won’t you cheer for me, give it up to me?

чонгук мельком видит чимина после того, как толпа успокаивается, а все игроки направляются в раздевалку. он отбивается от команды, чтобы последовать за блондином и поздравить его с отличным выступлением на сегодняшней игре. и, конечно, если вы чон чонгук, то лучшие поздравления будут в виде хорошего шлепка по заднице. это происходит как врождённый рефлекс. он видит чимина в крошечной юбочке и его ладони просто естественным образом тянутся к очаровательной попке, сжимая качественно, чтобы прочувствовать большими пальцами слой жирка под кожей. сегодня пак надел обтягивающие сексуальные трусики, а это значит, что любой извращенец мог подглядывать под ткань юбки каждый раз, когда она задиралась. что, несомненно, происходило более сотни раз за этот вечер на выступлении чирлидерской команды. чонгук думает, что это должно стать преступлением — надевать такое бельё, ведь он был слишком отвлечён мячом, чтобы глазеть на пака, пока тот тянулся за помпонами или поднимал ноги в очередном трюке. чимин даже глазом не моргнул, когда чонгук практически публично унизил его, шлёпнув персиковую попку большой ладонью так сильно, что оставил красивый красный отпечаток. он привык к рукам чона на своём теле, поэтому не подавал вид, что что-то идёт не так. мальчик всё ещё разговаривает с одним из футболистов, который, как чонгук прекрасно знает, сильно влюблён в чимина, ведь он постоянно упоминает чирлидера в раздевалке их команды. он явно слегка раздражён тем, что чонгук так бесцеремонно прикоснулся к чимину прямо посреди их разговора. этот парень, хану, приподнимает брови, когда слышит звук шлепка, глядя на своего товарища по команде, что слишком уж занят, кусая губу и наблюдая, как задница чимина привлекательно подрагивает от удара. чонгуку наплевать на хану: они товарищи по команде, но это всё, что их связывает. знание того, что он, вероятно, пытается склонить чимина к сексу, даёт чонгуку ещё больше мотивации держать руку там, требуя того, чтобы хану знал: нужно отказаться от ухаживаний, которые, вероятно, всё равно не сработают. чимин действительно очень разборчив в выборе парней. — я видел тебя на поле! тачдаун, который ты сделал тэхёну был невероятным! — хвалит его чимин. чонгук не думает, что это было так здорово. что с того, что он смог бросить мяч? на самом деле, все заслуги не его рук дело, так что и похвала должна доставаться не ему. — хах… спасибо, — хану снова обращает внимание на чимина, улыбаясь ему, но игнорируя чонгука. — я слышал, как вы, ребята, болели за меня, — чон усмехается. он считает себя особенным? чирлидеры болеют за каждого в команде, они тут именно для этого. — конечно болели! мы придумали немного новых кричалок, может поэтому вы и победили сегодня, — шутит чимин. хану смеётся, но чонгук чувствует, что это не потому, что он нашёл шутку смешной. чон закатывает глаза. этот разговор не может быть более скучным. чонгук оборачивает руку вокруг талии чимина и тянет его ближе к себе, привлекая внимание. — ты и дальше будешь игнорировать меня, прелесть? — бормочет паку на ухо. чимин смотрит за спину и улыбается, показывая большие прекрасные глаза, отражающие свет софитов со стадиона. чонгук думает, что он очарован. всего на один момент мир, кажется, вращается только вокруг них двоих. — приветик, чонгук. — привет, — говорит чон, ухмыляясь в ответ. теперь он легко может избавиться от нежелательного гостя. он обнимает чимина одной рукой за тонкое плечо, вторую оставляя на сочном бедре. — хорошая игра, не так ли, хану? — да. замечательная, — он отвечает сухо. чонгук мастерски держит лицо и не позволяет резкой смене тона задеть себя. — надеюсь, ты не возражаешь, но я должен украсть у тебя чимин-и. чимин смотрит на него с любопытством. — оу? куда? хану совсем не нравится всё это, он смотрит на чонгука злобным взглядом, как будто тот оскорбил его мать или что-то в этом роде. — я имею в виду… мы разговаривали, но всё хорошо, я не против. хану пытается не обращать на это внимания, но чонгук знает, что это убивает его изнутри. отлично. чон так сильно хочет сказать хану, что бессмысленный разговор не стоит времени чимина, но он не может рушить отношения с товарищем по команде в начале сезона. особенно, когда всё, что люди будут делать, это говорить и просто тупо предполагать, что ссора началась из-за маленького парня-чирлидера. — хорошо, — говорит он вместо этого. если бы чон встретил себя из прошлого, то получил бы хлопок по спине за то, что стал таким зрелым, — можешь пойти со мной, чимин? чимин кивает, всё ещё немного рассеянный, словно потерявшийся щеночек. — было здорового поговорить с тобой, хён, увидимся на занятиях. — до встречи, чимин-а. хану уходит непонятно куда, а чонгук проводит чимина с поля к зданию раздевалки группы поддержки. … вдали от большой толпы людей чонгук до сих пор не может сказать паку ни слова из-за группы своих сверстников, пришедших поздравить с победой. он начинает понимать, как хану чувствовал себя раньше. в любом случае, всё в норме. немного кармы не навредит ему. — чон! отличная игра! сколько тачдаунов ты сделал? два? ты потрясающий, бро! — восклицает минхо, его друг и, по совместительству, парень одной из чирлидерш. — ага, спасибо, братан, — чонгук старается звучать восторженно, но он правда гораздо больше хочет поговорить с миленьким парнем около себя. к ним подходит ещё один человек, что, несомненно, плохая новость. — ты был хорош, чонгук. тебя должны взять куда-нибудь в скором времени, ты будешь популярен, — говорит один из сокомандников чимина, бывший одноклассник чонгука. — не забывай обо мне, когда это случится! — спасибо, хесу, — чонгук кланяется просто из уважения, — ты же знаешь, что я не забуду. — все любят тебя! ты самый популярный защитник, — хвалит чимин сладким голосом. чонгук удивлен, что у него так много терпения. — я знаю, но, айщ, на самом деле сейчас я бы хотел провести с тобой минутку наедине.  — кажется, я знаю одно место. … место, куда чимин тащит чонгука, в десять раз тише, спрятано в нескольких футах от всех остальных, а ночью тут темно и пусто, даже со стадионными огнями над головой, потому что, какими бы яркими они ни были, они не слишком светят в этой области. это место под трибунами. как прекрасно, чирлидер и его футболист пробираются сюда, чтобы немного побыть вдвоём.  — так что ты хотел мне сказать? — спрашивает чимин, и его глаза такие большие, милые и невинные. чонгук ненавидит осквернять их, но у него действительно нет выбора. — ты знаешь, что хану просто хочет залезть тебе в штаны? — бурчит чонгук, дёргая чимина за низ юбки. — правда? — оживляется чимин. чонгук тянет пака за маленькую красную ткань, как за поводок. он кивает в плечо мальчика. — мгм, и я не хочу, чтобы он это делал. — не будет, он не мой тип, — шепчет чимин. слова снимают тяжесть с груди чонгука. — хорошо. чимин находит это немного забавным, поэтому хихикает: — ты ревнуешь, защитник? ревнует? что ж, больше нет. но чонгук не может уверенно говорить про тот момент, когда увидел своего товарища по команде, который, как он знает, хочет добиться внимания чимина. хану выглядел очень заинтересованным во всем, что мальчик ему говорил. — я хочу сказать нет, но, блять, да. мысль о том, что кто-то кроме меня будет трахать эту узкую киску, убивает, — чонгук признаёт, он немного драматизирует, но всё же полностью честен. руки задерживаются на поясе юбки чимина, проводя по швам. — я бы не позволил ему тронуть себя даже пальцем, детка.  — теперь я это знаю, — бормочет чонгук, отвлекаясь на то, какая маленькая юбочка у чимина. он задается вопросом, есть ли где-нибудь в шкафу запасные части этой униформы, потому что у него есть желание сорвать её с чимина, но сталкиваться с последствиями не хочется. — но, может быть, я и позволил бы кому-то вроде профессора кима? — дразнит чимин, всегда находя время и место, чтобы упомянуть своего горячего учителя по математике. чонгук невозмутимо смотрит на него: — этого не произойдет. — эй! — чимин дуется, обиженный, — это может произойти. — что? подойди сюда, — чонгук фыркает, не желая тратить время на какой-то бред. он присаживается, чтобы поднять юбку чимина вверх и обнажить милые трусики. они самые простые, белого цвета, но от этого ещё более очаровательные. — мне чертовски нравится, когда ты носишь такие трусики. повернись, — чимин следует его инструкциям, поворачиваясь спиной и наклоняясь на девяносто градусов. чонгук даже не спрашивает — поправляет задницу так, чтобы она выпирала ещё больше, и бьёт со всего размаху, из-за чего тельце чимина вздрагивает. он вынужден опереться на одну из металлических балок, поддерживающих трибуны, чтобы не упасть, а другой рукой потянуться назад, чтобы придерживать юбочку. — ты умрёшь, если перестанешь трогать мою попу, да? — хихикает чимин. он даже не представляет, как сильно прав. как у человека, сошедшего с ума, что-то внутри чонгука переключается, и у него появляется эта внезапная жажда чимина, которую нужно срочно удовлетворить. чон быстро стягивает футбольные лосины и нижнее бельё с бёдер, беззастенчивее, чем он когда-либо это делал, отчаянно пытаясь освободить свой затвердевший член от этих ужасных ограничений. головка зацепляется за край нижнего белья и ударяет прямо по прессу, оставляя смачное пятно предэякулята над пупком. он сжимает рукой основание, а после оставляет член висеть напротив чиминовых бёдер. то, что чимин покорно наклоняется перед ним, всегда делает его болезненно твердым, но сегодня что-то изменилось. может быть, он видит, как персиковая задница шевелится в этих узких трусиках; или едва заметные вмятины от резинок, вдавливающиеся в жир его ягодиц; или это его половые губки, что жадно поедают промежность; а может быть, всё сразу. невозможно точно указать пальцем на что-то одно. чонгук высоко поднимает заднюю часть трусиков и просовывает часть своего члена между задницей чимина и мягким хлопком. он вздыхает с облегчением и понимает, что его бедра уже бессознательно двигаются взад и вперед, приспосабливая член так, чтобы он поместился в расщелине мягкой задницы. — чонгук, погоди, это твой член, — чимин задыхается, цепляясь за руки чонгука. — подожди, нас могут поймать… — никто не вернётся сюда, — шипит чонгук, всё ещё толкаясь бедрами. он начинает думать о том, что если… — что бы... что бы подумал хану, если бы увидел, что ты вот так наклоняешься к его товарищу по команде? — шепчет он. — о-он бы подумал, что я-я ш-шлюха, — заикается чимин. — ты и есть шлюха. для моего члена, верно? — чонгук далеко отводит бедра, кончик его члена скользит вниз и упирается во вход чимина, почти проталкиваясь внутрь. он поднимает его обратно, чтобы снова засунуть между пухлыми половинками. — ты всегда хочешь этот член глубоко в своей киске, да? — говорит он, как ни в чем не бывало. — чонгук… — чимин стонет, как и всегда, когда чонгук начинает использовать грязные слова. чонгук готов поспорить, что прямо сейчас мальчик устроил чёртову кашу между своих ног. — это значит да? — спрашивает он и раздвигает ноги чимина, берёт его под коленом, чтобы поднять одну из них. преимущества быть с чирлидером — гибкость. он отодвигает ужасно влажную ластовицу в сторону и опускает пальцы в стык бедер, чтобы потереть эти пухлые маленькие губки, слипшиеся от слизи. они медленно расходятся, когда один палец скользит между ними, и, чонгук был прав. прекрасно знал, что здесь внизу липкое месиво. он не может этого видеть, но чувствует его. струйки тёплой влаги, приклеившиеся к подушечке указательного пальца. чон слышит это знакомое хлюпанье, которое могло исходить только от грязной киски чимина, когда кожа соприкасается с густой смазкой. чонгуку так сильно хочется съесть его, вычистить это неряшливое месиво в его пизде, пока не останется только собственная слюна.  — д-да! — чимин так легко стонет, — я шлюха для твоего члена. пожалуйста, чонгук-а, хочу, чтобы ты вставил мне как можно глубже. хочу тебя внутри…  — блять, мне нужно, чтобы ты замолчал, детка. иначе кто-нибудь услышит, как звёздный чирлидер школы умоляет меня трахнуть его. — ах, и… и это будет твоя вина, — чимин огрызается в ответ, обхватывая металлическую балку обеими руками. чонгук усмехается, сильно вонзаясь промежностью в толстую задницу чимина, отодвигая заднюю часть его трусиков в сторону, чтобы увидеть, как его член скользит между этими сердцевидными половинками. — я буду виноват, если кто-то узнает, что ты грязная шлюха? — да… ты должен взять на себя ответственность, квотербек, — шутит чимин, поворачиваясь, чтобы посмотреть большими карими глазами на своего преступника.  — я стараюсь почаще давать тебе свой член, чтобы ты не звучал как распутная сучка, детка, — воркует чонгук, массируя чиминову задницу, его длинные пальцы ловко бегают под трусиками, как будто одежды на нём вовсе нет. — но ведь ты никогда не можешь насытиться этим, не так ли? — ммпфым… нет, потому что ты не даёшь мне достаточно, — суетится Чимин, прижимаясь задницей к паху Чонгука, вероятно, чтобы донести свою точку зрения. (но чонгук просто любит дразнить его, он не может перестать это делать.) — хорошо, прости. я постараюсь это изменить, — извиняется чонгук. — трахать тебя часами, по три раза в день, даже если это означает, что ты не сможешь ходить после. звучит неплохо? чимин краснеет. — может быть. он такой миленький. знает, что блефует. он свяжет чонгука, если тот попытается проникнуть в его киску больше двух раз в день, назовет его диким зверем, которого нужно приручить. несмотря на это, чонгук продолжает подыгрывать. — начнём завтра же. хочу, чтобы первое, что я увидел после пробуждения — твою мокрую киску, сжимающую мой член и тебя на мне, — сказал он. чимин промямлил что-то в ответ, но чонгук не слышал его, занятый тем, что набирает обороты в горле, чтобы собрать комок слюны, целясь прямо над своим членом. он сплёвывает, наблюдая, как слюна падает на милую маленькую попку чимина, кляксой расползаясь по тугому краю ануса и стекая в его щель. чимин вздрагивает. должно быть, ему немного некомфортно чувствовать что-то липкое, но он ничего не говорит. слишком привык к тому, что чонгук ведёт себя с ним так грубо. симпатичная маленькая вещица позволяет чонгуку делать всё, что он только захочет. поэтому чимин так нравится ему? хочет быть единственным, кому чирлидер позволяет осквернять себя? чонгук улыбается про себя и двигает бёдрами взад-вперёд, тщательно размазывая свою слюну по промежности чимина нижней частью члена, чтобы облегчить скольжение. чон продолжает дразнить мокрые дырочки чимина кончиком, делая вид, что собирается толкнуться просто ради удовольствия. он дразнит просто для того, чтобы увидеть все миленькие реакции, которые только может получить от чимина. — чонгук-а, перестань дразнить… хочу… — скулит чимин, вращая бедрами, заставляя большой член чонгука дёргаться, когда он пытается выгнуть свою задницу достаточно высоко, чтобы мокрые половые губки могли обнять толстый ствол. он едва может дотянуться сам, его липкая киска лишь несколько раз касается члена, и он хнычет, как отчаянная маленькая шлюха.  — чего ты хочешь, детка? скажи мне, чего ты хочешь, — спрашивает чонгук, изображая застенчивость. — хочу твой член, — хнычет, — хоч-чу, чтобы ты трахнул меня. — хочешь его в своей прелестной пизде, детка? придётся попросить. будь хорошим мальчиком, давай. чимин скулит, как только предложение заканчивается. чонгук считает, что он вот-вот расплачется от этих бесконечных поддразниваний. — нгх, да, я хочу, — умоляет чимин, — пожалуйста, чонгук-а, трахни мою кису своим большим членом. я бы-л таким хорошим сегодня. т-твой хороший мальчик, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — безостановочно бормочет он, сжимая ладонями свою задницу, разводя в стороны, растягивает и растягивает киску, показывая её в лучшем виде. чонгук решает, что с него достаточно. он раздвигает чиминовы ягодицы обеими руками, наблюдая, как маленькая розовая киска раскрывается, зияя примерно так же широко, как и его мизинец, стекая потоками слизи по внутренней стороне шикарных бедер. чонгук осторожно засовывает во влагалище большой палец, растирая тёплые стенки и проверяя, насколько мальчик напряжен внутри. чимин задыхается, сжимается вокруг пальца чонгука, чтобы всосать его, так отчаянно нуждаясь в чём-то большем. — мхмн, чонгук-а, э-это не твой член… — поворачивает голову, умоляя своими милыми щенячьими глазками. чонгук, глядя вниз на чиминову задницу, игриво смотрит на него из-под ресниц. — терпение, малышка. я собираюсь дать его тебе. чонгук вытаскивает большой палец с влажным хлюпаньем, он блестит в смазке чимина; и обхватывает той же рукой свой член, крепко сжимая себя в кулак. мокрый большой палец проводит по выступающим пульсирующим венам, распределяя чиминовую влагу по всей длине, чтобы восполнить отсутствие смазки. он шлепает своим тяжелым членом по ягодице чимина, предэякулят вытекает из кончика, разбрызгиваясь на милые трусики и мини-юбку. внезапно чонгук сдергивает бельё чимина до самой толстой части бедра, чтобы убрать ненужную ткань с дороги. он позволяет юбке остаться, потому что любит использовать её в качестве рычага, когда трахает чимина сзади, дёргая за неё, чтобы протолкнуть член глубоко внутрь, по самые яйца. когда трусики не мешают видеть, чонгуку открывается шикарная картина: жадно пульсирующая, толстая, маленькая киска чимина; эти милые половые губы, отливающие самым красивым оттенком розового; его крошечное отверстие, сочащееся влагой. киска чимина идеальна, просто умоляет о члене внутри, и чонгук не из тех, кто будет отказывать. он даст своему хорошему мальчику всё, о чем тот попросит. — мне так чертовски тяжело из-за тебя, — сквозь зубы цедит чонгук. — хотелось трахнуть тебя с тех пор, как ты вышел на поле. чимин громко стонет: — ах… ты такой грязный. это всё, о чём ты думал во время игры? — о том, чтобы трахнуть твою узенькую киску? да, — честно отвечает чонгук, никогда не отрицая этого. он проводит кончиком пальца по половым губам чимина, оставляя повсюду слизь. колени пака подгибаются, как будто вот-вот подведут, но чонгук обвивает рукой его нижнюю часть живота, чтобы поднять, удержать на месте. пальцы обвиваются вокруг основания его члена, чонгук проталкивает головку мимо пухлых губ чимина и, наконец, вводит её в заждавшуюся пизду. это лёгкое сжатие, тёплое и влажное, насыщающее. он стонет к тому моменту, когда кончик полностью входит, и прикусывает нижнюю губу, чтобы скрыть свой голос. пальцы чимина белеют на перекладине, так крепко сжимающие её, потому что он не может вцепиться в спину чонгука в таком положении. мальчик такой шумный, громко стонет лишь от вторжения, пока чонгук тыкается в его маленькую щель, разрывая проход своим чудовищным членом. — хнн, чонгук-а… ты такой большой, такой большой… гораздо б-больше, чем моя киска, — выдыхает чимин, вставая на цыпочки, выпячивая задницу, чтобы как можно быстрее принять весь этот член. чонгуку нравится вид: пышные булочки чимина, гладкие и полные, раздвинулись, чтобы показать его сладкую вагину, с которой капает смазка, как мёд, когда он толкается вперёд, пачкаясь в этом липком безобразии. — я знаю, — самоуверенно бормочет чонгук. — но ты всегда легко его принимаешь, не так ли? чимин медленно кивает: — мгнм, моя киска создана для тебя. — да, только для меня. это моя пизда. ты мой. — т-тво-… — хнычет чимин, соглашаясь. кажется, он уже слишком не в себе, тупой и нервный из-за большого члена чонгука. чон дёргает чирлидера сзади за юбку, обнаружив, что так легче втиснуться в него целиком. чимин мило пищит и мяукает, так хорошо принимая в себя всё глубже. — хорошо себя чувствуешь, детка? тебе нравится, как толстый член наполняет твою маленькую пизду? — спрашивает чонгук, слегка дёргая бёдрами вперёд. толстая мягкая часть чиминовых ягодиц колышется из-за резких движений. — мгмм, — удовлетворенно мычит чимин. он двигает бедрами в направлении чонгука, пытаясь трахнуть себя им. толстые ляжки раскачиваются сильнее, из-за этого тяжёлые яйца чонгука грузно шлёпают по маленькой мокрой киске. чимин старается, чтобы показать чону, насколько ему это нравится. чонгук хватает его, сжимая тугую задницу обеими руками, оставляет шлепок ладонью и отпускает, вновь позволяя соблазнительному жирку покачиваться вокруг его члена. чимин визжит, рефлекторно сжимая обе свои дырочки, и это так чертовски туго, что чон стискивает зубы и снова злобно вонзает пальцы в мякоть чиминовой задницы. — хах, да… всё правильно. сожми эту хорошенькую киску вокруг меня, чимин-а. продолжай трахать себя, вот так, — хвалит он, заставляя Чимина изливать больше влаги на крепкий член. следуя темпу, который начал чимин, чонгук входит в его сладкую пизду, мягко, но отодвигаясь достаточно далеко назад, чтобы скользить на несколько дюймов внутрь и наружу его гладких, бархатистых стенок. чонгук даже не может сказать, что они на самом деле не использовали смазку, потому что чимин такой скользкий, становится таким мокрым после небольшого поддразнивания и грязных разговоров.  — нравится, как я растягиваю твою маленькую киску? — спрашивает чонгук. чимин кивает, бормоча и бормоча чепуху, всегда такую ​​милую, когда его сильно трахают. — надо было делать это в раздевалке, да? чтобы тебя слышала вся футбольная команда. чимин всхлипывает от его слов, сжимая свою киску так сильно, что член чонгука почти выскальзывает. ему приходится выйти из этих тисков, чтобы сопротивляться кульминации, не давая чимину выдоить его так рано, но через несколько секунд он несдержанно толкает себя обратно, в то влажное маленькое место, которому он принадлежит. член почти лишил чимина дара речи, практически прижал его к металлической балке от силы проникновения.  — чёртова шлюха, — рычит чонгук, долбя чимина по заднице быстрее, задевая его самые глубокие точки с помощью опоры в виде крошечной юбочки. — это тебя заводит? хочешь позволить всей команде слушать, как я сильно трахаю твою маленькую киску? — да! я хочу, чтобы они… о-о… детка, — визжит чимин, скользя руками по металлическому столбу, тело наклоняется ниже, пока его щека не прижимается к балке, пухлая и розовая.  — хочешь, чтобы они знали, что ты весь мой? что у них никогда не будет ни шанса, потому что этот толстый член — единственное, что может войти в твою хорошенькую пизду и удовлетворить её?  — д-да, то-только чонгуки… разрешено только чонгуки, никому ост-остальному, — икает чимин. невинное прозвище заставляет член чонгука пульсировать. синхронно киска чимина делает то же самое, вибрируя, выливая слизь и заливая яйца чонгука. чимин всегда становится таким неряшливым, так что чонгук делает перерывы, потому что он чертовски мокрый, не чувствует ничего, кроме смазки чимина, и чонгук не может по-другому, любит эту киску и мальчика, которому она принадлежит. поэтому, когда чимин умоляет позволить ему кончить этим милым плаксивым голосом, он не может сказать «нет». — блять, да, детка, выпусти это. хочу, чтобы ты залил собой весь мой член… — полуигриво говорит чонгук, не ожидая, что чимин на самом деле начнёт сквиртить. он был застигнут врасплох, когда понял, что действительно это делает. прозрачные соки просачиваются между его дрожащими бедрами на их одежду. чонгук продолжает толкаться в него, создавая еще большее месиво, разбрызгивая кончу повсюду.  — черт… — хрипит он, — вот так, чимин. посмотри на себя… устраиваешь беспорядок на моём члене. блядски хороший мальчик. чимин громко плачет, в то время как его мокрая киска становится пухлой и розовой, слишком чувствительной и воспалённой от ударов толстых яиц чонгука, шлепающих её всё сильнее и сильнее. чонгук почти беспокоится, что если вокруг всё ещё есть люди, что они услышат чимина, но какая-то часть его говорит позволить им. пусть все услышат, как хорошо чимина трахают. единственные люди, которые могут быть здесь так поздно, это его товарищи по команде и тренеры — те немногие, кто нуждается в этом грубом пробуждении, ловя своего любимого милого чирлидера на том, что тот самозабвенно даёт заполнить свою прелестную пизду членом их лучшего квотербека. (некоторые вещи, которые они говорили о чимине, вызывают у него тошноту. он не будет притворяться, что крошечный чимин посреди групповухи не будет самой сексуальной сценой, но это просто фантазия, чимин полностью принадлежит ему, всегда. он не знает, как бы себя чувствовал, если бы его товарищи по команде тоже использовали пака. преданным? разочарованным? но официально чимин ещё не его. даже принимая это во внимание, чонгуку никогда не придётся беспокоиться о том, что чимин уйдет от него к кому-то другому, когда у него есть всё, что он искал в партнёре: кто-то, кто будет трахать его, как тряпичную куклу, снова и снова. по крайней мере, чонгук хорошо справляется с этим.) чимин перестает биться в конвульсиях, издав долгий всхлип, его измученная киска расслабляется вокруг чонгука, из неё без остановки стекают лишние соки. он прислоняется к балке, обхватив холодный металл руками, как коала. его задница всё ещё торчит, чтобы удерживать член чонгука внутри, колени трясутся, и чонгук думает, что мальчик выглядит так восхитительно, весь такой грязный: испорченные трусики сползли до голеней, растрепанные волосы на голове качаются туда-сюда. он выглядит отупевшим от траха.  — кончил так хорошо для меня, красавчик, — бормочет чонгук, целуя чимина в спину. — сможешь продолжить? — ласково спрашивает он. чимин кивает, сонный, но знает — он игрушка чонгука, и того не волнует, что мальчик проведёт с ним всю ночь. чон будет трахать его, пока тот окончательно не истощится и обмякнет; он позволит чонгуку использовать себя, когда и как тот захочет. чонгук это прекрасно знает и умело пользуется. он спокойно ждёт ещё пару минут, думая о других способах взять чимина стоя, пока в голову не приходит тот, который он никогда раньше не пробовал. — я выхожу, ангел, — предупреждает чонгук. он двумя пальцами раскрывает пухлые губки чиминовой киски, вздыхая от того, как широко её растягивает член, и медленно вытаскивает себя наружу, вытирая кончиком сливочные половые губы чимина, распределяя вязкую жидкость по всей вагине. щёлкая по члену большим и указательным пальцами, он наблюдает, как влажные капли соков чимина стекают по его телу. так грязно. он мог бы стереть всё сам, но что в этом веселого?  — из-за твоей маленькой пизды я весь испачкался, детка, видишь? — говорит он, шлепая членом по тугой заднице чимина, чтобы привлечь его внимание. — нужно, чтобы ты убрал за собой. вставай на колени, — командует чонгук, и усталый хороший мальчик чимин без лишних слов слушается. он делает последний вздох, прежде чем в пару движений стянуть грязные трусики с ног, скомкать до нитки промокшую ткань и лениво запихнуть её в карман чонгука, не беспокоясь о чистоте, после оглядывая того с ног до головы. чонгук кусает губу и делает мысленную пометку добавить эту пару в свою личную извращённую коллекцию. чон снимает майку через голову, складывает её и кладет на землю перед собой, чтобы чимин спокойно встал на колени. он не может допустить, чтобы мальчик получил синяки на ногах, не тогда, когда он скачет в шортах и ​​мини-юбках девяносто процентов времени. чимин благодарит его и падает на коленки. крошечные пальцы мило смыкаются вокруг твердого горячего члена чонгука. он высовывает свой красивый розовый язычок, как заправская шлюха, и хлопает ресницами, сохраняя зрительный контакт с чонгуком, не говоря ни слова. если он продолжит в том же духе, чонгук испортит это очаровательное личико спермой. мягкая рука чимина поглаживает его напряжённое тело, мучительно медленно, и он, чёрт возьми, шлепает кончиком по скользкому языку несколько раз, звуча влажно и грязно. предэякулят чонгука? слюна чимина? или его же конча? может быть, и то, и это соединяет его язык жирной влажной нитью с кончиком члена чонгука. непристойное зрелище, поскольку ствол блестит во влажном состоянии, заставляет чона зашипеть и откинуть голову назад в экстазе. честно говоря, чонгук сейчас может умереть и попасть в рай. всё, чего он когда-либо хотел, это чтобы чимин стоял на коленях в своей форме поддержки, а чонгуков член грелся у него во рту. парень удивлен, что это заняло у них так много времени. — фух, соскучился по твоему красивому личику, — комментирует чонгук, протягивая руку, чтобы запустить пальцы в светлые волосы чимина. его макияж стекает по красным яблочкам щек, а припухшие губы размазаны цветным блеском для губ, но он всегда будет самым красивым парнем, которого когда-либо видел чонгук. в этом затраханном виде особенно. чимин краснеет ещё больше, такой драгоценный, даже когда пульсирующий член чонгука прижимается к его щеке, оставляя скользкое пятно на нежной коже. мальчик лижет и лакает головку, как котенок, и чонгук стонет, едва ли может больше страдать от поддразнивания чимина, поэтому он хватает пригоршню его мягких волос и толкается глубоко в зияющий горячий ротик, приоткрыв его ровно настолько, чтобы член легко проскользнул, крупной головкой раздвигая пухлые губы шире. чимин мычит, вынужденный облокотиться на чонгука, глотая сливочное месиво, которое его киска оставила вокруг члена. часть смазки мерцает на его губах. он убирает руку, чтобы засосать всего чонгука себе в горло, задыхаясь, пытаясь открыться ему. кольцо его слюны собирается у широкого основания, когда чимин изо всех сил пытается взять глубже, но чонгук знает пределы, хочет, чтобы мальчик продолжал пытаться, хочет подтолкнуть его так далеко, как тот сможет. — вот так, да, только твой рот, детка, — стонет чонгук, запрокидывая голову чимина вверх, заставляя его выгнуть шею, чтобы он мог поддерживать с ним зрительный контакт, пока тот проглатывает весь его член. чимин высовывает язык из-под члена чонгука и начинает слизывать его толстые яйца, действительно заставляя работать весь рот, и это так чертовски противно, что чонгуку это нравится. красное лицо с потёкшим макияжем, слёзы на глазах, растёпанные волосы и невообразимо широко раскрытый рот. всё лицо чимина вымазано тем, что до этого было в его пизде. грязно и горячо. у чонгука большие проблемы, ведь чимин начинает выполнять несколько задач одновременно, используя свои крошечные руки, чтобы закатать укороченную футболку до ключиц, демонстрируя кружевной лифчик, белый и обтягивающий. он расстёгивает переднюю застежку бюстгальтера, чтобы высвободить любимые шарики чонгука для снятия стресса — эти толстые чудесные сиськи, которые он так любит. он стонет при виде того, как они подпрыгивают, когда чашечки лифчика разваливаются, обнажая его милые тугие маленькие проколотые соски. чонгук никогда к ним не привыкнет, он думает, что они идеально подходят чимину. он наблюдает, как чимин какое-то время играет с ними, сжимая свои сиськи и зажимая соски розовыми пухлыми пальцами, пока сосет член и водит языком по обхвату. — подожди, чимин, — убеждает он, оттягивая голову чимина от заплеванного члена, наблюдая, как тот хнычет и надувает губы, как будто хочет большего. — хочу войти в тебя. чимин кивает, слюна стекает с уголков и нижней части его губы — всё ещё с такой милой, душераздирающей надутой губой — на его голые сиськи, пачкая торчащие соски. чонгук помогает ему подняться, и чимин обвивает руками крепкую шею, удобно прижимаясь ближе, в отличие от этой холодной металлической балки. руки чонгука цепляются под его коленкам, чтобы держать его легко, как будто он весит столько же, сколько пёрышко. чимин смехотворно нетерпелив; первое, что он делает, когда оказывается в безопасности в объятиях чонгука — это трётся своей мокрой киской о большой член, молча умоляя снова наполнить его. на этот раз чонгук не ждёт, хватает себя за руку и поглаживает, вслепую ища отверстие чимина между его пухлыми губами, вымазываясь в куче влаги. требуется три секунды, прежде чем он толкается внутрь, вздыхая, как человек, с облегчением оказавшийся дома.  — блять, ты такой тугой, — стонет он, вонзая свой член глубже внутрь чимина одним движением бёдер. — как ты до сих пор можешь быть таким тугим? это риторический вопрос, и чимин равнодушно скулит в ответ, перенося вес, чтобы легче принять член чонгука. он входит мягче, чем раньше, возможно, на дюйм глубже в этом положении, и чимин хорошо принимает его, всегда хороший маленький чехольчик для его члена. — всё, хорошо, малыш? — чонгук спрашивает, когда он будет готов двигаться. чимин мычит, крепко сцепляя руки и ноги вокруг чона, чтобы оставаться сидящим, прижимая к нему свои сиськи так сильно, что они расплываются на мощном торсе, как тесто. чонгук смотрит на чимина, пока тот корректирует свой вес, его щёки покраснели, глаза влажные и блестящие, губы дрожат под взглядом чонгука, как будто он не знает, чего ожидать от чона, но пытается подготовиться к этому. видеть его таким застенчивым — необычно. чимин чирлидер, всегда весёлый и обаятельный, и известен тем, что у него острый язык. но чонгук раскрывает ту его сторону, которую больше никто не знает, мягкую, милую и нуждающуюся. чонгук любит их обоих: чимина как опрятного чирлидера и плаксивого принца, но сейчас ему особенно не хватает первого. что-то в этом выкрикивающего его имя на поле мальчике в красивой крошечной одежде цепляет его сердце особенно сильно.  — эй, чирлидер? — говорит он, тыча носом в щеку чимина. чимин хихикает, чувствуя щекотку: — мм, квотербек? — он мычит.  — хочу, чтобы ты поболел за меня.  — а? — чимин смотрит на него щенячьим взглядом, обрамлённым пушистыми ресницами. мальчик запутался и не понимает, о чём его просят. — исполни те кричалки теперь, пока я тебя трахаю, — повторяет чонгук так, словно это не самая случайная вещь в мире. ему всё равно.  — ч-чонгук, это… чонгук толкается бёдрами, чтобы почтительно заткнуть чимина, и улыбается, когда его слова обрываются тихим вздохом. — давай, скажи один из тех милых куплетов, которые твоя команда сделала для меня. пожалуйста? знает, что чимин не может сказать «нет», когда он умоляет. через один… два… три… чимин вздыхает: — л-ладно, хорошо! чонгук радостно подбрасывает чимина вверх и вниз, но чимин хватает его за руки, чтобы остановить, как будто он не может трахаться и одновременно болеть за него. чонгук считает, что ему не следует сопротивляться, и останавливается, но он доволен, улыбаясь шире, чем за весь этот день. чимин наклоняется к его плечу, пряча там лицо, пока мило скандирует: — иди! вперёд! первый, вперёд! чонгук, ты в ударе, вперёд! иди! номер один, мяч твой, иди к воротам! чонгук уже слышал это раньше. собственно, сегодня, когда он украл мяч и побежал по полю, чтобы совершить свой последний тачдаун. чимин выглядел так великолепно в стороне, в нескольких ярдах от него, но чон всё равно мог видеть этот маленький светлый пучок волос и прищуренную улыбку, когда он вскочил, поднимая свои помпоны для чонгука. — так чертовски мило. сможешь исполнить ещё одну? чимин упрямо ворчит, но начинает со следующей кричалки: — чонгук, чонгук, чонгук, пошли! стартовый защитник, устрой нам шоу! шесть очков! — мне нравится эта, — чонгук хихикает, слыша, как чимин аплодирует, пока сидит на его члене, и это так чертовски прелестно.  — тебе нравится смущать меня, — бормочет чимин. — ненавижу тебя. чонгук не признаёт последнюю часть, потому что знает, что это неправда. — нет, я думаю, что это мило. ты была так хороша для меня сегодня, моя хорошенькая болельщица… мой любимый чирлидер, — поправляется чонгук, целуя чимина в губы, и в то же время вздымает бёдра, чтобы снова начать его ебать, дать чимину именно то, что он заслуживает, придавая каждому дюйму любимой киски форму себя.  — чонгук-а, я близко, — стонет чимин, подпрыгивая на члене чонгука. он выгибает спину, сильнее прижимая свои толстые сиськи к торсу чонгука, вдавливая форму крошечных пирсингов сосков в его пресс. чонгуку нравится чувствовать, что чимин находится так близко к нему, когда их тела буквально сливаются воедино.  — блять, уже? — чонгук выдыхает, касаясь губами губ чимина. чимин скулит, кивая, с отчётливым отчаянием в кукольных глазах. чонгук хочет испачкать именно его лицо спермой, чтобы она стекала по чёрным ресницам и пухлым губам, но в другой раз. слишком поздно, чтобы он удержался и не кончил внутрь тугой пизды чимина, уже так идеально обёрнутой вокруг его члена, трахаемой просто для того, чтобы довести мальчика до края.  — назови моё имя ещё раз. говори моё имя, пока не испачкаешь мой член ещё больше. его яйца напрягаются, когда чимин мурлычет его имя в рот, мягкое «ч-чонгук-а» звучит в ушах как мелодия. это приближает чонгука к кульминации. он уверен, что маленькие капельки его спермы уже просачиваются в киску Чимина, его мучительные усилия по сдерживанию, наконец, достигают своего предела. — чонгук… чонгук-а, — снова стонет чимин, сжимая свое тело, особенно тёплую дырочку, пульсирующую вокруг толстого члена чонгука, пытаясь подоить его до забвения. он снова смотрит на великолепное лицо чимина, его приоткрытые, надутые губы и блестящие глаза, покрытые размазанным макияжем, и кончает просто так — рычит: — залить твою киску полностью, да? хороший мальчик, так чертовски хорош для меня…  — пожалуйста, войди в меня глубже, чонгук-а, больше, пожалуйста, — хнычет чимин, когда чонгук наполняет его влагалище нескончаемым потоком густой белой спермы, резко толкаясь бёдрами вверх, чтобы дать столько, сколько он может. чимин принимает его целиком, сжимая свои дырочки, чтобы ни капли не вытекло наружу. чонгук целует чимина в губы, затыкая его — он слышит, как тот тихонько стонет в его рот, прежде чем, наконец, ответить на поцелуй — и даёт чимину ещё около трёх толчков, долбя до самого последнего, пока верёвки спермы, вытекающие из его кончика, не истончаются до нуля и чимин не становится полностью занят только им. чон прекращает целовать чимина, когда губы немеют, и он едва может думать, но чимин ещё не закончил — начинает оставлять небрежный след влажных поцелуев с открытым ртом от его скул до ключиц. если бы чимин не был таким размякшим от секса, то чонгук подумал бы, что тот влюбился в него, судя по тому, как пак целуется. он не должен так думать. чонгук шлёпает чимина по заднице так сильно, как только может в его положении, благодаря за отличную работу и поздравляя с идеальным выступлением, намекая, что мальчик должен остановиться. (это его подпись, ладно, и он действительно думал, что после этого чимин перестанет щекотать ему шею, но…) чимин стонет в ответ, раскрывает губы на шее чонгука и начинает ласково и лениво сосать кожу, словно пытается поставить ему засос.  — нет, детка, только не моя шея, — отрицает чонгук, отталкивая лицо чимина.  — н-но… я хочу, — всхлипывает чимин.  — почему? — весело спрашивает чонгук, посмеиваясь. чимин краснеет и случайно выплескивает часть своей спермы из киски. чонгук чувствует, как она стекает по ногам и капает на майку, лежащую на земле. его сердце замирает при следующих словах чимина. — чтобы все знали, что ты мой. чимин, говорящий такие вещи, даже когда он не в своём уме, оглупевший от возбуждения, но обещающий, что будет только его, заставляет чонгука дважды подумать о том, что они на самом деле не вместе. может быть, есть небольшая часть его, которая тоже видит в них больше, чем просто друзей. — я-я должен быть тем, кто отмечает тебя. ты тот, за кем гонится очередь парней. — мм-м-м, — мурлычет чимин ему в шею. — ты видел, как мои сокомандники пялились на тебя, когда мы разговаривали в раздевалке?  — ты ревнуешь, — возражает чонгук, вспоминая, как чимин сказал то же самое ранее. чимин хмурится от обвинений, довольно быстро меняя настроение. — я этого не говорил, — защищается он. — почему ты ещё не вытащил, он всё ещё стоит? тебе не тяжело? это больше похоже на его чимина.  — нет, пока ты мне не ответишь, он не упадёт. чимин закатывает глаза. он забывает, что теперь чонгук полностью контролирует его, но чон позволит ему ещё немного побыть мальчишкой. просто потому, что он такой милый. — нет, потому что я знаю, что ты никогда не предпочтешь их мне, — бормочет чимин, снова смущаясь.  — мм, ты прав. никто не сможет превзойти мою любимую чирлидершу. кроме меня, конечно. чимин хихикает: — ну, ты же знаешь, что никто не может превзойти тебя, даже… гм…  — хм?  — даже профессор ким… губы чонгука изгибаются. — хорошо, вот и всё. я официально достиг своего пика. … — чонгук-ки, твоя футболка… — бормочет чимин, аккуратно вставая на две ноги и наступая на цифру 1 на футболке чонгука. смятая красно-белая ткань вся в пятнах грязи и спермы, и это самый мерзкий поступок, который он совершил за весь год, растратив совершенно идеальную майку только для того, чтобы пак чимин на коленях сосал его член. это того стоило. точнее, превысило все ожидания. чимин сходит с неё, и чонгук приседает, чтобы поднять то, что раньше было футболкой, за самую чистую её часть, край рукава, с намерением выбросить в мусор. — мм, плевать. я куплю ещё одну.