Снег на эшафоте

      Тигровая Лилия увидела капитана Крюка на носу корабля. Он стоял и напряженно смотрел вперёд, лицо казалось особенно бледным. Едва заметив шлюпку, мужчина скрылся из поля зрения. Видимо, он бросился к нижней палубе.       Вскоре Крюк и Сми, семенящий за ним на своих коротких толстых ногах, помогли забраться по сброшенной пеньковой лестнице. И это было вовремя, потому что принцесса, истратившая на этот подъём последние силы, уже падала и почти ничего не видела перед собой. Голова кружилась, а озноб становился сильнее, добираясь даже до губ, которые не получалось разомкнуть, чтобы хоть что-то сказать. Но почувствовав, что капитан поддерживает её за плечи, Тигровая Лилия приподняла голову и прошептала:        — Я их принесла.       Её колотило, зубы стучали. Капитан окинул взглядом не успевшие толком просохнуть волосы и одежду, прикоснулся ладонью ко лбу и перевёл глаза на Джентльмена Старки, растирающего свои покрасневшие руки. Некоторое время Крюк наблюдал за ним молча, потом вкрадчиво поинтересовался:        — Почему она промокла? Она что… добиралась до острова вплавь? Без вас?       Пират вздрогнул и покосился на Тесака. Тот пожал плечами: защищать товарища явно не входило в его планы, себе дороже. Капитан повторил вопрос, медленно делая шаг навстречу выбранной жертве и таща принцессу за собой. Тигровая Лилия увидела маленькие алые точки в глубине голубых глаз. Джонни Тесак попятился, что-то тихонько бубня. И попятился он вовремя — стальное острие крюка просвистело в воздухе и задело щёку Старки, оставив длинный, глубокий порез. Провинившийся сдавленно взвыл, но благоразумно застыл на месте, только слегка подогнулись колени. Если бы он побежал, наверняка получил бы в спину пулю.       Сейчас, один на один с капитаном, Старки сразу потерял всё своё приобретенное в воскресной школе красноречие и забормотал:        — Понимаете, капитан, мы это… то есть я… она…        — В нас начали стрелять, — Тигровая Лилия вцепилась руками в край камзола мужчины, уже занесшего крюк для более сильного удара. — И я пошла одна. Эти двое шумят как медведи гризли, нас бы поймали.       Пауза повисла только на секунду.        — Да, да, шумим ужасно, особенно Джонни! — тут же подтвердил оживившийся Старки, начиная с надеждой подмигивать. — Мы её не хотели отпускать, говорили, вы не велели, а она…        — Закрой рот, пёс, — коротко приказал Джеймс Крюк. — Быстро отнеси растение Красному Буйволу и не попадайся до конца дня мне на глаза. И ты, — на этот раз он посмотрел на Тесака, — тоже. Иди и почисти свой пистолет. А вы на что смотрите?!       Вопрос был брошен собравшейся вокруг небольшой толпе матросов. Они явно ждали крови — Старки, в отличие от Джукса, на корабле не любил почти никто. И теперь пираты были даже немного разочарованы тем, что тот отделался одной раной. Тем не менее, даже после грозного рыка капитана они не разошлись. Многие поглядывали то на принцессу, дрожавшую от ветра, то на Крюка. Немой вопрос — что будет с краснокожей теперь, когда «Весёлому Роджеру» и его команде объявлена война, — читался в глазах каждого из них. Принцесса испуганно и устало зажмурилась. Она ждала чего угодно от этой толпы.       Но прежде, чем Джентльмен Старки успел отойти далеко, капитан подхватил её на руки и громко крикнул, окинув толпу взглядом:        — Следующего, кто поступит так, как поступили те двое, я отдам индейцам вместо её высочества!       Пираты испуганно загомонили, переглядываясь и наконец начиная расходиться. Тигровая Лилия, прислонившаяся к широкому плечу, слышала только совсем глухой гул их голосов, не различая отдельных слов. Она проваливалась в какое-то полузабытье и не шевельнулась даже когда капитан, прижав её к себе крепче, медленно пошёл с палубы.        Но в тишине, на своей кровати, она очнулась. Крюк сидел рядом и осторожно растирал ей пальцы. Заметив, что она открыла глаза, наклонился. Пристальный взгляд был сейчас обозлённым, и бесстрашная принцесса невольно вжалась в поверхность постели.        — Не делай так больше. Они могли бросить тебя.        — Я доплыла бы сама, — упрямо возразила она.       Выражение глаз изменилось. Крюк взял ее за подбородок и заставил чуть приподнять голову:        — Это не отменяет того, что я о тебе беспокоился.        — Правда? — тихо спросила Тигровая Лилия. — Ты боялся, что я тебя предам?        — Я боялся, что тебя убьют, — процедил сквозь зубы капитан Крюк.       Она отвела глаза. Эти простые слова обезоруживали легче чего-либо другого. Мужчина привлёк её к себе, гладя здоровой рукой по волосам. Дочь вождя зажмурилась — рядом с ним ей становилось теплее и спокойнее, хотелось просто снова закрыть глаза и хотя бы ненадолго уснуть… Пересиливая себя, она тихо сказала:        — Я сейчас встану, только переоденусь. Я хочу проверить отвар.       Он кивнул, не сводя с неё глаз. Минутное желание — рассказать о случившемся на пустоши — пронзило насквозь, но принцесса задавила его. Почувствовав, как губы касаются её губ, она на несколько мгновений сцепила руки на шее капитана. Теперь всё изменилось… и она хотела запомнить каждое такое мгновение. Наконец он отстранился и вышел, прошептав:        — Я скоро вернусь.       Хлопнула дверь. Принцесса осталась одна, с гулкой болью в груди и запахом табака. Удивительно… но, когда она давала обещание Белой Вороне, ей совсем не было страшно. Страшно стало только сейчас, после этого поцелуя. Слёз пока не было, было понимание — что чёрная тень, тень Крокодила, скоро подкрадётся к ней. И навсегда отнимет у неё Джеймса Крюка. Отнимет всё.       Тигровая Лилия стала медленно перебирать свою одежду. Несколько рубашек и штанов, перчатки, даже одно платье, правда, тоже скроенное всего-то из нескольких рубашек и камзолов. Его подарил Сми, оно было причудливо и аккуратно сшито, очень похоже на те, что принцесса видела в книге, она так мечтала однажды его надеть и показаться капитану... Но сегодня она выбрала совсем другое.       Капитан «Весёлого Роджера» вернулся спустя несколько минут с бокалом рома в руке. Удивлено спросил:        — Почему ты его не выбросила? Для него слишком холодно сейчас.       Принцесса оправила грубые широкие рукава. Кожа её уже успела привыкнуть к мягким хлопковым рубашкам, и в старом наряде, сотканном ещё много лун назад бабушкой, принцесса чувствовала себя... совсем не так, как раньше. Не уверенным воином свирепого племени, а жертвенным животным. И всё же она улыбнулась капитану, садясь на постель:        — Ничего, я накину сверху камзол. Я… не могу забывать, кто я.       Крюк вновь пристально взглянул на неё, но она не отвела глаз. Наконец, явно успокоенный, он опустился рядом и протянул бокал:        — Выпей. Ты замёрзла.       Она сделала несколько глотков. Закашлялась и сморщилась, но по жилам тут же начало разливаться приятное тепло. Принцесса благодарно кивнула и попыталась вернуть бокал, но капитан строго покачал головой:        — До конца. Он разбавлен водой, справишься.       Она покорно стала пить дальше. Крюк тихо спросил:        — На острове всё было в порядке?       Тигровая Лилия кивнула. И подумала о том, что у неё есть ещё почти полдня до захода солнца и несколько часов ночи. Которые можно провести с капитаном. Но говорить она сейчас не могла: поселившийся в горле ком никак не хотел исчезать даже от терпкого рома. В молчании она отставила бокал и протянула руки. Крюк, ни о чём не спрашивая, взял обе её маленькие холодные ладони в свои. Она зажмурилась и опустила голову.        — Ты очень устала? — капитан поднёс её запястья к губам. — Ничего. Скоро ты забудешь этот чёртов остров. Мы улетаем.       Удивлённая, она вскинула взгляд. Но Крюк не шутил, глядя на неё внимательно и серьёзно.        — Ты знаешь, как поднять корабль в воздух? Ты сможешь?       Она спрашивала и чувствовала, что сердце бьётся где-то в горле. Она понимала, что уже никуда не полетит. Что не полетела бы, даже если бы не давала никаких обещаний Белой Вороне. Не полетела бы, не отомстив. Потому что краснокожие так не поступают.        — Что-то не так? — мужчина наклонился чуть ниже, и она закусила губу, сдерживая слёзы:        — Ничего. Так ты… всё-таки умеешь летать как Питер?       Ладонь коснулась её щеки:        — Чуть лучше. Завтра узнаешь.       Нет. Не узнаю.        — Хорошо, — давя улыбку, она поднялась на ноги. — Я пойду к Красному Буйволу.       У двери он снова наклонился к ней, целуя в висок, и прошептал на ухо:        — Ты даже не представляешь… как я благодарен тебе за то, что ты сделала.       Она кивнула, закрывая глаза. Она не хотела думать о том, что, спасая Билли, ускорила свою гибель. И вскоре, развернувшись, уже шла в сторону камбуза. Она по-прежнему считала каждую минуту. И по-прежнему помнила, что утром её уже не будет на этом корабле. Самое главное — уйти бесшумно. И не забыть взять с собой тяжелый томагавк. Может… ей будет лучше всё же утонуть в пути?       *       Остаток дня прошёл в странной тишине. После того, как постепенно исчезло напряженное выражение с юного лица Билли Джукса, на корабле стало спокойнее. Матросы теперь занимались своими делами, и почти никаких разговоров не было слышно. Многие чистили оружие. Другие возились в трюме. И все они предчувствовали рассветную грозу.       Пока Тигровая Лилия с Джентльменом Старки плавала на остров, капитан Крюк успел обойти корабль и дать все нужные указания. Из огромной команды «Весёлого Роджера» он брал с собой лишь десятерых, тех, кому верил хотя бы наполовину — на большее рассчитывать не приходилось. В действительности же можно было рассчитывать только на себя самого, может быть, на быстро соображающего при кажущейся громоздкости Сми и на тупого, но надёжного Джонни Тесака. Красному Буйволу приказано было вернуться на корабль, как только начнётся бой. Это стоило капитану огромного количества угроз, убеждений и обещаний, но у этого была вполне определённая причина. Гордый индеец сдался.       План казался простым. Обойти на шлюпках остров с востока и причалить вблизи небольшой Зыбучей Косы. Несколько лун назад Красный Буйвол показал пиратам узкую безопасную тропу в этой части острова, и место было удачным для высадки именно потому, что с самой Косы невозможно было наблюдать за морем даже ловким индейцам. А под покровом ночи шанс быть замеченными становился совсем ничтожным.        Правда, пришлось отказаться от мысли взять Толстого Томми — огромную пушку. Провезти её по песку было невозможно, и даже если бы это удалось, шума было бы достаточно, чтобы пиратов обнаружили. Поэтому Крюк выбрал более простой и надёжный, а заодно и менее шумный путь — с собой пираты помимо пистолетов, винтовок и ножей брали хитрую горючую смесь. Капитан надеялся, что битва будет недолгой. В случае же, если никто из одиннадцати не вернётся, остальные поднимут корабль в небо. То, что было нужно для этого, было на месте и ждало своего часа… почти всё, кроме самого главного. И Крюк очень надеялся, что этого «главного» у Красного Буйвола будет достаточно.       Становилось холоднее, и уже к вечеру ветер стал пронизывающим, сквозняки прокрадывались даже в капитанскую каюту. Слушая, как Тигровая Лилия играет на клавесине, мужчина стоял за её спиной и держал ладонь на худом плече. Иногда дикарка чуть наклоняла голову и касалась её щекой. Пальцы её уже бегали по клавишам с удивительной лёгкостью, и играла она не по нотам — а будто превращая в музыку блуждающий вокруг «Весёлого Роджера» ветер. В мелодии этой было что-то тревожное, и, помимо своей воли, капитан склонился к принцессе и прошептал:        — Ты… ничего не хочешь рассказать мне?       Пальцы замерли, аккорд оборвался. Тигровая Лилия повернула к нему голову:        — Не хочу… А ты?        — Нет, — помедлив, отозвался он.       Принцесса развернулась, он наклонился к её лицу, внимательно всматриваясь в тонкие черты.        — А… куда мы полетим?        — Далеко-далеко, — улыбнулся он.       И подумал о том, что индейские стрелы тоже летят очень далеко и почти всегда — метко. Она уткнулась лбом ему в грудь и спросила:        — Можно… я останусь сегодня у тебя? Мне холодно…       Мужчина понимал, что встать и одеться в утреннем полумраке, не потревожив хрупкого сна краснокожей, будет очень трудно. Но мысль, что эта ночь могла быть последней, одержала верх над доводами разума. Прикоснувшись губами к чёрным волосам, он шепнул:        — А ты думала, я отпущу тебя так просто?       … Через несколько часов, лёжа с ней рядом и глядя на трепещущие огоньки свечей, он снова вспоминал ночь перед казнью. Ночь в одиночной холодной камере, с пламенем начинающейся лихорадки, сжирающей разум и тело. Ночь с осознанием собственной никчёмности и ненависти к тому, кто будет усмехаться с высокого трона. Но в сравнении с той ночью… эта казалась изощрённейшей из всех пыток.        — Расскажи мне, кем ты был на самом деле, — попросила принцесса, приподнимая голову.       Отблеск золотистого огня сверкнул в тёмных глазах. Взгляд был серьёзным и встревоженным, будто… она догадывалась, что на рассвете не найдёт его рядом. Протянув руку, он провёл ладонью по её голому плечу и тихо ответил:        — Королём. Ты… угадала.        — Значит, песня, которую поют пираты, она…        — Про меня.       Она отвела взгляд. Новый вопрос задала с некоторым усилием:        — А ты очень скучаешь по той… Энни?       Услышав знакомое до боли имя, он не смог сдержать улыбки. Но Тигровая Лилия серьёзно и ожидающе смотрела на него, и в её глазах читалось, что обман она почувствует сразу. Покачав головой, он ответил:        — Может, это удивит тебя… но в том мире и времени, откуда я пришёл, мужчины не выбирали женщин по любви. А женщины не выбирали мужчин. Её отдали мне потому, что я должен был стать королём. И она была не слишком рада этому выбору. Она… любила свободу.        — А ты любил Энни?        — Я тоже любил свободу, — мягко отозвался он. — Но я часто вспоминаю её. Она прощала мне очень многое и…        — …она, наверно, очень скучала, когда ты исчез… — Тигровая Лилия закусила губы. — Если бы ты исчез прямо сейчас, мне было бы тоже очень больно.       Его ложь звучала, казалось, так, что её можно было ощутить в прохладном воздухе каюты:        — Я никогда не исчезну.       Капитан Крюк обещал себе не засыпать сегодня. Он привык иногда бодрствовать ночами, и в такие ночи его разум был всегда ясен, как днём. Он знал, что ему будет легче не закрывать глаз и просто лежать рядом с Тигровой Лилией, обнимая её и слушая её ровное дыхание. Проживать каждое мгновение этих, возможно, последних часов.       Тигровая Лилия уснула очень быстро, и в наступившей темноте капитан едва различал её лицо. Рука крепко сжимала воротник его рубашки, но прошло несколько минут — и тонкие пальчики разжались. Наклонившись, он прикоснулся губами к её лбу и обнял за плечи. Время тянулось медленно, на улице звучал свист ветра. В какое-то мгновение капитан «Весёлого Роджера» заметил, что идёт снег. Становилось тише.       Дикарка шевельнулась во сне и прижалась чуть ближе. А он… он решил ненадолго закрыть глаза, всего лишь на несколько мгновений.       Но ведь так бывает всегда — мгновение не может быть мгновением, каждое мгновение хочет превратиться в вечность. И капитан уснул рядом с принцессой. И, конечно же, не услышал, когда через несколько часов она поднялась, оделась и выскользнула из каюты. Ведь все краснокожие умеют уходить бесшумно…