Запутанные в нитях любви

Первой молчание нарушила Райли. Посмотрев сначала на Кристиана, а затем на Рафаэля, она промолвила: — Кто из вас первым начнёт рассказывать о себе? В ответ на её вопрос — молчание. Оба переглянулись, не проронив ни слова. Райли опечалено вздохнула и сказала: — Ребят, так не годится. Я хочу, чтобы вы не держали в тайне от меня то, что было с вами. Я понимаю, может вам трудно открыться и вы не доверяете мне, так как мы знакомы не так давно, но я не осмею вас и не стану упрекать в чём-либо. Я лишь хочу понять, что вас тревожит. И снова молчание. — Если вы не хотите разговаривать со мной, так бы сразу и сказали… — Что ты, Райли?! Общение с тобой — моя награда! — И моя! — прибавил Рафаэль. Райли скрестила руки на груди, надула щёки, отвернулась в другую сторону, расположившись спиной к Крису и Рафаэлю, и ничего не сказала. По всей видимости, она обиделась на ребят. Посидев немного в таком положении, она поняла, что нужно произвести на них ещё больший эффект, поэтому недолго думая, встала с пенька, на котором сидела, и пошла по тропинке, медленно отдаляясь от Криса с Рафаэлем. Не успела она сделать и десяти шагов, как её окликнул Раф: — Ты куда? Постой, пожалуйста, не уходи! Ответа не последовало. Райли проигнорировала просьбу остановиться и продолжила движение в заданном для себя направлении. Крис понял, что Райли — девочка упёртая, поэтому будет делать всё по-своему. Он встал с пенька и побежал к ней. Она услышала бег за своей спиной и ускорила шаг. Как чемпион по бегу, Крис быстро добежал до своей цели. А ведь раньше он занимался спортом! Но об этом он расскажет Райли чуть позже. Добежав до Райли, он, даже не спрашивая, обвил её шею руками и нежно прижал к себе. Со стороны это смотрелось как объятия парня и его девушки. Рафаэль наблюдал за ними, продолжая сидеть на пеньке. Он прикрыл рот рукой, чтобы эти двое не заметили его широко растянутой улыбки, которая свидетельствовала тому, что он начнёт их шипперить. Но эти двое и без того не обратили бы на него внимания. Они слишком были заняты друг другом в тот миг. — Райли, послушай меня, пожалуйста!— воскликнул Крис. — Я не могу постоянно «высасывать» из вас информацию. Вы специально оттягиваете время, чтобы не успеть рассказать историю жизни. Я хотела как лучше, а вы… — Ты не понимаешь меня в том, что мне сложно раскрыться. Сложно рассказать всё «от» и «до». Я никому ещё не рассказывал. Пусть начнёт говорить Рафаэль. — Это решайте между собой. Но я хочу, чтобы начал рассказывать ты! Понимаешь? Ты мне ближе и интереснее Рафа, буду честна. — Чем же я тебе интереснее? — Не знаю… Но с тобой я знакома больше, да и ты спас меня. А ещё, у тебя очень впечатляющая внешность. Необычная, особенная… Так, ладно. Что это я… — Нет, продолжай, мне нравится. — А мне не очень. Если что, ты не слышал всего этого. Кристиан рассмеялся. Он понимал, к чему она клонит и ему было приятно, что хоть кто-то полюбил его. Теперь сердце Райли делится на трое: в одной его частичке находится Лукас, в другой — Майя, и в третьей — он, таксист Кристиан. Это казалось абсурдным. Как можно полюбить человека, который изначально испортил все планы, затащил в лес и хотел её смерти? Кажется, Райли удалось и это. Она хотела произнести Крису фразу «Я люблю тебя!», но не осмелилась. Возможно, это не совсем та любовь, о которой пишут в книгах. Ведь любовь бывает разной. Крис потрепал Райли по голове; они оба смеялись в течении трёх минут, но вскоре вспомнив о Рафаэле, решили подойти обратно к пням у дома Кристиана. — Ну что, о чём говорили там, без меня, влюблённые голубки? — Не называй нас так, — твёрдо и недовольно произнесла Райли. — Иначе и тебя рядом с твоим дружком закопаю! — пригрозил в шутку Кристиан. — Эй, ребят, вы не кипишуйте на меня. А то набросились уже, готовы враждовать. Я ж не от злости так сказал. Просто вы очень подходите друг другу. А я чувствую себя третьим лишним в вашей компании. Думаю, мне пора идти. Спасибо за то, что разрешили посидеть с вами. Рад был познакомиться! — Чего? — Райли не понимала, почему он считает себя третьим лишним. Крис об этом догадывался, но не стал высказывать свои мысли вслух. Он посчитал это лишним. — Нет, не уходи! — воскрикнула Райли. — Ты очень важен для нас! Правда, Крис? — Да, — нехотя выдавил из себя Кристиан. Он не горел желанием оставаться в компании из трёх человек. Ему было бы лучше вдвоём с Райли. Но теперь он не был негативно настроен против Рафаэля. — Раф, расскажи нам историю своей жизни. Неважно как ты это сделаешь: повествуешь нам коротко или же наоборот длинно, быстро или медленно, с интервалами или без них… Мы просто очень хотим поддержать тебя! — Так… — начал было Рафаэль. — Хорошо, минутку. Он поднял кверху указательный палец, внимательно смотря в одну точку, словно в пустоту, а затем, удобно усевшись на пне, начал рассказ: — Начну с детства. Его у меня не было. Я родился и будто тут же повзрослел. По щёлчку пальцев, одним движением… От ожидания продолжения у Райли встал ком в горле. Предчувствия же Криса в этот раз тоже не обманывали его. На душе появлялась тревога. — Родился здоровым доношенным ребёнком в 2001 году. Родители сразу невзлюбили меня. У них был старший сын, который, естественно, приходился для меня старшим братом. Он терпеть меня не мог. Постоянно подставлял, стучал на меня родителям, бил меня, унижал, называл приёмным, хоть я и родной. В общем, не в ладах мы с ним были. До 5 лет меня даже и не кормили почти что. Я… Я ходил в рваной одежде, ел что попало и где попало, изредка мне доводилось есть не из помойки. Крис скривил физиономию, а Райли вопросительно посмотрела на Рафаэля. — То есть, чтобы вам было понятнее, я питался отходами, которые люди выбрасывали в мусорный бак: это были крошки, остатки просроченных продуктов, недоеденный бутерброд, на который сел таракан и желание доедать его у хозяева бутерброда, конечно, пропадало — словом, всё, что не нужно нормально обеспеченному человеку. То, чем не накормит своего ребёнка ни один любящий его родитель… Жаль, что я не ощутил на себе родительской любви… Очень жаль. На его глазах выступили слёзы, но он не плакал. «Скорее всего, ему вбили в голову информацию о том, что плачут только слабаки. Поэтому он боится выразить свои эмоции.» — подумала с психологической точки зрения Меттьюз, но не стала выдвигать эту идею, отложив на полку предположений у себя в голове. Вместо этого она озвучила: — Что же было дальше? — Дальше… Их не было в моей жизни. — Это как? — опередил своим вопросом Крис. — Они все умерли? — Нет. Не умерли. Думаю, они живы до сих пор, но видеться с ними нет никакого желания. Хотя и они ни за что в жизни не хотели бы увидеть меня. Я ничтожество. — Так, отбрось пока эту фразу в сторону! — повелительным тоном сказала Райли. — Мальчики, я в шоке с вас. Что один, что второй… Как можно говорить о себе такое?! Ужасно. — Что слышал в свой адрес, то и говорит. — высказался Крис. — А вы поменьше их слушайте. Меня бы кто послушал. — Тебя мы тоже послушаем обязательно. Давай пока узнаем, что же всё-таки случилось у Рафаэля. — Да, это правильно, — подметила Райли. — Продолжай, Раф. — Ну… Меня отдали в детдом в 5 лет. Там я познакомился с понятием «ад» и «ужасы», перенося всё на себе. Меня невзлюбили и там. Ни взрослые, ни дети. Вот знаете, магнит притягивает, а во мне будто что-то отталкивающее есть. Я всё не могу понять, что именно. Но от меня часто держатся подальше. И нет, меня не бояться, скорее противятся. Но почему? За то, что я слишком худой, хожу в драной одежде?! Но что я им сделал плохого, что? — он задавал эти вопросы риторически, но так, словно ожидал от ребят ответов на них. Его состояние переходило из спокойного в буйное. Начиналась истерика, и Райли сразу заметила это. Она встала с пня, подбежала к своему рюкзаку, лежащему неподалёку, и достала из него бутылку воды. Затем принесла одноразовый стаканчик, открыла крышку бутылки и налила стакан воды Рафаэлю. Он отпил несколько глотков, держа стакан дрожащими руками, поблагодарил Райли и отложил стакан с водой в сторону. — Ты в порядке? — поинтересовалась Райли. — Готов продолжать свой рассказ? — Я в порядке, да… Спасибо большое! Продолжать рассказ отчасти готов. Постараюсь в этот раз без истерики. Давно нужно было научиться держать свои эмоции под контролем. — Нет! Ни в коем случае не надо их ни под каким контролем держать! Это вредно для самого человека и опасно. Ты можешь навсегда замкнуться от всех. Это меня расстраивает. Давайте доверять друг другу по максимуму. — Давайте… Я стараюсь. А почему молчит Крис? — Кстати да, вопрос хороший. — подтвердила Райли. — А? Я? Да я в себя ушёл немного, задумался. Извините. Уж очень меня задело начало истории Рафа. Как-то всё печально, самому стало не очень. — Тебе тоже нужен стакан воды? — озабоченно спросила Райли. — Нет, стакан воды тут не поможет. К сожалению, он не избавит от негативных мыслей. Но спасибо за предложение. Это очень мило с твоей стороны, Райли. Ты такая заботливая… — О да! Согласен с Крисом. Забота Райли и правда очень располагает к ней. И вообще, складывается ощущение, что я пришёл на приём к психологу. Как терпеливо ты выслушиваешь меня, внимательно смотришь и цепляешься за каждое произнесённое мною слово, я чувствую это. Мне тепло от тебя. Ты как солнце: своими лучами согреваешь меня. — монолог Рафаэля мог ещё долго продолжаться, но его перебил холодно отреагировавший на его речь Крис: — Не только тебя согревает. — Мальчики, успокойтесь. Не начинайте. Согрею обоих. Каждому достанется моё внимание. Что дальше, Раф? — В детском доме я чувствовал себя одиноко. На меня обращали внимание только тогда, когда нужно оскорбить, унизить, избить кого-то. В обществе я всегда находился в роли жертвы. Я человек, с которым можно делать что угодно. И плевать всем было, больно мне или холодно, хорошо ли я себя чувствую и нужно ли мне поговорить о чём — нибудь. — Боже мой, это очень грустно! Я бы не выдержала такого. Учёные выяснили, что младенец с самого рождения боится быть отвергнутым, боится одиночества. Он даже может не иметь представления смерти, не знать о ней, но уже бояться остаться одному, никому не нужным. Тяжело держать всё в себе. Когда некому высказаться — это ужасно! Райли начала трястись от волнения. — Один раз меня избили почти до смерти. Никто не вызвал мне скорую, потому что всем было всё равно, буду я дальше жить или умру на месте. Я был побит так, что мне проломили голову. Я истекал кровью и думал, что тут же умру от большого количества потери крови. Я сам позвонил в скорую, еле держа в руках телефон. Мой звонок врачи объявили ложным. Как же я их ненавижу! Даже они не выполнили свои обязанности. Я пообещал себе прийти в себя, оправиться и написать на этих врачей жалобу. У меня практически не было шансов для того, чтобы продолжать жить. Видимо мой ангел слишком силён. Я чудом продолжил жить, хоть и не вижу в моей жизни никакого смысла. Наверное, лучше было бы без меня. За это время я испортил жизнь многих. Я понял, что люди жестоки, и мне хотелось поставить их в такое же положение. Я знал, как тяжело быть одиноким, но намеренно делал их такими же, как я. В нескольких семьях я убил родителей. Их дети в последующем избивали меня так же безжалостно, как и делали это по отношению ко мне ребята из детского дома. Моя жизнь похожа на выживание. — А что насчёт тех врачей? Ты написал на них жалобу? — Да, писал. Это случилось ровно через полгода после самого происшествия. Им ничего такого не сделали. Я хотел засадить их в тюрьму за безответственность и неисполнение своих обязанностей, но им назначили штраф в размере двадцати тысяч. Мне смешно с этого… Наверное я не человек, раз моя жизнь не представляет особой ценности. Все хотят избавиться от меня как можно быстрее. Я удивлён, как вы дослушали меня до этого момента и не ушли. Вы терпите меня из жалости? — Нет, что ты?! — произнесла Райли. — Твоя история заставляет задуматься. Конечно, на душе становится тяжело от всего услышанного, но ты даже не рассказывал ещё о знакомстве с Дэниэлем, который меня… Не буду вспоминать об этом. — Да, верно. На самом деле я упускаю много мелочей из своей жизни. Иначе мой рассказ затянулся бы ещё дня на три. — Ничего страшного, мы никуда не спешим. — после продолжительного молчания вывалил Кристиан. — Мы все во внимании. — добавила Райли. Её глаза блестели, потому что ей хотелось плакать, но она сдерживалась, поскольку не хотелось перетягивать внимание на себя и прерывать Рафаэля. — Если упомянуть о деталях, я много воровал. В детдоме едой меня не кормили. И хотя её хватало всем, кому — то они накладывали по 3-4 порции, я же оставался ни с чем. — Ты говорил, что не чувствуешь себя человеком. Потому, что был обделён вниманием? — Не только. Я судил по отношению ко мне. Я видел, что даже если у человека не всё в порядке в жизни, его любит хоть один человек. У меня не было даже одного человека, способного полюбить и понять меня. И это понятно. Как минимум, я глуп, потому что не учился в школе, а в детском доме меня не допускали до занятий, если они и были. Я был отстранён от всех сфер жизни. Кроме глупости во мне излишне много уродства. Я никогда не следил за своей внешностью. Я слишком худ и бледен, таких людей называют «кожа да кости». Во мне мало признаков жизни. Райли и Крис тяжело вдохнули. — Давайте проведём некий эксперимент. Посмотрите в мои глаза. Они пусты. Глядя в них, можно увидеть чёрную дыру… Ребятам от взгляда Рафаэля становилось не по себе. — Все мне твердили, что я не из этого мира. Один жирный мальчик из детского дома называл меня «чучелом». После этого каждую масленицу мне приходилось прятаться в вырытых мною ямах, чтобы не попадаться на глаза ребятам. — Почему? — поинтересовалась Райли. — Они хотели сжечь меня, как самое настоящее чучело. — Ох-х-х-х, тяжело это слышать… — А страшно было ещё больше, потому что я никогда не знал, найдут они меня или нет. — Получается, не находили? — немногословный в момент рассказа Рафаэля Кристиан снова решил задать свой вопрос. — Находили… и много раз чуть было не сжигали. Что спасало меня, знает один только Бог. У Райли зазвонил телефон, находящийся в рюкзаке. Она попросила прощения у ребят за то, что ей нужно отойти и ответить на звонок, и получив одобрительный кивок от двоих своих приятелей, она быстро принялась доставать свой телефон. Это был Лукас. Райли прислонила указательный палец к губам, тем самым дав понять ребятам, что нужно молчать. Ребята исполнили её просьбу. — Алло, Лукас? — Привет, золотце. Как ты? — Я нормально, спасибо, что спросил. Ты как? — Хорошо, но скучаю по тебе. Как долго ты будешь отсутствовать дома? — Ну-у-у, я ещё занята немного. Постараюсь приехать не так поздно. Не скучай! Сегодня ночью можем посмотреть вместе фильм. — Отличная идея. Я только «за». — Тогда договорились. Поищи пока то, что хотелось бы посмотреть тебе. Целую, любимый. — И я тебя, солнышко. Общение по телефону не заняло и двух минут, но оставило неприятный осадок и у Кристиана, и у Рафаэля. Настроение обоих заметно подпортилось. Должно быть, они начали ревновать, ведь каждый из них был тайно влюблён в Райли. Сама же Райли об этом пока не догадывалась. Ей единственной из них троих было приятно услышать голос Лукаса. С улыбкой на лице она отложила телефон обратно в рюкзак и подошла к своему пню. Заметно изменилось выражение лица Райли только тогда, когда она почувствовала грусть ребят, сидящих напротив неё. — Что-то случилось? — Нет, я в полном порядке. — фальшиво хихикнув проговорил Крис. — Забавно. Я тоже в порядке. — дрожащим от истеричного смеха голосом сказал Рафаэль. — Что-то вы мне совсем не нравитесь сейчас. Странный смех, резкое изменение настроения… Вы успели поссориться между собой, пока я общалась по телефону? Райли не понимала. Она даже не была близка к истине в своих догадках. Ей хотелось узнать правды, но никто из них не был готов озвучивать эту самую правду. От неловкости пацанов начало кидать в пот. Кристиан обратился к Рафаэлю для того, чтобы замять этот разговор и перевести тему. — Ну что там, Раф? Что было дальше? Рафаэль быстро схватил и понял, что пора продолжать рассказывать. Райли не остановила ни одного из них, но теперь казалась задумчивой. Её взгляд был направлен на Рафаэля, но частично она думала о чём-то своём. Это было очень заметно со стороны. — В общем, в 5 лет я попал в детский дом, а в 7 лет не выдержал и сбежал оттуда. Мне пришлось странствовать в поисках крыши над головой. Питаться чем попало я привык, как вы, наверное, уже поняли. Я часто видел, как других 7-летних детей родители ведут за руку в зоопарк, кинотеатр, парк аттракционов, в магазины игрушек… В моей душе поселилась обида. Я хотел простого человеческого счастья. Мне всего-то нужен был один человек рядом. Большего я и не требовал. Но ни одного не оказалось со мной в трудный момент жизни. Никто не обнял меня, не сказал грязному бедному и брошенному малышу слов поддержки. Скажу вам больше: никто даже не заметил меня. Я ходил по городу как призрак. Я жил, но чувствовал себя давно умершим. Я думал меня никто не видит. И всё же, наперекор моей тяжёлой судьбе в 8 лет я нашёл в себе силы подойти к продавцу магазина и попросить устроить меня на работу к нему. Я обещал ему много помогать, выполнять работу любой тяжести, потому что хотелось научиться самому зарабатывать. Тогда этот продавец посмотрел на меня, как на жалкого брошенного всеми котёнка, посмеялся с моих слов, дал мне 100 рублей и вышвырнул за дверь магазина со словами: «Подрастёшь, потом придёшь». Я подрос, но уже не вернулся в тот город, а следовательно и к этому продавцу. Я понял простую истину жизни: хочешь жить — умей вертеться. Я крал снова и вновь обманывал людей. Я пускал слухи, придуманные мною на ходу. Люди верили мне, а я тем самым учился выживать в этом жестоком, по отношению ко мне, мире. В 10 лет я уже был в другом городе, как вы могли понять с моего рассказа. Название города, пожалуй, озвучивать вам не буду. Там я познакомился с одним пацаном, который был старше меня на 6 лет. С ним мы сработались на славу. Благодаря этому пареньку впервые в моей жизни я ощутил себя человеком. Он приютил меня, рассказал о том, что пережил сам. Наши с ним судьбы были очень похожи, а где-то даже переплетались между собой. От него я узнал, как нужно вести себя в обществе, чтобы тебя боялись и не обижали, как стать увереннее в себе и как найти своё место в жизни. От него так же рано отказались родители. Он оказался в детдоме в 4 года, но помнил своих родителей и рассказывал мне о них. Они часто пили, били его и выгоняли из дома. Им было всё равно на сына. Кстати, забыл сказать его имя. Звали его Родион. Он делился со мной едой, заботился и помогал во всём, в чём мог. Он стал для меня старшим братом… Это были самые счастливые годы в моей жизни. Жаль, что судьба снова распорядилась иначе. Через 4 года он умер… Его сбила машина. Моего друга сбила машина… Ему было всего 20 лет… Земля ему пухом… Он заплакал. Успокаивать его было некому. Плакали все трое. Даже Крис, которому, как могло казаться всё это время, всё равно на Рафаэля, всплакнул. Спустя полчаса ребята остановились. Либо им стало легче после того, как они поплакали, либо просто выплакали все слёзы. Это оказалось полезным и для Рафаэля, и для Кристиана. Райли подошла к Рафаэлю и нежно прижала его к себе, шепнув на ухо: «Я ценю тебя. Считай меня своей подругой. Ты очень сильный человек. Спасибо, что ты есть. Спасибо, что не наложил на себя руки после всего, что с тобой происходило. Держись! Продолжай бороться за свою жизнь, ты будешь счастлив!» На эмоциях он растрогался настолько, что сам того не осознавая, схватил Райли за голову, придвинул к своим губам и поцеловал. На это не мог не обратить внимания Кристиан. Он подошёл к ним, оттолкнул Рафаэля от Райли и сказал ему: — Ты головой думай, когда что-то делаешь! У неё есть парень. Если ты одинок, не значит, что должен отнимать девушек у других. — Я не отнимаю девушек у других… Прости, Райли, ради Бога, извини меня! — Всё хорошо! Не извиняйся! — Что значит твоё «хорошо», Райли? — с претензией спросил Кристиан. — твой Лукас вряд ли оценил бы его поступок, увидев это своими глазами. — Давай я сама разберусь с этим, Крис. Это на эмоциях, я всё понимаю. И это абсолютно нормально. — Не вижу ничего нормального, ну ладно… — пробормотал Кристиан. Его глаза закатились кверху так, что не видно было зрачков. Рафаэль издевательски сказал Крису: — Не ревнуй ты так, и тебя когда-нибудь поцелует! — Иди ты! — Та-а-а-к, мальчики. Успокоились оба! Детский сад, честное слово. Для того, чтобы поиздеваться над Рафаэлем, Крис добавил: — Раф был в детском доме, теперь устроил детский сад. Развитие у него ещё хромает. Вот и застрял в детстве. Рафаэль промолчал. Ему было обидно и это задело его за живое. — Прекрати! — повелительным тоном прикрикнула на Криса Райли. — Будешь издеваться над ним, буду любить его больше. Затем добавила: — И целовать чаще. Кристиан замолк. Видимо, очень хотелось ему поцелуев и внимания Райли. Было уже поздно, и ребятам пришла пора идти по домам. Райли уже заждался дома Лукас, поэтому она попрощалась с мальчиками первой. Сначала она обняла Рафа, затем Криса. Не забыла сказать и о том, что, возможно, не сможет увидеться завтра с ребятами. — Сразу извиняюсь, но не могу не сказать вам. Мой парень записал меня на первый приём к психологу в 17:00. Пропустить не могу, поэтому не уверена, что успею приехать к вам завтра. Но если что, я на связи. Оставлю вам мой номер телефона. Лучше не звоните, а пишите. — Хорошо, тогда сразу до послезавтра! Спасибо, что выслушала меня, Райли. Ты лучшая! — сказал Рафаэль. — Согласен с ним! Спасибо за всё, Райли! До послезавтра. Желаю успешно сходить к психологу. — Спасибо большое! До скорой встречи, Раф. До скорой встречи, Крис. Райли отдалялась от них, но до последнего они смотрели ей вслед влюблёнными глазами.