Ронан был способен сейчас, но ему каким-то образом удалось сломать крышку и не пролить содержимое на руки. Адам протянул свободную руку, и через несколько ударов смазка щелкнула так, что Ронан должен был покрыть ею пальцы. Предвкушение послало еще одну молнию вниз по его животу, и он застонал, когда еще больше капель преякулята начали покрывать поглаживающий большой палец Адама. — И все же ты все еще не трахнул м-а-а , блять, да! Это не должно было быть так сильно, учитывая, сколько раз они это делали, или сколько раз он делал это с собой, но одного пальца было достаточно, чтобы заставить его взвыть. Он был близко. Блять. Он был таким. Блять. Узким. Ронан хотел поцеловать Адама, потому что знал, что сейчас не время сдаваться, и, честно говоря, он должен был поцеловать его, но все, что он мог сделать, это набирать полную грудь воздуха, который, казалось, никогда не достигнет его легких. Адам двигался, вверх, вниз, внутрь, наружу, не достаточно быстро, чтобы причинить ему боль, не достаточно медленно, чтобы сломать его. - Да, черт возьми, да, а, п-пожалуйста...! Адам выругался. Ронан сосредоточился на его глазах, электрическая синева исчезла в луже черных зрачков. Он держал руку ровно, не ускоряясь, не замедляясь, сжимая в кулаке член Ронана. - Ты просто чудо. - Еще, Адам, пожалуйста, еще, давай! Губы Адама нашли его губы, глотая крики Ронана, как будто он изголодался по ним. Он доминировал в поцелуе, просовывая язык в рот Ронана, облизывая его, кусая губы, беря, беря, беря. Ронан снова вскрикнул, когда второй палец присоединился к первому, оба скользкие, оба быстрые, оба безжалостные, и прежде чем он смог потребовать большего, зубы Адама нашли то место на его шее, которое всегда заставляло его таять, то единственное место сразу за челюстью, под ухом, и потревожил его своим языком. - А -А-адам, собираюсь… я собираюсь... Когда третий палец вошёл в него, Адам снова вывернул запястье, чтобы дотянуться пальцами — чтобы дотянуться… — Нг, о черт, а, а, а, а-А, блядь, блядь, блядь! Пальцы терли то крошечное пятнышко внутри, которое заставило мир взорваться, с предельной точностью, не больно, но и не нежно, просто там, пока он внезапно не оказался в эпицентре оргазма, такого интенсивного, что его зрение покрылось белой пленкой. Его бедра преследовали пальцы в нем, они преследовали пальцы вокруг него, пока все, что осталось, это его тело, преследующее оба призрачных ощущения, когда он качался в Адаме. Толстые полосы спермы покрывали руку Адама, когда он продолжал качать, как внутрь, так и наружу, в то время как Ронан продолжал умолять его никогда не останавливаться. - Это, - прошептал Адам, и для того, кто не был уничтожен оргазмом, у него было на удивление сбитое дыхание. - Это было чертовски жарко. Ронан хотел ответить, но он буквально запыхался и, честно говоря, все еще шатался, так как его колени дрожали от толчков. Его кожу покалывало от сияющих последствий щедрого любовника, теплого, довольного, все еще жужжащего. Воздух был сладким на вкус и пах сексом. Он поцеловал Адама в знак благодарности. - Я чувствую себя плохо, потому что комната уже оплачена, - продолжал Адам. - Но нам действительно пора идти. Ронан застонал, но не очень хорошо. - Черт, чувак, я серьезно умру в машине, если ты не трахнешь меня. - И теперь, когда я это сделал... — ... мы сделаем это снова, - ухмыльнулся Ронан. Глаза Адама расширились, а челюсть отвисла. Но они оба были молоды, энергичны и страстно желали друг друга. Черт, Ронану достаточно было взглянуть на пальцы Адама, чтобы возбудиться, и он точно знал, что дыхание Адама всегда прерывалось, когда он видел свою татуировку. Они занимались сексом больше раз, чем каждый из них мог сосчитать, в Амбарах, в общежитии Адама, пока Флетчер играл в карты с другими, в Монмуте (о чем Гэнси не имел права знать), в Сент-Луисе, в Агнес (ни один из них не был особенно доволен этим, поэтому они никогда не повторяли этого), и даже на заднем сиденье "БМВ". Они опробовали позиции, сверху, снизу, ничто не было запрещено, пока они оба соглашались. Повязки на глазах. Игрушки. Ограничители. Сенсационная пьеса. Они оба искренне, страстно, волшебно любили друг друга. Они также были чертовски возбуждены друг для друга. Он хотел — нуждался — чтобы Адам трахнул его. Он даже не знал, что это был за сон, (Он вонзался в него, сильно, горячо, быстро. Врезается в его тело, как авария на шоссе, пульсирует внутри него, распутывает его, как нить, оборванная до предела, готовая порваться, оборваться, оборваться— ) это просто не потушит огонь, но… черт. От одной мысли об этом у него пересохло во рту, а член заинтересованно дернулся. Адам замурлыкал, и от этого звука кожа Ронана покрылась мурашками. - В таком случае… У меня есть идея. - А? Электричество пробежало по спине Ронана, вниз по икрам, когда Адам толкнул его назад, заставляя делать неловкие шаги, так как джинсы и нижнее белье были вокруг его лодыжек, пока он не сумел неловко выйти из них, стараясь не нарушать инерции. Адам ухмыльнулся, его лицо осветилось, когда он посмотрел за плечо Ронана, сжимая пальцы и направляя их шаги. Он был так поглощен желанием, что не имел ни малейшего представления о планировке комнаты, но он доверял Адаму свою душу. К тому же, рассудил он, маленькая тайна никого не убивает. Его вели, шаг за шагом, его ноги в носках чувствовали тот момент, когда ковровое покрытие превратилось в линолеум. Они остановились. Адам повернул свои голубые глаза, которые были сосредоточены, чтобы он не ударил Ронана о стену (не то, чтобы он был особенно против ...). Адам шел, улыбаясь так широко, что Ронана по спине побежали мурашки. - О чем ты думаешь, Пэрриш? - насмешливо спросил он, хотя его голос все еще был хриплым и сухим как от предыдущего оргазма, так и от предвкушения второго. Вместо ответа чужая рука легла ему на затылок, и он охотно прижался к губам Адама. Ронан издал долгий, протяжный стон, прекрасно зная, какой эффект он произвел, и он немного поперхнулся, когда Адам вошел языком глубже в горло, беря, удерживая, доминируя, его руки все еще крепко лежали на бедрах Ронана, впитывая его дыхание, как будто оно могло открыть все тайны во вселенной. - Я все еще злюсь, что ты заставил нас остановиться, чтобы заняться сексом, - проворчал Адам, но веселье в его глазах говорило о другом. - Ты простишь меня после того, как мы трахнемся, - легко ответил Ронан. Адам усмехнулся. - Закрой глаза. Брови высоко изогнулись. И все же Ронан подчинился. Все больше и больше шагов позади него, осторожно ведомые Адамом, и вдруг они снова остановились. В комнате жужжал вентилятор, и воздух казался немного прохладнее, чем в спальне. Вероятно, они были в ванной, и Ронан не мог не улыбнуться при мысли о сексе в душе. За исключением того, что он почувствовал что-то холодное и керамическое в нижней части спины, и прежде чем он смог задаться вопросом, что его ждет, Адам развернул его и положил руки Ронана на ... столешницу в ванной? Встречный секс? Ах, да. Он определенно заинтересовался. Он уже чувствовал, что шевелится, тяжелый и горячий, а штаны Адама были туго натянуты у него за спиной. Подбородок Адама лежал на его плече, когда его руки путешествовали вверх и вниз по ребрам, его прикосновения были похожи на перышко, когда они достигли твердых сосков Ронана и ущипнули его. - Ааа —блять! Жаль, что у него не было повязки на глазах. И все же он не открывал их. Наконец, руки Адама шевельнулись, и он услышал звук молнии. Адам прошипел что-то, уши Ронана уловили шуршание их предыдущего пакета смазки. Он застонал, стены отозвались эхом, когда член Адама устроился между его бедер, прижимаясь к промежности, медленно потирая ее. Его идеальные руки, теплые и все еще липкие, вернулись к соскам, не щипая, а сосредоточенно теребя их, заставляя напрячься, затвердеть, ощущение чего пришло к паху Ронана, как скоростной поезд. - Ты так хорош, - прошептал Адам. - Я говорю тебе закрыть глаза, а ты слушаешь меня. — Конечно, - выдохнул Ронан. - Я... э-э... всегда буду слушать. - Хороший мальчик. Держи глаза закрытыми, детка. Адам раздвинул ноги Ронана своими ступнями и направил его бедра, пока они немного не раздвинулись, но не настолько, чтобы мышцы горели от дискомфорта, а затем он заставил Ронана наклониться вперед, опираясь на руки, пока тот не согнулся пополам над стойкой в ванной. - Держи руки здесь. Боже, Ронан был создан, чтобы повиноваться Адаму. - Ты можешь это выдержать? - Да, черт возьми, Адам, да, пожалуйста... а-а-а! Бля, еще, еще! Ронан крепче зажмурился, потому что не хотел случайно нарушить правила, но когда он почувствовал, как головка члена Адама прижалась к его дырочке, он застонал, громко, бессмысленно, звук, который вырвался из него, был пронзительным, нуждающимся и таким чертовски смущающим, что он не мог сдерживать себя. Медленно, о, так медленно, Адам надавил еще сильнее, на этот раз направляя свои бедра к нему, чудесная растяжка зажгла что-то внутри Ронана, что угрожало сокрушить всю галактику. - Боже, ты такой тугой, - выдохнул Адам. Они практиковались в этом — хотя, по общему признанию, Адам был более застенчивым со словами, когда дело касалось секса. И все же, услышав его, Ронан напрягся и сжался, а Адам ахнул. Он полностью обосновался внутри Ронана, твердый, горячий, жадный. - Ты даже не мог дождаться, пока мы доберемся домой, а? Он медленно вытащил, оставив только головку, а потом толкнул. Ронан взвыл, когда этот угол заставил член проехать по простате, волна удовольствия осветила каждый нерв, как рождественская елка. Было несправедливо, что Адам был так чертовски хорош в сексе. Он давным-давно нанес карту на тело Ронана. - Ах, ах , я хочу, чтобы ты кончил в меня, - простонал он. — Я... нг... хочу, чтобы ты меня наполнил. - Черт, - простонал Адам, его бедра все еще двигались в ровном ритме. - Ронан, дерьмо, которое ты говоришь. Они совсем недавно тоже перестали пользоваться презервативами. Поскольку они оба были моногамны и проверены на чистоту (по настоянию Адама, они проверили себя на всякий случай ), это было просто лучше. Не то чтобы безопасный секс не был удивительным, конечно, это было так, но у Ронана был какой-то излом. Когда еще один удар поразил его простату, Ронан чуть не заплакал, но у него перехватило дыхание, когда Адам сделал это снова. И еще раз. И еще раз. - Открой глаза. Адам тоже запыхался, он громко дышал рядом с ухом, все его тело изогнулось вокруг Ронана, как будто он хотел убаюкать его. Ронан так и сделал, и его мир едва не рухнул. Перед ним находилось огромное зеркало, простирающееся от угла до самой стены. Действительно, это была ванная, крошечная, цвета сепии, но Ронан смотрел только на сцену, которая отражалась перед ним. Он увидел себя: глаза стеклянные и едва голубые от расширенных зрачков, голый, мокрый от пота, руки напряжены, изо всех сил держатся за стойку. Но его лицо... Он увидел, как краснеет, его рот открыт, когда он кричит, губы искусаны от поцелуев Адама. Адам стоял позади него, наблюдая за ним широко открытыми глазами, здоровый румянец играл на его покрытых веснушками щеках. - Не смотри на меня, - проворковал Адам. - Посмотри на себя. Как ты совершенен. И когда Ронан повиновался, Адам толкнулся снова, и он заметил, как его рот открылся больше, как его глаза расширились, прежде чем они прищурились, и они снова расширились, он увидел и почувствовал, как они закатились от особого удара внутри него. Одна рука Адама поднялась к подбородку, удерживая его, пока он покусывал шею, царапая ее зубами. - Ах-ах-ахх! Ронан не мог перестать смотреть на себя, задаваясь вопросом, было ли это тем, что Адам видел каждый раз, когда они трахались. Каждый раз, когда Ронан встречал бедра Адама, он видел, как дрожат его губы, как расфокусируются глаза. Он увидел, как оставшаяся рука Адама двинулась вниз, и закричал, когда тот осторожно сжал его яйца. Он истекал на кончике, покраснел, затвердел. Все было связано с этим неизбежным ощущением конца света — ожог в его нетронутом члене, скольжение члена Адама, неустанные толчки в его простату, эти пальцы, удерживающие его подбородок на месте, чтобы он мог наблюдать, как он так, так, так близок к тому, чтобы потерять его. — А-Адам, трахни, пожалуйста, сильнее, сильнее, э- э- э- э ! - Не надо, нг, не отводи взгляд. Даже если бы он захотел, Ронан по-человечески не смог бы. Правая рука Адама, наконец, добралась до члена Ронана и начала поглаживать его, в то время как левая держалась за его бедро, чтобы направлять их движения. Ронан почувствовал, как его отбросило назад к Адаму, их ритм был правильной стороной наказания, под этим сладким, сладким, сладким углом, а затем бросило в сжатый кулак Адама, давление было правильным, крепким, крепким, но не болезненным, горячим и скользким, и— и—и— — Я... а-а-а... н-н-н-н... - простонал он, стараясь не заплакать. - Кончай со мной. Эти слова, плюс особенно резкий толчок, который поразил все идеальные места, плюс своевременное сжатие головки его члена— - Блядь, а—Адам, блядь, я кончаю, я, а—а , я... блядь, а—А-А ! Это ударило его, как гора кирпичей, падающая ему на голову, и он увидел, он увидел его собственные глаза расширились, рот отвис, а сухожилия на шее натянулись, когда он внезапно оказался в руках Адама. Он видел, как бьется в конвульсиях в его хватке, его конечности холодеют и ненадежны, колени почти подгибаются, как его тело сжимается в напряжении, пока он не взорвется. Он видел, как жемчужно-белые полоски спермы прыгали высоко, пока не коснулись его груди и не потекли вниз по пальцам Адама. Краем глаза он видел себя через серое окно, когда в ушах у него зазвенело, но он продолжал смотреть, пока попадал в афтершоки, все еще оседлав член Адама, пока его парень искал собственного освобождения. Он увидел, как глаза Адама зажмурились, когда он трахал его через волны оргазма, а затем он застонал, низко и долго, когда его бедра неуклюже задрожали, когда он ударился о стену. Ронан почувствовал, как член Адама практически набух, когда он кончил, громко дыша, когда он медленно, нежно продолжал толкаться, чтобы пройти через свои собственные толчки. Ронан наблюдал, как он удовлетворенно вздыхает, пока Адам прижимает его к себе, наблюдал, как он кусает губы, когда чувствует, что Адам выскальзывает, наблюдал, как он улыбается, когда капля спермы стекает по его ноге. От усталости у него свело живот, от удовлетворения скривились губы. - Ты извращенец, - выдохнул он со смехом. Адам фыркнул позади него, кончики его ушей покраснели. - Зеркальный секс? Черт возьми, Адам. - Ты тот парень, который буквально заставил нас остановиться, чтобы мы могли трахаться, - парировал он, закатывая глаза. - Я просто использовал те инструменты, которые у меня были. - О, ты использовал мой инструмент, хорошо. Адам рассмеялся. - Ну, теперь нам нужно принять душ, а потом мы поедем домой. - Мы можем потрахаться в душе?