Круги Эйлера
3 мая 2022 г. в 19:22
Марк не знал, что Стивен может выглядеть чертовски привлекательным не только в элегантном белом костюме-тройке, подчеркивающим довольно… интересные изгибы тела, но еще и в старой пижаме с растянутыми рукавами, которые ему по ногти. Честно, будь Стивен одет в картофельный мешок, Марк бы смотрел на него точно так же, как и сейчас, когда он бессильно развалился на досках палубы, не зная куда себя деть. Ведь дело-то вовсе не в одежде.
Наверное, оценивать Стивена по шкале привлекательности сейчас не самый лучший вариант, но, хэй, он чуть не умер (повторно!), можно и расслабиться наконец. Правда же?
Действительно.
Другого выбора, кроме как расслабиться у него нет, ведь он буквально зажат между бортом корабля и отрезком душного пространства, на конце которого ему весело улыбается Стивен, поднимая большие пальцы вверх. Ох, Стивен. Улыбка теперь не скоро покинет его лицо, ведь он одержал победу в сражении с монстрами, преследовавшими Марка всю сознательную жизнь, что он забыл, что их на самом деле не было изначально. Стивен — олицетворение сплошной беззаботности, в отличие от Марка. Как там говорят: противоположности настолько сильно притягиваются, что оказываются в одном теле? Скорее всего.
Кажется, становится еще жарче, чем тогда, когда они накренились набок, чуть не переквалифицировав борт в днище и не зачерпнув песка. Или может дело в том, что это тело Марка таким образом реагирует на Стивена, готового ради него на всё. Всё, что угодно может быть, честно, но почему-то у Марка предполагаемая кровь от ног поднялась в другие места, сделав их совершенно непригодными для поддержания туловища. Тут либо Стивен ему навстречу пойдет, либо никак.
Делить одно тело — не значит читать мысли друг друга, но Стивен не перестает удивлять.
Он подбегает к нему чересчур взволнованно, отчего не успевает грамотно остановиться и тормозит уже падая на колени и проезжаясь на них пару сантиметров, пока не врезается с мягким стуком в ноги Марка.
— Прости, — смущенно лепечет он, почесывая затылок.
Всё то плотное душное пространство, что было между ним и Стивеном, от его чрезвычайно внезапного приближения сжалось в тугую пружину и в любой момент готово лягнуть Марка прямо по роже, наградив нимбом из летающих звездочек и сотрясением мозга. А ведь Стивен не сделал ничего плохого, просто оказался слишком близко к Марку, так уж вышло, умирающему от желания.
Желания… чего? Непросто определить, когда ты, по сути, мертв. Да и не так уж это важно — всё равно утолить его никак не получится. А пытаться тем более не стоит.
Марк глупо смотрит на него — так кажется Стивену. На самом же деле, эту эмоцию Стивену посчастливилось увидеть только сейчас. Обстоятельства уж больно подходящие.
Находясь в таком состоянии, когда предполагаемые окситоцины выпрыскиваются в предполагаемую кровь, Марк не думал, что что-то сможет его рассмешить. Однако, прокручивая момент, где Стивен в своей привычной манере извиняется за каждое свое несуразное действие, Марк не может сдержать улыбки. Это непроизвольно заставляет его остыть. Немного, но в любом случае прогресс.
— Всё в порядке?
Более чем.
Если пренебречь мыслью, что попытаться всё же стоит. Всё-таки, один раз жи- жил. Он один раз жил.
Невыносимый зуд вдруг пробирает обратную сторону ладони Марка, и он догадывается, что удовлетворить его можно лишь схватив Стивена за ворот пижамы. Дальше, честно говоря, план он не продумал.
— Что… Что ты делаешь, Марк? — запинаясь, спрашивает Стивен, ошалело оглядывая складки, идущие от того места, где Марк сжимает в кулаке ткань.
— Не знаю, — он действительно не знает.
Стивен бы предположил, что Марк завидует его несомненно качественной пижаме глубокого темно-синего цвета, оттого и цепляется за нее словно утопающий за тростинку. У Стивена на всё найдется логическое объяснение — он ведь прекрасно слышал, как мать отзывалась о Марке и его зависти к младшему брату. Гранту поскорее надо бросать вообще всё, отдаленно напоминающее предмет логики. Хотя нельзя отрицать, что они с Марком являются кругами Эйлера собственной персоной.
Проходит не так уж много времени (если таковое есть в загробном мире), пока Марк не переходит из неподвижного состояния к состоянию действий. Ни одно препятствие в виде упрекающей мысли не остановит его. Он давно мечтал сделать это, но признался себе в этом только сейчас. Мечтал по многим причинам, честно, и та, что помечена «ради эксперимента» отнюдь не возглавляет этот специфический список. Наоборот, находится в самом низу.
Марк несмело притягивает Стивена ближе, медленно, словно прощупывая почву, и тот, на удивление, даже не сопротивляется. Когда они оказываются нос к носу, былая уверенность Марка не просто трещит по швам — ее распарывают добротной такой иглой.
— Ох, — вдруг выдает Стивен с осознанием в голосе.
Черт.
Марк не подумал, что препятствием может оказаться не столько упрекающая мысль, сколько вероятность того, что Стивен, узнав его намерения, с радостью сам окажется за бортом. Однако, он не выглядит сильно смущенным — с тех пор, как он принял роль альтера, в нем явно что-то изменилось.
— Этот взгляд… знакомый. Не так много людей за всю мою недолгую жизнь хотели поцеловать меня, — говорит он мягко, и улыбка слабо озаряет его лицо.
На этот раз Марк его не ударит. Хотя бы просто потому, что он в легком шоке.
С приобретением некоторой — физической? эфирной? — оболочки Марк теперь обязан следить за своими руками и держать свои излюбленные сальные комментарии при себе, ведь это стопроцентно грозит ему ответной оплеухой от Стивена. Такие комментарии, как недавно были, когда он бесстыдно подстрекал Стивена копаться в горле Македонского, с энтузиазмом шепча фразы, которым место обычно в совершенно иной обстановке, нежели здесь, посреди пустыни. Вспоминая их, он еще гуще покрывается румянцем. Чем он вообще думал, когда говорил их?.. Очередное доказательство того, что Марк Спектор не обременен умом.
— Ты можешь отпустить, — добавляет Стивен, и Марк не сразу понимает, о чем он.
Не успевает он разжать пальцы на вороте, как Стивен опережает его и сплетает их вместе.
Всяко лучше, чем пойти прыгать за борт.
Марк не знает, как так вышло, что у него в принципе имелся опыт пребывания живым, раз сейчас у него даже смелости не хватает спросить одну единственную вещь. Стивен смотрит на него — точнее, на его губы — в ожидании и это нервирует во всех возможных смыслах.
— Стивен, как ты думаешь… — он крепче сжимает его руку, судорожно вздыхая. — В этот раз ты поцелуешь их, как в прошлый?
Долго ждать не приходится. То, что Стивен делает — наклоняется вперед и касается его губ своими, неумело подхватывая верхнюю, лучше всякого ответа.
Стивен ни черта не умеет целоваться, и это почему-то заводит Марка еще сильнее. Наверное, имеет место быть мысль — желание? — о том, что он может научить его. Преподать парочку уроков, а то и провести целый курс. Но неумение не останавливает Стивена, и он упрямо перехватывает инициативу, заставляя Марка послушно раскрываться и вздыхать только для него одного. О Хонсу, он точно сведет его в могилу. Повторно. И с ума тоже сведет. Тоже повторно.
Первым отстраняется Грант и тут же заполняет тишину вопросом, лишая ее шанса стать неловкой. Он будет проклинать себя до скончания веков, если не уточнит.
— Это всё… Ради эксперимента? — в его голосе слышится отчетливая надежда на отрицательный ответ.
— Нет, нет, Стивен, что ты, это в самую последнюю очередь, — он невесело усмехается. — Я… Я влюблен в тебя.
Столько лет потребовалось на осознание, что это буквально причиняет физическую боль.
Стивен слегка хмурится и склоняет голову, пока ладонью тянется к его лицу, осторожно гладит по щеке, убирая кудрявые пряди за ухо.
— Влюблен? — вторит он застенчиво. — Как в Лэйлу?
Вяло пожимая плечами, Марк отводит взгляд вниз, рассматривая их руки, сцепленные воедино. Они смотрятся красиво. Но долго рассматривать не выходит, ведь Стивен подцепляет пальцами его подбородок и подтягивает на себя, запечатляя еще один поцелуй, короткий и невесомый, давая понять, что всё хорошо.
Все парочки, состоящие из живых людей, им бы сейчас очень позавидовали. Целоваться под звездным небом — банальщина, давно вышедшая из моды, но целоваться под звездным небом в загробном мире, рассекая песчаные океаны? Это определенно что-то новенькое. И, черт подери, Стивен с Марком просто обязаны запатентовать эту поистине великую вещь.