Какого чёрта, Мугивара-я?

— Какого чёрта, Мугивара-я? Ло качает головой и не прекращает ругаться, хоть и уже про себя. С того момента, как они познакомились — Ло не прекращает это делать. Ругаться. Удивляться. Беспокоиться. Он, конечно, имел свои расчёты, когда предлагал альянс. Но с мугиварами любые расчёты либо не срабатывают, либо срабатывают совсем не так, как ожидалось. Альянс-то они создали, вот только Луффи, в свойственной ему абсолютно сумасшедшей манере, умудрился его не только сохранить, но и приумножить. Люди, числа которым нет, корабли, мощью и вооружением не уступающие дивизиям Дозора… Для Луффи вообще, похоже, нет никаких границ его влияния. Растёт его сила, его известность и награда за его поимку. И Ло хватается за голову, ведь его стратегическая мысль не поспевает за такими темпами. А потом он хватается за перевязочные или даже за скальпель, потому что за эти самые нечеловеческие темпы следует нечеловеческая же расплата. Существуй на свете какой-нибудь рейтинг мордобоя, Луффи бы в нём лидировал. И по нанесённому урону, и по отхваченному.  — Зато мы отлично повеселились! — Луффи хихикает и ойкает, когда Ло сердито тычет ватным тампоном в ссадину на его лице. — Больно же!  — Биться с Кайдо тебе не больно, а получать первую помощь, значит, больно? Ло щёлкает его по носу и клеит пластырь. Луффи скашивает глаза к носу, оценивая, и остаётся доволен, ведь пластырь цветной, да ещё и медвежонок нарисован.  — Драться с Кайдо было нужно. Можно и потерпеть. А терпеть твои ватки и иголки — не очень нужно, Торао! Само зажило бы, чего ты паришься?  — Хватит называть меня Торао! Что за кличка?  — Я всем друзьям даю клички, — пожимает плечами Луффи. Рана на его шее трескается и кровит.  — Мы не друзья. — Ло прижимает к ране чистую марлю. Она моментально пропитывается кровью, и пачкает его перчатки. Глубокая. Повезло, что не задело артерию. — Зашиваю?  — Фиг с ней, зашивай. Шрам будет?  — Если не будешь корку обдирать, то не будет. С каких пор тебя беспокоят шрамы?  — На шее некрасиво, не сочетается с этим. — Луффи показывает на тот шрам, что на его груди, и Ло моментально чувствует себя так, будто он в грязных ботинках прошёлся по белому ковру. Он отворачивается и довольно долго перебирает коробку с материалами, ища иглу. — В смысле, не друзья?  — А? — Ло замирает. Это отрицание их дружбы стало для него привычным делом. Луффи всем подряд рассказывает, что они — друзья. Дружбаны. Офигенные друзьяшки. Ло каждый раз отрицает. Быть друзьями с Луффи — очень увлекательно, но и очень утомительно. А ещё немного обидно. Быть друзьями с Луффи Ло не хотел. Он хотел сильный альянс. А сейчас не отказался бы, чтоб Луффи называл его, так же, как и ребят из его шальной команды. Шумных и сумасшедших, постоянно препирающихся. Ло вообще не такой, но он бы хотел, чтоб Луффи считал его своим накама.  — Мы разве не друзья? — повторяет Луффи. Ло жестом просит его повернуть голову и убирает с его шеи прядь отросших волос. Жест получается какой-то внезапно-нежный, и Луффи делает вдох чуть глубже, чем до этого.  — Будет больно, — предупреждает Ло, и аккуратно сводит вместе края раны, — Я не знаю. Смотря что в твоём понимании — друзья.  — Ну, мы вместе едим, весело проводим время, я тебе доверяю. Это и есть дружба, разве нет? Трафальгар прикусывает губу и делает аккуратный стежок. Луффи шипит, но не дёргается, лишь чуть сильнее отводя подбородок в сторону.  — Допустим.  — Ты же тоже мне доверяешь, я знаю. — продолжает Луффи. — А ещё ты обо мне заботишься.  — Я?!  — Слушай, ты затащил меня в свою эту пыточную комнату, и уже час лечишь всё, вплоть до царапин. Хотя у меня есть свой собственный врач в команде. Самый лучший на свете, между прочим!  — Тони-я, конечно, гений, но я ничем не хуже! — возмущается Ло.  — Каждый хорош в своём. Чоппер — лучший на свете доктор. Ты — лучший на свете… Мм… — Луффи немного зависает в своих рассуждениях, позволяя спокойно сделать ещё пару стежков. Ло склоняется чуть ниже, потому что рана длинная, задевшая ключицу. Ключицы у Луффи всё ещё юношески-четкие, будто на мокром песке нарисованные. Кончиками пальцев Ло прослеживает эту линию, хотя это вовсе не обязательно, и Луффи снова делает этот свой особый вдох, который Ло неожиданно, с замиранием сердца, дублирует. — Я не знаю, в чëм ты настолько хорош, чтоб быть лучшим на свете. Может, ты ещё не раскрыл миру свой неописуемый талант. Думаю, ты классно гладишь котов. Тебе стоит стать животноводом?! Превратишь свою подлодку в подлодку-зоопарк! Зооподводнолодкопарк! Звучит супер, скажи, а! Он смеётся, и Ло приходится приложить усилие, чтоб удержать его на месте. — Я ещё не закончил, Мугивара-я, сиди смирно! С чего ты так решил? Луффи прикрывает глаза и задумчиво произносит.  — Приятно прикасаешься. Никакого скрытого смысла он явно не вкладывает, Луффи всегда говорит ровно то, что взбрело в его голову, и Ло механически выводит последние ровные стежки. Как это понимать, он не знает. Луффи тут же тянется к свежезаштопанной ране, и Ло бесцеремонно шлёпает его по руке.  — Не трогай!  — Да не трогаю, не трогаю! Всё уже, Торао, пойдём, остальное само заживёт. Мы опаздываем на банкет, там всё мясо без меня съедят!

***

Разумеется, чтоб съесть всё мясо без Луффи, нужен второй Луффи. Второго такого не найти, поэтому к приходу капитанов еды остаётся достаточно. Стол ломится от деликатесов, но Ло предпочитает затесаться в компанию к Зоро, у которого лишь саке и онигири. И то и другое Ло уважает, а ещё у старпома мугивар есть помимо этого огромный плюс — он молчалив и спокоен. Спокоен, правда, пока не закусится с Санджи по какому-нибудь пустяку, но в эти перепалки он посторонних не втягивает. Они молча чокаются краями глиняных пиал. С Зоро Ло разговаривает редко, это не нужно. Если что-то важное, то Зоро поднимет тему сам, а что-то не важное обсуждать смысла нет. Алкоголь обжигает грудь изнутри, и Ло, несмотря на тёплую погоду, понимает, что всё это время мëрз.  — Спасибо, что разгрузил Чоппера и взял на себя капитана. Раненых полно, лечиться первым или у кого-то ещё Луффи отказывается… — говорит Ророноа.  — Мугивара-я такой принципиальный?  — Посмотри на него, он не просто принципиальный, он упёртый, словно распоследний баран. Если Луффи что-то затеял, он не остановится.  — Поэтому мы здесь, не так ли?  — Я здесь, чтоб выпить. — слова с делом не расходятся, и Зоро опрокидывает в себя саке залпом. Немного проливается, и Ло прослеживает, как капли скользят по загорелому телу Зоро. Красиво, конечно, но не настолько, чтоб у него вырвался тот самый вздох.  — Ты знаешь, что я имел в виду.  — О, конечно, — Зоро устраивается поудобнее, привалившись спиной к стене. — Каждый из нас готов отдать жизнь за этого барана.  — Я не один из вас.  — Но ты тоже готов. Не пытайся врать, Торао. У меня один глаз, но я всё вижу. Ты уже спас жизнь капитану, и умалять твои заслуги я не собираюсь. Пока ты вытаскиваешь его задницу из неприятностей — мы в одной команде. Другой вопрос, если ты пойдёшь против него… Зоро даже не дёргается в сторону своих клинков, но от него неожиданно чувствуется волна жестокой ярости.  — Поумерь свою хаки, охотник на пиратов. А то кто-нибудь примчится разбираться, в чëм мы не поладили.  — Мы не поладили? Разве? Это просто небольшое предупреждение. — Ророноа ухмыляется. — Но ты прав, я уже слышу скрип ботинок доставучего кока. В общем. Если ты сделаешь что-то, что не понравится Луффи — пеняй на себя.  — А если я сделаю что-то, что ему понравится?  — Аналогично, разбирайся сам. Ещё никто не спасся от его благодарности, — он негромко смеётся, получается зловеще, но Ло не напуган. Он сам напугает, кого хочешь, «Хирург смерти» — не пустое прозвище, да и титул шичибукая получают не за красивые глаза. Правда, Луффи плевать хотел на все его титулы и прозвища. Ло для Луффи не бывший шичибукай, не Хирург Смерти, не грозный Трафальгар Ло, капитан пиратов Сердца. Ло для Луффи просто Торао — его друг, но не больше. Санджи и впрямь приходит, в выглаженном костюме, с уложенными волосами, он выглядит, словно на официальном приёме, несмотря на то, что они все просто сброд, пиратская шайка, делящая добычу и празднующая свою кровавую победу. Удивительно, что они вообще все живы, потому что затеи Мугивары граничат с безумством.  — Эй, хренов Маримо, что вы тут задумали, дьяволовы дети? Сквернословие Санджи не вяжется с его обликом, рот у него грязный, когда он прекращает притворяться прекрасным принцем. Он ставит перед ними поднос с едой, и Зоро благодарно кивает.  — Засунь себе в задницу свои слова. Ругаются они самозабвенно, привычно и отчасти лениво, но с душой. Выглядят эти взаимоотношения замечательно, Ло почти берёт с подноса куриную ножку, чтоб вцепиться в неё зубами. Мясо реквизируется проворной резиновой конечностью почти сразу же. Остаётся пожать плечами, взять ещё онигири — зато руки чистые — и наблюдать, как Луффи обгладывает свой трофей, подбадривая то Санджи, то Зоро, увлечённо отвешивающих друг другу пинки и подзатыльники. Ло быстро привыкает к этому бедламу, творящемуся на Санни Го. Его не раздражают ни дружеские перепалки, ни радостные крики, ни музыка невпопад, ни шелест мандариновых деревьев. На своём корабле, понятно, он бы такого не потерпел, но здесь абсолютно другая атмосфера. Ло расслабляется и чувствует, сквозь дремоту, как Луффи садится рядом и кладёт голову ему на плечо. Только Мугиваре позволены подобного рода дерзости. Запретить ему всё равно невозможно.  — Чешется, — говорит Луффи. — Можно?  — Нельзя, у тебя руки в чëм попало, — говорит Ло и проводит пальцами вдоль шва, не касаясь его. Он ждёт того самого вдоха, и он получает его. Такое тоже позволено только Ло, и он весьма доволен этим фактом.

***

Шрама, конечно, не должно было остаться, но он остался. Тонкая, почти незаметная белесая полоса, пересекающая ключицу и уходящая на шею. Место неудобное для заживания, и Ло внимательно следил за этой раной, но шрам всё равно остался.  — Какого чёрта, Мугивара-я? — вновь устало спрашивает Ло и очерчивает этот шрам прикосновением. В момент, когда это движение должно закончиться, Луффи прижимает его ладонь к своей шее. Ло не протестует. Это далеко не первая проверка, но он всё равно не уследил, ему немного жаль. Над головой у них небо, слышны крики чаек и гомон обеих команд, встреча внезапная, но приятная. Ребята общаются, а Ло первым делом потащил Луффи проверять, насколько этот бузотёр выполнял его предписания. Ло не сомневается в авторитете Чоппера, однако, с Луффи бывает очень сложно. Трафальгару даже не нужно трогать этот шрам, он его и так видит:  — Сдирал корку?  — Сдирал, — подтверждает Луффи. Покаяния в его голосе нет.  — Ты же не хотел шрама? — хмурится Ло  — Я решил, что ошибся. Выглядит неплохо. Смотри, этот для Шанкса, — показывает на полосу под глазом, совсем стянувшаяся ниточка, — Этот для Эйса, — продолжает он, берёт вторую руку Ло и прижимает к рубцу на груди. Шрам неровный, шероховатый, будто выражение всей боли, что чувствовал Мугивара в тот ужасный момент. Но сейчас он улыбается печально и проводит по шраму на шее вместе с рукой Ло. Этот, свежий, напротив, гладкий, аккуратный, будто мазок краски, совсем незаметный, чувствуется только если вдавить подушечки пальцев поплотнее, пожарче, — А этот будет твой. Луффи явно намекает, что лучше бы этому шраму в честь Ло оставаться таким. Не разрастаться в ужасную рваную рану, не мучать Луффи несбывшимися мечтами. Ло не против, скорее даже за. Он не прекращает поглаживать свой личный именной шрам. Высокая честь — быть запечатленным, буквально высеченным, на теле короля пиратов. Пусть и будущего, но мысль занимательная, да и сам шрам, вот он — уже свершившийся факт, и Ло почти заворожён этим зрелищем.  — Вряд ли я могу сказать, что у меня найдётся такой для тебя.  — Можешь наколоть в честь меня татушку, будет забавно, — говорит Луффи.  — Не могу обещать, равно как и то, что если она будет, то тебе понравится, — хмыкает Ло. Дурные идеи Мугивары, похоже, заразительны. Что будет сочетаться с уже имеющимися орнаментами? Не его же соломенную шляпу набивать? Луффи продолжает держать его за руки, ощущение абсолютно сумасшедшее, потому что Ло явно рехнулся в этой дурной компании, ведь Луффи притягивает сумасшедших людей. Мугивара поднимает повыше подбородок, открывая вид на их сцепленные пальцы и бледную полосу под ними.  — Понимаешь, Ло, если тебе понравится, то и мне понравится, — убеждённо отвечает он.  — Значит, тебе понравится. — повторяет Ло и в каком-то дурном, ослепительно медленном порыве прикасается к шраму, но уже губами, вызывая тот самый, так пришедшийся ему по вкусу, глубокий вдох.