Солнечный свет

Все чаще Сяо начинал задумываться о случайностях. Все, что произошло с ними за последний год вдруг показалось ему… предначертанным судьбой? Или просто вереница случайных событий, ведущих в одну общую катастрофу? Стал осмыслять: Что было бы, если бы он тогда поехал в эту чертову деревню вместе с Дилюком? Изменилось бы что-то? Отец вытащил бы его? А Дилюка? А если бы папе не требовалась операция на сердце, отец стал бы терпеть секту рядом с собой? А если бы папа отказался рожать детей… отец бы не обращался к Альбериху… Люмин бы не осталась в Торонто из-за него и они с Дилюком переехали бы в Ванкувер, как и хотели… Стоп! А почему он считает себя виноватым в этой ситуации? Сяо слишком устал и ему в голову лезут абсурдные вещи. Сегодня он не мог заснуть. Закрывал глаза и видел висящего на крюках человека, видел похудевшее, измученное лицо Дилюка и улыбку этого монстра. И каждый раз его желудок скручивало и выворачивало наизнанку. Сначала вышел с трудом проглоченный ужин, потом, когда внутри было пусто – желчь. — Я сейчас вызову скорую! — услышал Сяо, тщательно споласкивая рот после очередного приступа. Умыл лицо, в надежде смыть с этим и грязные воспоминания об уаиденном, но как бы он ни старался, ничего не получалось. — Так и знал, что не стоит есть папину еду — сказал он, выходя из ванной. Люмин взяла его лицо в свои руки и нежно погладила щеку. — Может таблетки? Или порошок? Давай я сделаю тебе чай? Он берет ее ладони в свои и говорит, пытаясь сдержать дрожь. Сердце колотится, а мир сужается до одного метра, давя на разум. Да как он может скрывать от нее такое! — Не суетись, заботливая. — он целует ее холодные руки и глотает страх. — Ложись, спи. — А ты? — Проветрюсь немного и приду. Она понимающе кивнула. Сяо набрасывает на себя толстовку и выходит из комнаты, прикрыв дверь. В доме тихо. Гань Юй уехала вместе с Нинн Гуан, а родители, видимо, снова поругавшись, решили спать в разных комнатах. Точнее папа решил, а отец хлопнув дверью вышел на улицу. Иногда Сяо казалось, что они ведут себя как дети. Точно, он еще пять лет назад пообещал себе, что не будет лезть в скандалы между родителями и принимать чью-то сторону. Вышел на улицу. Холодно. Он, сотрясаемый панической атакой, сжался и схватил себя за волосы. Захотелось очень громко закричать и вместе с криком выпустить наружу все переживания, что копились в нем за последнее время. Но он же должен помалкивать… должен оставаться сильным, хотя бы ради Люмин. А что делать, когда у самого нервы на пределе? — Холодно сегодня, да? Открывает глаза и несколько секунд бездумно пялится на белёсое в предрассветных сумерках небо. Сколько сейчас времени? Пять? Семь? — Тебе тоже не спится? Отец стоял, оперившись об капот машины и курил. Он еще не переодевался и Сяо снова почувствовал этот чудовищный запах скотобойни. Его лицо перекосило. — Не ожидал такой реакции от тебя. — Чжун Ли горько усмехается. — Мне вообще казалось, что в тебе нет никаких чувств, кроме злобы и презрения к окружающим. Иди сюда. Сяо делает недоверчивый шаг, затем еще один и не понимает, как оказывается в крепких отцовских объятиях. Так странно. Это их первые объятья за последние… за всю жизнь? Сяо вдруг подумал, что его отец не такой уж и плохой как ему казалось. — Я жалок, да? — Да, весь в отца. Напряжение немного отпустило и Сяо почувствовал, что продрог. Отстранившись от отца, запрыгивает на капот машины и принимает предложенную сигарету из рук родителя. Горький дым со вкусом вишни показался ему отвратительным, но он сделал глубокую затяжку в надежде, что это принесет хоть немного расслабления. —Как папа? —Я еще не говорил ему про операцию. Подожду, когда успокоится. —У него есть на это время? Чжун Ли пожимает плечами. Сяо сжал челюсть и отмахнулся от давящих мыслей. —Можно вопрос? —Ну? —Почему если ты ведешь дела с Альберихом, зачем дал мне контакт Камисато? Чжун Ли дернул щекой. —Камисато копает не только под «Солнечный свет», но и под меня. Свести вас — это прекрасная возможность отвести от себя подозрения. —Значит, я был удобной возможностью? Как пешка? А если бы они пристрелили нас на месте в тот день? — Безопасность моей семьи часть контракта, Алатус. Максимум тебя бы вырубили и доставили ко мне. —А если Аято не отступит? Если продолжит копать? Если не поверит в цирк с опознанием тела? —Это уже не наши проблемы. Но я буду удивлен, если у него получится чего-то добиться. Кто знает, на что способен человек, взяв судьбу в свои руки? —А если не отступлюсь я? —Повторюсь, ты неприкосновенен, а Люмин? А твои друзья или Нинн Гуан? Мне безгранично жаль Дилюка и я могу представить, что он переживает, но выбор за тобой. Пострадает один человек или… —Нет! Перестань! — перебил он. — Я понял. В пальцах тлеет сигарета. От мерзкого дыма становится противно. Сяо кидает окурок в урну, и, вздохнув опускает голову. —Так будешь лучше для всех. А Люмин… я найду ей хорошего психотерапевта. —Ага, — голос предательски замирает и скатывается до глухого шипения. Горло сжимает от внезапной сухости. На какой-то момент его снова прожигает захлестнувшим ужасом. Да как можно продолжать жить спокойно, зная правду? Как можно бросить его там одного? Адреналин подскакивает, вызывая желание взять пистолет и… и, что он сделает против него? Если и получится застрелить двух-трех охранников, уже будет хорошо. Надо просто признать, что Сяо обычный человек, который совершенно ничего не сможет сделать. —Тебе нужно немного поспать, завтра тяжелый день. Сяо отрицательно машет головой. —Кейа не убьет его, — отец говорит тихо. — А Дилюк не глупый, и быстро приспособится к новой жизни. Может быть, отец был прав? Человек в любой ситуации пытается выжить, привыкнуть, и, может быть… да черт, это всего лишь оправдания бездействия! Отец докуривает сигарету и выбрасывает ее. —Идем в дом? Сяо кивает и спрыгивает с места, четко решив для себя, что не отступит, но сменит тактику. Станет осторожнее и попытается играть по-взрослому, прямо как его отец. По крайней мере, эти мысли предали ему сил. А это уже что-то. *** Впервые за все пребывание в секте, Дилюк оказался здесь. В месте, которое снилось ему в самых худших кошмарах. Дом, что пугал его не только видом, но и страшными историями, что происходили здесь под покровом ночи. Красный дом. Место, где заканчивалась жизнь многих, кто смел разозлить хозяина этого ада. —Заходи, — Кейа мягко подталкивает его вперед. Его прикосновения отзываются тлеющим теплом внутри. — Не переживай, там хорошо прибрались перед нашим приходом. Почему они здесь? Потому что кто-то из сбежавших охранников Дотторе вызвал полицию, и, если бы их не предупредили, случилась бы еще одна никому не нужная бойня. Было решено быстро собирать вещи и совершить казнь в пределах секты, чтобы уж точно никто не смог помешать им. В прочем, Дилюк ожидал, что Дотторе не переживет транспортировки и умрет по дороге. Он ошибался. Доктор, на удивление, был живучим. —Как ты себя чувствуешь? — какой раз за эти гребаные сутки он спрашивает это? Он даже не знал, что ответить. Отвратительно. Сначала его напичкали наркотиками, чтобы вызвать искусственную течку, потом дали препарат, чтобы сбить симптомы. А еще обезвоживание, голод. Сердце стучало в груди, в висках шумело. Дилюк вдруг чувствует, как из его носа потекло что-то теплое. Касается кончиками пальцев и видит кровь. Ему бы в сознании остаться… хотя бы для того, чтобы спрятать телефон и не подставиться еще раз. —Я в порядке, — яркое возбуждение превратилось в ноющую боль. —Не чувствую тебя, — сказал он. — Тебе нужно сдать анализы, неизвестно насколько токсична эта хрень. Когда за ними захлопнулась дверь, Рагнвиндр увидел белоснежные кафельные стены и длинный коридор с множеством дверей. Разглядывать все это он не собирался, опустил взгляд вниз и шел вперед, надеясь не услышать крики несчастных смертников. Но ничего не было. Тишина пугала еще больше. Когда они приблизились к операционному залу с прозрачными дверями, Дилюк заметил жуткого вида кресла с зажимами, металлические столы, шкафы с инструментами, снующий персонал, и, внезапно, маленького мальчика, не многим старше Фриды. В глаза бьет яркий больничный свет, который Рагнвиндр ненавидел с детства. Бай Чжу открывает дверь и впускает их внутрь. У него так взгляд светился, что Дилюку показалось, а почему, собственно, показалось? Перед Дилюком действительно находился самый настоящий маньяк, готовый начать работу. Для Кейи и Лизы были приготовлены кресла. Хозин и его правая рука заняли свои места и сняли маски. Злость, затмевающая разум исчезла, и на ее смену пришла усталость. Дилюку совершенно не хотелось здесь быть. Единственным о чем он беспокоился был спрятанный под одеждой телефон и шанс им воспользоваться. —Дилюк? —Я здесь, — он встал подле Альфы, и, не отрывая глаз, следил за связанным Дотторе. Доктор тяжело дышал, сотрясаясь от боли. Сначала, казалось, он ничего перед собой не видел, но когда на его глаза попал несчастный мальчишка… альфа резко вздрогнул, его взгляд заметался по залу в поисках… кого он искал? Своих мертвых охранников? —Тейт? — прошептал он тихо. У Дилюка вдруг что-то кольнуло где-то в груди. Это его сын, тот, о ком говорил Кейа. Ох, боже… Рагнвиндр посмотрел на альфу и снова увидел эту ужасную нечеловеческую улыбку. -Мы подумали, что сыну будет лучше с отцом, верно, Лиза? —Да, семью не стоит разлучать. — эта женщина казалась настолько же безумной как… как… и все здесь. Дилюк чувствовал напряжение и сжал челюсть. - Так на чем мы там остановились, Дотторе? Кейа махнул рукой и в зал вошел тот самый охранник, которого они с Аякой видели в лесу?. Он выглядел хорошо, на нем не было следов избиения. И судя по довольному лицу, этот урод здесь добровольно. Альфа протягивает Лизе папку с документами. —Это интересующие вас договора с его подписью, — он поцеловал ее ладонь. — Мисс Минчи, с вами приятно иметь дело. —Как хорошо, что ты вовремя понял на чьей стороне лучше играть. — она медленно открыла папку и вчитывалась. — Оу, Дотторе, как мило, ты написал мне дарственную на самолет. Если бы не твое состояние, я бы даже как следует отблагодарила тебя. —Проверь досконально, если дело выгорит, возьмешь все, что пожелаешь. — голос Кейи не дрогнул. Его ладонь легла на ладонь Дилюка. Погладила так мягко и бережно. — Итак, Дотторе, мне безгранично жаль, что ты оказался идиотом, решившим перейти мне дорогу. Знаешь почему моя секта еще живет? Почему все эти люди слушают инвалида? Я умею сдерживать свои обещания и вознаграждаю за верность. —Ложь, — выплюнул Дотторе — Если бы ты не запугивал людей своим верзилой, не пичкал наркотиками, никто бы не стал терпеть твои замашки. —Не без этого, — Кейа разводит руками. — Ты прав, иногда приходится прибегать к грубой силе. — Как ты нашел моего сына? — не слушая дальнейшей речи, прошипел Дотторе. —Когда твоя охрана ненавидит своего начальника, договориться с ней не трудно. Ты не обзавелся верными людьми, доктор, и это твоя проблема. Ребенок, сжавшись, озирался по сторонам и тихо всхлипывал. Если Фрида знала об темной жизни своего отца, выросла в таком ужасе и все равно не смогла взять себя в руки, то тепличный мальчик находился в полном шоке, ища спасение в единственном охраннике отца, который уж точно не станет ему помогать. — Мы могли бы разговаривать долго, Дотторе, но ты потратил слишком много моего времени. Так что будем решать, что с тобой делать? —Сука! —На его тело уже есть покупатель. — Лиза улыбнулась. — Итто, пристрели его. — Ну так же не интересно! Он же целых три дня играл с моей дочуркой, я тебе, считай, должен, но не переживай, возмещу в тройном размере. Итто. встряхни малыша, он, кажется, заскучал. —Кейа… — тихо протянул Дилюк. — Что ты… —Что этот ублюдок хотел сделать с тобой, любовь моя? Дилюк не мог оторвать взгляд от испуганного плачущего мальчишки. В руках Итто он казался просто крошечным. —Дилюк? Хозяин говорит с тобой. — Лиза скривила лицо. Мерзкая же сука. - Хотел сделать меня своим супругом и получить мое наследство, — Дилюк сглотнгул, вспоминая. — Хотел, чтобы я убил тебя, как представится возможность, а когда я отказался, разбил мне голову и собирался изнасиловать на глазах у Фриды. Дилюку стало дурно и жутко. Лицо Кейи вытянулось, он терял самообладание, злость кипела и душила альфу. Если бы не слепота, он бы лично застрелил его. — А Фрида? Что он хотел сделать с моей дочерью? —сказал он, повысив голос. Мясорубка. Он… — не мог Дилюк говорить такие вещи перед маленьким ребенком. Ху Тао, стоящая рядом с Дотторе помрачнела. Фриду она любила, как и остальных детей в секте. Стянула ремни на его рука сильнее. — Мясорубка… Лиза, у нас есть промышленная мясорубка? —Боюсь, нет. Но мы можем придумать что-нибудь равноценное. — она задумалась. — У нас на кухне есть старая печь. Думаю, малыш Тейт туда влезет. Дотторе ничего не говорил. Знал, что молить его о пощаде бесполезно. — Ху Тао, возьмешься? Она махнула головой. С детьми работать быдл трудно, в отличии от взрослых. — Я могу. — Бай Чжу смотрел на ребенка, как на лакомый кусочек. Дилюк почувствовал, как внутри что-то лопалось и рвалось. Выло от боли и бессилия. Не знал, что в нем вызвало эти чувства. Омежья сущность или просто человеческая жалость? Итто схватил за шею мальчика и тряхнул. Еще немного и он переломит ее. —Кейа, это ребенок! — крикнул Дилюк, бросаться к Итто и попытаться, что-то сделать не было в его силах. —Фрида тоже ребенок, но он не собирался жалеть ее. —Ты хочешь убить невинного ребенка! Кейа, это бесчеловечно! — Ребенок не должен отвечать за грехи отца. Это правило здесь не работало, и в какой раз он убеждается в этом. —Я думаю, его милая головка может украсить мою коллекцию, — Лиза смеется и делает глоток вина. Отбитая сука! Как может женщина быть настолько жестокой? Ладони Итто такие большие, он с легкостью может раздавить детскую головку. —Этот инцидент, — Лиза презрительно сжала тонкие губы. — Позор для нас. Хочешь, чтобы наши люди усомнились в нашей силе? —Так убей его! Разорви, сожги, повесь! Дотторе виноват в случившемся, ему и отвечать. Кейа молчал. Лиза закатила глаза, считая Дилюка слишком сердобольным. Таким здесь не место. Ее бы воля и омега остался бы гнить в подвале. — Его присутствие здесь необходимо? — она смотрела на него с таким же презрением, как и на Дотторе. — Пусть Сара уведет его домой, а взрослые продолжат заниматься своими делами. Появилось желание разбить ей лицо. Но Кейа к ней прислушивался. Рагнвиндр вцепился в руку Альбериха и снова заговорил: —Разве ты бы хотел, чтобы Фриду казнили за твои грехи? Кейа снова молчал. Дилюк понимал, что все это бесполезно. Маленький Тейт уже посинел в руках Аратаки и задыхался. И тогда Рагнвиндр решается на последний аргумент: — Оставим его здесь. Пусть растет в церкви и поверь, он будет верен тебе с самого детства, как благодарность за оставленную жизнь. Разве глава церкви не должен быть милосердным? Дилюк ждал. Казалось, время начало течь еще медленнее, чем до этого. Смотреть на лицо мальчика было невыносимо, он цеплялся за руки Итто и кряхтел, дрыгая ногами. Дотторе с ужасом наблюдал за сыном, и, кажется, чувствовал то же, что и Дилюк тогда. —Сара, помоги нашему дорогому Дилюку, — Лиза вздохнула. — Видишь, ему не здоровится. —Лиза. — Альберих остановил ее жестом. — Напоминаю, что он мой омега и ты не можешь так пренебрежительно к нему обращаться. Я принимаю твоё предложение Дилюк, но ты должен кое-что сделать для меня —Все что угодно, — прошептал Дилюк, целуя его ладонь в знак благодарности. — Спасибо, я очень ра… — Лиза, дай ему нож, — перебил его альфа. — Я хочу, чтобы он убил Дотторе лично. Дилюк чувствует, как холодеет все тело. Его глаза стеклянные уставились на предложенный нож, а руки больше не дрожали. Заледенели от ужаса, удерживая орудие для убийств. Он просто хочет его напугать, да? Кейа же не серьезно? — Ты же сам грозился убить его. Давай, почему нет? Поторопись, у мальца мало времени. Бай Чжу подталкивает Дилюка вперед, а смеющаяся Ху Тао хватает Дотторе за волосы и запрокидывает его голову, открывая Рагнвиндру целое полотно для смертельного искусства. — Это не трудно, — говорит Кейа. — Ты же резал… торт? Только здесь нужно приложить чуть больше усилий. —Режь горло,— Ху Тао провела пальцем так где должен быть разрез. — Вот тут, только аккуратнее крови будет много. Дилюк дергается и делает шаг к доктору. Внутри него стынет холод и ему чудится, что его сердце вот-вот остановится. Сейчас же Кейа остановит его, да? Это просто проверка… просто проверка! Омега смотрит в глаза Дотторе и видит… благодарность? Да, несмотря на все произошедшее, в его взгляде чувствуется самая настоящая благодарность и насмешливость? —Я умру Дилюк, да, но тв продолжить гнить в этом месте. Дилюк вспоминает Фриду, висящую над включенной мясорубкой, и замахивается, а потом… а потом нож входит, глубоко чувствуя сопротивление, но омега не отпускает его, прилагает усилия, чтобы лезвие достало сердце, и ублюдок погиб быстро. Лиза шепчет что-то хозяину и Кейа начинает смеяться. Очень громко, так, как не смеялся никогда. — Молодец! Мой милый мальчик! Иди, иди ко мне… Дилюк не слышит его. Судорожно пытается оттереть со своих рук кровь. Она повсюду, на его одежде, коже, в воздухе. Он убил человека! Убил! Убил! Убил! Дилюк падает на колени и его полощет желчью и кровью. —Для первого раза прекрасно, —Ху Тао придерживает его волосы. Итто отпускает мальчишку и тот отползает в угол, прикрываясь руками. Плачет. — Мальчика отдайте Яэ, она решит что с ним делать. — Кейа встает с места, берет в руки трость и подходит к нему, касаясь его макушки. — Поздравляю с первой жертвой, в следующий раз будет легче. Следующий раз? Какой еще следующий раз? Дилюк содрогается в глухих рыданиях, обнимает себя за плечи. Лицо Дотторе белое как молоко. В глазах мертвецкий холод. —Внимательно посмотри на него. — шепчет Кейа наклонившись к нему. — Внимательно. И запомни на всю жизнь. Вот на что ты способен. Не прячь свою силу за слезами, а теперь пойдем, тебе нужно отдохнуть. Уберите здесь. Дилюк слышит крик ребенка. Его душераздирающий плач. Он пытается вырваться из крепкой хватки Итто, воет, пытаясь приблизиться к мертвому отцу, но его хватают за волосы и бьют головой об пол. Удар не смертельный, слабый, но этого оказывается достаточно, чтобы несчастный Тейт замолчал. Рагнвиндр отворачивается от него. Не из-за стыда или чувства совести. Он не готов снова столкнуться с выцветшими глазами мальчика. А ведь Дилюк был его спасителем… и так же был убийцей его отца. Чем же он отличается от Кейи? Наверное, только количеством убитых? Что-то внутри подсказывало, что скоро его собственный список может пополниться. И внезапно это больше не пугало. Дилюк вообще больше ничего не чувствовал. *** Проснулся он в единственной палате красного дома, выделенной специально для членов семьи или высшего руководства церкви. Сразу заметил что-то жуткое, мешающее в носу и понял, что это были прозрачные трубки с кислородом. Зачем? Он вроде бы мог дышать самостоятельно… или нет? Не помнит уже, если честно. После того, как операционный зал был позади, наступила темнота и Дилюк уже ничего не соображал. Во рту стоял металический вкус крови и лекарств, хотелось прополоскать рот, но сил подняться он в себе не нашел. —Очнулся? — Ху Тао приблизилась к нему и посмотрела на датчик, показывающий сердцебиение. Поменяла раствор в капельнице. —Ты слышишь меня? Он моргает. Горло почему-то раздирало от боли. И звука издать не мог. —Введи ему это, — Бай Чжу стоял за своим столом и смешивал препараты. Выглядел сосредоточенно. Протянул шприц помощнице. — Хозяин навестит Крепуса и вернется. Нужно подготовить Дилюка к возвращению в дом. —Адреналин? — На сердце и так достаточно нагрузки. — Бай Чжу вздохнул и набрал смешанное лекарство в шприц. Приблизился и взял руку Дилюка в свою, уложил удобнее, протер место укола спиртовой салфеткой. Дилюк почувствовал болезненный укол. —Тш, это обезболивающие. Дилюк вздрагивает, неосознанно и с трудом заставляет себя дышать самостоятельно. —Действие препаратов, повышающих возбуждение всей нервной системы закончилось. — поясняет доктор ему. Хотя вряд ли Дилюк что-либо запомнит. —Дотторе переборщил с дозировкой. А Ху Тао переборщила с отменяющей дозой. В итоге твой организм получил тяжелый удар по почкам и сердцу. Придется восстанавливаться. Я уже выписал для тебя таблетки и проинформировал Аяку о нужной дозировке. —Сколько времени потребуется на восстановление? — прохрипел он. —Если будешь вовремя принимать препараты и соблюдать диету, за два месяца справишься. Но это в идеале. Хозяин планирует операцию через месяц. Придется идти по ускоренному пути. Месяц. Ясно. У него есть месяц относительного спокойствия. Интересно, что будет, если Кейа сможет снова видеть? Он слышит приближающийся стук трости. Страха перед ним нет. Наоборот, Дилюк хочет его видеть. Хочет, чтобы он поскорее забрал его из этого места. Домой. Желание увидеть Фриду было огромным. Если бы еще год назад ему сказали, что он будет готов отдать жизнь за ребенка своего насильника, он бы ни за что не поверил в эти глупости. Сара открывает дверь перед хозяином. Почему у нее такой виноватый вид? Что случилось? — Он пришел в себя? — Вот и понимай по его спокойному голосу в каком настроении он прибывает. — Да, сейчас закончится капельница и его уже можно будет забрать. Ху Тао, сними трубки. От девушки ничем не пахло. Жутко как-то. Даже от беты исходил легкий запах. А она… что с ней вообще не так? — Дилюк? —Да, Кейа? Мужчина достает из кармана пиджака телефон. И Дилюка прошибает холодным потом. Телефон Сяо. Его раскрыли. —Объяснишь, что это? — раздается вопрос. Дилюк морщится и делает попытку привстать, но девушка не позволяет ему сделать это. — Я позволил тебе попрощаться с Алатусом не для этого! Ты снова решил сбежать? Разве прошлый раз тебя ничему не научил? Видимо нет. — Такой же упертый как отец. — Кейа тяжело выдыхает. —Я… я … —Не оправдывайся. — Кейа не зол. Точно не зол. —Я не собирался сбегать. Клянусь. Я просто хотел иметь возможность в последний раз поговорить с ней… Кейа нависает над ним ястребом. Кажется, вот-вот вцепится в глотку. — Если бы ты дал мне возможность хотя бы изредка выходить с ними на связь, я бы перестал сопротивляться и был бы по-настоящему тебе благодарен. — Дилюк тянет к нему руку. — Я верен тебе, Кейа, клянусь, я не собирался сбегать. Кейа протягивает ему телефон. —Звони. — говорит тихо. Что он только что сказал? Позволил позвонить ей? Сам дал телефон? Это ловушка? Когда последует удар? Дилюк берет телефон в руки и чуть не роняет его на пол. — У тебя пять минут. Он правда позволяет ему это сделать? Боже! Да Дилюк никогда не чувствовал себя настолько счастливым! Дилюк открывает список контактов и ищет имя подруги. Нажимает на кнопку вызова и ждет. —Ах, кстати. Вчера полицейские нашли твою машину и изуродованный труп. Сяо опознал в нем тебя, и они с Люмин, должно быть, готовятся к похоронам. Интересно, бедняжка не сойдет с ума, услышав голос внезапно воскресшего друга? Гудки оглушают его. Чертов ублюдок! Он сделал это специально, чтобы поиздеваться! — Алло? Сяо? — слышит он до боли родной голос и на его глазах наворачиваются слезы.— Я тебя не слышу. Ее голос изменился. Слышны нотки хрипотцы. — Сяо? Алло? Ты в метро? Перезвони как выйдешь, я… я сейчас выкупаю место на кладбище. Черт! Да не может он снова подарить ей надежду! Пусть лучше она пройдет через траур и боль от потери близкого, чем будет проводить ночи без сна, придумывая план по его спасению. Люмин не должна лезть в дела секты. Это погубит ее! Дилюк сбрасывает звонок. — Так быстро поговорили? Дилюк протягивает ему телефон, но Кейа не принимает его. — Оставь себе. —Ты серьезно? — Итто поставил на него прослушку, — Кейа мягко улыбнулся. — Ты заслужил маленькое окошко во внешний мир. Но если захочешь что-то провернуть... — Я помню подвал… Кейа погладил его по щеке. — Умница. Меня ждут дела в церкви. Сара заберет тебя позже. Отдыхай. Теперь у него появился телефон и хрупкая ниточка, связывающая его с нормальной жизнью…