Чёрное в белом

Интересно всё же, чья это статуя? В попытках сбежать, я пришел в центр, остановившись перед статуей (а может памятником?) неизвестного мне человека. Может это эр-нэ-Ашиль в молодости? Хотя вряд-ли. Директор ведь владеет двумя направлениями, а не тремя. Да и не похожи они всё-таки совсем. И с чего бы вдруг себе при жизни памятник ставить? — Ты чего тут так рано? — от голоса сбоку я чуть ли не подпрыгнул. Гюилом! — У тебя что, в привычку вошло меня пугать!? — возмутился я, повернувшись к нему лицом. Он удивился, но после рассмеялся. — Та нет. Так и всё же, что ты тут делаешь в такую рань? — Просто... Гуляю. А ты? — я опустил взгляд на пару бумажек в его руках. — У меня накопилось пару выходных, хочу потратить их и поработать. Объявления смотрел, а тут ты. — Понятно.. — отстранено сказал я, снова переводя взгляд на статую. — Ты даже не расчёсывался, как я посмотрю? — с легким смешком сказал Гюилом, я же вспыхнул румянцем от стыда. Ну да. Выперся на улицу как был. Не умылся, не расчесался. В мятой одежде. Выгляжу, явно как бомж. — Я пока не хочу возвращаться, так вышло просто.. — Я понимаю. Если хочешь, пошли ко мне, доспишь и потом приведешь себя в порядок. — Серьезно? — я был искренне удивлен. Да что там, я был в шоке! — А... Так можно? — Почему нет? Не думаю, что ты будешь у меня что-то красть, не так ли? А комнаты у нас все таки в домике отдельные, тебя даже если увидят, ты никому мешать не будешь. А первое занятие у вас всё таки аж через два часа. — Да, ты прав.. — я на секунду задумался, — Кстати говоря о тренировках, почему ты мне не сказал тогда, в первый день, что мне нужна форма? Да мне про неё не сказали ещё когда составляли список нужного. — А ты ещё не понял? — он склонил голову на бок, смотря на меня с мягкой улыбкой, но со снисхождением во взгляде, — Тут всё так устроено. Первый навык, который тебе стоит освоить – добыча информации. Ты должен знать всё, но при этом тебе не будут ничего преподносить на блюдечке. Конечно, это не касается обучения магии, но в остальных бытовых вещах – всё сам. Ты не спросил, а мне эта информация показалась слишком очевидной. Я лишь фыркнул. Очевидной, ну да. Хотя, чего это я? Этот парень и так мне много помогает ни с чего. Можно быть с ним и поласковее. Он, ничего более не став говорить, повел меня в сторону, где я ещё не бывал. На карте Госса в той стороне был отмечен первый корпус, а ещё восточнее скопление зданий, которое он подписал как «Учебный квартал». И действительно, вскоре мы прошли трёхэтажное здание и через время попали на узкую тропинку. Показались первые домики. Они выглядели уже куда презентабельнее наших избушек. Тут у всех домов было два этажа, высокий каменный фундамент, да и сама площадь дома была явно по больше. — Даже как-то обидно, что нам достались холодные лачуги, а у вас тут... — я невольно нахмурился. Да что это за порядки такие? — Пансиону незачем тратиться на людей, которые могут и не остаться. Да и у новеньких никаких иллюзий не остаётся, — он пожал плечами, — но не смотри на то, что у нас более комфортные дома. В каждом из них живет по восемь человек, у нас также все удобства на улице и водопровода в доме нет. Для стирки, мытья посуды, готовки и другого, мы тоже ходим набирать воду. — Погоди, по восемь человек? Это как, если ты сказал, что комнаты отдельные? — Да, но в каждой комнате по два человека. Но согласись, по сравнению с тем, что есть в ваших избах, такое – уже отдельно. — Ну да... — я вздохнул и почесал затылок. Такое действительно лучше, чем вшестером в одном помещении, даже без перегородок. И то, мне, наверное, еще повезло, что нас пятеро живет, — А у тебя есть сосед по комнате? — Пока что нет. В нашем домике живёт только четыре человека. Штефани и Моника заняли первую комнату, Дайон вторую, я третью на втором этаже. Кстати, как придем, веди себя тихо, не хотелось бы кого-то из них разбудить, — я кивнул. Завернув за угол, мне открылся вид на небольшую улицу. Она была похожа на нашу: домики так же стоят друг напротив друга, а в конце отдельное здание под медпункт. Гюилом завёл меня в один из первых домов и с порога я почувствовал как же тут тепло. Поэтому предложение снять шубу не показалось странным. У них тут была полноценная прихожая, переходящая в просторную кухню, слева две двери, которые явно вели в комнаты ребят. А в самом конце лестница, по которой мы и поднялись наверх. На втором этаже было тоже самое, только вместо прихожей и кухни, была гостиная с диванами, парой кресел, книжных шкафов... В общем, тут было явно уютнее, чем в нашей избе. Даже уходить отсюда не хотелось. А комната-то какая! Сразу напротив двери стрельчатое окно, выходившее сейчас прямо на солнечную сторону. От того, итак светлая комната, казалась ещё более тёплой. Две кровати стояли по разные стороны, у каждого был узкий шкаф и полочки, на которых стояли книжки. Разве что стол был общий и стоял под окном. Но самое главное – тут был ковёр! И можно было в кои-то веки снять обувь. Что мы с Гюиломом и сделали. — У тебя тут очень миленько. Прямо уходить не хочется, — он лишь посмеялся и достал из ящика стола расчёску. — Позволишь я тебя расчешу? — я немного опешил от такой просьбы и довольно удивленно на него глянул, — Не подумай, ничего такого, просто у тебя очень красивые волосы. — Эм.. Ладно, если тебе так хочется, — я был в растерянности. Ни за что бы не придумал, что ещё можно было бы ответить на такую просьбу. Уж больно она странная. Но с другой стороны, что такого? Мы сели на его кровати, я повернулся к нему спиной и ожидал, что придется терпеть, но, на удивление, Гюилом обращался с моими волосами довольно аккуратно и ласково. Это даже оказалось приятным. — Слушай... Возможно это будет грубым вопросом, но почему ты со мной ведёшь себя так мило, а с другими... Ну, не очень, мягко говоря. Особенно с простолюдинами. — Потому что ты мне нравишься, — просто ответил тот, а меня как водой холодной окатило. Это ещё что значит?! Я обернулся на него, будто бы хотел убедиться, что рядом сидит именно Гюилом. — И что это значит? — То, что ты слышал, то и значит, — он тихо засмеялся и положил руку мне на плечо, — не пугайся ты так, я же ни к чему тебя не обязываю. — Это всё очень странно.. — я нахмурился, снова отвернувшись, чтобы он продолжил меня расчесывать, — в первую нашу встречу мне показалось, что ты питаешь ко мне неприязнь. — А меня удивило то, что ты вёл себя не так. Будто бы ты и не аристократ вовсе. Ты выглядел как загнанная овечка, а ведь ты сын маркизов. — Хей, это грубо. Никто не учил меня вести себя как высокомерный индюк, — он снова засмеялся, а я отметил про себя, что его смех довольно приятный. Даже невольно хочется улыбнуться. — Насколько я знаю, в твоей семье двое сыновей. Я бы подумал, что ты младший, но по возрасту не подходишь. Тебе должно быть почти восемнадцать. Странно, что ты не был представлен ко двору. Тебя будто бы прятали. — Возможно так и есть, — пожал я плечами, не уверенный в том, стоит ли ему рассказывать всё. Но Гюилом был прав, Роберто и Лили были малы, поэтому не выходили в свет, а я... Видимо, родители действительно меня прятали. Если так подумать, тот же Никодем при нашей первой встрече тоже вёл себя подобным образом. Неужели это норма? И мне стоит вести себя так же? Но мне нужны тут знакомые. Если и не друзья, то хотя бы просто люди, которые будут ко мне хорошо относиться. А если я буду задирать нос, явно могу в него же и получить. Вскоре Гюилом закончил с моими волосами, отложил расческу и встал. А я впервые рассмотрел его повнимательнее: он был высоким парнем, наверное, даже чуть выше меня, но при этом не сказать, что бы у него была особая мускулатура. В отличие от моих соседей, у него был более приятный и аккуратный силуэт. Аристократический. Но строгости и некой опасности в образ добавляли его резкие и угловатые черты лица. Острый нос, скулы и подбородок на вытянутом лице. Он весь будто бы был угловатым. Но мне это даже нравилось, это было довольно... Необычно? Да и он всё таки оказался хорошим парнем. А уж то, что он ведет себя иногда довольно высокомерно по отношению к другим, тут уж придется, видимо, привыкнуть. Потому что, как я понимаю, так себя ведёт большинство аристократов. Их так воспитывают. Тут только смириться, ведь повлиять на это я не смогу. — Ладно, я оставлю тебя тут. Напишу ребятам записку, что бы они, как встанут, разбудили и тебя, — я кивнул, соглашаясь. Было неловко, но спать действительно хотелось. Он попрощался и вышел за дверь. Я же почти сразу умостился в тёплую постель. Странно, но подушка Гюилома пахла чем-то знакомым, но забытым с течением времени в этом мире... Так пахнут бары. Табаком и алкоголем. Очень странно...

***

Разбудила меня Штефани, светя озорной улыбкой. Она сказала мне быстрее приводить себя в порядок и спускаться вниз. Причину её веселья я не понял, но постарался быстрее спуститься на первый этаж. Там уже вовсю пахло едой, поставленной на стол. — Доброе утро, — кивнула мне Моника, которая, в отличие от сестры, выглядела хмурой. — Доброе, — не особо уверенно кивнул я, — и приятного аппетита, заранее. — сказал я, когда сестры сели за стол. Парней видно не было, — А Гюилом не вернулся? — Не-а, и вряд ли ты его дождешься. Ты садись, можешь с нами позавтракать, — всё так же улыбалась мне Штефани. — Нет-нет, я пожалуй пойду, не хочу быть ещё больше вам должным. — Ой, да ладно тебе. Мог бы съесть порцию Гюилома, она и так ему не достанется уже. — Я уже завтракал до этого, так что, спасибо за предложение, но мне правда пора. Надо еще успеть подготовиться к занятию. — Ну что ж, моё дело предложить, — она пожала плечами, — заходи как нибудь ещё, — я кивнул и поспешил ретироваться. Было как-то очень неловко. Обулся, оделся и свалил на улицу. Черт, после теплого дома, тут ещё более холодно. Уже в нашем домике переодевался я, благо, один. Видимо, остальные уже поспешили на урок, но надеюсь, это не значит, что я опаздываю. И я успел, слава богу. Только опять оставалось непонятным куда мне встать. Вклинился в то же место, где был в прошлый раз. Хуже не будет. Проф явился точно по времени, оглядел всех нас довольно придирчиво и кивнул. Мне тогда показалось, что на мне он задержал взгляд дольше всего, у меня успело всё упасть внутри. Но пронесло. Далее он обозначил план на сегодняшнее занятие: подъем по канату, длиной шесть метров, без помощи ног; пятьдесят приседаний; тридцать отжиманий; челночный бег; забег в течение двенадцати минут; подтягивание на перекладине не менее четырех раз. В целом, тоже самое было и в прошлый раз. Я рассчитывал дожить хотя бы до середины, всё таки сейчас у меня нет штрафных кругов. Но не успел я об этом подумать, как проф огорошил нас ещё одним пунктом: плавание. Вот тут я выпал. Какое, к ядрёной фене, плавание?! Да тут температура, наверное -5 точно! Я вообще удивлен, что тут вода не покрылась льдом! Когда я набирал из речки воду, думал, отморожу до черноты пальцы! Какого чёрта? — И не надо так удивленно лупать глазками, — хмуро сказал проф, — вы что же, думали, я тут до экзамена вас буду по одной и той же программе гонять? Чтобы мне потом прилетело за вашу неуспеваемость? Не думайте, что раз вы маги, вам не нужна сила и закалка. Я хочу, чтобы все слабаки отсеялись ещё до момента вступления в наши ряды! Отсеяться? Что-то в этом слове меня покорёжило. Нет, я ведь так сюда рвался... Я не стал бороться в прошлой жизни, неужели и в этой начну плыть по течению? Я уже убедился, что это ни к чему хорошему не приведёт. Мне не удастся жить относительно спокойно, как было на Земле. Ладно. Плаванье, так плаванье. Да поможет мне Бог. Или Богини? Ай, какая к черту разница, сам себе помогу!