Запутанные в нитях любви

Райли не верила своим глазам. «Не может такого быть! Это не похоже на Майю. Она клялась мне в том, что мы всегда будем вместе. Клялась в том, что нет конца нашей дружбы. Но что пошло не так? Может Майю взломали…» Мысли о Майе длинной вереницей преследовали Райли. Она не понимала, что не так и не находила увиденному объяснений. Ей хотелось дождаться ночи, чтобы выйти на улицу и волком выть на луну. Слезы застыли у неё в глазах, отчего она не могла ни выплакать их, ни подавить. Глаза стали стеклянными и пустыми. На душе неспокойно и тяжело. С губ не слетали слова, но крик души трудно было не услышать. В комнату вошла Топанга, только что пришедшая к ним в гости. Мама Райли переживала за эмоции дочери, которые она всячески подавляла в себе в последнее время. С момента отдаления от Майи и отношений с Лукасом Райли практически изменилась: она не была теперь той весёлой девчушкой, какой была раньше. Топанга спросила: — Дочь, что с тобой? — Всё в порядке. — Нет, не в порядке. Я это чувствую. Поделись со мной. Я ведь твоя мама. — Мам… Майя не отвечает мне уже больше недели. Мне очень страшно за неё. Почему она так поступает? Ведь я ничего плохого не сделала ей. И мы даже не ссорились… — Успокойся! Во-первых, ответь мне на вопрос: как давно она была в сети? — Поначалу её не было в сети неделю, затем она написала мне сообщение, вот несколько минут назад, о том, что она хочет отдалиться от меня. О том, что больше не хочет быть лучшими подругами… Она хочет остаться друзьями, не более того. — Это на неё не похоже. — Вот и я так думаю. Но она никогда и никому не отдаёт свой телефон, а пароль от её телефона никто не знает. Она считает, что должна быть культура и уважение к человеку и его право на тайну переписки не должно нарушаться. Если же человек позволил себе без разрешения взять чужой телефон и что-то вычитывать в нём, независимо от того, друг он тебе, родитель или незнакомый человек, это свидетельствует тому, что человек не воспитан и с ним лучше не связываться. Следовательно, раз пароль от её телефона не знает никто, кроме как неё самой, получается, что она сама написала мне это сообщение… Райли указала Топанге на сообщения, передала свой телефон, чтобы у матери была возможность прочитать то самое сообщение, о котором всё это время говорила ей. Прочитав его, Топанга приподняла брови и с удивлением оглядела всю комнату. Затем она посмотрела на Райли и сказала: — Послушай, я хорошо разбираюсь во всяком таком. Это писала не Майя. Я знаю какой у неё стиль речи и она никогда не написала бы данную информацию именно так. Что-то тут не так. Может позвонить Кэти и узнать, где Майя? У меня есть её номер. — Было бы хорошо, мам. Спасибо, что не обесцениваешь мои переживания за подругу. Просто она никогда не пропадала на такой большой срок. Душа не может оставаться спокойной. — Я понимаю, каково тебе, любимая. Жди, сейчас позвоню. Пока Топанга доставала свой телефон из переднего кармана джинсов, в комнату зашёл Лукас, который до прихода к ним Топанги отдалялся в другую комнату, чтобы набрать Майю. Подойдя к Райли, он взял её за руку и приподнял с кровати. После сам сел на кровать, притянув Райли к себе. Она присела ему на колени, а он воспользовался моментом и поцеловал её в шею. Тем временем Топанга уже звонила Кэти. Гудок сменялся вторым, третьим, четвёртым, пока наконец Кэти не подняла трубку. — Ало, Кэти, это ты? — уверенно и спокойно спросила Топанга. — Алло, д-д-д-а-а-а… Голос из телефона дрожал и звучал странно. — Я с трудом понимаю то, что ты говоришь. Тебе холодно? — Н-н-н-е-е-е-т-т-т… — Кэти, почему ты так отвечаешь мне? — П…р.о.с.т.о… — Скажи мне, где ты? — Н…е…в…а…ж…н…о… — Ещё как важно. Я волнуюсь за тебя, правда. — Не п-п-е-р-е-е-ж-ж-и-и-и-в-а-й-й… — Кэти… Объясни мне наконец, что стряслось?! — Ни…ничего… — Так, ладно. Об этом я узнаю позже. А пока расскажи мне, что с Майей и где она? *молчание* — Почему она так долго не была в сети, а затем написала Райли сообщение о том, что им нужно потихоньку отдаляться? *снова молчание* Топанга не понимала, что происходит. Спустя длительное молчание, она продолжила: — Алло, меня вообще слышно? — Слышно… — Так, ты расскажешь мне, где ты находишься? — Ллладннно… С-к-к-а-а-а-ж-ж-у. Только есть одно условие: отойди от всех, пожалуйста. Ты должна находиться в комнате одна. — Хорошо, минуту, — сказала Топанга и отвела телефон подальше от уха. Затем приобняла Райли, внимательно посмотрела на Лукаса и промолвила им: — Ребят, мне надо отлучиться. Пообщайтесь пока тут без меня, ладно? — Хорошо, миссис Топанга, — сказал Лукас. — Не волнуйтесь, мы с Райли не будем скучать и найдём, чем нам заняться. — Отлично. Горжусь вами обоими! С этими словами Топанга двинулась по направлению к выходу. Она прошла по коридору и оказалась на кухне. Присев на ближайшую табуретку, Топанга прислонила телефон к уху и сказала: — Слушаю тебя, Кэти. — Я… Я в больнице. — Что, прости?! Какая больница? Тебе плохо? Как ты себя чувствуешь? Ах вот почему ты так говоришь! Какой диагноз? Какой адрес больницы? Когда можно навестить тебя? — Нет, Топанга. Ты не поняла меня. Я-то в больнице, но со мной всё хорошо. Проблема в другом. — В чём же? — Я тут ради Майи… Она уже больше недели назад потеряла сознание, у неё было обморочное состояние, а сейчас она находится в состоянии комы. Врачи разводят руками, шанс того, что она очнётся составляет лишь 50 процентов. Это ½. Я не знаю, что мне можно было бы сделать для того, чтобы помочь своей дочери. Я понимаю, что была ужасной матерью. В детстве редко читала ей сказки на ночь, перед сном. Когда она подбегала ко мне с книжкой в руках, жалобно глядя в мои глаза и упрашивая меня прочитать ей сказку, я отнимала книгу, указывала на дверь её комнаты и говорила, что занята и почитаю потом. Но это «потом» не случалось. Я постоянно была занята для неё. Думаю, всё это время с самого детства она сильно обижена на меня. И я её хорошо пойму в этом, если это так. Для того, чтобы исправиться, несмотря на то, что она не слышит меня…и даже несмотря на то, что она уже не малышка, я читаю ей каждый вечер сказки перед тем, как ложусь спать. Другие пациенты периодически проходя мимо нашей палаты, слышат и видят это, не понимая, зачем я это делаю. На меня странно глядят все окружающие. Но мне на это всё равно. Пусть считают меня какой-то сумасшедшей и чокнутой. Я просто очень-очень плохая мать… — Кэти! Успокойся, прошу тебя. Не вини себя сейчас. Да, может, ты не совсем правильно расставляла приоритеты и не должным образом уделяла внимание своей дочери, но время назад не воротишь. Важно то, что ты осознаёшь то, что могла бы лучше отнестись к дочери и больше проводить с ней время. Ещё не поздно. Верь в лучшее, прошу тебя, не опускай руки! — Я уже почти потеряла все надежды на лучшее. Мне страшно за то, что врачи придут и в один день скажут: «Нам жаль… Ваша дочь умерла в *тут должно быть какое-то точное время* время. Мы не смогли её спасти. Приносим наши соболезнования.» — Боже мой… Не бойся! Старайся меньше думать об этом. Наши страхи могут воплотиться в реальности. Не стоит часто размышлять на эту тему. Лучше представь, как Майя уже пришла в себя, лежит и общается с тобой. — Я пытаюсь, но это молчание с её стороны и неподвижность убивает меня изнутри. Я словно рассыпаюсь. Была бы возможность подарить ей свою жизнь, но умереть самой, я бы так и поступила. Почему же я никак не влияю на то, будет ли моя дочка жить дальше на этом свете? — Этого тоже не нужно. Все имеют права продолжать жить, другой вопрос: пока неизвестно насколько позитивен будет исход. Торопить события нельзя, нужно быть терпеливым и продолжать надеяться на чудо! Ты согласна со мной? — Согласна. Более чем. — Меня волнует то, как сказать эту информацию Райли? Она ведь будет спрашивать меня об этом. — Делай так, как считаешь нужным. Но я бы предпочла всё же не доносить эту информацию Райли. Она девочка сопереживающая, а за Майю вообще способна на что угодно пойти. Кстати, раз я тебе рассказала о том, что же всё-таки произошло, мне стоит сказать ещё об одной детали. — Я вся во внимании. — Помнишь, в начале нашего телефонного разговора ты говорила о сообщении от Майи? — Конечно помню. — Так вот, не могла же она его написать, находясь в состоянии комы. Это была я… С её телефона. Я подумала, что Райли будет волноваться длительному отсутствию Майи в сети и только недавно додумалась взять её телефон и написать сообщение. — А почему ты написала от лица Майи о том, чтобы они с Райли стали отдаляться? Ты против их дружбы? — Нет, что ты? Я-то только «за» их дружбу. Просто… Я подумала о состоянии Райли. Что если Майя не придёт в себя и по итогу умрёт? Ей будет не менее тяжело, чем мне. Они лучшие друзья! А так, если со временем Райли перестанет считать её лучшей подругой, то есть близкой, значит ей будет менее ценно общение с Майей и даже если она умрёт, ей будет чуть легче принять данную информацию. Да, ей будет обидно и тяжело на душе, но она будет реже думать об этом. Может даже будет меньше плакать от потери Майи. Я переживаю за то, как отреагирует она. Данная информация тяжело воспринимается даже взрослым человеком, а Райли ещё ребёнок. К тому же, она принимает всё очень близко к сердцу. — Ты права, но я всегда искренне общаюсь с дочерью и умолчать мне будет трудно. Тем более, она точно будет расспрашивать меня о том, что ты сказала мне. Врать Райли я точно не умею. — Ох, дай Бог сил и терпения всем нам. — Это точно. Держись там, Кэти. Может быть я приеду к тебе сегодня. — Спасибо, Топанга. Ты всегда излучаешь лишь самое хорошее. Ценю твоё присутствие в моей жизни и рада, что благодаря дружбе наших девочек, мы знакомы. Приятно иметь таких знакомых. Мне повезло с вашей семьёй! — И нам с вами тоже, Кэти. Всё будет хорошо! — Надеюсь… Пока. — До новых встреч. Топанга сбросила звонок. Ей не верилось в то, что она только что услышала. Ей казалось, что всё это сон. — Ма-а-а-м, ты договорила с мамой Майи? — Да, Райли. Сейчас подойду. Не успела она досказать фразу, как Райли уже стояла возле неё. Топанга была в замешательстве. Она всё ещё не знала, что говорить Райли. — Ну что там, мам? Что тебе сказала Кэти? — Кэти? — Да. Ты же с ней общалась. — Да, с ней. — Прекрати повторять мои слова. Скажи уже что-нибудь по делу. — По делу сказать? — ДА, МАМА. ХВАТИТ. — Прости, Райли. Я сейчас сама не своя. Только не повышай тон на меня. — Что случилось? — Кэти в больнице. — Ого! Вот это поворот событий. Ах вот почему Майя пишет так грустно. Она не хочет общаться со мной сейчас, потому что у неё нет сил на общение. Она волнуется за свою маму. Надо пойти к ней в гости и посидеть с ней, может тогда она немного развеется. — Нет, Райли. Она не развеется. Всё не совсем так, как ты поняла. Кэти в больнице потому, что Майя… — А причём здесь Майя? Не поняла… Райли задумалась. Тем временем Топанга, уже не сдержав своих горьких слёз, заплакала. Райли подбежала к ней, обхватила её голову своими холодными от страха ладонями и спросила: — Что тебе сказали? — Майя… — всхлипывая, Топанга произнесла имя лучшей подруги своей дочери. — Майя… она… Она сейчас в коме. Сердечко не остановилось, но она не в сознании. Врачи не знают, сможет ли она жить дальше. Слёзы с ещё большим напором лились с глаз Топанги. Она и подумать не могла, что такое когда-нибудь коснётся их знакомых или их самих. Этого ей хотелось меньше всего на свете. Но такова жизнь, от этого не убежать. Райли успокоила Топангу, а затем быстрым шагом вышла из комнаты. Топанга хотела побежать за Райли, но Лукас жестом указал ей, что сам позаботится о Райли. Попрощавшись с мамой Райли, он вышел из комнаты вслед за своей любимой.