Чёрное в белом

— Не кричи! — услышал я голос профа Лазара сквозь какую-то вату. Говорил он не мне, а горящему синим парню. Я с трудом присмотрелся и понял, что он... не горит. Одежда цела, кожа тоже. Да и вообще, языки пламени утекают с него на землю как вода. Но почему он тогда кричит? Боже мой, надеюсь он не умрет? Какого черта я вообще это сделал?! И почему из него рвётся какой-то зеленый огонь. — Хей, ты как? — а это уже ко мне. Я глянул влево, столкнувшись со взглядом мужчины, которого я раньше никогда не видел. Он держал меня за руку, будто бы собираясь страховать, если я упаду или удерживать, если буду вырываться. — Явно лучше него. — я снова перевёл глаза на пострадавшего. Это сделал я. Из-за своей несдержанности заставил человека корчиться от боли, — Мне... жаль. Я не хотел этого, честно… — оправдываться дальше мне не дали, только сжали сильнее руку. — Хотел. Не надо врать, — строго сказал мужчина и попытался отвести меня от сюда подальше, — если бы не хотел, ты бы ему ничего не сделал. Твоё счастье, что очистительный огонь безвреден для доэтас, но он спровоцировал у парня свой собственный выброс, от чего он и мучается. Я удивлен, что ты сам стоишь на ногах, — с другой стороны меня держал Госс и они куда-то меня повели. Крики и суета отдалялись, но вдруг неизвестный мне мужчина снова заговорил, — кто тебя этому научил? Какой уже раз ты это используешь? — Проф Амеди. Из Лекарской Академии, — не знаю прав ли я, выдав Амеди, но... Просто понадеюсь, что его не накажут за это, — я не считал, сколько раз это использовал. Не больше пяти, я думаю, — повисло напряженное молчание. Я слышал только тяжелое сопение мужчины. Наверное, он зол, — а... куда мы идём? — спросил я, немного придя в себя через пару минут. — В кабинет директора, — невозмутимо ответил мужчина, а я после этого решил умолкнуть. Видимо, всё серьезно. Понять бы только почему, ведь судя по рассказам остальных, даже если ты кого-то тут убьёшь, тебе ничего не будет. Может дело в магии? Мне нельзя было её использовать пока я не официальный студент? Ничего не понимаю… Весь путь до здания администрации прошёл в тишине. Меня так же вели под руки, хотя я окончательно пришел в себя и уже в этом не нуждался. Но попросить отпустить меня я как-то поостерёгся. Успокаивало только то, что Госс пошёл со мной. Я бы не хотел оказаться перед директором в одиночку. Чёрт возьми, я ведь не ребенок, а так всего этого боюсь. С другой стороны, само моё попадание в этот мир уже пугающая вещь. Не говоря уже о магии, природу которой я не понимаю. Как не понимаю и нравов местного населения. Могут ли меня просто взять и прихлопнуть? Что им мешает это сделать? Или провернуть ещё какую-то неприятную штуку со мной. Снова эти коридоры с дадо из тёмного дерева, выкрашенные в зелёный стены. Чем-то навевает атмосферу мрачного леса. Наверное, местные хвои приобретают такой же раскрас ночью. А золотые рамы картин и осветительные кристаллы — это фонари, что висят на их ветках. Впрочем, все эти сравнения вылетели из головы, стоило нам переступить порог директорского кабинета. Самого владельца на посту не оказалось, что, впрочем, не помешало неизвестному мужчине усадить нас обоих на свободные кресла. Честно говоря, ожидание давило. Хотелось, чтобы всё произошло уже наконец-то побыстрее, но стоило ждать. Не знаю сколько прошло, минута, две, но для меня всё ощущалось как пара часов. Директор вошёл в кабинет громко, мне показалось, он был чем-то раздражен. Неужели нашей выходкой? Сомнительно. Он не спешил садиться за стол, только кинул на него какую-то папку и подошёл к окну, сложив руки за спиной. — Леджер, у нас тут внештатная ситуация, — вполне спокойно начал приведший нас сюда мужчина. Кажись, он совсем не боялся директора и не испытывал перед ним робости. Его голос был настолько расслаблен, что я в очередной раз задался вопросом, кто он такой. — Кто-то умер? — Никак нет, тут другое… — Тогда почему ты отрываешь меня от дел? — он резко повернулся, смотря прямо на собеседника, а его тон был таким леденящим, что мне захотелось спрятаться под стол, — Ты же знаешь какая сейчас ситуация, я просил не отрывать меня по пустякам. Зачем ты привёл сюда этих двоих, Барнэйб? Тот, кого назвали Барнэйбом слегка нахмурился, но быстро пришёл в себя. Было очевидно, что ему такое обращение директора не по нраву. Но он начал рассказывать всё с того момента, как он пришел на полигон и увидел нашу драку, до того, как я использовал магию. Эр-нэ-Ашиль медленно сел за стол, сложив на нём руки и внимательно вглядывался в меня всё время рассказа. А я был не в силах смотреть в эти две чёрные бездны. Казалось, что если в них слишком долго пялиться, можно попасть под гипноз. Странное ощущение. Никогда прежде я не испытывал такого панического трепета перед другим человеком. Интересно, Госс сейчас испытывает тоже самое? Хотя, чего ему бояться… Я смотрел на руки директора, уже перестав воспринимать речь Барнэйбома. Такие бледные, натруженные, ещё и обтянутые в кожаные наручи. И кольца. На обеих руках были совершенно одинаковые широкие кольца цвета серебра. Без узоров, камней или текстуры. Они были на указательных и безымянных пальцах, соединяясь попарно цепочкой. Странное украшение, но, кажись, где-то я его уже видел… — Ну и чего ты от меня хочешь? — в конце концов недовольно спросил директор, — Хочешь наказание для рэ-Морана? На каком основании? Он занимался магией до пансиона под присмотром и с разрешения лицензированного некроманта. Учителя, между прочим. Что тут делает Еуген я вообще не понимаю. — Я... Просто пришел, чтобы в случае необходимости помочь Софьену. В конце концов этот конфликт произошел из-за меня, — Госс старался говорить уверенно и прямо, сидя так, будто бы проглотил шпагу. Мне бы такую выдержку, боже. Но я до сих пор не понимаю, что Госс мог не поделить с тем извратом и при чём тут я. — Господин Леджер, вы же знаете правила, нам нужно обратиться в Инквизицию… — Для чего? Не раздражай меня. Что-то я не вижу перед собой неуправляемого мага. Трупа или ещё одного неадекватного тоже нет. Нила и наши лекари приведут в чувства, без вмешательства Инквизиции. — Леджер, — мужчина ещё больше насупил брови и чуть склонил голову, смотря на директора из-под лба, — мы обязаны сообщить об этом инциденте. И, как минимум, наказать рэ-Морана за использование магии без разрешения. Он ещё не получил степень, он даже не наш студент, он не имел права на это! — Он защищался, — вступился Госс. Что за жесть тут происходит? — разве это запрещено? — Использование магии вне учебной деятельности запрещено, что бы там ни было. Поблажки существуют только для студентов, — не уступал мужчина. — И вы считаете это справедливым? — я бы на месте Госса лучше замолчал бы… Удивительно, но они продолжили спорить. Госс пытался отстоять моё право на самооборону как адвокат дьявола, а этот Барнэйб напротив, убеждал Госса в том, что запрет действует для всех и при любых обстоятельствах. Только директор чего-то притих. Я перевел взгляд на него и заметил, что ему совершенно безразличны эти споры. Он читал свою папку и даже глаз на спорящих не поднял. Только когда наконец-то воцарилась гробовая тишина и все уставились на него, он соизволил обратить на нас внимание. — Ну что, это всё? Наговорились? — он поднял бровь в вопросе, но не дав никому ответить, продолжил: — Посидите в карцере. Все в четвертом, — увидев наши ошарашенные лица, он, видимо, решил пояснить своё решение, — Софьен рэ-Моран за то, что не умеет сдерживать гнев, Нил Шевра за самоуверенность и провокацию, Госс Еуген за то, что подставил товарища под удар вместо себя. А ты, Барнэйб, посидишь в камере, пока я не освобожусь и тогда мы поговорим. Подумай над уместностью того, что ты делаешь, — он встал с места и ушел из кабинета. Вскоре, за ошарашенными нами пришли, как я понимаю, охранники, которые повели нас куда-то вниз. Тут есть подвалы?!

***

— Ты как? Мы вдвоём стояли на пороге серой, холодной камеры. Маленькое окошко под самым потолком еле-еле помогало пробиться сюда свету. Четыре койки. Точнее доски на цепях. Две снизу, две сверху. За-ши-бись. — Как я? Да я в ахуе! — Ч-что? — Госс аж запнулся от неожиданности и покраснел. Мата никогда не слышал что-ли? Я только махнул на него рукой. Ещё я не объяснял, что такое «ахуй». — Почему, как только я сюда попал, моя жизнь покатилась по полнейшему сумбуру? Почему каждый второй думает, что имеет право докопаться ко мне с нихуя?! Что это всё вообще был за сон сумасшедшего, чёрт возьми? — Э… Если ты продолжишь ругаться диалектами, я перестану тебя понимать, — Госс оказался растерян, но на порядок спокойнее меня. Просто уселся на одну из подобий коек и следил за мной с неподдельным интересом. Я вам что, обезьяна в цирке или как? — Чего зыришь? Хоть ты, давай, объясни мне, что происходит? — Нил откуда-то узнал, что мы живём вместе. Скорее всего кто-то сказал ему, что мы подружились. Вот он и решил, что если начнет приставать к тебе, то либо ты попросишь моей помощи, либо я сам за тебя вступлюсь. — Идиотский план. — Возможно. Просто он знает, что если пойдет ко мне напрямую, то ничего не выйдет. Я просто уйду. А ходить за мной, лишь бы поскандалить, ему гордость не позволяет. В идеале нужно, что бы я первый к нему обратился. — Конфликт высосанный из пальца. Ему так не хватает негативных впечатлений в жизни? — я тяжко вздохнул и таки сел рядом с Госсом, — Вот что ты такое ему сделал, что он теперь тебя... Преследует? — Как тебе сказать, — он посмотрел в сторону окошка, надолго замолкнув. Неужели действительно что-то серьёзное? — когда я только попал в пансион, меня поселили рядом с его домиком. Мы часто пересекались и в итоге начали неплохо общаться. На тот момент он жил в пансионе уже три месяца и очень много знал, по моим меркам. Поэтому, когда он признался мне в любви я… согласился на отношения. И использовал его, после чего просто бросил. Тогда ко мне по каким-то причинам подселили Жерара, Зачари и Догана. А они были более выгодны, чем Нил. Они были моей гарантией безопасности от нападок, да и опыта у них больше, они тут уже второй год, потому что с первого раза сдать экзамен у них не вышло. Сказать, что я был в шоке, значит не сказать ничего. Это пиздец, ребята. У меня в голове не укладывалось как такой, на первый взгляд, милый парень, мог говорить такое. Ещё и таким тоном, будто бы ничего особого он не сделал. Да я бы за такое отношение к себе тоже возненавидел бы! Теперь понятна фраза этого Нила про «обслуживание трех мужиков». Госс ведь буквально предал его, разменял на более выгодную партию. — С этими троими было гораздо сложнее. Они читали меня как открытую книгу, знали что мне от них нужно. Информация тут продается по весу золота, особенно информация на счёт экзаменов и профов. Мне пришлось нехило извернуться, что бы они согласились помочь мне, взамен на некоторые услуги. — Так вот почему ты терпишь их свинство постоянно. Знаешь, Госс, не ожидал от тебя такого… Чёрт возьми, а я ведь покалечил этого бедного парня! Да я лучше тебе бы дал в морду, если бы всё знал. — Мне не совестно, если тебе интересно. — А должно быть! Человек из-за тебя, может, доверять больше никому не сможет больше. А ты… Скажи честно, ты спал с этими тремя свиньями? — А что тебе даст это знание? Тут много кто много с кем спит, чтобы что-то узнать или достать. И тебе придётся к этому привыкнуть, если хочешь тут оставаться. — После всего этого я уже как-то сомневаюсь… И это было правдой. Меня не устраивало то, что я попал в какой-то криминальный мир с проститутками и убийствами. Не так я себе представлял это место, совсем не так. А ещё появлялось много вопросов к Гюилому. Он ведь практически признался мне в любви, хотя мы почти и не общались. Но при этом знает больше он, с меня ему нечего трясти. У меня нет тут связей, нет информации. А деньги у него и свои есть, он ведь тоже аристократ. Но тогда зачем он со мной возится? И тут варианта два: либо он действительно влюбился, либо я чего-то не замечаю. Как бы мне хотелось верить в первый вариант… Я бы хотел ответить ему взаимностью. Он действительно чем-то притягивает. Но с учетом того, что Госс мне тоже нравился, а он оказался таким… Я явно совсем не умею разбираться в людях.